СЕРГЕЙ НОСОВ КАК СТРАННО - В ДЕКАБРЕ ЦВЕТУТ ЦВЕТЫ СТИХИ В АНТОЛОГИЮ «ЛИТЕРАТУРА ЕВРАЗИИ» . . . Как странно - в декабре цветут цветы все те же розы крокусы ромашки дни стали так теплы и так пусты что жизнь вернулась словно в детской сказке она приходит и уходит эта жизнь как волны моря на безлюдном побережье и так легко ее шутя прожить когда весь мир покажется безбрежным и пригласит стремительно парить с большими птицами под облаками где-то и обещает просто запросто дарить улыбки счастья и всю зиму - лето. . . . День пахнет скукой мокрым снегом и разлукой со всем что ты любил начав с мечты она уходит первой в легком платье и больше не вернется никогда потом уйдут дела их уже нет одели шляпы и скрипел паркет потом шаги по лестнице и стихли и стало больно жить душе как будто кто-то прищемил ее как дверью палец можно прищемить и эта боль не тает остается висеть туманом за твоим окном как будто белое белье всю зиму даже не качаясь на ветру. . . . А черт не спит это его дела он мутит воду и опять вздыхает что слишком хороша у них любовь и надо бы подбросить больше зла и притаиться где-нибудь за шторой и посмотреть вот что произойдет. . . . Я хочу чтобы звезды спустились с небес и всегда целовали тебя как и я и мечтаю о том что ты станешь русалкой в моем океане я тебя обниму одним взмахом волны и с собой унесу в чудный мир где растет на кораллах любовь и влюбленные рыбы скользят как во сне в голубой глубине и тоскуют о счастье. . . . Цветные фильмы в черно-белой рамке никчемные слова в ажиотаже грез и вы из ничего попали в дамки и я вам ни за что дарил букеты роз вы были как туман который не развеять вы были как мечта в которой смысла нет вас не за что любить вам бесполезно верить и ваш обман на все единственный ответ. . . . Я же знаю ты будешь счастливой звезды помнят всегда про тебя и оставят такой же красивой и накажут ведь только любя я же знаю ты снова танцуешь в этом странном зеленом раю и я снова хотел бы такую как и ты но я больше не пью я люблю теперь соки и воды милых женщин которым за сто для меня перемены погоды все важнее и я уж не тот я возьму скоро старую шляпу да и тросточку тоже возьму и отправят меня по этапу но куда до сих пор не пойму. . . . Как хорошо что мы и не встречались как хорошо что не о чем жалеть вы где-то жили там же и остались и я остался медленно стареть как эти листья что еще на ветках как облака которым все равно куда им плыть по небу незаметно в привычном старом и немом кино. . . . В меня разбудили чтобы я круглосуточно скромно молчал или шел в направлении что вы укажите строевым как у вас полагается шагом никогда не страдал никогда не кричал от того что причислен к давно существующим гадам земноводным а может каким-то иным что не думают определенно тем более не рассуждают а легко поднимаются в небо как дым по первому вашему слову и в нем исчезают. . . . Я достигаю тишины души одной рукой с такой же легкостью как воздуха в саду где зелень клумбы и цветы скучают и пламенная статуя любви стоит на постаменте из печали с обиженным таким несчастным видом вся обнаженная на острых каблуках. . . . Это все что узнал я пока я кружился в простуженном мире как осенью лист и ты можешь вместе со мной пролететь над рекой октября упасть на холодный песок и заснуть до весны и проснуться счастливой и нежной похожей на юный весенний цветок на подснежник который я буду любить и любить словно в сказке о вечной любви. . . . Ты будешь осторожней всех на свете на цыпочках пройдешь по жизни каждый шорох тебя наверно может испугать и темных мест прилежно избегаешь и в этом ты конечно же права там в темноте таятся тени зла и им приятно очень постараться чтобы ты долго в мире не жила поэтому ты верь что в небе чистом улетишь в края где любят нежные цветы и поцелуи и не бывает темной ночи никогда. . . . Дыши как дышат нежные закаты взлетай над лесом солнцем на рассвете и в черном омуте ночного неба плыви луной безмолвной до утра и пусть тебя вновь кто-нибудь полюбит вот так как я любил тебя когда-то когда летели высоко над нами облака как птицы белые и днем и ночью как будто бы искали счастье на самом дальнем берегу земли. . . . И кажется будто летят поцелуи по небу а может быть это цветы расцвели на небесной поляне или огромное множество юных воздушных шаров парит в облаках они только родились из пены морской и в них много невинного счастья которое трудно найти и