«При второй любви человек чувствует себя так, словно второй год сидит в том же классе; всё ему известно, а между тем нет уверенности в том, что удастся выдержать экзамен».

Бронислав Нушич.

Как не крути у виска указательным пальцем, но в шестой моей первой любви вначале исподволь притаилось, а вскоре намертво приклеилось множество некоторых реальных желаний. О-о-о, эти желания ничуть не были похожи на предыдущие детские хотения со своими наивными видениями на окружающий взрослый мир. Уж так, очень-очень захотелось проникнуться в интимную среду человеческого обитания, что аж до ночных сексуальных кошмаров с мокрыми пятнышками на трусах и простыне, с утречка пораньше. Невыносимо в грубой степени, честное слово, потянуло в ту нехорошую сторону, где исполняются влекущие эротические мечты и ваш покорный слуга готов был бы влюбиться когда угодно и в кого угодно, лишь бы появилась вдруг девица в голом виде на горизонте и, нисколько не смущаясь, тут же сходу, показала бы все запрещённые премудрости для получения невиданного до этого момента сногсшибательного удовольствия.

Первая любовь – это вам не фунт изюма, не только вздохи при луне, но и, если тебе отвечают взаимностью, первые обнимания, первые поцелуи и последующие первые действия. Но не обольщайся, мой любимый читатель, ведь придёт время, когда я обязательно постараюсь и с удовольствием привлеку все свои мысли и чувства к тем первым последующим действиям, чтобы их описать, но пока остановлюсь лишь на первых притягательных живых картинках эротического содержания и волшебных первых поцелуях.

Шестая любовь навсегда осталась моей великой тайной, и я не рассказывал о ней никому, кроме своей любимой подушке. Оставаясь наедине с верной постельной принадлежностью, я обнимал её и шептал самые нежные слова в мире, адресованные прекрасной обладательнице сочных алых губ и аппетитных ямочек на стыдливо раскрасневшихся щёчках. Теперь-то уже ни сколько не смущает признаться, что необыкновенное и необъяснимое любовное влечение, подталкиваемое хотением познать запретный плод, вспыхнуло во мне необычайным пламенем к собственной сестре двоюродной.

Ещё в то время я не просто читал книги, но глотал их с невероятной жадностью и скоростью. А там-то, как раз, в этих прочитанных книжках, очень часто мелькали события, когда мальчишки влюблялись в своих кузин. Я спросил как-то бабушку, мол, что же такое эта самая кузина? Ничего она мне путного не сказала, сославшись на обыденный предмет от Кузи. И только после каникул, когда учительница дала исчерпывающий ответ, вы не поверите, наступило такое облегчение благостное, что, как в сказках русских говориться, где пером не описать. Тут же сделалось легко и свободно, хотелось взлететь и парить в облаках! Но, тем не менее, я до самой взрослой взрослости ни с кем на эту тему не размышлял. Теперь настало время поговорить о милых нежных детских шалостях. Так бы обозначил эти действа любой из нас, но я, лично, предпочитаю на полном серьёзе соотнести их к разряду первой шестой любви.

Пионерский лагерь - это очень хорошо, да просто замечательно, но по сравнению с летними каникулами, проведёнными в деревне у бабушки, я бы поставил лагерное времяпровождение на почётное второе место. А как же, где как не у бабушки в деревне можно ещё себя почувствовать по настоящему свободным во всех своих проявлениях человеком? Нигде. Родители в то время являли миру постоянную занятость на работе, и даже в городе я был полностью отдан на воспитание своей родной улице, где прошёл полный подготовительный курс для поступления в жизнь по всем матерным, курительным и многим другим хулиганским предметам. О бабушке же остались только ласковые, самые волнующие воспоминания. Евдокия Васильевна, мать героиня, тысяча девятисотого года рождения была добрейшим души человеком и более чем, за семьдесят пять лет занималась нашим формальным воспитанием во время каникул.

Бабушка искренне, по самому честному-честному образу верила в Бога и одновременно в давно почившего уже Сталина. И мы, два лоботряса, хоть и пионера, с удивительной дотошностью пытались вправлять родной бабке мозги по теме вероисповедания. Доказывая во всю Ивановскую, что Бога нет и Сталин совсем не то, что она себе возомнила и представляет. Но не тут-то было… У меня по сегодняшнюю пору стоит в голове вот это непозволительное вроде бы смешение религиозного фанатизма и истинной веры. Ведь её родного сына, дядю Колю, вынесшего из окружения во время войны на себе знамя, сослали в Сталинские лагеря.

- Докажи, что Он есть, - кричали в пылу горячего спора мы.

- А я вам ничегошеньки доказывать и не собираюсь, - отвечала смачно окая она. – Вот вдарит вам по головам каменюкой небесной и будет на то богохульникам доказательство.

- Но ведь все знают, что нет Его! Это истина.

