Неоромантика
В чьей душе есть место для поэта?
Засыпает дальний Зурбаган
Календарными листками лета.
Радость рвет души пустой карман.
Улетает, в сером небе тая.
Речка по полям кружит-бежит.
Расплескало в небе птичью стаю.
Темный лес стоит словами лжи.
Не желают словеса ложиться
В звонкую ритмичную строку.
У прохожих пасмурные лица.
День во всем подобен синяку.
В голове не мысли, а поземка,
В сердце не отчаянье - туман.
Диссонанс подзванивает тонко.
Облак низко бродит, пьян и дран.
Затопило стылого поэта
Половодье рекурсивных чувств.
На "Экспрессе" мчится без билета
Наглая и молодая грусть.
Пусть еще не буро, не понуро,
И в пороховницах порох сух,
Но уже с насеста смотрит хмуро
Агрессивный жареный петух.
Ну так в чьей есть то-то для того-то?
Расскажи, ромашка, дай ответ.
Промокают выходные боты.
Через швы сочится серый свет.
- "[ВЧЬЙэЙ] душе есть место для поэта?" Стихотворение начинается с неблагозвучия. Не лучше ли спросить: "Чья душа открыта для поэта?"
- Далее идут строки, пленяющие своей красотой и даже объясняющие соседство "диссонанса, драного облака и рекурсивных чувств". В достаточной степени описана романтика. Такие знакомые люди и бытовые мелочи (промокшие выходные боты) располагают к себе читателя.
- Строка "Ну так в чьей есть то-то для того-то?" выглядит шилом неуместным.
Вот так-то, Weizell! :wink:
ИКра.
Иван Краснов
ср, 18/10/2017 - 15:34