СТАНОВИТСЯ ТИШЕ ОПЯТЬ НА ДУШЕ СТИХИ В АЛЬМАНАХ «КУЗНЕЦКАЯ КРЕПОСТЬ» . . . Становится тише опять на душе как на море и волн уже нет набежавшей счастливой любви и ветер больших перемен успокоился к ночи и звезды на небе горят как глаза которые смотрят на нас и чему-то смеются хотя мы все время вот так и живем . . . Я сам себе поставил монумент но это крест в глухом лесу в который никто не ходит да и не придет там звери дикие одни и леший бродит его боятся очень мужики он как сгребет их всех шутя в охапку и мало им не будет никому поэтому там тихо и спокойно в моем лесу в моем глухом лесу где крест стоит он обо мне все знает. . . . Ты такая простая как те колдовские голубые лесные цветы они все растут в чаще дремучей в глубокой тени как ночные фиалки и когда ты их встретишь ты будешь всю ночь целовать их безумно и забудешь куда же ты шел и зачем но увы никогда не узнаешь что это земная любовь. . . . Пушистая зима и это хорошо она сегодня тихая такая и белый снег лежит как белый лист под окнами и шепчет мне о чуде я понимаю все его слова леплю снежки и запускаю в вечность которая на небе свысока все смотрит на меня и светит звездами похожими на лампочки большие. . . . Мне кажется прошедшие минуты как звезды украшают небосвод и в небе ночью видишь свою жизнь которую прожил на белом свете и млечный путь вдали - твоя судьба в холодном этом мире которую ты сам и загадал как свое самое заветное желанье. . . . Все получается само собой никто на небо солнце не толкает никто не прикрепил к нему луну не заставляет течь куда-то реку и сам собой приходит в жизни день и ты его встречаешь как ребенка встречает мать с работы приходя. . . . Нет в мире кнопок чтобы на них жать как в лифте и попадать на нужный вам этаж нажмешь вот пальцем на луну и попадешь неведомо куда быть может в пропасть где уже нет ничего деревьев нет цветов и никаких нет улиц и прохожих поэтому пусть будет то что будет когда-то - день когда-то - только ночь ты днем легко найдешь себе веселье а ночью найдешь теплую кровать. . . . Всего глупее искать то что и нет на свете вот философский камень например или какую-то там к бесу Атлантиду или чудесный южный материк и ты ведь тоже ищешь только то что существует в старой доброй книге которую никто не написал никто не прочитал никто не видел. . . . Я не могу понять о чем мне плакать что ночь ушла что солнце не так светит что слишком бледный вечером закат пускай все будет вот таким как было ведь солнце не свалилось на меня и не с моими ночь ушла деньгами от бледного заката я не умер и обойдусь спокойно без луны все это вовсе ничего не значит и нет того о чем мне зарыдать всему на свете можно удивляться а лучше просто рассмеяться и забыть. . . . Ведь ты же жив так вот и хорошо намного хуже если скажут «уже умер» да и закончат этим разговор хотя никто тебя не ищет много лет как будто ты уже не существуешь быть может вспоминают иногда как прошлогоднюю зеленую листву обычно вспоминают у камина когда зима лютует за окном а ты и рад - не нужен никому и воры не придут и денег попрошайки не попросят хотя просить и нечего давно вот разве душу но она-то точно ни днем ни ночью просто не нужна. . . . И неизвестно что все время держит душу так ловко на поверхности текущей жизни как воздух держит круг спасательный и маленький воздушный шарик на все скользящей вдаль поверхности реки по берегам ее события и люди встречают провожают тебя в море безбрежное земного бытия. . . . Как будто есть в душе твоей антенна и она ловит голоса невидимого мира и кто-то шепчет о любви о счастье и открывает тайны бытия а ты все это слышишь и не можешь в ответ сказать ни слова и только чувствуешь что вновь летишь свободно в небесной синеве бесшумно и красиво так высоко над брошенной землей. . . . И иногда охватывает холод как он заходит в дом не знаешь ты закрыты двери окна но как будто мороз легко вошел стоит с тобою рядом и дышит без стеснения в лицо и только вдруг когда ты вспоминаешь свою юность и ландыши цветущие в лесу уходит тот неведомый мороз на стеклах нет уже его узоров и за окном шумит зеленая листва. . . . Хотя не слышится ничьих шагов никто не появляется в окне дверь не скрипит и наглухо закрыта я чувствую что-то где-то рядом чудо и скоро будет все наоборот или же день пойдет совсем не так или же ночь придумает обман часы в другую сторону направят стрелки и телефон зачем-то зазвонит хотя я голоса конечно не услышу и буду просто говорить «алло» тому кто ничего в ответ не скажет и где он неизвестно никому. . . . И знаешь ты что ничего не будет и просто не случится никогда ты только можешь все это придумать и верить в то что это все же было как глядя на белеющее снегом бескрайнее бескрасочное поле ты веришь что оно когда-то зеленело шумело славно молодой травой и в нем