В ГОРОДЕ ЭТОМ СТИХИ В АЛЬМАНАХ «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ» . . . В городе этом и дней не бывает лишь ночи с фонарями огнями молчаньем своим ледяным а за днями за солнечным светом теплом и любовью едут долго на стареньком поезде мимо заросших садов у одинокому синему морю у края совсем незнакомой вселенной и там любят друг друга в волшебной тиши а потом уезжают обратно и ночью приходят домой все забыв о том мире где было светло. . . . Вечером желтое солнце уходит за штору как усталый актер за кулисы и ждет его выход теперь только утром когда появляется свет на проснувшейся сцене где танцуют опять облака и слышна уже музыка счастья и ей дирижирует ветер но его дирижерская палочка в небе у бога в руках. . . . На руках ты уносишь надежду но она уже скоро умрет ведь от смерти лекарств не бывает и нельзя обмануть эту жизнь не оставив ей осени или разлуки обещая одну лишь любовь без конца. . . . Мы с тобой на потерянном острове этом одни и он весь оказался из воздуха просто и взлетел к облакам и остался над черной землей голубым и держал его бог на коленях и гладил как гладят котенка. . . . Люди в городе быстро становятся злыми они видят так много прохожих вокруг что им кажется их очень скоро задавят и в асфальт замуруют под топот огромного множества ног проходящих по лужам в которых всегда отражается небо как в кривых зеркалах отражается сущность земли. . . . У вас так много злых воспоминаний они приходят только по ночам хватают за руки заглядывают в душу и вынимают сердце чтобы было вам легче жить без сердца в темноте вы их не любите но часто принимали в своей заветной комнате одна и они помнят это и ночами идут идут как будто по тропинке в вашу жизнь. . . . Вернется то чему так хочется вернуться и ты останешься любить свое сегодня как дети любят чудную игру в какую-нибудь странную планету где нет ни времени ни жизни ни пространства а только бесконечность голубая которая уходит в никуда. . . . Я живу наугад и мгновенья ловлю словно птиц на лугу в свои сети и они у меня теперь в клетках поют о своем ну а я прохожу незамеченным мимо печали и на небе имею свои облака те к которым всегда отправляю надежды оставаясь один на своей молчаливой земле. . . . А я просто живу наизнанку и любовью кормлю тишину и всегда повторяю бездумное слово то которое мне позволяет забыть все что было и годами идти просто так по единственной пыльной дороге на свете. . . . Песчаный берег сосны и закат он нарисован кем-то на прощанье и мы здесь смотримся как старые кресты на чьих-нибудь заброшенных могилах давай уйдем отсюда навсегда и будем жить как эти чайки просто и красиво летать по воздуху не думая о счастье над голубой взволнованной водой. . . . Вы видите накинут плащ заката на эту сгорбленную осень во дворе стоит она качаясь как деревья и молчаливо гладит тишину играет листьями которые слетают вниз на землю как платье девушки легко слетает на пол когда приходит время для любви. . . . Ты в небо упал словно в воду на самое дно там было светло и красиво одни безмятежные души медузами плыли в раю другие росли в облаках как цветы и тебе улыбались а третьи лежали у ног незнакомого бога как будто его охраняли от вечных незваных пришельцев. . . . Ты останешься сказкой которую я не читал но я знаю что это красивая сказка в ней такой же конец какой будет у этого мира когда бог дочитает судьбу его всю до последней страницы. . . . А я как девушку встречаю утро и поворачиваю стрелку на часах чтобы оно быстрее приходило и улыбалось в комнате невольно улыбкой тех кто знает что живет и будет жить так долго как минуты цветами ставшие давно в моем саду и пахнущие счастьем почему-то. . . . На ладони твоей одинокая ночь она катится в утро как шар тихо катится в воду и тонет в этой светлой прозрачной воде где на самом верху пена белых живых облаков а внизу тишина и молчанье волшебного синего леса и мы в этом лесу и вокруг нас качаются тени и как будто кивая о новой любви говорят. . . . Ты станешь счастливым как ясное утро и оставишь всем яркое солнце и