Я ЗНАЮ МНОГО ИСТИН ПОДБОРКА СТИХОВ 117 . . . Я много знаю истин но не верю пожалуй ни одной ведь все они - чужие и все как на подбор не для меня одна вещает что вся жизнь на небе другая говорит - нет на земле а третья ничего не обещает а предлагает только брать и брать все то что можно жадными руками и никого не спрашивать об этом и позабыть что можно что нельзя нужны мне очень девушки такие одна стара другая много хочет а третья совершенно без стыда поэтому живу один без истин их только приглашаю иногда одну - на чай другую - для любви а третью - если хочется забыться. . . . А небо опять голубое ты знаешь и плавают в нем облака словно сонные рыбы с такой серебристой как снег чешуей и следы восходящего солнца опять протянулись по крышам и затем затерялись в траве во дворе где щебечут веселые птицы и молчат улыбаясь глубокие лужи от упавшего навзничь на землю вчера очень злого дождя. . . . Какая теплая сегодня тишина она как будто прилипает к тему и солнце ее гладит и большие опять повисли в небе облака пузатыми домами без дверей где можно жить и ангелам и душам а нам нельзя мы навсегда остались их провожать глазами на земле. . . . Как было когда-то темно а сейчас яркий свет среди ночи как будто зажгли много тысяч сияющих ламп и в небе горят ярким пламенем звезды и пылает луна своим желтым огнем и мы сами как будто бы свет изучаем как большие способные ночью сиять светляки те которые могут летать и кружиться как стрижи на большой высоте до утра. . . . Люди стали прозрачны давно для меня вот один полон зла как сундук полон старых сносившихся тряпок а другой весь из глупости очень похожей на вату и она вечно сыпется на пол когда он стоит в вашей комнате или идет ну а третий пропитан желанием славы как губка водой и получится лужа тщеславия если нажать на него потихоньку все прозрачны и чем-то полны но конечно не скажут об этом притворяются всем чем придется и делают вид что они состоят из любви и покоя. . . . Ночь похожа ни книгу в которой написано тушью - я умер я один среди звезд и пою их студеной водой моей прожитой жизни и она замерзает на их перевернутых лицах которые с неба на землю глядят и смеются над маленьким миром где как крошки скопились дома и деревья и почти незаметные люди как будто простые пылинки снуют среди них в темноте и кружатся. . . . У рассвета в запасе всегда вполцены облака они розовой снизу подкрашены краской и вечно пылятся в углу посветлевшего неба а еще предлагает он солнце в вязанке лучей вынимает за край словно за ухо из кошелька горизонта и толкает наверх чтобы лучше могло посветить погулять по зеленым деревьям по крышам которые вновь серебрятся и упасть в тот глубокий заброшенный пруд где все сосны кусты и дома как на чистом листе нарисованы в траурной рамке из глины. . . . Земля как шарик голубой кружится и как дойти до ее края не пойму и где ее начало - неизвестно и где она кончается - кто знает наверно там где нас с тобою нет мы уплывем в тот мир где вместо счастья море поцелуев а вместо истины одна любовь любовь и все качаются на сказочных качелях то вверх то вниз летят волшебной звездной ночью срывая платье с молодой луны чтобы ласкать ее до самого утра и радостно и нежно. . . . Все будет твоим в этом городе где вместо улиц пустые протянуты строки и по ним пролетают как автомобили простые слова где домами становятся только волшебные сказки в них всегда чудеса проживают и ночью горит удивительный свет на него прилетают и черти и ангелы из незнакомого мира и толкая друг друга с восторгом на улицах темных поют и над ними качается вечно луна словно желтая лодка в которой все ловят опять рыбаки молодые любовь. . . . Я для вас просто маленький праздник в конце уходящего года и когда этот праздник закончится я забываюсь как тот дед-мороз с кем вы ночью волшебной легко целовались в таинственном мире а потом и забыли что я приходил ведь я был лишь игрушкой на радостном празднике этом и вы только играли со мной так как девочки в куклы играют в чье-то счастье и чью-то любовь. . . . Досталась мне свобода наконец любить и не любить забыть и помнить идти куда хочу или остаться вне всего на свете вне боли радости и счастья и несчастья в том мире куда с улицы нет входа и где бывают только все свои та девушка которую люблю те радости которые я знаю и те мечты которые храню. . . . Вслед за закатом в пиджаке бордовом который уходил не обернувшись легко смеясь к нам приходила ночь в своем прозрачном светлом синем платье которое взлетало на ветру и падало к ее ногам бесстыдно со множеством горячих нежных звезд вокруг большой таинственной луны глядящей в мир огромным желтым глазом и шепчущей заветные слова в той любви в которой все на свете позволено ведь мы обычно любим совсем не так как велено любить. . . . Сегодня утро было особенно нарядным проходя по комнатам они теснило тени сомнения сдувало пыль скорби и охотно разговаривало со всеми на их языке окна были широко раскрыты точнее распахнуты и за ними на задумчиво качающихся зеленых ветвях пели большие желтые птицы покоя узоры памяти переливались на стенах и поскрипывающий паркет бытия казался особенно долговечным лестница сбегала как скромная белолицая девочка в густой бормочущий с ветром сад за которым - это было отчетливо видно издали - мускулистый человек по пояс свешиваясь из окна черной башни придерживал увесистую стрелку времени на обнаженном циферблате городских часов. . . . Ты ушла оставив только память как расписку на столе лежать ее можно даже и потрогать и почувствовать - хрустит бумага а на ней спокойные слова - я тебе наверно показалась и твой дом был тоже только сном он мне снился как-то на рассвете таким тихим и таким пустым. . . . Перебираю лепестки любви и они тихо падают на землю кружась как листья осенью в саду на своих желтых хрупких старых крыльях которые помогут нам лететь и забывать о том что надо падать в простые лужи из стекла души которое со звоном разобьется. . . . В одеяле печали устал я лежать на измятой кровати я встану и уйду навсегда не закрыв за собой эту черную дверь и моя одинокая тень пойдет вместе со мной по пустынной дороге и присядет на камень как я у развилки где направо - любовь а налево - мое одиночество ну а прямо - идти неизвестно куда. . . . А ведь было легко доставать эти звезды руками и губами касаться луны и на землю бросать это небо как черное платье чтобы стало свободнее жить и любить на просторе волшебного моря где красивые рыбы кружатся в таинственном танце и у юных русалок давно уже нет никакого стыда. . . . И если утро в вечном белом платье день за руку приводит как мальчишку чтоб он играл один с сердитым ветром в пустом саду где нет поющих птиц то мы тогда совсем его забудем и не оставим ни себе ни людям волшебных слов и маленького счастья на блюдечке с каемкой голубой. . . . Любовь конечно не вернется на рассвете как те слова что ты уже сказал как тот же берег что ты сам покинул когда уплыл в счастливые моря как первый смех которым ты смеялся когда-то в детстве и как первый плач которым ты заплакал когда мама от твоей кроватки хотя бы на минуту отошла. . . . Жизнь реагирует на мысль и чувства как растение на влагу и тепло и расцветает если ты счастливый как расцветают листья в теплом мае и будто знает что тебе на свете должно быть очень очень хорошо поэтому счастливому и счастье влюбленному - еще любовь богатому - еще богатство а нищему - лишь нищета вчера сегодня завтра и всю жизнь и в этом страшная несправедливость убогому - убожество и боль и процветающему - радость бесконечно бессмертная волшебная как мир. . . . Счастье надо представить твоим проживающим рядом в соседней квартире и тогда оно точно придет к тебе в гости и полюбит тебя навсегда а вот если ты будешь считать что оно далеко в облаках ты его никогда не увидишь не дотронешься даже рукой до него не посмотришь в глаза ему да и не сможешь с ним долго дружить представляй мир твоим лучшим другом которого знаешь ты с детства представляй что все любят тебя и ты будешь любим представляй - ты богат и придет к тебе даже богатство представляй что ты молод и будешь всегда молодым. . . . Будь добрее к себе дай себе отдохнуть подари себе в зеркале просто улыбку и игрушки купи сам себе поиграть стать наивным и маленьким хоть ненадолго и увидишь как мир вновь полюбит тебя точно так же как ты сам его детстве с восторгом любил. . . . Как в мире много света и тепла как будто кто-то растопил весь холод спокойно на костре и тьму развеял так как будто дунул на тучи черные и их не стало и солнце появилось в небесах теперь и жить легко и можно веселиться как веселятся дети во дворе играют мячиком толкаются смеются и богу посылают поцелуи с воздушным шариком чудесным голубым его конечно ловят ангелы играя но так боятся богу показать чтоб поцелуи из него не вылетали с бесстыдным чмоканьем что слышно на весь рай. . . . Ты станешь неведомо кем в этом сказочном мире где луна нависает так низко над домом что касается крыши деревья качает лучами как будто руками и заходит в окно посидеть на диване твоем до утра и ты сам собираешь на небе словно ягоды яркие звезды и кладешь их в корзинку как в черном лесу грибники и уносишь с собой в светлый мир где живет твоя фея и всегда начинается утром земная любовь. . . . Ну что тебе до нежностей моих ты знаешь все по простоте душевной ты даже мне об этом говоришь и кажешься себе большой и умной всезнающей как мудрая сова что видит все горящими глазами среди ночи а эта ночь уже не холодна она горячей стала и счастливой для нас с тобой и я ведь точно знаю что ты моею стала в этом мире как будто он приклеил тебя клеем к моей душе теперь уж навсегда. . . . Тебе - твое а мне увы мое достанется на блюдечке с каемкой голубой и будем верить что оно не разобьется ведь в этой жизни каждый ищет только свое как будто у него сейчас вот нет ни рук своих ни ног и он их счастливо когда-нибудь находит и в этом видит смысл своей судьбы - нашел мол голову свою же на дороге и несказанно рад и так благодарю всевышнего что стены затрясутся от благодарности в том доме где живу. . . . На белом свете я запомнил осень прохладу слякоть листья на панели и серое простуженное небо над грустным зеркалом заросшего пруда где лебеди как будто на картине лениво кружат зная и не веря что никуда они не улетят. . . . Так хочется света как будто ты маленький глупый листок и качаешься тихо ласкаемый ветром среди множества точно таких же березовых братьев на ветке а она снова грустно склонилась к земле как усталая мама и готова заплакать слезами дождя в эту темную ночь. . . . Измерить одинокими шагами длину двора за улицей пустой увидеть небо серое чужое глотнуть немного вечной тишины назвать ее покоем и вернуться к себе домой где так легко дышать своими мыслями одетыми в слова что сказаны опять простой бумаге которая уносит их куда-то в миры иные где слепые звезды как фонари все светят и смеются путь указав неведомо куда. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ», «РОДНАЯ КУБАНЬ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.