НАМ ПОМОГУТ ВСЕ ТЕ КТО НЕВИДИМ СТИХИ В ЖУРНАЛ «БЕРЕГА» . . . Нам помогут все те кто невидим ведь они тоже где-то живут у них светлые добрые души и они так красиво поют только нам лишь все кажется ветер это воет и птицы кричат и когда мы уходим от счастья они просто стоят и молчат. . . . За шторой жизни снова тихий свет и кажется как будто кто-то ходит по комнате вселенной оставляя в подлунном мире добрые следы он снова встречу нам с тобой подарит и скажет улыбаясь белый заяц нам навсегда перебежит дорогу если капризно повернем назад если ты слов заветных не проронишь которые я без труда узнаю лишь потому что спрятано за ними как за спиной у Бога его имя похожее на имена любви. . . . Легко живу но только лишь на ощупь все трогаю и солнце и луну и день и ночь и звезды и дорогу ту по которой так легко иду а если не дотронусь до чего-то его не будет просто для меня как для слепого голубого неба а для глухого голоса земли. . . . Ну а если все будет как было все равно ты останешься сказкой той что мне рассказала зима темной ночью под месяцем добрым среди звезд на исходе судьбы. . . . Никто не войдет не откроет тяжелую дверь не нарушит пространство покоя шагами и часы на стене не заставит стоять они будут идти днем и ночью всю долгую жизнь и когда-нибудь ты их полюбишь как старых друзей что все знают давно про тебя но не скажут когда их об этом попросят. . . . Я едва коснулся твоих крыльев и теперь тебе так трудно улететь потому что ты ведь только бабочка смешная на красивом маленьком листе и не знаешь ничего об этом мире и о том что значит небо для меня. . . . И в день всеобщей смерти будет дождь а в день рождения любви конечно солнце и в день разлуки расцветут цветы на всех полянах жизни одиноких с которых мы уходим навсегда в миры не называемые больше поскольку лучше их не называть. . . . Как можно радоваться счастью темной ночью а днем спускаться в мир иной как в подземелье и видеть всех кого на свете нет кто уже умер или не родился и с ними говорить о том что было и о том что будет а может быть не будет никогда. . . . Я зачем-то люблю эту жизнь которую прожил не я а другие и вижу дно пустого окала который был выпит не мной и хожу вслед за кем-то кто мне совершенно не нужен и кого я могу и не знать почему это все происходит на свете лучше я буду тем кем действительно был и из списка живых исключу набор крашеных кукол в которые вместе со всеми играл под чужой деревянной луной. . . . Значенье потеряло все на свете и день и ночь и солнце и луна зима и лето небо и земля все стало маленьким ненужным незаметным а вечность увеличилась как море без берегов и дна как время без границ и как пространство в котором и не может быть конца. . . . И все таки нас закружила пушистая снежная вьюга и вместе со звездами мы улетали в пространство из черного дерева ночи и возвращались обратно на белую снежную землю и проплывали сквозь строй фонарей и купались на скользкой поверхности льда укрывавшего мертвую реку и мчались с огнями машин по пустынным проспектам и взвивались как крик телебашни к тем самым больным облакам где всегда умирали мечты. . . . Вы будете добрее чем зима светлее чем весна и жарче лета и я вас обниму как эту ночь которая всегда теперь нагая и светит звездами и балует луной и обещает сказочные ласки останьтесь моя милая со мной поверьте я ведь тот волшебник в голубом плаще который знает тайны всех чудес любви. . . . А лето было как обложка жизни с букетами цветов и милым солнцем и осень это предисловие зимы которая и есть роман о счастье случившемся на свете вопреки и власти холода и царству снега безбрежному как вечный океан который стал спокойным тихим белым и волн не катит больше никуда . . . . И где же чудо в этом сером мире мне кажется здесь стали все мышами забились в щели где-нибудь под полом и там грызут какую-то бумагу газетную в которой говорилось о чем-то прошлом как вчерашний снег и никому давно уже не нужном. . . . У скуки нет лица она - как плоскость по которой ты скользишь как на санях по снегу жизни и падаешь в сугробы декабря и таешь превращаясь просто в воду потом стекаешь в маленькие реки текущие в огромные моря. . . . Мы будем верить в то что мы простые как лужи во дворе или как листья упавшие на землю ранним утром состарившись в начале ноября и в то же время мы так много знаем о мире что придуман странным богом чтоб всех кто жил на свете