Ночь наполняла камеру терпкими густыми чернилами, и Самнер, погруженный с головой в эту вязкую жижу, неистово жаждал рассвета. Никогда ещё за долгие годы пребывания на Земле он так не ожидал восхода солнца. Часов у Самнера не было, и порой ему казалось, что этой ночью, словно в насмешку, Солнце выписало себе незапланированный выходной на следующий день. Но он ошибался, и в положенное время розовый зрачок зари заглянул в решетчатое окно и моргнул, приветствуя изможденного вампира. В отличие от многих своих сородичей-кровопийц Самнер не боялся солнечного света. Горячие лучи не прожигали насквозь его плоть и не могли превратить его тело в груду горького дымящегося пепла. Правда, и загар никогда не ложился на кожу Самнера, бледную, в мелких пупырышках. Ещё Самнер носил на груди небольшое медное распятие. В качестве обманки, конечно, дешёвой безделушки, которая свисала с его шеи на потертом шнурке. Крест не причинял ему никаких ожогов. А ещё Самнер с удовольствием лакомился мясом с чесночным соусом. Он вообще любил пробовать разную человечью еду, запоминать её вкус и запах. Отчасти из любопытства, отчасти ради того, чтобы не выдать себя среди людей. Жаль только, что пища не утоляла вечное чувства голода, скребущее изнутри. Раз в три дня Самнер обязательно должен был по-настоящему сесть за стол. Серебряные пули – вот эти штуки смертельны для него. Так Самнеру сказали давно, после его пришествия в мир. Но вряд ли солдаты в запыленных синих мундирах начиняли свои винтовки серебром. И ещё смерть от голода. Стрелки лучей на солнечном циферблате принялись отсчитывать для Самнера начало пятого дня его заточения. Пятый день без еды. Настоящей еды. После ссоры с капитаном Лоу, комендантом форта, Самнера препроводили в эту маленькую вонючую камеру, служившую гауптвахтой для солдат. Первые два дня пленнику ничего не приносили, кроме нескольких початков вареной кукурузы и воды. Самнер догадывался, что так распорядился капитан Лоу. Капитан был единственным в форте, кто знал кое-что об истинной сущности Самнера, но не всю правду, конечно. В самом деле, зачем вампиру нужна человеческая пища? На третий день разыгралось яростное сражение за форт между его защитниками и отрядом северян из Федеральной Вирджинской армии, и никому не было дела до бледного, пожираемого голодом существа, что распростерлось на грязном деревянном полу. К исходу дня северяне взяли форт. Отрядом федералистов командовал знаменитый капитан Дженсен Дикстра. Известия о храбрости капитана в боях и беспощадности его к поверженному противнику давно распространились на многие мили в округе. Положение Самнера после захвата форта нисколько не изменилось, более того, его даже никто не допросил. Капитан Дикстра, высокий светловолосый потомок фламандцев, чье лицо избороздили грубые морщины, поздно вечером зашел в камеру Самнера. Капитан выглядел сумрачным и усталым, кривил рот в оскале, а в серых глазах его плясали злые огоньки. Он спросил имя арестованного, его воинское звание (Самнер был в рубахе и сказался гражданским, но капитан Дикстра никак не отреагировал на его слова) и откуда он родом. Самнеру пришёл в голову город Ричмонд в штате Вирджиния, и он назвался ричмондцем. Дженсен Дикстра исподлобья взглянул на Самнера, затем круто повернулся на каблуках и, не произнеся ни слова, вышел из камеры, придерживая рукой шпагу. Больше к Самнеру не приходили и ни о чём не спрашивали. Самнер не знал причину такого странного забвения. Из разговоров часовых в коридоре он понял, что северяне ранили капитана Лоу и взяли его в плен. Капитан Дикстра допрашивал его. Конечно, капитан Лоу мог что-то рассказать на допросе о Самнере, но кто бы ему поверил? Россказни о вампире, прибившемся к форту две недели назад, не вызовут у федералистов ничего, кроме истерического смеха. В четвёртый день плена часовой, одетый в темно-синем мундир, дважды приносил Самнеру миску бобовой похлёбки без мяса и кружку воды. Самнер заставлял себя есть похлёбку, чтобы не вызвать у стражи лишних вопросов, а потом молча ложился на пол