Не мечтайте, мой милый – давно я о вас не пишу, Только мне интересно – куда вы пропали мой Шут? Где-то звон колоколец, расшитого мной колпака, Где-то мячик весёлый, куда он посмел ускакать? Королеве невместно ночами грустить о шутах, И писать мадригалы на длинных, как ночи, листах. И выглядывать в окна – пылится дорога вдали? И расспрашивать слуг – заходили в наш порт корабли? Позабыв о делах, просидеть до обеда в саду, Наблюдая, как листья теряет задумчиво дуб, Как заботливо белка приносит орехи в дупло... И опять для письма не найти убедительных слов. Их величество снова уехали в дальний поход, Воевать где-то земли... В походе он снова запьёт, Огрубеет, завшивет, лишится приличных манер, Станет прятать глаза, не желая признать адюльтер. Это всё так старо – бить тарелки не станет она – Королевские слёзы от публики прятать должна. Впрочем, слёз и не будет – супруги чужие давно, Обойдётся печалью и взглядом тоскливым в окно. Не пылится дорога, и в порт не пришли корабли, Горизонт распростёрся – ни тени не видно вдали. Возвратите сейчас же, немедленно, слышите, эй! Королева скучает. Шута возвратите, скорей. Пусть гитарные звоны взлетают под сумрачный свод, Пусть он смотрит влюблённо и грустные песни поёт, Может быть, наконец-то отпустит ночная тоска... Разошлите герольдов! Ей надо его разыскать. 4.12.17.