ГОТОВ ЛЮБИТЬ БУКВАЛЬНО ВСЕ НА СВЕТЕ СТИХИ В АЛЬМАНАХ «СЛОВЕСНОСТЬ» . . . Готов любить буквально все на свете и то что вновь на улице темно и то что нет прохожих почему-то наверно спят и видят свои сны и даже то что скоро будет утро поднимется и солнце за окном и разгуляются на небе облака как волны в море и на балконе я повешу белый флаг мол я сдаюсь всему на свете миру со всем что в нем кружится и живет. . . . Вот стало вновь легко наверно это звезды заговорили все вокруг и в такт теперь качаются деревья и дома и улицы пустые и река и облака над нами в вышине и хочет их сачком поймать зачем-то солнце и не может и кружится вокруг своей оси а мы танцуем сами по себе у нас сегодня утро жизни золотое деревья во дворе стоят в цвету и среди них невидимые птицы таинственно и сладостно поют. . . . Блаженство в том что ты всегда свободен как на свободе ветер во дворе и солнце на свободе над домами и облака свободны в небе синем как все свободно что живет и дышит и кружится как хочет над землей. . . . И днем тебя вижу когда тебя нет и ночью заснуть не могу с тобой рядом а ты - далеко и рукой дотянусь до тебя через тысячи верст и слышу как дышишь и вижу как смотришь в глаза и касаюсь губами тебя без конца хотя ты говоришь что не надо и звезды летят над моей головой в никуда и на каждой написано имя твое и ведь ты это знаешь. . . . А там где был сегодня горизонт уже спустилась с неба ночь как черный плащ в котором кто-то бродит вдалеке подходит ближе и потом вздыхает и кажется как будто это ветер так дышит тяжело в подъезде дома и топает ногами по асфальту и хлопает в ладоши как факир ведь скоро он покажет новый фокус когда большая желтая луна опустится на землю где-то рядом и будет свет ее по окнам лазить заглядывать за шторы под кровати и вновь будить зловещий шепот в темноте. . . . Приходят к тебе эти злые игрушки и выпучив злые глаза смотрят опять на тебя из за шторы и если ты вдруг упадешь засмеются а плакать начнешь то пускаются в пляс и водят вовсю хороводы и тайно колдуют в каком-нибудь темном углу а потом приносят тебе ядовитые вишни но ты потерпи и не ешь их в них вся твоя старость и смерть. . . . Тебя ожидает совсем незнакомое чудо оно легче воздуха и прозрачнее чистой воды и появится утром когда ты проснешься и будет любить тебя также как девушки любят цветы и как дети наивные любят игрушки и доверят им все свои тайны потому что игрушки не скажут о них никому. . . . Быть бы лесным человеком и жить бы в лесу где-нибудь в чаще дремучей куда и не ходит никто там можно смело хранить свои тайны по ночам разговаривать с мудрой луной а днем спать на постели из мягкого мха в окружении сосен и елей высоких пусть они часовыми стоят над тобой. . . . Все будет лучше чем вчера и небо будет чистым и высоким и солнце станет ярче и земля - просторней мы все уместимся на ней как на воздушном шаре и будем плыть сквозь время и сквозь жизнь как будто на волнах которые становятся живыми и нас уносят в дальние края где все по новому и первые цветы становятся последними на свете которые сорвал ты ранним утром и положил у ног далекой голубой звезды. . . . Ты в небе хочешь быть последней гаснущей звездой и в море той волной последней что берег скроет навсегда и той последней маленькой лужайкой в лесу дремучем где растут волшебные цветы небесно-голубые к которым прикоснешься и узнаешь последнюю счастливую любовь. . . . Я нежность вовсе и не берегу как золото свое лелеет злой колдун но некому ее отдать вот разве небу лесу или полю реке широкой что уходит вдаль как путник одинокий и белым белым добрым облакам похожих на зайчат на сказочной лужайке а что себе оставить и не знаю быть может осень рядом во дворе и ворох листьев просто так на память об этом ласковом и грустном октябре. ДВОЕ Они жизнь видят только лишь во сне а вот когда проснутся серым утром уйдут совсем одни куда-то по дороге одинокой как два угрюмых близнеца которые родились в один день и в один день умрут когда-то на рассвете. . . . Я добрее к тебе чем к себе только ты ведь об этом не знаешь ты все думаешь я пошутил и сейчас превращусь в облака что плывут над тобой высоко высоко и ты машешь им молча рукой на прощанье. ОНА Она приходит юной девушкой уйдет старушкой и не заметишь как любовь прошла то были ласки то была разлука а потом просто жизнь та о которой нечего сказать. . . . Я