безумно легко потерять. ВИДЕНИЕ Плывут по небу облака как белые придуманные рыбы из пены и волшебного тумана а в море волны встали на дыбы как дикие неистовые звери и на земле останутся лежать их выцветшие мертвые хвосты. . . . Ничего ты не скажешь а если и скажешь - никто не услышит будут думать что осень и листья шумят за окном унесет все слова твои ветер как старый рассерженный сторож что стучит колотушкой всю ночь во дворе и ты будешь корабликом бедным качаться под холодной луной в вечно темной реке бытия уплывающей в море без дна берегов и воды. . . . Под одеялом ночи дети спят луна их гладит звезды утешают и облака плывут над ними в черных платьях как монашки которым стало скучно на земле и снятся детям сны о чудном мире где птицы по утрам поют так сладко что можно это пенье в чай как сахар добавлять и пить из старенькой волшебной чашки на которой нарисован бог такой красивый как на самом деле. . . . Рассмейся и станешь смешным как танцующий клоун заплачь - станешь статуей скорби на чьей-то почтенной могиле забудь кем ты был и останешься просто столбом у дороги где когда-то горел одинокий фонарь а теперь есть всего только крюк на котором кого-нибудь можно повесить. . . . И закружится вновь карусель этой жизни ты на ней улетишь на игрушечном белом слоне неизвестно куда но конечно по кругу и когда-то вернешься ко мне будут снова такие же темные ночи и такие же светлые дни за окном возвращайся когда-нибудь если захочешь веселее кружиться на той карусели вдвоем. . . . Представляй что ты в чудном саду и что рядом так птицы волшебно поют что спускается солнце их песни послушать и дрожат от восторга зеленые листья на старых деревьях вокруг и поет с ними ветер в том сказочном дивном саду только жаль его нет на земле. . . . И днем тебя вижу когда тебя нет и ночью заснуть не могу с тобой рядом а ты - далеко и рукой дотянусь до тебя через тысячи верст и слышу как дышишь и вижу как смотришь в глаза и касаюсь губами тебя без конца хотя ты говоришь что не надо и звезды летят над моей головой в никуда и на каждой написано имя твое и ведь ты это знаешь. . . . А там где был сегодня горизонт уже спустилась с неба ночь как черный плащ в котором кто-то бродит вдалеке подходит ближе и потом вздыхает и кажется как будто это ветер так дышит тяжело в подъезде дома и топает ногами по асфальту и хлопает в ладоши как факир ведь скоро он покажет новый фокус когда большая желтая луна опустится на землю где-то рядом и будет свет ее по окнам лазить заглядывать за шторы под кровати и вновь будить зловещий шепот в темноте. . . . Приходят к тебе эти злые игрушки и выпучив злые глаза смотрят опять на тебя из за шторы и если ты вдруг упадешь засмеются а плакать начнешь то пускаются в пляс и водят вовсю хороводы и тайно колдуют в каком-нибудь темном углу а потом приносят тебе ядовитые вишни но ты потерпи и не ешь их в них вся твоя старость и смерть. . . . А сказки и правда бывают и гномы в них песни поют красавицы вечно страдают и молодцы кутят и пьют и в сказках бывает счастливый такой как и надо конец безумно простой и красивый где двое идут под венец. . . . И вечер был мечтательный и синий как будто он летел под небесами в пустыне звезд в объятия луны и пел свою взволнованную песню о том что кружится любовь на свете как светляки в таинственном саду и каждый огонек приносит счастье тому кто его видит в темноте. . . . Ну и что ты мне скажешь когда-то это я видишь вот я пришла будут тени вокруг как солдаты стеречь нас с тобой до утра будут что-то шептать и качаться может думать как мы друг о друге и встречаться потом расставаться ведь вся жизнь есть движенье по кругу. . . . Приходи в этот маленький дом на опушке зеленого леса в нем ночуют мечты и танцует нагая любовь по утрам когда только проснется горячее солнце и счастливые души влюбленных вернутся из плена этих тающих звезд этой томной луны этой долгой безумной и пьяной своими волшебными ласками ночи. . . . Мрачных слов словно листьев опять накидала проклятая осень что мол будет лишь хуже теперь - холода холода и на вечно испуганном небе не появится солнце ни сегодня ни завтра вообще никогда не хотелось ей верить старухе постылой всегда хмурой и всем в этом мире чужой что ходила вокруг днем и ночью и сердито стучала клюкой. . . . Сколько можно купаться в осенней листве улыбаться с веселыми лужами вместе целовать одинокое солнце и любить