Весь день стояла на перроне. Зачем? Не знала и сама. Замёрзла в тоненьком капроне, поскольку началась зима. И нет чтоб как-то утеплиться, чтоб не простыть, не заболеть, не оказаться вдруг в больнице… Нет! Ей хотелось умереть… Она стояла на перроне, она встречала поезда. Лишь иногда слезу уронит, прошепчет что-то иногда… Скрипят вагоны в сочлененьях, мелькает в окнах слабый свет. Нет, не случилось возвращенья… Но почему? Кто даст ответ? – Вернусь! – сказал он, уезжая, – Ты только очень-очень жди. Она стоит, почти больная, идут ли долгие дожди, метут ли нудные метели иль солнце жарит день-деньской. Стоит… А вы чего хотели? Характер у неё такой. Раз он сказал «дождись», то значит она хоть вечность будет ждать. Взгрустнёт немножечко, поплачет и снова поезда встречать… …А где-то там, в подлунном мире, среди нехоженой тайги в забытом уголке Сибири, где в небе реют канюки, на берегу реки глубокой среди осин и кедрача стоит избушка одиноко под брошенным гнездом грача. Её портрет у изголовья, стол, неотправленный конверт с письмом, наполненным любовью, палитра, кисти и мольберт, этюды, краски и картины, на поезд купленный билет, седые сети паутины… И никого в том доме нет…