удивить. . . . Жизнь зайдет к тебе словно подруга и обнимет как будто шутя и почувствуешь ты голова закружилась от счастья и вдруг выросли крылья на них и летишь в глубину белобрысого неба где стоят облака как друзья и тебя давно ждут среди них ты с тех пор как родился и не был ну а сами они к тебе в гости едва ли с такой высоты доберутся. . . . Не стоит брать в голову весь этот мир все его превращенья и новые лица то что в нем день местами меняется с ночью что вода тяжелее чем воздух а лето теплее зимы ведь все это совсем не имеет значенья по сравнению с тем что ты жив и верхом можешь сесть на луну как на мяч и скатиться с высокого неба и увидеть в окне ранним солнечным утром и опять обрести ту любовь что давно потерял в темноте. . . . Ты как будто бы стал много старше чем жизнь та которой живешь ты с ней словно с ребенком играешь в простые игрушки а потом ее спать вновь уложишь в той детской кроватке где когда-то родился и сам но тебе так не хочется быть вечным папой для собственной жизни и ты ищешь другую которая станет подругой и разделит с тобой дни и ночи и встречи поймет и разлуки и как ты будет верить в полет до далекой кружащейся в небе луны. . . . И все само собой надоедает уходит заменяется другим вот падали бы листья год за годом и днем и ночью за твоим окном как было бы однако это скучно уж лучше бы не падали совсем или любовь ее считают вечной а сколько можно скажем целоваться с одной и той же девушкой в своем дворе ну год ну два ну максимум четыре но ведь не всю оставшуюся жизнь и я бы и луну сменил когда-то была бы у нас новая луна и в море поменял бы воду так как в ванне и жил вообще наоборот тому как прожил раньше и вновь легко терял все то что раньше собирал с таким трудом и прятал под подушку. . . . В стихии света много темных пятен а посредине ночи яркие огни в стакане упоительной любви есть капли горечи и злости и среди истинных врагов есть те кто может пожелать добра и в каждой жизни есть немного смерти и в твоем будущем все прошлое наверно отразится как небо в зеркале весеннего пруда. . . . Не хочется отсутствовать на свете где представленье вечное идет плывут по небу те же облака и то же солнце землю освещает и в море та же самая вода и тот же снег зимой и те же лужи летом и как тут хлопнуть дверью и уйти туда где ничего не существует один лишь вымысел таких же как и ты допущенных на это представленье неведомо зачем и почему. . . . Мы будем летать как снежинки веселой зимой расти как цветы на поляне восторженным летом купаться как солнце в пруду синеглазой весной любить дни и ночи своей незадачливой жизни как дети наверное любят игрушки которые дарит им мама когда они дружно живут. . . . Ты видишь как в мире светло это я зажигаю в нем свечи на счастье и они очень ярко горят и ты чувствуешь всюду тепло это я нагреваю холодную землю руками и ты знаешь как хочется снова включить карусели в саду и кружиться кружиться на них всю чудесную ночь под волшебной луной. . . . Ты сам придумал то что ты увидел вообразил красивую луну и вот она уже висит на небе темной ночью и море тебе как-то показалось и вот оно перед тобой бурлит и пенит волны приснился бог и видишь его рядом а черт привидится так вот он и крадется на мягких лапах и с хвостом мышиным и собирается с тобою жить однако же бывает и иначе ты мир нарисовал а этот мир тебя рисует тихо таким же как вчера усталым одиноким на тот же самом краюшке земли. . . . Прийти и уйти в небе синем оставив следы и по ним же вернуться обратно на землю заблудиться в лесу затеряться в высокой траве и стать маленьким мальчиком в жизни огромной где все больше тебя в сотни тысячи раз и всегда остается когда ты уходишь не заметив что ты приходил улыбался и жил и к чему-то так страстно стремился. . . . Не может же вода течь вверх не может облако спуститься в подземелье ну а ты можешь жить наоборот и думать «вверх и вниз» и в лучшее идти а к худшему вернуться и поменять местами жизнь и смерть как день и ночь меняет жизнь земная и как меняются влюбленные друг с другом ролями в своей трепетной игре. . . . И чувствую я свет в себе самом как будто лампочка во мне горит или свеча большая и кто-то греется все время у нее и тянет руки к ней мечтательно вздыхая «вот мне б такую теплую свечу такую лампу с нежным абажуром» а я все жду когда она погаснет и я от света хоть немного отдохну. . . . Будет все словно в сказке придется