Генеральская жена - Ты ведь меня ждать не будешь? – прямо в голубые глаза Светланы заглянул Денис. - Да ты что?! Нет, конечно! – откинув назад голову с вьющимися светлыми волосами, весело рассмеялась девушка. – За целый год я завяну и засохну. - Я так и знал. Поэтому тосковать по тебе не стану. Если выйдешь за другого, твоя воля, как хочешь, так и живи. Парень помолчал, поковырял носком ботинка размягчённую прошедшим ночным дождём землю, снова разровнял, затоптал, вздохнул и добавил: - Только знай: если когда-нибудь жизнь тебя прижмёт так, что даже вздохнуть не сможешь, если тебе понадобится немедленная помощь, то обратись ко мне. Чем смогу, я тебе всегда помогу. Поняла? Я тебя, Света, с детского садика ещё люблю, ты мне всегда нравилась и, по-моему, лучшей девушки, чем ты, во всём мире не сыскать. Ты всю жизнь будешь светить мне подобно солнцу. Света же на это только пожала плечами, ведь она и сама не понимала, зачем сегодня пришла к военкомату проводить Дениса, парень ей совсем не нравился. Девушка не могла не знать, что Денис Липин в неё влюблён, но приблизиться не смеет, только вздыхает и издалека тихо ласкает её глазами. Свете Бузиной были по сердцу боевые парни, не лезущие в карман за словами, которых ничто не может остановить. Ей было приятно слушать их весёлые истории, нравилось, когда те старались красивыми речами подбираться к ней поближе, лезли обниматься и целоваться, куда не следует тянули длинные руки. Света вроде бы и подпускала таких говорливых кавалеров к себе, но в определённый момент со смехом отталкивала от себя, била по шаловливым рукам, а после поцелуев вытирала лицо носовым платком: - Фу-у! Начал тут лизаться, всё лицо мне обслюнявил! В больнице давно в последний раз анализы сдавал? Может, ты заразный, и от тебя надо держаться как можно дальше? Липина же она в строю потенциальных женихов не видела, просто смотрела сквозь него, вроде он не человек, а стекло, ведь их дома стояли почти рядом, ходила вместе с ним в садик и в школу, слишком близко знала его. А хороший знакомый со временем надоедает, как постоянно одна и та же пища, хочется попробовать что-нибудь новенькое, вкусненькое. Света же молодая, красивая, натуральная блондинка, есть на что полюбоваться, взгляды встречающихся на улице парней сами собой приклеиваются к её ладной фигуре и красивому лицу. Девушка не может не замечать их внимания, поэтому держит себя независимо, гордо. Физик в школе за её незнания никогда не ставил «двойки», на уроке физкультуры у молодого и пока неженатого физрука прерывалось дыхание, а лицо вспыхивало ярким румянцем, когда он дрожащими руками помогал девушке выполнять гимнастические упражнения. Сегодня она притащилась к военкомату не для того, чтобы проводить Дениса, просто ей хотелось посмотреть на других пацанов, которые в одной команде с Денисом направляются куда-то в дальние края тянуть тяжкую лямку военной службы на один год. Ну и пусть, такова судьба всех мужчин, ведь надо же кому-то защищать таких красавиц, как Света Бузина. Пускай понюхают пороху, прольют семь потов на учениях, а когда повзрослевшими и огрубевшими вернутся дембелями со службы, тогда и посмотрим, кто из них достойнее, кому она подарит своё горячее сердце и пылкую любовь. Крутит девушка головой вправо и влево, рассматривает собравшихся людей возле крыльца военкомата, отмечает про себя, что тут есть парни как с райцентра, так и незнакомые, явившиеся по повесткам из окрестных деревень. Родители со скорбными лицами провожают сыновей в дальний путь, при этом желая показать, что они не особо и грустят, не переживают, сами же глубоко в сердце прячут свою внутреннюю тревогу, специально натянуто улыбаются и смеются. Но матери украдкой смахивают набежавшие на глаза непрошеные слёзы. На улице буйствует май месяц, наступающее тепло с юга стремится прогнать к Северному Ледовитому Океану всё ещё сопротивляющиеся, хотя и заметно ослабленные холода. На белоштанных берёзах уже выскочили робкие зелёные листочки, которые пока не смеют распрямиться во всю ширь, остерегаясь ночных заморозков, знают ведь не понаслышке изменчивую погоду Коми края. На верхушках раскидистых тополей грачи успели свить себе широкие, как овчинные шапки, гнёзда, скоро отложат яйца и примутся высиживать птенцов. Вот и увёз Дениса к Княжпогосту микроавтобус, на прощание дав длинный гудок. Только через год парень вернётся, одетый в красивую форму, со множеством значков на груди и витым аксельбантом через плечо. Света осталась стоять возле дощатого забора, на прощание только махнула рукой, подав крошечную надежду, чтобы солдат поменьше грустил. Вечером девушка настроилась пойти на дискотеку. - Ну ты и собираешься! – укоризненно покачала