ветер свободный будут листья зеленые хлопать в ладоши облака как большущие белые птицы лететь в поднебесье и душа в синем зеркале быстрой реки превратится в прозрачную воду ту которую пьет из кувшина любви тишина. . . . Ты стал вздохом усталого бога когда он проснувшись увидел что пусто опять на земле не взлетают с нее в мир иной благородные души и калитка в раю так давно не скрипит пропуская желанных гостей. . . . Их так много листьев в октябре им уже нет места перед домом они все дорожки замели поутру в заброшенном саду и в пруду их больше чем воды и на небе тоже листья листья только белые плывут как облака и глядят на землю так спокойно будто бы росли они в раю на святых невидимых деревьях и теперь сорвались и плывут по воде небесной прямо в вечность. . . . Вот и осенью кто-то бывает счастливым и совсем не заметит что мертвых становится больше вокруг чем живых листья травы цветы умирают спокойно и просто праздник смерти и он начинался на небе когда солнце решило стать снова холодным в наказание тем кто так весело жил на земле. . . . Небо это - синий парашют он пока качается над нами но вот скоро спустится и будем мы совсем без неба на земле станет мир тогда таким же плоским как тарелка на пустом столе ты поднимешь голову и странно не увидишь даже пустоты. . . . Ты нарисована была когда-то на картинке на ней был дивный сад и чьи-то лица и среди них в цветах твое лицо тогда еще такое молодое похожее на юную весну ну а сегодня с нами только осень и не найти уже картинку эту среди опавших листьев во дворе. . . . Ты бываешь и проще чем наша простая любовь бываешь добрее чем наши наивные ласки и ты мне дороже чем все в этой жизни вокруг чем небо над нами земля под ногами и море в котором приходится плыть ведь если не станет тебя у меня все обрушится вмиг как занавес на эту сцену бескрасочной жизни которая в черном межзвездном пространстве летит и летит в никуда. . . . И ты родилась не из пены морской и я не летал на прозрачных светящихся крыльях но как мы кружились в земной и мучительной мгле как будто на солнце легко кувыркались пушинки летя над тоскующим городом вдаль. . . . Ночь меня обнимает сегодня словно девушка в черном монашеском платье в волосах у ней светит луна как блестящая брошка и смеется она надо мной хотя любит и гладит так нежно как гладят котят беспокойные дети если им больше нечего делать на свете одним. . . . Я посреди зимы всегда один кругом снега как забытье и вьюга как будто говорит что долго ждать и солнца и весны и ты как в сказке где существует снежный человек он высоко в горах в своей пещере и видит сон как мы здесь все живем в сугробах снега так что еле дышим и как цветы ждем мая и любви. . . . Ты в темном лесу подобрал одиночество отдал его молча душе чтоб плыла среди ночи по небу и крыльями тихо касалась луны и звездам дарила простые надежды которые долго светились во тьме. . . . На белый свет не хочешь выходить там снег идет и вечно дует ветер а в скорлупе надежной так тепло и быть птенцом так сытно и приятно неважно чьим - ничьим птенцом вселенной который может в скорлупе прожить и в космосе холодном и бездомном. . . . Ты доводишься мне только призрачным братом и живешь на другой стороне нашей круглой земли и когда я здесь сплю ты идешь как всегда в вверх ногами в своем призрачном мире которого нет для меня он ведь здесь совершенно невидим как луна ясным днем и как яркое солнце ночами и как вся твоя странная жизнь наизнанку на этой земле. . . . Становись моим другом мы будем бродить по земле темной ночью подниматься на черную башню над городом сонным и смотреть на бескрайнее море огней за которыми прячутся люди и судьбы светляками в нескошенном поле в высокой траве. . . . Ты качаешься здесь на горе на холодном ветру а я в жизни качаюсь такой же холодной как ветер и все время иду неизвестно куда только ноги мои постепенно к земле прирастают и я стану когда-то таким же как ты неподвижным и стоящим на самом ветру на высокой горе до конца. . . . И почему же молодость как сон она опять вернулась как девчонка с огромным