очень доволен что есть на земле и цветы и зеленые листья ведь листья волшебно шумят на ветру а цветы можно девушкам юным дарить и очень люблю когда в небе плывут облака их считаю своими друзьями такими как дом где живу и мой сад где есть сказочный пруд в нем храню все желанья на дне и могу их опять исполнять если только появится ночью луна надо мной золотая. . . . А я живу все так же но другими смотрю на этот мир глазами и вижу в нем и нез накомый город в котором почему-то есть мой дом и улицы пустые и дома с открытыми дверями снег кругом холодный белый белый неподвижный и в небе только лишь осколок солнца иногда а ночью ту же самую луну тяжелую давно немолодую и потерявшую былую красоту. . . . Если будут тебя вспоминать по ночам значит знают что ты одинокий волшебник заговаривал вечно луну чтобы ярче светила белым звездам давал имена зажигал как лампаду холодное солнце и всегда совершенно один провожал облака в путь далекий над спящей землей. \ . . . Есть у меня часы всю жизнь они висели на стене все остальное изменялось люди которые зачем-то приходили погода время года и друзья желания надежды и ошибки обиды и любовь и нелюбовь но вот часы идут и шли всегда и самое смешное что когда меня уже не будет они ведь этого конечно не заметят а будут все идти куда-то вдаль. . . . Становится больше потерянных дней как будто ты шел по дороге и сыпались дни из мешка за спиной и ветер гуляющий рядом их все уносил словно зерна в открытое поле и там они вдруг прорастали цветами нетронутой жизни которую ты не узнал. . . . И небо новое бывает и земля мы только этого не замечаем живем как раньше в том же самом доме ну а когда откроем дверь и выйдем в мир то видим - небо было синим а стало розовым и позже голубым прохожие помолодели на много лет и стали вновь детьми и те же самые цветы на клумбе во дворе вдруг выросли до крыши дома и мы как оказалось до них можем дотянуться без труда и в руки взяв им просто улыбнуться. . . . Смех легче воздуха и лучше чем любовь поэтому смеются дети или плачут но плачь он тяжелей воды всегда влечет на дно и там становится замерзшими слезами не надо плакать никогда налейте полные стаканы смеха и пейте он как жизнь и может вас поднять на небо к тем белым белым добрым облакам которые впитали радость мира. . . . Для меня нет ночей нет несчастья нет черных дверей за которыми снова кончается мир и доносятся только тяжелые вздохи для меня есть одно лишь безбрежное утро как море в нем плыву и не знаю зачем и куда только чувствую я приближаюсь к волшебному счастью его можно найти и оно остается с тобой как подруга и ласкает и нежность свою просто так отдает. . . . Я проснусь и увижу что я до сих пор не проснулся сон во сне - это лучше чем явь наяву и чудесней чем небо на небе земля на земле или жизнь внутри жизни когда ты находишься будто бы в маленькой самой матрешке а их много и каждая входит в другую и быть может и нет им конца. . . . Не знаешь ты как надо жить на свете играть в игру когда идет игра а если нет игры ходить вокруг земли пока не надоест тебе и людям пусть говорят что ты не Магеллан ты возрази - а я совсем не плавал ходил пешком вокруг земного шара под солнцем и луной и вычислял по звездам время жизни. . . . У бога в облаках чудесный сад там вечная весна и ангелы счастливые на крыльях летают тут и там и птицы так поют как на земле не пели никогда ну а любовь такая молодая как первые весенние цветы подснежники а может быть небесные их братья. . . . Мне хочется дотронуться до неба наклеить на него еще звезду луну обнять так нежно золотую и унести ее с собой в свой старый сад и в спящий пруд тихонько положить пусть будет моей сказочной русалкой которую я буду целовать ей очарованный как ночью очарован мир волшебной прелестью росы холодной светлой и прозрачной. . . . И нежность может утомить и ласки могут так наскучить что ты захочешь чтоб тебя забыли решили что ты умер и ушли или подумали что ты переселился на другую какую-то планету и оттуда не можешь слать им поцелуи и цветы а ты и рад на той или на этой планете ты теперь живешь ты все равно один как саксаул в пустыне и больше не нуждаешься в любви среди своих песков и одиночества под белым солнцем и простой луной которая тебя давно забыла. . . . Улыбка эта шире темной ночи и будет даже веселее дня она подвешена все время к небу как маска