Что ж, пора и закругляться! Хватит ёрничать, стебаться, Непочтенья не тая К парадигмам бытия! Архетипов мерзких хари В обличительном угаре Как –то тоже я устал На позорный пьедестал Возводить на обозренье; Наше с вами, братцы, мненье Этой публике лишь льстит; Наша злоба их бодрит, Вдохновляет, может статься! Так чего ж тогда стараться? В общем, братцы, мне уж лень Длить всю эту поепень. Всё от недостатка воли! Напоследок в пафос, что ли, Впасть, чтоб подходящий слог Влить бы желчи мне помог В рассужденья про напасти: О продажной , пьяной власти, Об угодливых льстецах, О ребятах –подлецах - Шустрых, ушлых и жестоких; О чинушах толстощёких, Что по банькам разомлев, Утомясь в объятьях дев, Продавали нас лениво, Как бы даже и брезгливо; Как достала их она, Эта глупая страна! Одичалая, больная, Невезучая, хмельная, Так похожа на бомжа, Что копается, дрожа, По помойкам с перепоя! Надо ли щадить изгоя? Иль гуманней дать ему Тихо сдохнуть самому? Мне давно покоя нету, Всё я думаю : по свету Много кучами и врозь Нашей дряни расползлось. Как, иуды, вам живётся? Вкусно ль жрётся? Сладко ль пьётся? Совесть вас не тяготит? Лондон, город –паразит, Скупщик краденого верный, Лицемер, ханжа примерный, Так же к вам благоволит? Так же бережно хранит, Рассуждая о законах, В своих банках, как в притонах, Ваше грязное бабло? Вам с ним крайне повезло! Этот джентльмен циничный, Хладнокровный и практичный, Деньги у воров берёт И пускает в оборот. Было бы довольно странно Укорять его пространно, Упирая на мораль: Дескать, вот, ему не жаль Те нелепые народы, Что под басни про свободы, От восторгов сотрясясь, Подлецам отдали власть; Ха! ему какое дело? Я за Лондон тут всецело! Он, конечно, подловат И душою мелковат, Даже гадок, даже гнусен, Но зато весьма искусен Обращать людскую дурь В шелестение купюр! Но зато всегда в порядке Он и взятки с него гладки! Нет, за Лондон я горой! Браво, Лондон, наш герой! Ты же, Русь, лишь расточала; Нет бы прикопить сначала, Подсчитать и приберечь, Благородством пренебречь, Жить как все, не выделяясь, Широтой души не маясь, Грыжи вовремя леча, Бытие своё влача, Капиталы умножая, Свой безмерно уважая Ум и в целом организм За солидный эгоизм! Нет, ты мучишься, ты рвёшься, Всё никак ты не уймёшься, Иль про тайну знаешь ты, Что вдали от суеты, Возвышаясь грозной тенью, Ум приводит в исступленье, Ибо ни один пророк Разгадать её не смог! Всё живёт в тебе тревога, Есть ли Бог и нет ли Бога, Потаённая тоска, Смертный холод у виска, К бесконечности стремленье, Где б найти ещё сравненье, Чтобы выразить в словах Экзистенциальный страх? Эк вас, умники, скривило! Что такое? Вам не мило Слышать столько долгих лет Этот русофильский бред? Ну так это ж я нарочно! Наперёд уж зная точно, Как развеселю я вас Этой глупостью тотчас! О, конечно же, вы правы! Этой умственной отравы Ядов гибельная смесь- Лишь особенная спесь, Вид особого зазнайства, Оправдать чтоб раздолбайство, Пьянства беспросветный мрак, В мыслях и делах бардак, Лени русской бесподобной Иссушающей, бесплодной Вечный беспробудный сон Да пустых мечтаний звон; Как же, Русь, с таким набором Под каким – нибудь забором Не скончалась ты от ран К радости культурных стран? Вон они, как волчья стая, Жёлтых глаз с нас не спуская, Мутной злобе вопреки Пряча старые клыки, На одряхших лапах мнутся, Всё мгновенья не дождутся, О котором так они Все мечтали искони ! Так желанье их распёрло , Русь, в твоё вцепиться горло, Что и лицемерья грим Уж не помогает им ! Словно всех веков обиды Вдруг впитали эти гниды, Словно тени мертвецов, Их бесславных праотцов, Что лежат в могилах узких Посреди просторов русских, К ним являются во снах, И гнусавит этот прах Им о доблести, о чести, О кровавой страшной мести ; Только дураков уж нет, Поумнел давно весь свет ! Стар, ты, Запад, и изнежен. Хоть умён ты и прилежен, Креативен, деловой, Но- как будто не живой ! Полумёртвый и смердящий, Хоть богатый и блестящий, Пусто у тебя в душе, Извиняюсь за клише ! Опустело, измельчало, Волчьи шкуры моль пожрала, Искрошилися клыки, Хоть бы, Запад, ты с тоски Поменял их на импланты ! У тебя ж кругом таланты И обилье жизни благ ! Только как –то всё не так. Средь богатств и ожиренья Тебя точит червь сомненья. Изнурил, проклятый, он! Хорошо, что ты умён. Хорошо, что ты Россию, Что всё косит под мессию, Хочешь извести без драк, А гуманней как –то так! С Русью биться в честной схватке ? Что за глупые припадки ! Что за дичь и что за вздор- Нарываться на позор ? Вот бы подвернулся случай, Чтоб забилась Русь в падучей , Как бывало уж не раз, Вот тогда б настал твой час ! Чтобы вся эта громада Содрогнулась, как от смрада, Стала тяжела, пьяна, Распалённа и страшна, Чтобы в зареве заката Снова брат пошёл на брата, И остыть бы не могли Пулемётные стволы, Чтоб опять мели метели, Кони бешено хрипели, И луна, как скорби знак, Осеняла этот мрак. Чтобы, накуражась вволю, Русь опять брела по полю Обессиленной, больной И самой себе чужой. Безотрадна и убога Стлалась бы пред ней дорога. И исчез бы силуэт Где –то на изгибе лет. Так ли, Запад ? Ты б проворно К жертве подскочил покорной, Уж ответила б она За свои вины сполна ! Разорвать Русь на кусочки ! Это только лишь цветочки! Ягодки созреют в срок И дадут кровавый сок. Ты же, Запад, где-то сбоку Наблюдая эту склоку, Посмеёшься от души, Подсчитавши барыши. Старец, пахнущий могилой, Подлый, низкий и постылый, Как привязан к жизни ты ! Только это ж всё мечты. Хочешь напоследок властью Ты упиться, этой сластью, Этой чудной наркотой, Чтоб парить над суетой Некою тлетворной тенью, Замышляя преступленья? Но на этот раз, урод, Всё пойдёт наоборот. Мы в спокойствии проклятом, Как патологоанатом, Труп твой в мёртвой полумгле Ждём на каменном столе. Ждём, когда Содома чада Острой бритвой гей-парада, Всё священное хуля, Рассекут ткань бытия. Замутятся все истоки, Станут модными пороки, И без Бога, налегке, Вы очнётесь в тупике. Раз нет Бога, значит, можно Наслаждаться неотложно Своеволием своим, Что свободой мнится им. Вновь охота, как когда –то, С Богом быть запанибрата. Снова башню строит он, Этот новый Вавилон. Чтоб до неба дотянулась, Чтоб толпа к ней ломанулась Резво, пошло веселясь, Кары страшной не боясь . Небо стащат вниз к подножью, Истину объявят ложью. Ложь в ряд истин перейдёт. Только скоро час придёт: В душах ваших запустенье Сменит ужас отвращенья; Этот острый депрессняк Вам не вылечить никак ! Жажда самоотвращенья Неприступна для леченья, И исполнится Закон: Рухнет новый Вавилон. И растопчет чужестранец, Тунеядец и засранец, Смуглый и с огнём в крови, Все сокровища твои. Он безжалостен, спокоен, Миссии своей достоин. Но тебя в том царстве тьмы Уж спасти не сможем мы! Мы, конечно, труп твой хладный Облачим в мундир парадный, Ну а больше –извини! Сам себя во всём вини ! Пара слов ещё , джентльмены, Будем с вами откровенны: Отчего в недобрый час Вы так невзлюбили нас? Вам столетьями неймётся, Словно в оппе вашей вьётся Глист бессмертный, как Кощей, Нарушая ход вещей! В чём она, твоя кручина, Сокровенная причина, Где сокрытая игла, Что тебя с ума свела ? В чём основа той боязни, Давней, лютой неприязни, В чём он состоит как раз, Этот пагубный экстаз ? Нет, конечно же, просторы, Реки, и моря, и горы, Необъятная Сибирь, Вообще вся эта ширь, Чем мы нагло завладели, Как решил ты в самом деле, Жабой так сдаивли грудь, Что не можешь ты уснуть. Это так, но лишь отчасти. Но зерно всей этой страсти Не богатство, нет и нет ! Слушайте же мой ответ. Ревность точит вас подспудно. Как бы ни было нам трудно, В те лихие времена, Когда жизням – грош цена, Да и ту едва ль давали, Мы Христа не продавали. Даже в дни великих бурь Богоборческая дурь, Что взметнулась ,как цунами, Ничего поделать с нами Не смогла, и в страшный час Был Христос одним из нас. Вы же жирным равнодушьем Отошнели до удушья. Сами чувствуете вы, Что уже почти мертвы. Ревность мёртвого к живому И рождает ту истому В коей, джентльмены, вы Злобно чахнете, увы ! Вот и всё, и вся разгадка, Говоря об этом кратко. Вот в чём, Запад, твой секрет: Хоть ты есть, тебя уж нет. А герои нашей сказки Меж тем движутся к развязке ! Что ж, всему свой час и срок, И конец уж недалёк. Как и сказано ,доселе Жил да был в своём уделе Князь Путёвый господин, Благородный дворянин. Жил он там без всякой славы Средь зелёныя дубравы, Но как нравственный закон Был растоптан, ведал он. Приходили к нему слухи О невиданной разрухе, О свирепом грабеже, О глумливом кураже, О бесчинствах и коварствах Проклятого нью –боярства, И о том, что русский люд Лёг покорно под иуд. «Как же так ? О Русь святая! Нет тебе конца и края, Сколько раз враги, трубя, Ополчались на тебя! Сколько раз, Русь, твои дети Средь кровавых лихолетий Умирать спокойно шли, Честь храня родной земли ! Умирали без сомнений, Без соплей, без сожалений, Пусть в кустах бы голова, Лишь бы Русь была жива! А теперь…У, злое время! Мужиков бесстрашных племя Верных долгу своему, Покорились – и кому? Тьфу, не думать бы об этом! Этим бледным спирохетам! Кучке гнид и подлецов, Жалких тварей и лжецов!» Так в минуты раздраженья И в подобных выраженьях Князь Путёвый рисовал Политический провал. Тут ещё приходят вести, Что Бубчак из чёрной мести Извела царёву дочь, И на Русь упала ночь. Тьма и тьма, ни зги не видно. В душах муторно и стыдно. Князь Путёвый понял вдруг, Что на нём замкнулся круг. Этим людям –бедным, пьющим, На грудях рубахи рвущим, Потерявшимся вконец, Должен быть он как отец. Коль царевна, свет надежды, Навсегда закрыла вежды, Русский мир, как сирота, Ждал кого –то неспроста, Робко веря, что найдётся, Кто –нибудь, кто отзовётся, Мощь кому даны и власть Извести сию напасть. Твёрдо жребий свой приемля, На коня вскочил немедля Князь Путёвый, рад не рад, И поехал в стольный град. Во дворце же жизнь кипела, Челядь шастала без дела, Лишь заботясь подсмотреть, Что б ещё им там спереть. Словно стая крыс в амбаре, Там и сям сновали твари, Будто из пустых глазниц Лился свет поганых лиц. Всё от потолка до пола Во дворце уж было голо. Ни ковров и ни картин, Ни портьер и ни гардин. Да чего! Иконы даже Утянули для продажи! Ни начала ни конца Нет в душе у подлеца. В этой атмосфере тухлой Царь, весь жёлтый и опухлый, В дальней комнатке лежал Далеко от главных зал. Челядь на него забила, Только тщательно следила, Чтобы он побольше пил И потише бы вопил. Князь Путёвый в возмущенье От такого обращенья Шёл, обидою горя, Прямо к комнате царя. Царедворцы же живою Встали перед ним стеною, Не хотят его пущать ! Князь за меч; те сразу вспять; Всех окинув грозным взглядом, Князь толкает дверь, что рядом. Входит; что же слышит он ? То ли храп, а то ли стон. В полумраке видит тело, Что стонало и храпело. Рядом с ним горшок стоит, Вонью от него разит, Да такой, что глаз слезится! С царской участью смириться Князь Путёвый бы не смог: Вызов бросил ему рок! Подошёл он к государю, Посмотрел на эту харю И промолвил: «Царь-отец! Ты б очнулся наконец! Гибнет царство! Русь святая Уж дошла почти края! Говорю, с кровати слазь, Удави всю эту мразь!» Тряс царя он оголтело, А тому всё нету дела! Князь терпение терял; Тут вдруг царь призывам внял, Приоткрыл свинячьи очи, Загнусавил что есть мочи: «Князь Путёвый!.. Слаб!.. Прости!.. Поклянись мне дочь спасти! Поезжай по белу свету, Но найди её! За это Власть, корону забирай, Лишь прогрессу не мешай! Мы же, как и сам ты знаешь, Европейцы, понимаешь! Нам туда открыта дверь! Водочки бы мне теперь…» Был лакей уж наготове, И при этом самом слове Быстро рюмку он подал; На подушку царь упал, Весь испариной покрылся… Князь же тихо удалился. И, не могши не вздохнуть, Он пустился в дальний путь. Подскажи ему, природа, Душу русского народа Где ему теперь найти И направь его пути! Но пока всё было глухо, О царевне даже слуха, Даже и намёка нет, Затерялся её след. Князь уж к солнцу обращался, Ночью с месяцем общался, Всё без толку. Нет и нет- Был таков ему ответ. Ветер дул неподалёку- Князь в отчаянье жестоком