МИР СТАЛ ОЧЕНЬ ХОРОШИМ ПОДБОКА СТИХОВ 109 . . . Мир стал очень хорошим как добрый и ласковый кот он приходит садится ко мне на колени лижет руку и смотрит в глаза ему можно доверить все тайны о которых никто не узнает потому что о них он не скажет уже никому ведь он правда такой же как добрые звери молчаливый смешной и пушистый этот ласковый мир за окном. . . . Плывут большие льдины мимо нас на каждой - островок зимы и он уходит в море чтобы пропасть в его пучине навсегда вот так наш прошлые обиды плывут в реке как льдины и мир забвенья и мы о них не вспомним никогда мы будем жить весенними цветами любовью на таинственной поляне в лесу волшебном где все листья шепчут о том как сладостна бесстыдная нагая и все тебе отдавшая любовь. . . . Бывает так что ничего не нужно ни на земле ни в небе ни во сне ни даже в серых буднях наяву все есть итак что хочешь или любишь луна и звезды солнце и любовь и море синее такое же как небо и лес зеленый где бегут тропинки как девушки неведомо куда и кажется смеются в шуме листьев и будто бы желают обмануть а ты идешь как неизвестный странник и день и год и всю большую жизнь и ничего о будущем не знаешь и все о прошлом так давно забыл. . . . Я сам по себе и я в небе останусь единственным облаком белым и в море единственной вдруг набежавшей волной и в лесу тем единственным деревом что устояло в безумную бурю и в поле единственным камнем который никто не сумеет поднять и пусть так и будет всегда напишу и расписку для бога - я сам по себе я таким и родился когда-то и таким навсегда и останусь пока я живу. . . . Ну кто вас запомнит вы же строки безликие улиц не сказано вами увы ничего только ветер все бродит по крышам стоящих на ваших плечах одиноких домов и гудит в проводах вы многих хотели вести неизвестно куда но теперь потерялись в снегу и ваши тяжелые руки не могут уже от земли оторваться прощайте я сам по безлюдному полю заброшенной жизни пройду и на самом краю улыбнувшись повешу на гвоздь свою старую черную шлюпу. . . . Глупо спорить с дождем если он разгулялся на свете или ветер пытаться когда-нибудь перекричать и не сделаешь воду сухой а сверкающий снег порошком для побелки холодного мира принимай все что видишь таким как оно появилось и увидишь как весело жить на земле если солнце палит ты находишь блаженную тень у пруда под плакучей задумчивой ивой если холод и ветер у печки сидишь вечерами ну а если любовь захватила пусть кружит и в кружении этом ты будешь счастливым осенним листом и совсем не заметишь как молча подходит зима заставляя умолкнуть все томные стоны и вздохи. . . . И светится город неоновым блеском и автомобили как множество жирных жуков-светляков летают туда и сюда по проспекту и над ними чудовищной елкой в гирлянде огней упирается в черное небо всю ночь телебашня и к ней сверху приколота кем-то луна ослепительной брошкой чтобы стало красиво и весело жить на холодной земле. . . . Все врут и солнце врет что светит луна иллюзию создала что явилась на черном небе в эту ночь и окна врут что так светло за ними и люстры яркие там якобы горят и девушки танцуют молодые нагие милые которых вовсе нет как нет и люстр нет ничего на свете все кто-то выдумал чтоб обмануть тебя а вот зачем он сам это не знает наверно любит как все дети врать. . . . Вы сохранили в папке грез и этот сон и в нем всего лишь несколько мгновений запечатленных нервно на бумаге тем кто когда-то ими сладко жил и ставил всюду кляксы нежных чувств которые так быстро высыхали что превращались в сорванные листья оставшиеся на страницах волшебной старой книги о любви. . . . Ты ночью попадаешь в невесомость там на орбите царственной луны в холодном зазеркалье среди воды ласкающей и рыб огромных и дельфинов с хвостами черными как руки трубочиста и добрыми глазами старой феи все знающей о жизни до конца весь этот странный мир торжественно и чинно с тобою вместе тает в темноте и остается только вздох пространства шум времени летящего куда-то и шепот бога в полной тишине. . . . Что есть у маленьких людей того ведь не бывает у больших им не подходит маленькое сердце и робкий незаметный ум который и не видно издалека как ласточку не видно в синем небе когда она взлетела высоко большому нужно только все большое большая голова большие ноги большая и широкая душа она как будто бы охватывает небо и ее трудно в тело поместить но можно ей всю жизнь свою гордиться и хорошо такой душой любить. . . . Что есть у маленьких людей того ведь не бывает у больших им не подходит маленькое сердце и робкий незаметный ум который и не видно издалека как ласточку не видно в синем небе когда она взлетела высоко большому нужно только все большое большая голова большие ноги большая и широкая душа она как будто бы охватывает небо и ее трудно в тело поместить но можно ей всю жизнь свою гордиться и хорошо такой душой любить. . . . Ну как же так случилось что недавно с пустыми ты стоял руками в этой жизни под солнцем знойным и дождем холодным на злом и завывающем ветру а вот теперь блаженствуешь в восторге на сказочной лесной поляне среди цветов чудесных пенья птиц и девушек красивых и не знаешь какую выбрать ночью для любви и ты не скажешь как попал сюда и по каким загадочным тропинкам пришел на ту волшебную поляну где снова рядом счастье и любовь. . . . Я в облаках не встретил никого поэтому на землю и вернулся здесь лучше - здесь растет зеленая трава цветут цветы и девушки так любят как звезды не полюбят никогда и так целуют как луна не властна нас целовать безумно среди ночи в таинственной и нежной тишине. . . . Ты стал легче воздуха ярче луны и добрее чем звезды