- Ах, черт, опять в ветку врезалась, снег за шиворот попал! -Несусь, тороплюсь, ничего вокруг не вижу… -Заткнись, надоел. Как с просеки свернула, так еле ползу, а ты – несешься! Не видишь, что ли, кругом деревья. Да откуда тебе видеть-то. -Пешком бы пошла, целее была. -По сугробам пешком? Ну, что у внутреннего голоса ни глаз, ни ног нет – это я, конечно, догадывалась, но что бы и мозгов не было? -Ну и лети на своей ступе… Ой, вот опять во что-то врезалась, вон как по ступе стукнуло. -Да, пожалуй, передохнуть надо. Вот здесь на полянке и приземлюсь. Черт, ступа по пояс в снег ушла. -Что ты все чертыхаешься да чертыхаешься, слушать противно. Вон, белку напугала – глянь, как на тебя уставилась. -Вижу! Эй, белка, ну, что вылупилась то – не видела , как баба-Яга сама с собой разговаривает ? А с кем мне еще разговаривать в лесной чащобе-то, с тобой что ли, или вон с лисой? Эх, бессловесные вы существа! Ишь, поскакала, поскакала с ветки на ветку, как про лису услыхала. Говорить не может, а все понимает. -Да где лиса-то, не вижу? -У тебя ж глаз нет, вот и не видишь. Пошутила я. Ну, давай оглядимся – вон вроде, если повыше подняться, да между этими деревьями проскочить, а потом берегом озера, а там над звериной тропой – вот мы и дома. Кстати, отчего это тропа звериная к моей избе идет, надо проверить. Шугаю я зверей, шугаю, а они тропы топчут. Наведут еще охотничков на мою голову. Ладно, держись крепче – стартуем. Баба-Яга крутанула метлой с вывертом, свистнула залихватски - ступа рванула вперед, раскидывая снег в стороны, и вдруг взвилась над поляной и быстро понеслась к лесу. -Ох, здорово стартанули! Какой след на поляне остался – прямо НЛО! Вот и озеро, а где тропа звериная? А вот, вот, заворачивай. Да, ниже, ниже лети, в то опять сучьями зацепит. -Уймись ты, под руку-то! Без тебя знаю. Еще чуть-чуть и … эх, приземлились. Ну, что, благополучно посадка прошла и почти у дверей. -У дверей … Чуть в избу не врезалась. Хорошо, курьи ноги отпрыгнуть успели. Ну, ты и водила! -Ладно, вытряхивайся. Проку с тебя никакого - ни поклажу поднести, ни снег расчистить. Только и можешь, что глупости болтать. -Могу и замолчать. -Вот и молчи. Баба-Яга с трудом выбралась из ступы, вытащила мешок с провиантом, за которым и летала в ближайший поселок, в супермаркет, и, с трудом удерживая тяжелый мешок в руках, занялась избушкой: Эй, изба на курьих ножках, встань ко мне передом, а к лесу задом. Изба затрепыхалась по - куриному и, припадая на одну ногу, с большим трудом и страшным скрипом стала разворачиваться. Но что-то пошло не так, куриная нога у нее подломилась, и на середине разворота изба накренилась и осела в сугроб. К двери было не подобраться. Баба-Яга аж сплюнула с досады: Ну, что ж, ты Господи! Вот незадача… Продукты в снег складывать не хотелось – не для того покупались, но что ж делать-то? Избенка старая, не первой молодости, помочь нужно. Хорошо, хоть на пригорке избу поставила, тут снега меньше. Баба-Яга потопталась на снегу, осторожно положила мешок с продуктами на утоптанное место и подошла к избе: Ах, ты горемычная, да еще прыгать пришлось… Изба тяжело вздохнула, прошуршала что-то печальное, задергалась, стараясь выбраться из сугроба. Тише, ты, тише, не торопись,- остановила ее Баба-Яга, - Сейчас, подмогну маленько. Яга ухватилась за перила крыльца, уперлась боком в бревенчатую стену избы, стала помогать избе разворачиваться, сипло покрикивая: Давай, давай милая, еще немного, еще чуток, сама пойдет! Изба затрепыхалась еще сильнее, собралась с силами, поднялась на ноги и уже сама, ускоряясь, развернулась и встала так, как приказывала ей Баба-Яга. Вот молодец, вот умница, - похвалила Яга избу, как ребенка малого, - подняла мешок и затащила его в сени, а потом и в горницу. Изба затихла – радовалась, что угодила хозяйке. Печь вспыхнула огнем, лучины зажглись сами собой, самовар заурчал. С печи, зевая и потягиваясь, появился огромный черный кот, вспрыгнул на лавку, стал мурлыкать да ластиться к Бабе-Яге. Ах, ты, Баюнушка, ах ты котик мой любимый! - Баба-Яга погладила котяру, почесала за ушком, спросила: Все ли спокойно было в мое отсутствие? Чужие не появлялись? Кот замурлыкал с переливами, даже пару раз мяукнул. Яга понятливо кивнула: Все тихо было, хорошо. Леший заезжал, праздновать Новый год к себе приглашал. Ну, что ж, пойду, пожалуй. У него весело гуляют: пляски, хороводы до утра. В прошлом году кикиморы болотные где-то светлячков откопали и елку ими украсили – прям, как люди огоньками. А русалки все пели … -Ага, а потом перепились все и потащились людей пугать… -Никак внутренний голос проснулся? Надоело молчать – то? Ну, поговори. Да кто ж нас испугался? Человеки тоже к этому времени хорошо водочки приняли, маскарад у них был, вот они нас за ряженых и приняли. Обниматься да целоваться все лезли. А Леший забаву какую придумал – через костер прыгать. Пунктик у него такой – как напьется, так Снегурочку ищет. Мол, какая, значит, деваха иль молодуха при прыжке через огонь испарится – та и есть Снегурка. Смех, да и только! -Как же, помню, помню … Да еще огонь побольше раздувал, чтоб пламя повыше полыхало. Чуть не сжег поселок к чертовой матери! -Ну, не сжег же. Зато на другое лето сколь грибов да ягод в лесу возле поселка было – видимо-невидимо! Люди то как радовались. А это Леший грехи замаливал. -Добрый он, - согласился внутренний голос, - И русалкам запретил рыбаков в камыши утаскивать… Помолчали. Тут и самовар подоспел. Баба-Яга попила чаю с магазинными сушками да с вареньем клюквенным, самолично сваренным из ягод, что кикиморы болотные презентовали. Напоила кота Баюна молоком, колбаски ему отрезала. После угощения довольный кот свернулся клубком у Яги на коленях, замурлыкал тихо, сонно. Глядя на него Бабу-Ягу совсем в тепле разморило, тоже в сон потянуло. Внутренний-то голос уж давно посапывал. - Хорошо - то как, подумалось Яге, - вот я и дома.