- Враги у вас за спиной стоят, вот истина какова!

Бабушка зачастую говорила, будто Враг попутал, и мы уже знали, что имеет она ввиду чёрта на самом деле. Но и у Сталина были враги, а бабуся нещадным образом объединяла и тех и других в одну нечистую вражескую силу. Ни сколько не увлекаясь этими ненавязчивыми рассуждениями, хочу отметить, что обнажённую женщину я впервые увидел благодаря родной бабуле. Ведь именно она предстала перед нашим с двоюродным братом взором, в совершенно голом виде при купании в реке. Но это ещё что, наши родители, приезжавшие на выходные, как в наказание, заставляли хлестать веником и тереть мочалкой бабушкину спину в деревенской рубленной бане. А наказывать было за что. Хотя, конечно, можно же было обойтись без чужих погребов и огородов, а так же других многочисленных хулиганских поступков? Нет, невозможно…- в принципе! Поэтому мы с Андреем заранее играли в карты, и по итогам игры, проигравший должен находится непосредственно внутри самой бани с бабушкой, а выигравший в предбаннике.

Ах, сколько же можно было ужасно любоваться бабушкиной наготой? Наконец-то настал момент, когда все ребята нашей деревни оторвались на полную катушку. Привезли на сенокос молодых девчонок рогатками шевелить свежескошенную траву. Конечно же, они были постарше от нас, но для нашей же и выгоды. Девахи, как мы их тогда называли, облюбовали местечко на речке, Вязьме, и полнейшим нагишом наслаждались в быстром течении довольно-таки прохладной воды. Делали они это с регулярной точностью, и нам было достоверно известен примерный час просмотра удивительного по тем временам многосерийного кино, куда до шестнадцати вход, естественно, запрещён. Сеанс был бесплатный, но чтобы занять места в зрительном зале, необходимо было перейти вброд реку, пройти километра три через пойму и уже потом пробраться к противоположному берегу через камыши и занять соответствующий ряд в кинотеатре. Всё нужно было сделать до прихода киноактрис, но зато потом… - просто удивительное зрелище, когда на сцене живого театра перед тобой раздеваются и заходят в воду всего в нескольких метрах от зрителя голые красотки! Но и этих нескольких метров, лично для меня, было сверх меры достаточно для нехорошего настроения. К великому моему сожалению, я с детства страдал близорукостью и впервые пожалел, чуть ли не до слёз, что из-за своего дурацкого упрямства не стал носить очков. Нет, дома у меня были очки, я в них смотрел телевизор и брал с собой в кинотеатр. В общем, я был в них там, где меня никто не видел. Тонкими деталями свалившейся на мальчишескую голову ошалелой деревенской эротики мне так и не довелось насладиться, но, тем не менее, я с величайшим удовольствием хвалился, пересказывая на ходу своим друзьям увиденную картину, небывалыми впечатлениями.

- А ты, а ты видел эту? Видел эту рыжую? – раздавалось вдоль реки через каких-то полчаса.

- Да, видел, видел!

- И там, внизу, волосы у неё тоже рыжие, ни фига себе!

- А эта, эта, курносая… легла на спину и прям на меня ноги раздвинула!

- Да чёй-то на тебя, и на меня тоже!

- Ух, ты… у толстой сисяндры по полметра!

- Ага, не утонешь с такими поплавками!

Ещё долго наш чувственный мальчишеский восторг с небывалой лёгкостью пробивал несущиеся по голубому небу облака, пока несколько не стих и не позволил громадным холмам на наших трусах превратиться в малюсенькие холмики. Шли в ход пошлые анекдоты, рассказы, кто, сколько и чего такого подобного видел, обмены опытом, типа откуда берётся малафья и что её в данный момент, наверное, скопилось по целой бочке. Тут же была дана клятва, что каждый из нас обязательно переспит, хотя бы с одной девчонкой из класса и непременно доложит результаты о проделанной работе нашему деревенскому коллективу.

Продолжительное время ещё можно было бы наслаждаться эротическими сеансами, если бы не наша собственная безалаберность. В следующий раз я протискивался вплотную к сцене, чтобы разглядеть поближе бабские секреты и нечаянно толкнул, а затем специально потеснил в сторону своего товарища. Тот, видя, что попытки вернуть своё первоначальное выгодное положение не увенчаются успехом, в отмеску бросил случайно оказавшийся под ногой булыжник. На противоположном берегу раздался невыносимый ор, словно привезли из Африки диких верблюдих жить в нашу деревню! А на нашем…- такой же дикий, но ржач подростковых самцов, получавших неистовое удовольствие! Когда мы выбежали на открытое пространство всех тут же приметили и двоим, а именно мне с Андрюхой, в этот же день жестоко отомстили, причём по-особенному, по специально запланированной извращенцами методике.

Продолжение...