потому тебя больше и нет на земле ты живешь в зазеркалье где все совершенно иначе если выпьешь воды превратишься в красивую белую птицу скользящую в небе среди облаков если ягод наешься в волшебном саду станешь злым колдуном и потом накодуешь несчастья всем тем кто придет к тебе что-то просить ну а девушку встретишь совсем молодую улетишь на планету любви и без крыльев и тогда тебя будет оттуда уже не вернуть. . . . Ты был чернокнижником в этом глухом ноябре и мог предугадывать только несчастья а в марте ты стал глашатаем любви трубил о ней славно в трубу золотую в апреле пора уже синие шторы завесить на окнах заняться любовью своей наконец чтобы это никто не увидел хотя все хотят чтоб любовь с ними тоже случилась когда-то и ходят под окнами нервно твоими вздыхают и ждут неизвестно чего до утра. . . . Если так вышло значит это нужно кому-нибудь на облаке далеком плывущем высоко над нами в небесах наверно он так захотел когда-то и после передумать не успел и вот теперь мы рядом даже если друг друга и не видим никогда а когда встретимся забудем все что было и тут же повторим все это вновь. . . . Кто-то опять насыпал в душу снег а в ней уже была весна и пели птицы и девушки кружились молодые и начиналась новая любовь и вот все кончилось обычным белым снегом и ветер отходную затянул как пономарь который и не знает что тут за служба и кого хоронят по ком скорбят и почему поют. . . . Бывает в жизни все наоборот тот кто пришел на самом деле вышел а кто вас знает тот давно забыл и может даже никогда не видел мы в сущности не знаем ничего встречаем провожаем только тени они всегда составлены из света и выглядят как кляксы чьих-то душ. . . . Легко и просто стало жить как будто ты вдруг научился плавать в море как рыбы плавают без всякого труда а раньше не умел или боялся и в страхе избегал любой воды так и цветы весною учатся расти в любую скверную погоду днем и ночью любовники упорно учатся любить где могут хоть на душистом сеновале или в поле когда в нем рядом никого и нет или на облаке каком-нибудь пушистом если на это облако вдруг ветром занесло что тебе небо если не летаешь что тебе море если не умеешь плавать что тебе жизнь если ты жить не можешь научиться как не умеешь плавать и летать. . . . Зачем вот люди говорят и говорят ведь все равно не скажут ничего о том что правда было придумают такие небылицы каких и не бывает никогда и в них поверят сами так как будто им кто-то это на ухо сказал по страшному секрету темной ночью поэтому все можно разболтать и верить в то что небо из картона что плюшевые девушки бывают и что луна им падает на грудь когда они идут одни по лесу и думают о счастье как всегда. . . . Глупо спорить с дождем если он разгулялся на свете или ветер пытаться когда-нибудь перекричать и не сделаешь воду сухой а сверкающий снег порошком для побелки холодного мира принимай все что рядом таким как оно появилось и увидишь как весело жить на земле если солнце палит ты находишь блаженную тень у пруда под плакучей задумчивой ивой если холод и ветер у печки сидишь вечерами ну а если любовь захватила пусть кружит и в кружении этом ты будешь счастливым осенним листом и совсем не заметишь как молча подходит зима заставляя умолкнуть все томные стоны и вздохи. . . . Нет не хочет весна становиться послушной то танцует с сияющим солнцем в обнимку то дождям отдается опять без стыда или бродит по городу в месиве мокрого снега и какая тут - спросим мы ангелов в небе - любовь обеспечьте сначала погоду в небесной своей канцелярии счастья а потом пусть нам птицы в восторге с утра запоют и тогда мы уж точно разбудим в себе жар желанья и начнется такая любовь что одних поцелуев не хватит чтоб ее передать тем несчастным кто в алькове ее побывать не успел. . . . Писал поэт «нет весь я не умру» и как же это он остался в слове на простой бумаге со всей своей мечтательной душой на фотографии хоть виден внешний вид хотя на ней не сохранилось тело и ничего по ней не скажешь о душе а в слове что - то просто звук то буквы и как словами можно полюбить и как найти в словах живую душу ту о которой ты и сам не знаешь обычно ничего то она плачет то поет и хочет такой любви которой в мире нет то улетает в небо словно птица чтобы вернуться ангелом земным. . . . Дни пробегают как серые мыши не допросишься солнца чтоб стало светить наконец и лохматые тучи свисают с холодного неба как волосы тех дикарей что живут высоко высоко и в восторге- танцуют ночами вокруг желтой луны ждут пришествия нового мира где они будут главными и на земле. . . . И что же стыдного есть в том что вновь цветут цветы что мы кого-то любим как хотим что лето это вовсе не зима холодная и злая что девушки мечтают о восторгах волшебной ночи в море поцелуев и томных жарких вздохов до утра и что любовь совсем не знает правил как мы не знаем мира после смерти и о нем думать просто не хотим здесь и сейчас когда доступны ласки и нет стыда за них как нет уже и снега на полях где так давно бегут ручьи весны. . . . Учите жизнь по сказкам в них все просто как дважды два добро сметает зло как дворник листья осенью сметает и торжествует вечно красота как солнце торжествует в ясный полдень но скучно в сказках в них ведь не бывает нежданного и странного конца когда разинув рот застынешь в удивлении как дети когда слона увидят из окна. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕНАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА», «МУЗА», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО, «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ», в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.