бантом в светлых волосах с улыбкой юной нежности в которой так много счастья что оно парит воздушным шаром над всей этой жизнью и говорит что долго будешь плыть увидишь мир летя над ним куда-то за горизонт где раньше был закат ну а теперь рассвет и кто-то плачет. . . . На свете не хватало поцелуев и было очень много лишних слов они росли когда-то как трава и вот теперь засохли пожелтели а поцелуи прятались в лесу как дивные грибы и их искали грибники устало по никогда не находили потому что у грибников же нет ни ласки ни любви. . . . А колдовство творится в тишине когда и лист не дрогнет на деревьях и когда нет ни солнца ни луны и вся земля как саваном покрыта туманом белым и под ним все шепчет волшебник свои тихие слова которые над миром закружатся и станет он таким же как твой сон прозрачным голубым и незнакомым. . . . Лучше всего быть странным немного и в чудо поверить чуть чуть и к небу быть ближе любить очень нежно луну по ночам и гладить веселое солнце сияющим утром а в суетный день опоздать со своими мечтами которые птицами белыми кружат вокруг твоего одинокого дома и громко кричат о любви. . . . Что эти хмурые дни эти темные ночи без звезд и луны с тишиной превратившейся в пыль их смоет волной нашей жизни за борт корабля и мы будет плыть и качаться от странного счастья и наша надежда как чайка метнется куда-то вдали. . . . Не помню я всех тех кого любил они исчезли как снежинки в мае и стало удивительно светло нет даже ночи снова вечно утро прохлада тишина вода реки бегущая куда-то как девчонка и мы стоим у краюшка мечты и почему-то смотрим друг на друга. . . . Неожиданность это когда ты шагал по широкому полю и звезда вдруг упала к тебе на ладони или если бежал по веселой тропинке и она борвалась в дремучем лесу или если ты просто стоишь на земле и не знаешь что с неба упал и проснулся. . . . Если мир не шевелится это не значит - он спит он наверное думает снова о вечном а скорее о том что вернется весна молодая чтоб опять танцевать на поляне в лесу или осень придет одинокая в саване белом тумана и задумчиво будет разбрасывать листья в саду как король медяки по дороге своей беднякам и тогда что-то важное скажут луна или солнце и не небе мелькнет как зарница любовь. . . . Ты такая простая как все голубые лесные цветы они все тебе скажут всегда о себе и растут неизменно в тени как ночные фиалки и когда ты их встретишь ты будешь всю ночь целовать их безумно и забудешь куда же ты шел и зачем и что это любовь. . . . Невинная юность бедная как крепостная девушка жившая во имя того чтобы ее обесчестил богатый барин - хозяин сытой действительности - она давно умерла и не стоит вспоминать ее слишком часто лучше разматывать дальше клубок своих маленьких радостей как делают мудрые старушки вяжущие теплые носки для своего розовощекого внука которому (наравне с другими игрушками) принадлежит будущее когда-нибудь превратящееся (увы увы и увы) в гладко выбритое настоящее спешащее зарабатывать деньги и деньги на которые можно купить удовольствия или пустую квартиру а можно уехать совсем далеко где жарко когда у нас холодно где холодно когда у нас жарко и где незнакомые люди говорят говорят говорят на непонятном для всех языке. . . . Жизнь прояснилась как и небо стало тихо и на душе и в городе твоем как будто вмиг прохожие исчезли на улицах знакомых даже птицы вдруг замерли мгновенно на деревьях и твоем саду и облако седое стоит а не плывет над головой наверно это лишь для фотоснимка заснимут счастье жизни и уйдут небесные владельца наших судеб и мир засуетится как всегда подобно рою пчел на той поляне где есть в цветах нектар да только вот на всех его не хватит никогда. . . . И гроздь рябины красной на столе нам привела сегодня осень прямо в дом и вот она метет листву в прихожей на кухне громыхает ветер словно повар а облака так сладко спят в твоей кровати как маленькие дети до утра когда разбудит их лениво солнце снова едва едва губами шевеля на бледном небе и готовясь отдать всю душу за пятак зиме. . . . По синему небу плывут облака в