цвели цветы счастливые простые и ты по нему мог идти и улыбаться сколько хочешь солнцу небу и не остановиться никогда. . . . Что же в жизни моей происходит почему день и ночь поменялись местами ведь я же не старый колдун и не призрак чтобы ночью бродить по пустынному старому замку и вздыхать тяжело до утра я люблю очень эту луну и так верю что она появляется в небе для меня одного по ночам и ее можно просто коснуться руками и с собой унести в мир земной ну а днем я всегда засыпаю и приходят ко мне только добрые или смешные и такие счастливые сны. . . . По синему небу плывут облака на край света по синему морю плывут корабли бесконечно и по нашей земле одинокие люди все идут неизвестно куда и зачем и я с ними иду по широкой тропе и душа моя видит что рядом одни только небо и море. . . . Ты простая как утро когда удивительно много росы и ее собирать можно даже руками как счастье то к которому вдруг прикоснешься как будто к девической нежной груди и оно так закружит как вьюга. . . . Нереальное время - зима все мы дома обычно в своем заколдованном мире где уютно тепло как всегда и откуда уже не вернуться потому что кругом только сон молчаливой зимы ее белые простыни белые вьюги и над ними вуаль ослепительно яркой серебряной ночи. . . . Ты живешь в том краю где хозяин - мороз и сугробы чистейшего снега как белые зайцы опять притаились повсюду и где девушки точно такие как ты в этих милых коротких девчоночьих платьях и глядят так светло как снегурочки в дивном лесу из под черных бровей и в любовь словно в сад колдовской приглашают. . . . И если жизнь - пустыня то тогда ты в ней нашел тропинку она ведет в оазис с голубой водой которую ты можешь пить и снова стать счастливым молодым дотронуться до неба улыбнуться и рядом собирать волшебные цветы в них вся любовь земного мира и в каждом лепестке своя история с безумством поцелуев среди ночи и той взволнованной мерцающей луной которая все знает о любви и дарит счастье всем кто к ней приходит. . . . Протоптано много тропинок по глубокому снегу к воде к одинокой луне и к далекой любви и по ним люди вечно идут и идут друг за другом и пьют воду живую целуют луну отдаются любви до утра и никто с давних пор не вернулся обратно. . . . Налетели морозы как всадники в белом разогнали нас вновь по домам и задумчивый иней застыл словно мыльная пена на окнах и холодный как призрак настойчивый ветер стучится в нагретые комнаты к нам но не пустим его не откроем тяжелые двери затаимся в уютной и милой глуши и уснем с тобой вместе в обнимку на мягкой кровати и увидим чудесные сны. . . . Касаешься пружины и она подскакивает в воздух от касанья и долго так трепещет на ветру качается на то она - пружина вот так и мы касаемся любви любовь взлетает в небо и трепещет а в небе вечно бродят облака в любви они немного понимают им кажется протянута рука от маленькой земли в большое небо и в той руке волшебная любовь которую зачем-то дарят богу. . . . И за тонким стеклом удивленно глядящего в небо окна будут плавать как рыбы планеты в черной небесной воде и мы будем вместе ловить их сачком и смеяться и звезды в ладони к нам вдруг упадут как живые жуки золотые и будут гореть своим ярким волшебным огнем. . . . Голова обязана кружиться ведь на то она и голова и луне приходится раздеться среди белых белых облаков звездам же им тоже надо падать с высоты на землю чтобы жить и кому-то на всю ночь отдаться и кому-то голову кружить. . . . Как тебя я нашел на окраине нашей вселенной там где некуда больше идти можно лишь прикоснуться к стене мирозданья за которой ведь больше и нет ничего и у этой волшебной стены ты стояла совсем обнаженной я тебя целовал как весенний цветок как живой ослепительно белый подснежник что остался у самой последней преграды перед смертью в чужом заколдованном мире для простой и счастливой любви. . . . Я чувствую такую тишину как будто в мире замер воздух часовым и ни один листок не шелохнется и облака застыли в небе в разных позах так словно кто-то их заколдовал и потому с открытым ртом осталось даже солнце от удивления что на земле как и в саду скульптур ничто не может двигаться смеяться и любить хотя нет места рядом и для смерти. . . . Откуда все приходит к нам и почему уходит как волна неведомо и никогда не знаешь что будет завтра с миром и с тобой и словно маленький игрушечный кораблик плывешь по морю и не видишь берегов. . . . Встречая новую любовь ты обретаешь заново утраченное время жизни и вот оно течет наоборот что было прошлым будущим вновь стало а что ушло опять к тебе приходит и с нежностью целует у ворот. . . . Моя девочка в розовом платье ты знаешь я люблю тебя той непонятной любовью в которой так мало мечты и так много задумчивой нежности той что в цветах неизменно бывает и страсти что встречаешь