седеющей головой мать. – Целый час уже возле зеркала сидишь, а всё ещё конца не видно. - А как же? – улыбнулась, сверкнув ровным рядом сахарных зубов, дочь. – Сама ведь, мамочка, в молодости тоже, наверно, без макияжа не ходила на танцы. - Да мы-то ещё совсем по-простецки жили, о такой парфюмерии, как теперь, даже и не мечтали, - пожевала поблёкшими губами Наталья Алексеевна. Наконец Света завершила последние приготовления перед выходом в свет, надела своё лучшее голубое платье, обулась в белые туфли на высоких каблуках, но не сразу ещё вышла из дому, а покрутилась перед большим зеркалом на двери гардероба. При этом сама себе сильно понравилась, ведь как спереди, так и сзади её фигура была идеальной, все выпуклости и впадины на своих предназначенных природой местах, ножки полненькие, а талия тонкая, почти осиная. - Ну как я смотрюсь? – под конец предстала перед матерью. - Во! – подняла большой палец кверху Наталья Алексеевна. – Сегодня все парни твои! Только смотри, долго не гуляй и подальше держись от разной там шпаны, береги себя, ведь одна ты у меня. - Ну вот, уже и слёзоньки показались у моей мамочки, - улыбнулась Света и приобняла мать за плечи. – А твоя маленькая дочурка ведь давно уже выросла, у неё своя жизнь, полная радостей и огорчений. Но будем надеяться, что она будет, бесспорно, счастлива! - Да, конечно, выросла, но в глупую голову твоей матери всё время лезет какая-то чушь. От всяких напастей хочется тебя предохранить. Вон, по телевизору чего только не увидишь, какими только ужастиками не пугают… - Ладно, мамочка, пока! Я пошла, - махнула Света на прощание рукой и выпорхнула на улицу. Со стороны клуба далеко разносится рассекающая воздух громкая музыка. Молодёжи собралось видимо-невидимо. Высоко задрав головы, гоголями важно расхаживают подвыпившие парни. Для неоперившихся ещё юнцов это своеобразный ритуал, надо же перед всем народом покрасоваться, показать, каким ты уже стал взрослым, можешь позволить себе опрокинуть рюмашку-другую. Весёлыми бабочками порхают молодые, напомаженные и накрашенные девушки, разодетые в разноцветные платья. Света нашла своих подруг одноклассниц, которые чуть в стороне от остальных сбились в тесную кучу и жизнерадостно, как молодые воробьи, весело чирикали о своём, девичьем. Поговорить им, естественно, было о чём. Все они уже последние дни считаются школьниками, буквально завтра придётся шагнуть в самостоятельную взрослую жизнь. Никто не знает, что их ждёт впереди, поэтому все взволнованы, хотя друг перед другом и бодрятся. Ближайшие цели намечены, известно, кто куда попробует поступить. Кто-то документы направит в пединститут, кто-то – в кооперативный колледж, а Света Бузина и Маша Турьева – в медицинский колледж. Но это тревоги завтрашнего дня, а не сегодняшнего. Сейчас же пока им весело, они ещё все вместе, никакие грустные мысли их сердца не тревожат. После небольшого перерыва из танцевального зала вновь донеслась бодрая весёлая музыка и девушки устремились туда. Ох и весело же тут, ни ноги, ни поясницы не болят, кровь в венах пульсирует стабильно, упрятанные в груди насосы мощными толчками гонят её по сосудам, каждый танцует, как умеет, как получается, а выходит очень красиво. Телодвижения Светы исключительно элегантны, она сама это знает и чувствует, как многие молодые люди открыто любуются её танцем. Рядом с девушкой оказался Володя Крутов, парень с нижнего конца села, если смотреть по течению Вычегды. Сам он ладный, накачанный, широкоплечий, высокого роста, пострижен налысо по новой моде. Света искоса взглянула на Володю, хотелось ведь узнать, на кого же тот посматривает и даже вспотела от радости, когда поняла, что на неё, на Свету. Только один единственный раз взглянула, и тут же голову повернула в другую сторону, сделала вид, что ей этот высокий парень вообще до лампочки, будто ей низенькие больше по нраву. Да и вообще никто Светлане пока не нужен, самое главное – это дальнейшая учёба, и только после получения достойного образования можно будет подумать о женихах. Накружилась до одурения, до боли в пятках отдолбила пол в танцевальном зале, под конец ей даже показалось, что подошвы ног задымились от перегрева. Устала… Вот и выключили музыку, отсоединили провода от мощных динамиков, работники клуба убирают аппаратуру, пришло время закрывать дискотеку. Вспотела Света от усердия, по кончику миленького носика капелька сползла, обмахиваясь чистым носовым платком вышла вслед за весело гомонящей толпой на улицу. Хотела приблизиться к подругам, от которых в толпе её оттеснили, но следующий за ней Крутов неожиданно придержал девушку за локоть и мягко потянул к себе: - Пойдём, Света, погуляем со мной. Я сегодня отцовскую