Я ВСЕ ПИШУ СТИХИ СТИХИ В АЛЬМАНАХ «ИСТОКИ» . . . Я все пишу стихи и как они похожи на зеркала в которых пробегает жизнь как множество простых теней спешащих что-то говорящих и изредка целующих друг друга растерянно и в полной тишине . . . И как же ты будешь одна в этом мире где небо так низко склонилось к закату и держит в руках облака словно хочет их нам подарить и плавает где-то луна среди ночи как желтая рыба в своем океане где множество звезд колют иглами света тебя а ты все стоишь у стены горизонта и хочешь ее отодвинуть да только одной тебе стену тяжелую эту не сдвинуть уже никогда. . . . И в озере чувств утонули большие слова круги от них шли очень долго до берега боли и там на холодном песке засыхали как белая пена и с ней дети счастливые славно играли с утра в облака. . . . Я не умею записать свою судьбу она намного проще чем слова и так похожа на взлетающую птицу и перед ней одни лишь облака в которых ей придется затеряться а мне глядеть с земли и прикрывать ладонью глаза от ярких солнечных лучей. . . . Ты веришь что что-то вернется а в сущности ну и зачем? Чтоб жили по прежнему тени на улице темной твоей чтоб души неведомо чьи стояли ночами в подъездах и слезно молили у бога когда он их выведет в рай. . . . Здесь ландыши растут цветы любви и грусти и кроткой нежности которая всегда чиста и мы их безмятежно любим ведь эти тихие и нежные цветы обычно расцветают вдали от дел людских и вечно говорят о том чего мы никогда не знаем. . . . Я разглядел на небе слепки звезд не настоящих просто из бумаги их по ночам приклеил кто-то и ушел другой поставил все дома как кубики в две линии и громко рассмеялся третий сделал мост в виде горба над черной траурной рекой и стал смотреть на воду молчаливо. . . . Над молоком пустого неба нет ничего ни близких звезд ни черной глубины ни бога лишь вымысел сплошной который нужен людям чтобы себя дурачить без конца и видя стол все время говорить что вижу куклу а видя куклу говорить что девушку люблю и никогда при этом не смеяться. . . . Я все для тебя даже воздух которым ты дышишь и вечер который стоит у тебя под окном словно нищий и просит отдать ему душу поскольку она тебе больше уже не нужна ты холоден стал словно вечность промерзшая ночью вселенной до самого дна. . . . Вы играете в прятки с любовью только в этой игре солнце падает с неба и тогда его нам не поднять остается луна и ее уже больше не спрятать она верит одним поцелуям и их больше чем звезд в небесах. . . . Придется не думать что где-то тепло и ветер ласкает твое обнаженное тело здесь холод крадется к тебе под одежду и его невозможно прогнать и на небе одна скорлупа от погасшего солнца и по снегу скрипят сапоги одиноких прохожих и они словно в вечность уходят в слепящую снежную пыль. . . . Любовь жалеет тело а не душу приходит только ночью при луне и гладит его нежно и целует ей жалко что оно так замерзает на времени пронзительном ветру. . . . Дни стали огрызками черных ночей когда луна точит блестящие желтые зубы о землю и множество звезд взявшись за руки ходят по небу и каждая может упасть тебе в руки и ты ее будешь так жадно держать в темноте а она будет биться как птица а когда ты разожмешь наконец свои пальцы она улетит чтобы больше уже не вернуться. . . . Ночь похожа на черную яму и ведь кто-то же вырыл ее для тебя вот и спишь в этой яме под толстым своим одеялом над тобой усыпальница звезд и луна как колдунья все гладит тебя по лицу и все шепчет что ты уже умер. . . . Приходят сумерки бесшумно словно воры и разбирают то что видим мы вот кто-то взял далекий вид на славную заснеженную гору другой тяжелым синим пледом укрывает дома в округе чтобы их забрать и фонари вновь криво засветились предупреждая: «вот они пришли вам остается лишь сидеть у лампы всю ночь за плотной шторой в полной тишине.» . . . Он сам себе казался маленьким стеклянным человечком который может запросто разбиться упав случайно на пол со стола где он простер к кому-то свои руки и что-то нежно очень говорит такое маленькое как он сам и хочется его взять на ладони и долго гладить забывая что ведь это не воробушек а строгий пусть очень маленький и добрый человек. . . . На улице пустой бродили сны в обнимку и смеялись а я смотрел на них печально из окна окно было открыто колыхалась за ним волнующая ночь и тишина как девушка которую ты любишь улыбалась и все это казалось просто чудом которого вообще не может быть. . . . Вот так небо сегодняшней ночью желтый глаз одинокой луны и вокруг темно-синее море ночное облака совершенно седые в нем спокойно плывут и плывут и куда же им надо красивым и чужим этой грустной земле быть бы мне вот таким же счастливым и уплыть в на край света во мгле. . . . А я не сказал тебе кто я но ты поняла по плащу он же синий такой же как ночь и ведь правда что я улетаю но чтобы вернуться другим и не так как вернешься и ты на метле а совсем по другому на простых и сгорающих медленно крыльях из воска. . . . Запоминай как облако плывет какие