ИЗОБИЛИЕ СКАЗОЧНЫХ СНОВ ПОДБОРКА СТИХОВ 68 . . . Изобилие сказочных снов которые видят седые поэты бродящие тихо в безлунной ночи собирая осколки небесного света давно догоревшей свечи. . . . Светает в моем темно-синем саду где камни расставлены как обелиски рассерженным чувствам где карлики-сосны растут чем-то очень гордясь где есть пруд заполненный сонной водой опасной для радостной жизни где тени в огромном числе лишь откуда они - не пойму но меня они знают и кланялись низко однажды а после хлестали смеясь по улицу потому что они - как жестокость которую я позабыл закопать в обнаженную землю навечно. . . . Жизнь может стать счастливой в один миг как будто солнца луч скользнет по стенам и тени спустятся безмолвно из окна в твою кровать и станут обниматься с твоей душой как девушки нагие которым снова хочется любви и ты почувствуешь как счастье покатилось огромным снежным комом прямо с неба и плюхнулось в то озеро любви где снова расцветают поцелуи как нежные весенние цветы. . . . Помчимся мы в ландо в клубах весенней пыли на новенький вокзал где вдоль вагонов дым пыхтенье паровозов крики дамы с зонтами в длинных платьях и с прислугой похожей почему-то на собак держащих тросточки в зубах чтобы не лаять на белый свет по всяких пустякам. . . . Я признаю теперь одну весну от мая и до мая круглый год в ней птицы будут петь неутомимо и девушки кружиться молодые среди цветов в заброшенном саду где остается только лишь любовь такая нежная счастливая простая как юная девчонка на заре когда ее ждут снова поцелуи. . . . И нам с тобой так хочется иметь большие крылья те на которых можно улететь хоть на край света и забыть про мир где снег и ветер вместо поцелуев и вместо солнца просто клякса в небе такая глупая ненужная пустая которую всем лучше и забыть а там куда на крыльях улетим там можно даже и не одеваться там бродят нагишом по рыжему песку и в море голубом купаются без страха и любят без конца своих любимых и тех кто рядом с ними в этом мире и тоже просит сказочной любви. . . . Бывают странные мечты ты хочешь превратиться просто в каплю на том листе зеленом что все качается на дереве огромном одиноком в глухом лесу где все тропинки заросли травой и бродит рядом девушка босая увидит эту каплю и вдруг слижет ее своим веселым языком и будет радостно кружиться и смеяться и позабудет что тебя не стало на том зеленом маленьком листе. . . . А разве можно жизнь начать сначала и жить теченью времени как будто вопреки всем кажется - нельзя но зеленеют каждый год деревья и каждый год у нас опять весна и можно расцветать с цветами и с травами шуметь по всем полям и девушек любить таких красивых которые опять приходят к вам счастливым утром среди пенья птиц и остаются на ночь и танцуют под сказочной сияющей луной как будто созданной для поцелуев. . . . Ты ласковая девочка моя и состоишь из нежных поцелуев которые похожи на цветы они растут повсюду и смеются и лепестки их белые живые как крылья бабочек порхают в тишине и я ловлю их так как ловят счастье и кажется на небо улетаю но только почему оно так близко прямо у нас с тобой над головой. . . . Казалось бы темная комната двери закрыты а голоса входят оскорбляют сталкивают душу с мягкого кресла и одиночество оказывается пустой фразой сказанной для глупым клоуном правителем тщедушного царства которое лежит под диваном и плачет игрушечными слезами катящимися по полу как стеклянные шарики . . . Толстела истина на стенах размещались нахальные усмешки и ушли в заманчивое будущее все кто только мог остаться человеком кто разыскал какого-то себя в каком-то из пустынных переулков сознания изломаны мои нет не надежды а карандаши которыми я рисовал свои тропинкой протоптавшиеся мысли не ведая что молодость сегодня застигнута в постели с пустяками которым беззаветно отдалась за крошечный пирог простого смеха. . . . Вот оно счастье я взял его за руку нежно и стало оно юной девушкой в розовом платье и мне прошептали с высокого неба плывущие в нем облака ее имя но его невозможно назвать в нем таится любовь как в воде голубой чудный жемчуг таится среди раковин белых как снег на песчаном таинственном дне где остались следы очень ласковых волн прокатившихся с томными вздохами рядом. . . . Изгибы тончайших образов похожих на паутинки а рядом - огромное количество острых локтей толпы глаз заменяющие всевидящее око лес рук вырубаемый только окриком и на всех манускриптах отпечатки огромных указательных пальцев сначала обмакиваемых в слюну потом прилипающих к дрожащему листу а уже после угрожающе поднимаемых вверх. . . . Давайте будем верить в мир добра пусть оно нежным станет к нам таким как и любовь земная и скажет все о счастье его тайны сможет разгадать и вдруг откроет то что прячут почему-то