у волн в океане когда рядом и нет и не будет уже берегов. . . . Тебе хочется ныне чтоб время ни шло никуда как корабль который приплыл в свою гавань как душа что уже оказалась на небе и забыла что тело ее долго ждет на земле чтобы вместе стареть и любить или с осенью старой прощаться но ведь время идет только мимо тебя вместе с ним незаметно уходят друзья и когда-то знакомые люди а ты все остаешься стоять во дворе своей жизни где цветут те же самые очень простые цветы что цвели в твоем детстве и весной появились когда ты родился. . . . Ты все ходишь по берегу моря собирая цветастые камешки в маленький детский мешок день за днем и наверное всю свою жизнь эти камешки - счастье любовь и надежды иногда попадаются даже мечты голубые как о ракушках милых всегда говорят и никто тебя не замечает и ты сам никого и не ищешь кроме камешков очень красивых и ракушек этих на пустынном морском берегу. . . . Со мной всегда рядом мои отраженья словно я не могу отойти от пустынного берега очень большого пруда где в зеркальной воде отражается чутко любое движенье можно видеть как встал я и сел как пошел неизвестно куда и в спокойном рассветом совсем не разбуженном воздухе можно слышать любые слова те что я произнес и ведь можно же видеть и все мои мысли на стеклянной воде колдовского пруда как приходят они и уходят и как ждут когда снова появится яркое солнце и начнет беспощадно светить. . . . И небо стало белой тряпкой которую случайно кто-то бросил на крыши наших маленьких домов кругом в снегу протоптаны тропинки так словно это - лес и мы в нем - звери и осторожно бродим на мягких лапах только по ночам и в окнах лампочки горят так сокровенно как будто прячутся от взглядов и простуды от темной улицы и чьей-то ворожбы и верят в строгого таинственного бога который где-то может быть и есть. . . . В слово превратилось все на свете лес и поле солнце и луна смех и радость злоба и проклятья те что ты кому-то посылал и никак не выбраться из слова и надежде вере и любви превратился в слово и стал прошлым о тебе лишь можно вспоминать как вот жил когда-то в том-то веке на словах кого-нибудь любил на словах и умер обещая как-нибудь вернуться в этот мир. . . . Ничего не бывает так просто сказал и забыл ведь на всем остаются следы твоих слов ты сказал о любви значит ей суждено появиться и о смерти сказал и она несомненно придет не к тебе так к кому-то другому и поэтому лучше молчать не сказать ничего никому и пусть сами себе говорят все что в жизни у них несомненно когда-нибудь будет. . . . Конечно в жизни что-нибудь должно случаться пошел куда-то но споткнулся и упал вот и событие он уже случилось а если б не случилось ничего куда пошел туда пришел и точно в свое время без приключений встал с утра и вечером без приключений лег без лишних сновидений спишь обед – в положенное время по расписанию любовь по графику законный отдых но ты бы умер от тоски намного раньше чем умрешь теперь когда тебя то там то здесь подставят и обманут или ты сам с разбега попадешь впросак и будешь долго после этого и плакать и смеяться. СМЕШНАЯ ЖИЗНЬ Жизнь над тобой смеется и смеется и ее смех не переходит в плачь она ведь просто не умеет плакать и будет солнце радостно светить и на похоронах как будто очень здорово случилось что кто-то взял и умер в ясный день но смех за смех и ты можешь смеяться над всем что рядом происходит в темноте целуются летят на свет обычной лампы и голосами тонкими поют ну а с рассветом спят в своих кроватях и видят самые потасканные сны о том же самом добром старом мире где так смешно что звезды падают от смеха с неба и солнце обещает стать луной чтобы луна от смеха отдохнула. . . . Следует ненавидеть черные мысли оставляющие следы на светлом паркете и грубые слова царапающие мебель и налипающие на окнах нет смысла исправлять ошибки судьбы на том узком листе бытия который никто не заменит пишите короткими фразами будней историю своей жизни не оставляя пустого пространства для скуки а после последней сроки рука просто скользнет по столу имитируя прочерк и кто-то навсегда выключит в комнате свет легким движением пальцев. . . . Душа как шорох листьев в темном парке как свет луны за сумрачным окном или шаги по коридору ночью потому с ней трудно говорить она простая словно снег зимой который ночью выпал и вот лежит повсюду на земле. . . . У вечности на сморщенной ладони мы просто крошки спутанных мгновений которые случайно зацепились за скользкий край земного бытия прилипли к будням и покорно тонут в их грустной прозе шевеля губами и что-то робко жалобно прося у старого и выцветшего бога оставшегося только на картинке. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ», «ДЕТИ РА» и др., в изданиях «Антология Евразии»», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.