Вещь позапрошлого века, может быть завиток лепнины на Эрмитаже, или же, закуток подвала в одном из “колодцев”, где слово “свет” произносится шёпотом, как перезревшее “нет”. Действительно, длинношеее, в клетке своих идей, питается тем, чем обычно пугают детей, а взрослые сами боятся: - одиночеством, пустотой, где-то под сердцем, вздохами, просто, той смесью утраты, с радостью, когда из питья – вино перебродивших чувств, с привкусом, что всё решено давно, и, к сожалению, нами, иначе, как объяснить, что все жили не так, как хотели бы жить. Вот вам портрет, точнее автопортрет вещи, личности, века, того, чего больше нет, но ты не знаешь этого, ни часа не знаешь, ни дня… обмакни кисть в водку, и бними меня.