и так стесняются его и под луной волшебной а днем бояться и хотят забыть. . . . Пляска опавших листьев на неряшливой хмурой дороге протянувшейся к берегу озера старческой хилой рукой ветер метание бешеной ряби по лицу вечернего озера и запоздалый праздник света на холодном скучающем небе складываются в небрежную радость которую жалко терять грузной вздыхающей ночью опускающейся подобно шторе на берег уходящего времени называемого жизнью. . . . Ночь равняется дню по количеству черных углов и их можно считать и на счетах как делают малые дети и у ночи на шее висит золотая луна в волосах много звезд и их рвут облака если вдруг приплывают и я знаю что все хорошо в этом мире большом если черное платье надеть и сказать что я ночь я пришла чтобы вновь до рассвета с тобой целоваться. . . . А тем кто не может по небу летать предлагается просто ходить по зеленой траве и в синей реке можно плавать пока не утонешь и ощупью можно бродить в темноте а летают пусть птицы для них в облаках много места найдется у них ведь и крылья а мы будем смотреть в это небо в слезах и молчать от бессилья. . . . Тихо тихо в сознании шуршащем как мертвые листья молчаливая душа выходит на заставленную грустным лужами дорогу своего времени и ждет ждет – сына наверное внука а свет из открытой двери оставленной за горбящейся спиной иронический зовущий к вечернему чаю и даль неохватна для взора и это уродство простора не тешит как те паутинки сплетения чувств те слова которые шепчутся горько не зная исхода. . . . Подлинный контур фигуры обрисовывает ее тень она неизбежна как отражение неба в воде лица - зеркале отца - в детях и человека - в государстве поэтому я и не бью зеркала хотя и отчетливо знаю как больно увидеть свой собственный плач словно в зеркале в списке заученных чувств который становится длинен с годами. . . . И вы опять проплакали всю ночь и вам сочувствовал весь мрак ее и холод и даже ветер громко подпевал наверное считая ваши слезы ведь их как капель утром у дождя и падают они как будто в прошлом которое приходит к нам опять и прячет будущее под подушкой. . . . В аду одни котлы и грешников в них варят словно раков в подсоленной страданьями воде а на земле цветут цветы и дети все бегают по лужам и смеются над ними солнце светит или тучи тяжелые ползут туда сюда и их гоняет ветер словно стадо своим суровым и большим кнутом и дети это видят но забудут ведь все они окажутся когда-то в руках рогатых черных злых чертей. . . . Зимой и солнце гладит а не жжет и снег белее самых чистых душ и холод так прозрачен как вода в ручье текущая по лесу безмятежно и в небе снежные застыли облака и там зима и бог наверно в шубе и может ему хочется скатиться с горы небес в пылающий закат. . . . То ли иду я один по густому дремучему лесу то ли плыву в одиночестве в море огромном и вокруг языками игривые волны хотят меня просто слизать вот как дети с восторгом слижут крем по краям чайной чашки и конечно же выпьют весь сладкий душистый дымящийся чай и жизнь будет как лодка качаться под небом всегда голубым бог ей с неба пошлет с облаками опять свои письма и ночами она их внимательно будет читать и вздыхать о своем том забытом девическом счастье. . . . Полагается плакать летая по комнате как мотылек только надо при этом слезами никак не мочить свои крылья не касаться и лампы горячей а просто следить чтобы тень за тобою кружилась по стенам большая и все будет тогда хорошо в твоей светлой душе у нее ведь свои незаметные крылья она тоже летает когда ты спокоен и спишь и прозрачная тень ее часто касается синего неба. . . . Зима нас гладит снова как девчонка как будто мы ей куклы и она нас всех ласкает темными ночами и белым днем кладет в холодный снег и говорит ты спишь тебе не больно не холодно а очень хорошо и ты становишься большой красивой льдиной которая растает в марте превратясь в прозрачные и радостные слезы. . . . Прописан в унынии а живет соблазном маленький и пыльный потертый обыденностью скользкий как потные пальцы пугливый но созданный только гордиться подлец. . . . Души касаются слова чужие как листья вдруг касаются лица когда идешь по лесу темной ночью тогда и вскрикнешь в полной темноте и кажется что это уже было когда нечаянно дотронулись словами чужие люди до твоей души. . . . Мир лишился лица я лишился себя тебя и придумывать даже не стал потому что мне негде хранить твои письма да и нечем на них отвечать нет конца без начала но есть пустота голых стен окружающих двор на который бросают окурки я вышел из возраста боли вдыхаю осколки выдыхаю - с лова и вяжу их веревкой рассудка чтобы кто-нибудь в мутных очках их неспешно потом разглядел. . . . Ночь как тихая девушка смотрит в окно она в черном сверкающем платье в волосах ее множество звезд