Наконец к нему воззвал. Ветер же ему сказал: «Слушай, князь, такая тема. Вот тебе проезда схема. Там семь мужиков живут Скоро год уже не пьют. Сам ты понимаешь, княже, Это очень странно даже. Это ,княже, верный знак, Что без бабы тут никак. Где –то там твоя девица, Княже, чтоб мне удавиться! Вот куда лежит твой путь, И про план мой не забудь». Князь, ободренный удачей, По просторам русским скачет, Скачет, путь свой зная, прям К семерым богатырям. Те ж, унылы и тверёзы, Совещались у берёзы. Строго к братьям обратясь, Пожелал знать правду князь. Братья всё ему открыли, Ничего не утаили Про царевну и о том, Как беда пришла к ним в дом. Также князю рассказали Про недавние печали, Младший братец, право, ах!- От любви совсем зачах. Ничего не жрёт, худеет, И слабеет, и бледнеет. Что теперь им делать с ним, С нежным юношей таким! По ночам кричит и бьётся, Всей душой к царевне рвётся. Ищет в битвах свой конец- Словом, парень не жилец. Вынул князь свой меч булатный, И с молитвой троекратной Всей пошли они толпой В склеп царевны молодой. Склеп был рядом ,недалече. По углам горели свечи. Гроб качался на цепях На шести резных столбах. Князь, велев всем стать особо, Подошёл и крышку гроба Чуть задел мечом своим; Та растаяла как дым! Младший брат стоял, бледнея, В чудо веровать не смея; Князь же молвил ему так: «Ну, целуй её, дурак. Стой…Хорош…Вот присосался! Ты гляди, как он дорвался! Всё имеет свой черёд!» Тут царевна вдруг встаёт, Сладко-сладко потянулась, Всем спокойно улыбнулась, Наконец произнесла: «Как же долго я спала! Но теперь конец разлуки!» Князь соединил их руки, Прослезился , поморгал И такую речь сказал: «Вот тебе твоя подруга! Берегите же друг друга! Сам её не обижай И в обиду не давай. Вы – младое поколенье, Пусть вас не коснётся тленье., Пусть минует вас печаль! Пусть пред вами жизни даль Ляжет ширью бесконечной, Светлой, радостной и вечной! Но прошу я в этот час: Не судите строго нас! Мы порою глупо жили, Куролесили и пили, Власть вверяли палачам, Доверялись сволочам, В суете всё и заботах, Жилы рвали на работах, Редко из-за чёрных туч Нам сиял надежды луч. Был наш хлеб и чёрств и скуден; Но когда средь серых буден К нам, топча наши поля, Тяжко по земле пыля, Полчища врагов врывались, Все обиды забывались, И мы все, за ратью рать, Как в постель, шли умирать. Мы стояли пацанами За токарными станками; Надрываясь, мы гурьбой Плуг тащили за собой. Что ж, людских страданий меры Проверяют ценность Веры; Вам её хранить средь тьмы, Как её хранили мы». Братья также прослезились. Тут все на коней садились, Молодых везти чтоб в храм, Да и обвенчать их там. После данного обряда Поскакала кавалькада По дороге в стольный град, Чтоб зажить на новый лад. А Бубчак интуитивно Как-то стало жить противно. Как-то всё пошло не так У неистовой Бубчак. Словно что-то надломилось, Что-то в воздухе носилось, Отравляя сон ночей Смутной сущностью своей. Раздражённа и сурова, В свой чулан несётся снова, Открывает там сундук И включает ноутбук. Вновь он долго загружался, Нежным светом озарялся, Но Бубчак на этот раз Не сводила с него глаз. Ноутбук, мигнув обидно, (Издевался, сволочь, видно!) Не сказав ни слова ей, Фотку выдал на дисплей. А на фотке князь Путёвый Едет при погодке клёвой! С ним царевна, муж ея, Братьев целая семья, И у всей этой напасти Рожи светятся от счастья! Что же делать, как ей быть? Может, имидж ей сменить? Будет князь тому свидетель, Как привьётся добродетель К полусгнившему стволу! Вот Бубчак идёт к столу, План свой быстро набросала, Покривясь, перечитала, И, пока далече князь, Воплощать его взялась. Вышла замуж поскорее За обычного еврея. Бросила курить и пить, Собирается родить… Обветшала и облезла, Вдруг в политику полезла… Князь потуги оценил И былое ей простил. Тут же свадебку сыграли, Молодых так величали, Что потом крещёный мир Долго вспоминал тот пир. Что ж, пришёл конец всей сказки, Я б там пил, да я в завязке; И пора, читатель мой, Попрощаться нам с тобой. К О Н Е Ц