спиной к двери и смотел в зарешеченное окно. Он чувствовал в желудке тяжесть съеденного и умирал от голода. Вчера после полудня в голове у Самнера немного прояснилось, и вдруг появилась надежда, что после допроса Лоу приведут к нему в камеру. Они останутся с капитаном вдвоем. Самнер представлял свежие, едва подсохшие раны капитана, из которых непременно должна сочиться по каплям тёмная густая кровь. Самнер облизывал пересохшие, растрескавшиеся губы. Конечно, он сильно ослабел за последние дни, а капитан Лоу силён как бык. Но капитан изранен, измучен допросами и не в лучшей форме. Навалиться на него всем телом, одной рукой зажать рот, а другой оторвать пропитанные кровью повязки от ран и приникнуть ртом к влажной, отдающей металлом плоти! Почувствовать терпкий вкус жизни на губах! Но Лоу не привели, и на Самнера нахлынуло отчаяние. Еще день-два и он просто умрет от истощения. Но когда расчерченный решеткой закат умирал за окном в такт слабеющему дыханию вампира, Самнер услыхал разговор караульных за дверью. Новость, тихо высказанная в коридоре солдатом-федералистом, и достигшая ушей пленника, пронзила Самнера словно молния. Новость о том, что Самнера, капитана Лоу и вроде бы кого-то ещё из плененных защитников форта должны будут расстрелять на рассвете. Известие о предстоящей казни вдохнуло жизнь в Самнера и придало ему сил. Завтра он покинет свою тюрьму и встанет под прицел винтовок расстрельной команды северян. Пули вонзятся в грудь, и придет боль, хлынет его собственная отравленная и не пригодная для питья кровь. А рядом, в трех шагах, рухнет в предсмертных судорогах капитан Лоу, хрипя и заливая рубаху свежайшей вкуснейшей кровью. Самнер молился всем своим богам, чтобы их расстреляли не по одиночке, а сразу всей партией. Впрочем, так обычно и делали, он пару раз наблюдал расстрелы конфедератов, ещё когда находился в рядах северян. Майское солнце всходило всё выше. Самнер давно уже поднялся с пола и теперь сидел на корточках, прислонившись спиной к стене и нетерпеливо прислушиваясь к звукам из коридора. Но было тихо, лишь изредка негромко переговаривались часовые. Иногда что-то звенело. Пару раз Самнеру чудилось, как чьи-то шаги направляются к двери его камеры, но слух обманывал его. О нём словно забыли. Неужели командование северян отменило или отложило расстрел? Это будет означать для него верную смерть от голода к исходу дня. В быстро нагревающемся воздухе камеры мысли плавали перед глазами Самнера и судорожно разевали рты, как выброшенные на берег умирающие рыбины. В коридоре кто-то громко кликнул лейтенанта Мэлоуна, и вдруг лязгнул засов. К двери подошли совсем неслышно, словно подобрались мародеры, намеревающиеся похитить жизнь жертвы. От скрипа отворяемой двери Самнера подбросило вверх как из катапульты. "Наконец-то! - молнией пронеслось в его голове. - Расстрел, расстрел!!! Только бы это оказался расстрел!!!" Он заставил себя медленно поднять взгляд на вошедших и потушить язычки радости, пламеневшие в глазах. Спиной он чувствовал сквозь рубашку шершавую стену гауптвахты. В камеру зашли трое федералистов во главе с лейтенантом, высоким темноглазым брюнетом. - Лейтенант Мэлоун, - представился он. Самнер отметил, что, несмотря на молодость, лейтенант уже сильно поседел. - Выходите, арестованный. Самнер шагнул в коридор, с трудом переставляя негнущиеся ноги. Он даже не подозревал, что настолько ослаб. Двое конвоиров шли сзади и слегка поддерживали его за плечи. Мэлоун размашисто шагал впереди. Процессия вышла во внутренний двор форта и вступила на небольшой земляной плац. На противоположном краю плаца был построен отряд северян в ярко-синих мундирах, человек сорок. Капитан Дженсен Дикстра сидел на походном стульчике поодаль от шеренги и неторопливо курил. Самнер осторожно поворачивал головой влево и вправо, но нигде не мог углядеть ни капитана Лоу, ни других плененных южан. Неужели все собрались тут ради него одного? Тогда это действительно конец. Его расстреляют и живого, с продырявленной грудью, бросят в яму вместе с телами убитых