клоуна счастливая простая скрывающая грустное лицо на том лице написана усталость как будто тучи бродят про нему а вот у маски розовые щеки и рот раздвинут прямо до ушей и все кто поднимает глаза к небу считают что жизнь очень хороша ведь в небе светится своей улыбкой ясной простая эта маска скрывающая грусть усталого лица. . . . Как будто шепотом с тобой все время говорят шаги ты слышишь шорохи ночные словно ожило все вокруг и ходит перешептываясь тихо туда-сюда по комнате твоей и шепотом часы тебе твердят «вот пять минут» «а вот теперь и десять» «вот час прошел» и вот начнется снова такая карусель в ночи луна будет заглядывать в окно и звезды будут весело смеяться и говорить - живи живи ведь надо жить пока темно и жизнь твою чужие люди не увидят. . . . Не ожидаю ничего ни от кого что скажет мне луна что скажет солнце и улица ночная что мне скажет и звезды одинокие над ней один пройду от края и до края земли и притворюсь что уже умер чтобы никто мне ничего не говорил. . . . Жизнь так шумела словно роща молодая потом бурлила морем полным волн и незаметно превратилась в поле где лишь трава трава трава кругом без края и никого не встретишь никогда. . . . Этот мир знакомый вечен для тебя просто так как в океане вечны волны и как в небе вечны звезды и луна и как вечно хочется остаться навсегда на свете чтобы жить и не думать никогда о том что ведь все кончается когда-то так же просто как однажды началось. . . . И ты увидишь утром ночь а ночью - солнце и дни закружатся как ласточки в полете и станет все и сложным и простым похожим на мгновение и вечность застывшие на старом фотоснимке как на стекле замерзшем застывают слезы последнего вчерашнего дождя. . . . Время учит тебя наслаждайся минутой той что прямо сейчас в этой комнате рядом с тобой и сидит у окна и лежит одиноко в кровати и за дверью стоит и пьет чай в тишине за столом в ней вся жизнь словно в маленькой капле воды на ладони где всегда отражается небо до краев вечно полное звезд и совсем неземной красоты. . . . Мне свет на ладони приносят и лампа на старом столе и луна за окном золотая и те так похожие на вдруг замерзшие капли дождя фонари вдалеке среди темных домов что тенями застыли вдоль улиц и мне кажется что поднеси я горящую спичку и к небу и оно загорится ослепительно ярким огнем и осветит всю жизнь до последних углов закоулков и темных подъездов и тогда будет свет и действительно скроется тьма навсегда словно злая старуха. . . . Жизнь все летит по небу белой птицей и я ведь знаю что я вместе с ней лечу на крыльях над землей весенней и слышу песню бога в вышине как будто он все знает обо мне и просто дарит счастье этого полета. . . . И что ты можешь видеть в темноте и что ты можешь слышать в тишине и под водой куда ты можешь плыть и в небо ты зачем все время улетаешь кто ты такой и для чего приходишь по ночам и почему ты обо мне все знаешь. . . . Ты лучше тех кто бродит по ночам и лучше тех кто спит и днем и ночью но почему-то ты совсем другой чем те кто просит и чем те кто любит ты так похож на собственную тень что я тебя с ней путаю обычно и ей жму руку а тебя не замечаю как будто тебя вовсе рядом нет. . . . Все еще будет рассветы закаты и полный кувшин одиночества поляна цветов где есть все для любви и жизнь так похожая на пучеглазое белое облако что не может упасть и поэтому только плывет и плывет над землей. . . . Я таким и остался как был молодым и счастливым только стал почему-то добрее к безлунным ночам и молчанью и люблю собирать голубые цветы на лесной одинокой поляне и дарю их всем тем кто приходит ко мне по утрам и приносит весеннее счастье в корзинке наполненной смехом. . . . И ничем ты не станешь уже для меня ни тропинкой в зеленом лесу ни цветком на поляне весенней ни речкой бегущей так шумно как стайка девчонок ни любовью похожей на трепет взволнованных листьев в счастливой разбуженной роще ни безмолвным прудом одиночества в старом саду полным милых и робких кувшинок ни летящей над миром стремительной птицей ни подругой способной любить и любить до утра. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» и др., в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Под часами», «Менестрель», «Черные дыры букв», « АРИНА НН» , в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голуби (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.