облака как детей что по небу бегут врассыпную словно их напугал серый ветер которого просто никак не поймать сколько можно играть никогда не играя и шутить не шутя вместе с миром кружиться на этой земле и платком махать богу легко на прощанье. . . . Стань легче воздуха тогда ты канешь в вечность она таится где-то среди звезд там за луной горящей как щека девчонки нежной после поцелуя и будь хорошим другом всех живущих вне времени пространства смеха слез и радостей простых похожих почему-то на капельки росы холодным утром на ласковой ко всем траве. . . . Мне достанется множество лет так похожих на стаю испуганных птиц вот они разлетелись с пронзительным криком но вернутся и будут садиться ко мне на плечо как ручные и у каждой окажется нечто такое что запомню уже навсегда то любовь то надежда то радость без края то печаль без оглядки а больше всего просто жизни цветущей как в поле весной расцветают волнуясь цветы. Мне кажется тучи ползут не по небу уже а по жизни тяжелые низкие тучи как множество синих жуков ползут мимо нас и тени их тоже ползут по столам и по полу по мятой траве и по спинам деревьев так тихо и неотвратимо и ведь неизвестно куда. . . . Ты помни всюду неизвестность парит как птица над полями мира и даже те седые облака что все плывут так важно в океане неба и они увы не знают что же будет завтра на этой маленькой кружащейся земле. . . . Двери в прошлое в бывший непрожитый век в никуда их много дверей этих все они полуоткрыты ты входишь скрипят половицы как будто смеясь за спиной у тебя и мир тот в котором ты только что жил мгновенно становится лишним зачеркнутым просто положенным кем-то суровым на полку пылиться… и больше не вспомнят о нем никогда. . . . И волны казались сухими и пена крошилась как белая булка и берег был кем-то покрашен облупленной масляной краской как старый забор я взял тогда с неба красивое облако просто руками поставил воду и в нем и уплыл по счастливому этому морю до краев вечно полному синих чернил. . . . Остается одно - дожидаться рассвета в своем белом плаще он придет как знакомый волшебник и опять из большого кувшина с очень черной водой где плывут золотистые звезды мир вдруг станет прозрачным стаканом наполненным светом в котором парит как на крыльях счастливое солнце согревая нас всех своим добрым теплом и тогда прекратится наш сон мы откроем глаза чтобы жить и кружиться взявшись за руки с нашей землей голубой. . . . И не стало печали на свете никто ее больше не видел ни летящие птицы ни звери в дремучем лесу ни на дне океана живущие мудрые рыбы ни кроты под землей ни суровые черти в аду может ангелы эту печаль пригласили напрасно чтобы легче нам было оставить когда-нибудь мир но теперь ее нет светит доброе старое солнце приглашая отдаться счастливой и нежной любви. . . . Не следует шалить и лишь смеяться сидеть на облаке пустом не слушать бога и ангелам опять читать стихи хотя им надо улетать к погибшим душам а не порхать так просто над землей и стыдно по ночам с луною целоваться забыв что это всем запрещено а днем тайком дотронуться до солнца чтобы оно совсем не обожгло все это детство надо быть взрослее забыть весь мир в котором жить так глупо и улететь в распахнутую вечность как в светлое открытое окно. . . . И света хотел и любви и взлетал высоко хватался за солнце руками но оно оказалось холодным суровое зимнее солнце а потом ночь смеясь хоронила его в своем черном гробу и безмолвные звезды зловеще блестели на крышке но ему все казалось рассеется этот дурман и появится истинный свет словно странник идущий тропинкой рассвета и опять принесет тишину и любовь в своей легкой котомке и будет она его душу больную как нежное пламя ласкать. ВОЛШЕБНИК И будет он ложкой мешать эту черную ночь в холодном прозрачном стакане и медленно выпьет ее и наступит тогда удивительно тихое утро и деревья дороги дома затаятся в рассветном тумане и тогда он сачком вновь поймает живую луну когда будет она уходить и в свой погреб таинственный спрячет от глаз всех влюбленных. . . . И нам с тобой ведь нужно только захотеть и небо будет плыть под нашими ногами и мы по облакам пойдем пешком здороваться с счастливым добрым богом ведь он нас ждет давно а мы о том узнали лишь сегодня когда проснулись рядом на рассвете перед распахнутым в такую синь окном. . . . Я дождусь ноября когда листья засохнут на мертвой траве когда небо сорвется на землю как с