и луна как огромная брошка на шее я люблю ее грустной любовью сегодня и мне кажется хочет она оторваться от нашей земли и взлететь высоко высоко и закрыться от нас простыней облаков одиноких. . . . И опять ты уходишь так за тучу уходит луна и становится снова темно одинокая ночь гладит душу и тихо вздыхает ничего говорит ничего пусть луна твоя так от тебя далеко и ее в мире том ты совсем не узнаешь она снова вернется к тебе и опять ты утонешь в ее поцелуях так как мир переполненный нежностью тонет в любви обо всем что вокруг забывая. . . . Знаю я этот день с голубыми глазами войдет в дом где в открытом окне ветер снова играет со шторой и как клавиши чудо рояля метаются зайчики солнца на стенах и зеленые листья шумят во дворе словно дети и воздушный испуганный шар улетает от них в небеса. . . . Когда солнце прячется в лес оно отнюдь не умирает и мы никогда не увидим его мертвым потому что смерть - это долгий процесс которого мы не замечаем: робкие существа ютящиеся под широким осенним листом своего мира. . . . Статуэтка игривого счастья выворачивающаяся из потных рук покупателя или же хохот нахальства обращенный в наморщенный лоб трудолюбия оставленного за решеткой разума в загоне для скромных где нет ни единого камня который бы не был привязан к своему адресату навечно как раскидай. . . . Дни толкают друг друга как дети и над ними подвешено солнце оно просто не знает что делать и куда ему нынче светить то ли в яркие синие лужи то ли в бурные быстрые реки а быть может на серый асфальт где бегут и бегут пешеходы как жуки пролетают машины можно мчатся налево направо можно просто стоять и молчать и смотреть как проносится мимо эта жизнь где как школьники после уроков дни и ночи гуляют по саду и им хочется прыгать смеяться и девчонок красивых любить.. . . . Становится светлее в этом мире как будто кто-то поднял шторы на его окне и свет спустился прямо с неба как волшебник по лестнице чудесной золотой и все вокруг вдруг стало сокровенным таинственным как бьющееся сердце у бога на ладони в небесах. . . . Никто не входит ночью в твою дверь лишь тишина стоит у изголовья и свет души становится мудрей как будто он теперь так много знает как будто жизнь течет по проводам сквозь эту ночь в иное измеренье где слышен шелест крыльев дивных белых птиц летящих в поднебесье которых ты не видел никогда. . . . Твои стихи как клавиши рояля на сказочном концерте светлых слов легко танцующих на кажущейся сцене из призрачных и позабытых грез которые как радостные розы растут в давно оставленных краях где жизнь - чиста и нежный юный ангел летит в поющем воздух всегда. . . . Мы когда-нибудь станем цветами и вырастем к небу с тобой на лесной потаенной поляне лепестки у нас будут в росе будто бы в поцелуях и волшебное солнце нам будет светить иногда и дарить хоть немножко обычного счастья в своей желтой коробке по прежнему полной тех самых горячих лучей из которых составлено счастье их с тобой мы любили всегда обнимать потому что они просто созданы старым волшебником в синем халате для красивой и нежной любви. . . . Я был сегодня добрым а не злым гирлянды звезд развешивал по небу с луны снимал так нежно ее платье из белых белых легких облаков и на всех улицах поставил фонари как кляксы желтые беспечные смешные как будто я писал на них слова заветные счастливые живые веселыми чернилами всю ночь шептался с богом и все время думал когда же будет утро наконец и я смогу приклеить солнце к небу чтобы горели вновь его лучи их той фольги серебряной чудесной которую нам ангелы на крыльях принесли в корзинке полной до краев весенних поцелуев. . . . Милая девочка может ты ходишь пешком по счастливому небу собираешь пыльцу с облаков среди ангелов вечно одна и о чем-то мечтаешь а я здесь на холодной земле все живу у меня лишь дожди и далекое солнце увы обо мне забывает будто спит и не хочет светить никогда только ветер все ходит вокруг как разбуженный сторож и стучит колотушкой пугая ворон как всегда. . . . Я знаю секрет замечательных слов тех что могут лететь над землей потому что они легче воздуха легче печали и приблизиться к солнцу найти его сердце как горячий ручей где купаются сладкие сны и куда прилетают счастливые души чтобы пить по ночам воду чистую нежной любви. . . . Мне не хочется в прятки играть со своей обнаженной душой пусть живет как умеет ласкает луну по ночам обещает всем маленьким звездам любовь облакам посылает одни поцелуи и не прячется в нашем заросшем саду а купается в тихом пруду или спит на поляне где растут голубые цветы. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «Сибирские огни», «АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «Под часами», «Менестрель», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.