длинные расклешенные тени ложатся от деревьев на траву и как плывет туман он как живой и кажется что дышит а ты идешь по утренней росе и небо кажется тебе все выше и в нем кружатся птицы так легко как будто состоят они из пуха который бог шутя пустил летать над нашей жизнью в полной тишине. . . . Устаешь от улыбок сползающих с лиц так понуро и от вздохов похожих на лужи тоски на холодном асфальте и даже устаешь от себя самого вопросительным знаком стоящего молча на глухом пустыре где валяются клочья судьбы. . . . Давай дружить я говорю тропинке той по которой я с утра иду и дереву которого коснулся и говорю тебе хоть где ты я не знаю и что ответишь мне не догадаться но все таки давай с тобой дружить ты так похожа на большую птицу что пролетает мимо в тишине куда-то вдаль по сумрачному лесу счастливая и странная такая каких я видел только лишь во сне и может даже больше не увижу хотя мне кажется она теперь моя. . . . День расцветает как цветок в саду и этот сад - из голубого неба в котором листья сказочных деревьев нечайно превратились в облака и стали белыми от чистоты души живущей в них так просто как мы сами живем на свете говоря друг другу одни и те же нежные слова. . . . Я хочу чтобы звезды спустились с небес и всегда целовали тебя как и я и мечтаю о том что ты станешь русалкой в моем океане я тебя обниму одним взмахом волны и с собой унесу в чудный мир где растет на кораллах любовь и влюбленные рыбы скользят как во сне в голубой глубине и тоскуют о счастье. . . . И днем тебя вижу когда тебя нет и ночью заснуть не могу с тобой рядом а ты - далеко и рукой дотянусь до тебя через тысячи верст и слышу как дышишь и вижу как смотришь в глаза и касаюсь губами тебя без конца хотя ты говоришь что не надо и звезды летят над моей головой в никуда и на каждой написано имя твое и ведь ты это знаешь. . . . Дни похожи на хмурых солдат что идут по дороге устало с очень долгой войны без побед и несут за плечами пустые котомки в них одно лишь желание жить в своем старом покинутом доме где нет света давно и тепла только пули пока не свистят и убитые рядом еще не лежат но им кажется этого хватит для счастья. . . . И снег на полях где ты рвал голубые цветы и ночь в том окне где когда-то тебя провожало счастливое утро а маятник так же стучит на стене словно дятел в лесу хотя уже нет в том лесу ни зеленых деревьев ни веселых тропинок под ними. . . . Мир качается лодкой на темных волнах бытия под холодной луной и мы в ней уплываем к знакомому берегу боли и он кажется росчерком синим пера это подпись далекого бога после всех этих белых страниц нашей жизни на которых остались одни многоточия нашей любви. . . . Жизнь - это облако полное слез его греет горячее солнце и всегда провожает луна до рассвета а потом оно тает вдали остается лишь память о том как оно проплывало над сонной землей и роняло свои одинокие слезы на голые камни где-то там на пустом берегу бытия. . . . Душа проигрывает жизни поединок но силы слишком неравны пусть у души все небо и любовь жизнь надвигается толпой прохожих и слышен только вечный топот ног и вместо солнца видишь чьи-то спины и больше их чем капель у дождя чем окон в городе чем волн на море пока все кружится растерянно земля. . . . Записывай всю жизнь в большую книгу приходов и расходов бытия цветут цветы но опадают листья и светит солнце только льют дожди бывает дивная весна встречается однако осень можно родиться долго быть счастливым а можно умереть и до рожденья тогда и некого и негде хоронить ни на земле ни ночью в небе темном. . . . Как же много всего на земле есть огромное множество темных лесов и зеленых полей городов где домов даже больше чем камней на пустом берегу и далеких дорог и холодного белого снега и на небе огромном сверкающих звезд так же много как ягод в осеннем саду. . . . Взмахнешь рукой и станет небо синим и солнце позовешь оно взойдет на облаке большом увидишь бога платком ему помашешь на прощанье и будешь жить на свете так же просто как птицы в небе и вода в реке и тишина в лесу и волны в море и души улетевшие в раю. . . . Приходят к тебе эти злые игрушки и выпучив злые глаза смотрят опять на тебя из за шторы и если ты вдруг упадешь засмеются а плакать начнешь то пускаются в пляс и водят вовсю хороводы и тайно колдуют в каком-нибудь темном углу а потом приносят тебе ядовитые вишни но ты потерпи и не ешь их в них вся твоя старость и смерть. . . . И вечер был мечтательный и синий как будто он летел под небесами в пустыне звезд в объятия луны и пел свою взволнованную песню о том что кружится любовь на свете как светляки в таинственном саду и каждый огонек приносит счастье тому кто его видит в темноте. . . . Ты помни всюду неизвестность парит как птица над полями мира и даже те седые облака что все плывут так важно в океане неба и они увы не знают что же будет завтра на этой маленькой кружащейся земле. . . . Ты знаешь вот дорога голубая идет по небу вдаль и мы по ней бежим с тобою взявшись за руки как дети