СЕРГЕЙ НОСОВ НОЧЬ ДЕВОЧКОЙ СТАЛА ПОДБОРКА СТИХОВ 118 . . . Ночь девочкой стала а раньше была почему-то старушкой она в детских приходит опять башмачках и целует так ласково в щечку и любит восторженных кукол с голубыми глазами которые кто-то на радостях ей подарил я привык к ней уже и мне жалко когда утром она собирается спать я останусь один с этим солнцем холодным и с тяжелыми словно свинец облаками что по небу ползут как большие кроты и тогда уже вовсе не буду счастливым весь скучающий долгий безрадостный день. . . . Я был бы спокойным простым и счастливым если бы я не знал ничего и не думал ни о чем никогда оставался бы тенью на старой дороге и она исчезала бы ночью чтобы днем появиться опять но я много узнал о себе и о мире и все это как груз у меня за плечами так давит прижимая к холодной земле было б лучше не знать ничего оставаться наивным и милым и лететь как пушинка с каким-нибудь облаком белым над смеющейся вечно зеленой землей. . . . Я знаю много истин но не верю пожалуй ни одной ведь все они - чужие и все как на подбор не для меня одна вещает что вся жизнь на небе другая говорит - нет на земле а третья ничего не обещает а предлагает только брать и брать все то что можно жадными руками и никого не спрашивать об этом и позабыть что можно что нельзя нужны мне очень девушки такие одна стара другая много хочет а третья совершенно без стыда поэтому живу один без истин их только приглашаю иногда одну - на чай другую - для любви а третью - если хочется забыться. . . . Солнце еле сдерживало радость бегало по крышам хохотало падало в испуганные лужи и в саду растрепанном терялось мы за ним гонялись целый вечер будто бы играли в кошки-мышки и в сачках у нас с тех пор осталась желтая пыльца смешного счастья. . . . Быть бы рыбой и плавать всю жизнь под водой молчаливо или в птицу когда-нибудь вдруг превратиться и летать и летать над землей а быть может вот стать бы цветком голубым и расти одиноко в лесу и тянуться к далекому небу потому что ведь тоже оно голубое как ты сам словно ты из него-то и слеплен на рассвете задумчивым ангелом белым прилетевшим на крыльях своих в этот мир. . . . Я уже разучился страдать я ведь был кровоточащим деревом раньше и падали листья с меня в октябре да и ветер качал как хотел мои ветви и душу а теперь я стал камнем суровым и могу только или лежать или падать и не чувствую больше уже ничего меня можно поднять но зачем вот и люди проходят на меня и не глядя куда-то а я просто лежу на земле. . . . Весь мир в кармане у него с бескрайним синим небом с луной и звездами и с солнцем в ясный день а в носовом платке хранит он море глубокое совсем не берегов и вместо шляпы у него вселенная пустая где никогда никто и не живет кто он такой и я увы не знаю и бог не знает если вдруг приходит и долго смотрит на него в упор. . . . Свет лежит простыней на холодном полу такой белый такой одинокий ветер умер и листья молчат на деревьях посреди опустевшего утром двора все живое ушло и мне кажется день был вчера а сегодня остался всего лишь его отпечаток. . . . Мир меня принял он такой хороший такие милые гуляют облака над головой зеленая трава сияет счастьем на лужайке и листья на деревьях так шумят как дети после школы а птицы так поют как в храме певчие конечно не сумеют и их все время слышит с неба бог он скоро спустится на землю на часок пройдет пешком по лужам незаметно посадит новые цветы на чудной клумбе а после вновь вернется в рай небесный к любимым ангелам и сказочным зверям. . . . В этом сказочном мире так много задумчивых кукол они в белые платья одеты и ходят по кругу как невесты которых все замуж опять выдают чтобы стало их меньше на свете как будто цветов на лугу что упрямые жадные гномы срывали уносили в пещеру и ставили в черную вазу из лунного камня наливали волшебную воду в нее и все ждали когда в лепестках этих странных цветов вдруг появится счастье которого гномам нигде не найти. . . . В мире этом одни виноватые вечно живут невиновных почти не бывает они исчезают как листья с деревьев в глухом ноябре и как снег разгулявшейся новой весной остаются лишь те кто во всем виноват их клеймят улюлюкают им гонят в шею но потом вдруг окажется что они снова живут как ни в чем не бывало на свете. . . . Когда ты входишь все вокруг как по команде открывают рты когда ты начинаешь говорить все замолкают когда ты отвернешься достают иголки и норовят тебя больнее в спину уколоть ты им не нравишься и нравишься в одно и тоже время поскольку ты на них нисколько не похож и никого из них всерьез не принимаешь и дружишь только с небом голубым. . . . Я предчувствую годы такие где живая вода из ручья будет литься по принципу «сколько захочешь» и большие счастливые желтые птицы полетят в облака уносимые ветром так нежно словно это младенцы в своих белоснежных простынках и они будут долго расти а потом великанами станут в том краю где заходит горячее солнце и цветут голубые цветы. . . . За скобками ворот укутанная в зелень