никуда по синему морю плывут корабли бесконечно и по нашей земле одинокие люди все идут неизвестно куда и зачем и я с ними иду по широкой тропе и душа моя видит что рядом одни только небо и море. . . . Налетели морозы как всадники в белом разогнали нас всех по домам и задумчивый иней застыл словно мыльная пена на окнах и холодный как призрак настойчивый ветер стучится в нагретые комнаты к нам но не пустим его не откроем тяжелые двери и уснем с тишиной как в обнимку на мягкой кровати и в небе за тонким стеклом одинокого вечно окна будут плавать как рыбы планеты по черной небесной воде. . . . Какие же глаза у тишины красивые как утро и большие о чем она все время говорит простыми и воздушными словами летят эти слова смеясь в окно как белые шары и поднимается так плавно прямо в небо где ждет их бог на облаке своем и раздает всем тем кто рядом с ним на легких крыльях медленно кружится. . . . Ты таким и не был никогда одиноким с жадными глазами провожающим и солнце и луну норовящим вырвать звезды с неба и широкими шагами удалиться в темный мир где нет добра и зла. . . . Все равно не угадать когда и где с неба спустится твой добрый ангел и отдаст все то что ты хотел получить когда-то в этом мире а потом забыл и погрузился в жизнь без света будто бы на дно омута глубокого в лесу где одни потерянные души в темноте ночами хохотали ничего не зная про тебя. . . . Как будто кто-то за руку ведет по жизни словно мама в детский сад ведет ребенка но вот бросают твою руку ты один и ничего не помнишь что же было откуда ты пришел и почему и так темно вокруг как будто нет и света в этом мире и даже звезды больше не горят. . . . Я доверю тебе все что знаю в мире очень темно по ночам бродит только луна молодая словно ищет кого бы обнять как обнимет тебя ты не бойся она будет тебя целовать и вокруг вдруг распустятся листья и цветы зацветут на полянах только скоро увянут опять. . . . Я тебя дожидаюсь а ты дожидаешься счастья а вот счастье ждет вечности целую ночь только вечность уже ничего не желает она просто приходит чтоб тихо стоять за окном. . . . Черное утро которого и не бывает приходило ко мне и стояло в окне я его отогнал и задвинул тяжелые шторы и заветную лампу зажег на столе а потом написал я далекому богу на холодное небо письмо о себе чтобы знал он как тяжко бывает на свете если черное утро приходит к тебе. . . . Ты стал свободен жить и умереть летать по воздуху и вечно кувыркаться в глубоком озере от скуки утопиться качаться на луне ночами и с солнцем в прятки как с детьми играть и быть таким как хочешь днем и ночью любить и верить в чудо иногда и рвать цветы и улыбаться счастью и провожать по небу облака. . . . Я живу так свободно как будто вокруг невесомость и плывешь куда хочешь по синей прозрачной воде и когда оттолкнешься от солнца спиною влетаешь в луну задевая руками все звезды словно лампочки в мире чудес. . . . Я захотел тебя обнять и обнимаю и я могу с тобой и улететь как на воздушном шаре снова к счастью но только ты побудь пока со мной дюймовочкой снегурочкой и феей наивной утренней росы. СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ: Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1956 году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «Антологию русского верлибра», «Антологию русского лиризма», печатал стихи в «Дне поэзии России» и «Дне поэзии Ленинграда» журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «Новом журнале», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт – в журналах «Нева», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «Перископ», «Зинзивер», «Парус», «Сибирские огни», в изданиях «Антология Евразии»,» «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах «Новый енисейский литератор», «45-я параллель», «Черные дыры букв» в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборнике «Серебряные голубы (К 125-летию М.И. Цветаевой) и в целом ряде других литературных изданий. В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др. Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.