стать волшебником старым седым и колдуя заглядывать в вечность брать оттуда обычное чудо и тебе приносить по утрам. . . . Еще темно но свет уже подходит дотронулся до неба и вздохнул и скоро он сорвет все одеяло ушедшей ночи черное как боль и будет солнце сказочной монетой светиться ярко словно в кошельке который бог забыл гуляя по своим владеньям и думая о вечном и простом. . . . И будет с нами жизнь идти по ручку по той дороге где кругом поля над головой большое солнце как обычно а вдалеке тот самый черный лес где ждет Баба Яга и Леший бродит где съел медведь весь мед и как всегда играют на поляне зайцы так как дети в песочнице играют по утрам. . . . Мы встретимся под небом голубым увидимся когда-то среди ночи сойдемся в море синем кораблями дадим гудки и попадем в тумане хотя возможно и не навсегда пусть это будет или не случится пусть жизнь уносит нас с тобой как волны уносят маленькую лодку рыбака в открытый океан где все возможно где рядом бродят жизнь и смерть и дружат между собой и с нами как всегда. . . . Плывут по небу злые облака их гонит ветер прочь из нашей жизни и тени их бегут так быстро по земле что слышен топот ног самих бегущих и мы с тобой забудем все опять в воде увидим наше отраженье и перепутаем где ты теперь где я и где наша судьба осталась ждать как призрак на пороге дома. . . . Для меня ты как сорванный кем-то цветок который я просто увидел лежащим в своем одиночестве где-то на тихой тропинке где только лишь бог иногда проходил. . . . Я знаю что тебя не существует а существует лишь одна моя к тебе любовь как есть дорога к дому и ты по ней идешь а дома нет как можно думать что бог есть и плыть по небу вместе с облаками но бога не увидеть никогда как море есть всегда и можно в море плавать и ничего не знать о берегах как есть душа но пальцами ее нельзя коснуться и трудно ее видеть в темноте. . . . Ты готов не заметить все небо с луной или солнцем и всю землю с полями лесами и зеленой весенней травой и весь мир с его счастьем любовью добром или злом потому что тебя уже нет в старом зрительном зале всего мирозданья где счастливые звезды танцуют на сцене как девушки в розовых платьях и есть выход в совсем незнакомую вечность и такую знакомую смерть. . . . Не может снег с себя стряхнуть зимой земля не может солнце перестать светить когда захочет и волны в море не умеют засыхать по осени как травы в поле а ты умеешь жить даже во сне и превращаться в облако в бездонном небе и запросто общаться с чудесами которые приходят по ночам и кружатся на славной карусели включенной кем-то в полночь в том саду где собираются все души мира на чудный карнавал земной любви. . . . Ведь я еще могу играть в луну за солнце прятаться и в море окунуться чтобы держать за хвост русалок молодых я многое могу на белом свете могу покрасить зиму в новый цвет ну скажем в розовый а лучше в цвет сирени и пить в саду ее стаканами любовь и приглашать волшебниц одиноких пускай танцуют вновь передо мной а если улетят уже и дни и ночи кружащиеся стаей легких птиц засну на сказочной лесной поляне под шелест листьев и среди счастливых таких красивых голубых цветов. . . . Ты можешь все и сам изобрести на белом свете любовь и молодость мечты большое счастье сам нарисуешь для себя луну покрасишь желтой краской солнце на своей картинке и поселишься в небе синем синем том что ты сам с утра и написал где будут ангелы веселые простые и рядом с ними бог такой хороший добрый и счастливый которого ты раньше и не знал. . . . Хорошо этим листьям зеленым ведь им не приходится думать что они пожелтеют когда-то не приходится солнцу решать вот зачем оно светит и светит не придется земле сомневаться ей кружиться или замереть да и море не знает своей глубины а ты знаешь когда ты родился лишь не знаешь зачем может быть просто так чтоб всегда под волшебной луной улыбаться танцующей ночи. . . . Я доволен небом и землей городом в котором много света и чужие люди не живут и доволен той рекой широкой где плывут с волнами облака и тем полем где одна дорога на край света вечная идет и доволен домом где живу он как будто чье-то отраженье в озере чудес на самом дне там где камни превращаются волшебно в голубые нежные цветы. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», «Аргамак» и др., в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Менестрель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.