защитников форта, где ему и предстоит сдохнуть под вечер. Только раны, вонь гниющей плоти и недостаток воздуха будут ни при чем. Его доконает собственное истощение. Парадокс, что смерть придет к нему, пока он будет лежать на вершине горы мяса и крови. Но только чёрной, мёртвой, загустевшей крови трупов, горькой на вкус и ядовитой, словно расплавленное серебро, залитое в горло вампира. Страх запульсировал в венах Самнера. Его довели до дальнего конца плаца и оставили в десяти шагах от капитана Дикстры. Командир северян молча курил и смотрел на Самнера. В уголках жестокого рта Дженсена Дикстры солнечными зайчиками металась лёгкая усмешка. Наконец он докурил папиросу, отшвырнул окурок в сторону и встал. Самнеру почудилось, что позади него возникло какое-то движение, но он не слышал шагов за спиной. Самнер резко обернулся и увидел, что двое солдат из отряда Дикстры вывели под руки из каземата капитана Питера Лоу в разорванном серо-рыжем мундире. Из-под мундира проглядывала перепачканная кровью рубаха. Кепи на голове у Лоу не было. Правая рука бывшего коменданта форта была обмотана выше кисти почерневшим носовым платком. При каждом шаге Лоу сильно припадал на левую ногу, и конвоирам приходилось почти волочить его за собой. Сердце Самнера взорвалось и застучало в бешеном ритме ликования. Он не смог удержаться от торжествующей ухмылки, пока конвоиры вели капитана через плац. Наконец Лоу очутился рядом. Опереться на израненную ногу пленный не мог, и потому ему пришлось стоять на одной ноге, ухватившись рукой за плечо Самнера. Впрочем, тот с готовностью поддерживал капитана. Лоу и Самнер не сказали друг другу ни слова, но во взглядах, которыми они на секунду обменялись, было больше текста, чем в Декларации Независимости Соединенных Штатов, даже если переписать её три раза кряду. - Капитан Питер Лоу, гражданский Самнер, - хриплым голосом нараспев декламировал Дженсен Дикстра, - в соответствии с законами войны и данными мне командованием полномочиями, за совершенные против Федеральной Вирджинской армии и гражданского населения преступления вы приговариваетесь к смерной казни через расстрел. Приговор будет приведен в исполнение немедленно. Имеете ли вы что сказать перед тем, как предстанете перед всевышним? Самнер, торжествуя, молча качал головой. Изо рта Питера Лоу вырвались невнятные булькающие звуки, но даже Самнер, стоявший рядом, не мог ничего разобрать. Капитан Лоу бессмысленно уставился на Дикстру помутневшими глазами и судорожно сжимал пальцами плечо Самнера. - И да поможет вам бог, - торжественно завершил Дикстра свою короткую речь. - Лейтенант Мэлоун, приказываю вам исполнить приговор. Капитан Дикстра театральным жестом вытащил из ножен шпагу, описал ею дугу и направил острие на молодого седовласового лейтенанта, словно уступая ему главную роль на залитой солнцем сцене. Мэлоун нехотя сделал два шага и остановился перед строем солдат, замерших на краю плаца и в абсолютном молчании слушавших своего командира. Всадник на взмыленном коне влетел в ворота форта и галопом пронесся через плац, направляясь к капитану Дикстре. Темно-синий мундир седока посверкивал на солнце рядом ослепительно блестевших пуговиц. В нескольких шагах от капитана седок резко вздыбил коня и проворно спешился, держа животное под уздцы. Затем приезжий отдал честь капитану и что-то резко произнес. Самнер не расслышал, что сказал всадник Дикстре, но капитан внезапно схватил его за рукав и отвел гостя в сторону. Самнер проводил их взглядом и заметил, что всадник быстро говорил, яростно жестикулируя, а Дикстра, напротив, молчал и пристально всматривался в собеседника. Тем временем Мэлоун набирал расстрельную команду. Он потребовал восьмерых человек из строя, но на его призыв откликнулись только двое - полноватый коротышка, державший наперевес карабин "спрингфилд", и коренастый великан с взлохмаченной огненно-рыжей копной волос. В руках великан сжимал винтовку. Тогда Мэлоун сам отобрал из шеренги шестерых недостающих стрелков. Осужденным приказали снова пройти через плац и