и скоро встретим чудную избушку на белом облаке совсем одну в ней можно жить и день и два и вечность так высоко над маленькой землей. . . . Ну что у вас за странная любовь как к облаку плывущему по небу ясным утром или к цветам весенним на поляне в глухом лесу где бродит одиночество вокруг или к живым волнам на море синем когда стоишь один на берегу или к тому чего и нет на свете но что конечно может быть в душе. . . . И зачем мне такие тяжелые крылья я бы лучше без них побродил по земле и увидел как жутко в дремучем лесу по ночам как пустынна в заброшенном поле дорога на край света ведущая всех кто по ней почему-то пошел и как славно в цветущем саду у большого пруда где всегда отражаются лица всех тех кто нам ним наклонился и я вижу в нем вдруг среди множества чем-то испуганных лиц и твое молодое лицо со знакомой счастливой улыбкой . . . Как ягоды в чужом саду вам это счастье за большим забором через который вам не перелезть а хочется так волк обычно бродит вокруг овчарни взять бы разломать овчарню эту но ведь волк - не плотник он из леса у него зубы хвост и голова пустая как обычно вот и ходит вокруг овчарни пока овцы спят. . . . Ты цветок но совсем не умеешь цвести надо так чтоб шмели прилетали а ты плачешь слезами дождя он здесь был и во всем виноват он оставил тебе эти слезы как глаза на твоих лепестках те что ты не сумеешь закрыть в эту ночь. . . . Я не знал что она существует на свете ведь она нарисована только на детской наивной картинке и меня кто-то просто спросил «расскажи что же здесь на рисунке» я сказал - это чья-то любовь и какая она молодая и какие же нежные руки сейчас у нее но не вижу кого она гладит и не знаю ему хорошо или больно и не ведаю кто он такой. . . . На шахматной доске большого города дома перемещаются как пешки и слон все время должен прыгать как памятник вождю через эпохи таким крюком который означает лишь только то что мы на нем висим качаемся большими фонарями но никому давно уже не светим ни днем ни ночью и всегда молчим. . . . На этих деревьях такие тяжелые листья они уже падают прямо на землю камнями а эта вода этой темной реки из свинца и в горло далекого моря она утекает чтоб только оно не стонало от боли и небо состарилось и скоро рухнет как груда стекла но осколки его на этой безропотной мертвой земле начнут новую жизнь. . . . Я покажу тебе как ночь темна как светят звезды на краю вселенной и как бежать по лунной призрачной тропе я тоже покажу но я не знаю как растет трава как дышат листья и живут березы в той роще у ручья где хорошо стоять и ни о чем не думать я многого не знаю я - не ветер что всюду побывал и всюду дул но ты люби меня мы будем вместе гадать куда плывут по небу облака куда летят над нами снова птицы и почему они пронзительно кричат. . . . Нет время не заплачет о тебе оно обычно просто улетает птицей в небо оставив память на твоей тропинке как девушку с распущенной косой которая тебя все так же любит все так же ждет хотя ты не вернешься к тому что было больше никогда ведь время возвращается обратно лишь на часах висящих на стене всю нашу жизнь с рождения до смерти.. . . . Мне хочется сказать что эти звезды лишь для тебя горят на черном небе и эта ночь перед тобой склоняясь вдруг стала нежной только для тебя и добрая луна помолодела она на тебя смотрит улыбаясь и лунная дорога вновь уводит по сказочной тропинке к той любви где все забыто кто кем был на свете где только двое и над ними небо и ни о чем не надо говорить. . . . Чудесное приходит незаметно в обычный день и неприметный час как солнце из за шторы как шум ветра с которым дружат листья на деревьях там за твоим распахнутым окном и все меняется живешь уже иначе другие появляются дела и неизвестные к тебе приходят люди и вот они уже твои друзья и жизнь становится такой как будто утро сменило ночь и вдруг запели птицы и будут петь вокруг тебя всегда. . . . Это жизнь виновата что ты не родился опять а увы окончательно умер тебе виделось небо совсем голубое в нем задумчивый бог восседает на облаке белом принимая заблудшие души в спасительный рай а теперь ты уже в подземелье для мертвых но оттуда ты будешь писать ему письма: «в небо Богу который живет в облаках» . . . Ты стал маленьким гномом в лесу или эльфом на синем цветке и к тебе прилетела дюймовочка в розовом платье ты ее пригласил танцевать на своих лепестках и она улыбнулась так нежно кивнув головой ведь она тебя помнит по прежнему миру для взрослых. . . . Их так много как птиц в небе синем как цветов на поляне в лесу как твоих поцелуев ночами и мне кажется все они легкие белые души и всегда прилетают как только становится в мире темно. . . . Ты поможешь мне думать что все еще будет у нас впереди и горячее солнце взойдет и часы будут долго отсчитывать время нашей жизни они не умеют стоять так и мы не умеем не жить не любить не прощаться так нежно что мучительно хочется встретиться снова под всегда обнаженной луной. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.