веранда дорожка забегающая вглубь размашистого сада вся темна а окна дома освещены в округе - никого фамилия владельца различима при свете фонаря кусты сирени касаются нечайно плеч и рук звонка здесь нет и глупо закричать калитка заперта приходится очнуться услышать шум и нервно зашагать прочь от иллюзий гулко каблуками обозначая быстрые шаги. . . . А ведь было легко доставать эти звезды руками и губами касаться луны и на землю бросать это небо как черное платье чтобы стало свободнее жить и любить на просторе волшебного моря где красивые рыбы кружатся в таинственном танце и у юных русалок давно уже нет никакого стыда. . . . Счастье надо представить твоим проживающим рядом в соседней квартире и тогда оно точно придет к тебе в гости и полюбит тебя навсегда а вот если ты будешь считать что оно далеко в облаках ты его никогда не увидишь не дотронешься даже рукой до него не посмотришь в глаза ему да и не сможешь с ним долго дружить представляй мир твоим лучшим другом которого знаешь ты с детства представляй что все любят тебя и ты будешь любим представляй - ты богат и придет к тебе даже богатство представляй что ты молод и будешь всегда молодым. ТАЙНА СЧАСТЬЯ Жизнь реагирует на мысль и чувства как растение на влагу и тепло и расцветает если ты счастливый как расцветают листья в теплом мае и будто знает что тебе на свете должно быть очень очень хорошо поэтому счастливому и счастье влюбленному - еще любовь богатому - еще богатство а нищему - лишь нищета вчера сегодня завтра и всю жизнь и в этом страшная несправедливость убогому - убожество и боль и процветающему - радость бесконечно бессмертная волшебная как мир. . . . Какая теплая сегодня тишина она как будто прилипает к тему и солнце ее гладит и большие опять повисли в небе облака пузатыми домами без дверей где можно жить и ангелам и душам а нам нельзя мы навсегда остались их провожать глазами на земле. . . . Я холоду отвечу что был болен жаре отвечу что уже устал и с ветром поднимусь в пустое небо и выпью воздуха прозрачного бокал потом увижу голубое море спущусь к нему на парашюте грез и буду с буйными волнами спорить купаясь в пене хохота и слез. . . . Жизнь так прозрачна как вода в колодце в которой видно все насквозь до дна усыпанного мелкими камнями и пузырьками воздуха они взлетают на поверхность и смеются последним смехом битого стекла а мы живем все так же словно ходим по этому стеклу не замечая как оно нас колет и плача только если видим кровь. . . . Ты в платье голубом и так смеешься как отражение в воде всегда смеется в тишине пруда как будто я тебя увидел среди белых лилий которые все время о своем поют качаясь медленно и плавно словно жизнь земная и так загадочны как пропасти любви. . . . Тоску на сердце как печать оставил и свою подпись подмахнул в углу захлопнул папку где лежали души не мертвые - живые и ушел а дверь была немного приоткрытой и вот проник холодный скользкий дух через большую щель и рассмеявшись уселся на столе качая лампу как колокольчик где-нибудь в саду на звук его придут немые тени и хоровод начнут вокруг стола и среди старых мертвых сновидений жизнь будет им казаться очень милой и полной удивительных чудес. . . . Душа прилипла к телу как рубашка не оторвать и пятна не отмыть которые остались от печали разводами на сгорбленной спине как будто бы на мне возили воду по пустыне среди песков и бешеной жары когда сорвалось с неба солнце и палило всех тех кто умереть не захотел. . . . У меня на коленях душа твоя так и заснула и мне кажется я ее глажу руками и касаюсь губами глазами и как будто бы с ней улетаю на прозрачных невидимых крыльях в голубые миры где нас ждут и хранят нашу нежность в шкатулке красивые ангелы в белом как священный для них талисман. . . . Весна превращается в юную девушку утром а ночью опять она злая старушка с клюкой в черном платье с горящими жадно глазами наверное баба-яга не иначе но только с рассветом она обнаженной выходит красивой такой соблазнительно юной как белая лилия в тихом пруду и ты к ней нагнешься и будешь ее целовать очень жарко а она будет только качаться и гнуться со стоном который утонет в далеких как прошлые сны облаках. . . . Все случилось так быстро словно лопнул в полете воздушный кружащейся шар и его голубые осколки упали на землю как тряпки которые ветер еще не успел подобрать и погнать по зеленой траве а я все смотрел в это нежное доброе небо но видел лишь длинные косы слепящего солнца и свет и даже не знаю был шар этот или же не был я знаю одно что теперь его нет . . . . А ты сегодня как ночная птица летишь бесшумной тенью и красиво сидишь на камне вновь сложив как руки большие крылья в полной тишине не думая о вечном и не зная что навсегда уходит время жизни встает рассвет он пасмурный и белый и у него в руках ключи от рая которые таким безмолвным птицам он ни за что на свете не отдаст. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ», «РОДНАЯ КУБАНЬ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.