встать в тень, отбрасываемую стеной того самого каземата, из которого выводили капитана Лоу. Теперь Самнеру, вконец ослабевшему, пришлось тащить через плац Лоу к месту расстрела. Они двигались очень медленно, словно два паралитика на утренней прогулке, щурясь от лучей разгоравшегося над головами Солнца. Но внутри у Самнера начинала радостно закипать в жилах кровь, и он уже ощущал на губах хорошо знакомый терпкий привкус, отдававший всегда медью и солью. Из-за того, что путь через плац оказался для них очень длинным, у Самнера было в запасе достаточно времени, чтобы хорошенько обдумать план. И заняв своё место у стены каземата, по-прежнему поддерживая за руку полубесчувственного капитана Лоу, Самнер уже знал, как ему поступить через несколько минут. Дело казалось трудным, но осуществимым. В момент выстрелов, превозмогая боль в груди, ему необходимо вцепиться в капитана Питера Лоу, сжать его тело в притворных предсмертных объятиях, упасть, приникнуть ртом к свежим ранам на груди капитана и пить, пить, пить... Пока к ним подойдут палачи, пройдет сколько-то времени, и надо успеть сделать несколько живительных глотков. Кровь приведет его в чувство, и до вечера он дотянет. Конечно, придётся провести несколько неприятных часов в яме с телами погибших конфедератов. Скорее всего, для этих целей будет использован земляной ров, что окружал форт. Ни трупный запах, ни рой мясных мух, ни копошащиеся в трупах личинки червей не пугали Самнера. Выждав время, когда поблизости не окажется лишних глаз, он выберется из ямы и отправится на поиски действительно стоящего обеда. Но сейчас ему следует не упустить момент и подкрепиться Питером Лоу. Мэлоун подошёл к приговорённым и приказал Самнеру снять мундир с Лоу. Затем как-то смущенно лейтенант спросил, не желают ли они завязать глаза перед казнью. Мэлоуну явно было не по себе от роли главного палача, определенной ему капитаном Дикстрой. Самнер в ответ энергично покачал головой, а Лоу, по-видимому, впал уже в прострацию и не отреагировал на вопрос лейтенанта. Мэлоун пожал плечами, отступил назад и повернулся к стрелкам, вставшим в шеренгу на расстоянии десяти ярдов от своих жертв. - Готовьсь! – громко скомандовал Мэлоун, и солдаты из расстрельной команды потянулись к своим "спрингфилдам" и "энфилдам". - Цельсь! - крикнул Мэлоун и поднял руку вверх. Самнер напрягся, ожидая выстрелы и боль. Пальцы капитана Лоу по-прежнему цеплялись за плечо вампира, а Самнер крепко держал капитана за руку. «Не торопись, не торопись, - шептал про себя Самнер. – Ты должен упасть точно в момент выстрела, а никак не раньше. Влево, влево, вместе с Лоу…» Но в эту секунду капитан Дженсен Дикстра вновь явился на сцену в заглавной роли. - Эй! - крикнул он через плац, отходя от прибывшего седока. - Лейтенант Мэлоун, отставить! Отставить расстрел! Мэлоун обернулся и сделал знак стрелкам опустить их карабины и винтовки. Самнер с непониманием смотрел на происходившее. Дикстра тем временем быстро шёл по направлению к ним, сопровождаемый гостем и его вороным конем. - Это вестовой Кроуфорд из бригады Хэтча, что стоит в Шенандоа. Только что он сообщил, что крупный отряд из армии Джексона, возможно часть бригады Гарнетта, движется в сторону форта. Они превосходят в численности наш отряд по меньшей мере вдвое с учетом последних потерь. К тому же у нас проблемы с боеприпасами. Чёртовы конфедераты будут здесь уже через два часа. Мы вынуждены немедленно покидать форт и уходить на восток. Лейтенант Мэлоун, приказываю организовать отход немедленно. Дикстра уже повернулся спиной к лейтенанту, когда Мэлоун негромко спросил: - Капитан, что делать с пленными? Дикстра остановился и обернулся через плечо на лейтенанта, Самнера и Лоу. Улыбка тенью скользнула по его губам: - С этими? Казнить, безусловно. Вон там, у каземата, лежит моток пеньковой веревки. Поручите двоим солдатам в течение пяти минут вздёрнуть мерзавцев на оконной решетке. У нас очень мало патронов, лейтенант Мэлоун, и мы не можем себе позволить тратить восемь пуль на эту конфедератскую дрянь.