крыши упавшая глыба тумана и как будто ошпаренный ветер помчится по улицам темным и тогда я свободно вздохну ведь захлопнется снова тяжелый сундук прошлой жизни и останутся в нем эти летние мишки и зайки и судьба снова будет писать неожиданный новый роман словно старый известный писатель которому бог никогда не платил за его удивительный труд. . . . Будьте проще и если вам холодно то одевайте тулупы если жарко ходите в коротких штанах если слишком светло закрывайте тяжелые шторы если очень темно зажигайте настольную лампу если хочется радости жизни купите билет на любовь если хочется плакать садитесь на чью-то могилу да и плачьте себе день и ночь. . . . Жизнь пузыри пускает как ребенок и на одном таком красивом пузыре ты улетишь в восторженное небо а когда лопнет он не упадешь но превратишься в ангела на крыльях который будет плавать в облаках и посылать всем сверху поцелуи похожие на первые весенние цветы. . . . И все что было это хорошо и все что будет станет еще лучше вот если звезды сложатся как шашки в золотой коробке на черном небе я возьму одну потом еще одну и их расставлю на шахматной доске ночной земли и партию счастливую начну и выйду в дамки конечно если очень захочу. НОЧНАЯ ЗАПИСКА Тебя похлопают все духи ночи будто друга дорогого по плечу и добрая луна так мило поцелует только в щечку ведь ей нельзя любить нас всех всерьез. . . . Я с горы не помчусь на серебряных санках с парашютом не буду спускаться с небес но и здесь на земле не лежу под кустом как гнилой развалившийся гриб а живу как свободно как птицы летят в поднебесье и люблю между прочим и звезды срывать по ночам прямо с неба будто спелые ягоды в августе в томном вечернем саду. . . . Мне не укрыться от тебя ведь ты как воздух которым я дышу а иногда ты превращаешься нежданно в порыв ветра и летишь и бьются стекла во дворах звеня как колокольчик ямщика в степи бескрайней и почему-то хочется запеть. . . . Ты знаешь вот дорога голубая идет по небу вдаль и мы по ней бежим с тобою взявшись за руки как дети и скоро встретим чудную избушку на белом облаке совсем одну в ней можно жить и день и два и вечность так высоко над маленькой землей. . . . Я дарю тебе мишек и заек и простые открытки пишу но у мишек стеклянное сердце оно может разбиться так просто а на каждой открытке слова загораются если прочтешь их одна в темноте и тогда я приду и скажу их тебе наизусть слово в слово. . . . Ты цветок но совсем не умеешь цвести надо так чтоб шмели прилетали а ты плачешь слезами дождя он здесь был и во всем виноват он оставил тебе эти слезы как глаза на твоих лепестках те что ты не сумеешь закрыть в эту ночь. . . . День ушел как прохожий по улице тихой тень за собой волоча по асфальту и стекла погашенных окон в безмолвных домах казались угрюмыми лицами с грустной улыбкой на влажных губах и дождь им опять оставлял свои слезы и ветер в подъезде как пьяный искал свою шапку которую сам же сорвал у себя с головы. . . . Осень руку протянет тебе как смешная девчонка будем жить говорит там где нет ничего никогда где опали все листья на свете и уплыли в неведомый край облака всего мира утекла на обратную сторону нашей земли вся вода из огромной реки бытия а мы сядем с тобой на песке вот у этой загадочной темной реки точно зная что мы существуем на окраине жизни где вечно бывают одни чудеса. . . . И что же это за дорога вокруг земли по желтому песку пустыни по лесу темному по долгому скучающему полю по морю шумному по небу голубому среди всех тех кто жив еще на свете имеет ли она начало и конец дорога эта и вот зачем ведет нас за собой. . . . Держи руками этот мир за плечи гор за тело теплое полей за тайные дремучие леса ведь все вокруг горячее живое и требует неистовой любви. . . . Недоступное стало доступным даже мертвое стало живым и что было на небе высоком оказалось давно под землей и поэтому все теперь просто заблудиться в дремучем лесу утонуть в синем море глубоком жить на облаке в небе бескрайнем и писать письма богу на мятом листе бытия без причины а только на добрую память. . . . Что ты видишь вокруг руки солнца слепого касаются желтой листы небо надулось как шар голубой высоко над домами ветер умер и нет его больше на свете но остались шаги это люди проходят по улице полной молчанья словно холодной воды и ее можно пить целый день целый год или целую вечность. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.