машину взял. - Да иди ты! У тебя и прав-то водительских нет! - Как нет?! Есть! Отец в прошлом году ещё купил, - широко улыбаясь, сообщил Владимир. – Только вот недавно один нехороший человек - гаишник тормознул и отобрал. - Теперь, значит, так без прав и мотаешься? А если снова на них нарвёшься? - Как поймают, так и отпустят. Машина, она частная собственность, отобрать без суда не могут. Нет такого закона! - Всё ещё на старенькой катаешься, новую иномарку папаша не собирается тебе купить? - Боится. Новую машину, говорит, при первой же поездке угробишь, помучайся, мол, на старой. - Да ты и рулить-то ещё не умеешь, а ещё приглашаешь покататься! - Что, боишься? - Я? Боюсь? Чего мне бояться? Ты ведь не медведь косолапый! - А вдруг да медведь и есть? Возьму и съем тебя со всеми потрохами, такую красивую, ты ведь не знаешь, чего от меня ждать. Ну что, прокатимся до Сордъёля? Там теперь ох как красиво! - А, ладно, съездим, слава Богу, светло, как днём. Володя широко распахнул перед девушкой дверцу красных жигулей, наклонив голову подобно английскому джентльмену, подождал, пока Света усядется, и легко закрыл за ней. - Свет, ты куда?! – окликнула сзади подругу Маша Турьева, но та уже не услышала её. Едва успели выехать из села, как нос к носу, чуть ли не стукнувшись бамперами, встретились со сверкающей красно-синими фонарями автомашиной ГИБДД. Известный всем сельчанам инспектор Голосов, элегантно махнув палочкой с чёрно-белыми полосками, указал на кромку шоссе, где должен остановиться Крутов. - Вот же человеку не спится, жена, видать, из дому выгоняет. Хоть день, хоть ночь, постоянно на дороге, - скрипнул зубами от злости Владимир. – Меня, наверно, подкарауливает, кого же ещё? А важности-то, чванства-то сколько! Та-акой большой начальник! А если погоны сорвать, то сам гроша ломаного не стоит, тьфу! Ничего, подождём, когда из полиции вытурят, тогда посмотрим, что он запоёт. - Старший лейтенант Голосов, - приподнял к козырьку руку с жезлом гаишник. – Ваши права, товарищ водитель! - Многоуважаемый господин старший лейтенант, разрешите вам напомнить, если успели позабыть, вы же сами три дня назад их у меня отобрали, обратно не вернули, а сегодня просите показать, - широко улыбнулся Крутов. – Нет у меня с собой прав, нет! Не успел выкупить, отец денег не даёт, жмотится. - Значит, прав нет? Правда, что ли? Ай-я-яя-яй! Придётся тогда вас, Владимир Иванович, наказать за управление транспортным средством без водительского удостоверения, - укоризненно покачал головой Голосов. – Что делать? Закон есть закон. Пройдёмте, молодой человек, в патрульную машину для оформления протокола. - Господин старший лейтенант, обратите внимание, я в кабине не один, со мной девушка, - Крутов кивнул головой в сторону Светы. – Неудобно как-то задерживать её. - Ничего, подружка подождёт, может пока выйти из машины и прогуляться, свежим воздухом подышать, для неё это полезно. Так ведь, красавица? – нагнулся к Светлане гаишник, при этом дольше, чем полагалось, задержав на ней взгляд. – Ну, вот видишь, девушка не возражает. Света молча наблюдала, как Володя уселся в служебный автомобиль Голосова, где долго оформляли протокол. Наконец все формальности были завершены и Голосов, приставив руку к козырьку, отпустил Крутова. - Эх ты, опять папаше подарок приготовил, штраф ведь ему за тебя придётся платить. - Ничего, скоро работать начну и верну ему всё, и то, что раньше на меня накладывали, и наперёд ещё, так сказать, авансом, - не унывает Крутов. - Когда ведь ещё это будет, да будет ли? – закончил разговор Голосов и отвернулся. Владимир завёл машину и покатил дальше, пять-шесть километров спустя остановился на высоком пригорке, откуда асфальтовое шоссе круто спускается к Сордъёлю – неширокой речке, весело несущей свои воды по болотистой низменности. - Выйдем, Светочка, ноги разомнём, смотри, как тут красиво. Вид, открывшийся перед молодыми людьми, и правда был исключительно живописен. Проснувшаяся после зимней спячки природа радует глаза, лес зеленеет, сверкает разноцветными красками. Без устали щебечут мелкие пташки. Солнце хотя и слегка укрылось за линией горизонта, но находится совсем рядом, на севере горит ярко-алая заря, не поймёшь, то ли вечерняя, то ли утренняя, кажется, что там вдали за лесом большой пожар полыхает. Скоро дневное светило снова выплывет и озарит землю своими сверкающими лучами. Парень с девушкой отошли на обочину дороги, Володя постелил на траву пиджак и сделал приглашающий жест рукой: - Присядь, Светочка, отдохни. - Пиджака не жалко? - А чего его жалеть? Не новый уже. - Хорошо, тогда, пожалуй, присяду. Девушка села и вытянула ноги. Парень опустился рядом и нежно обнял Свету за плечи. - Вот ведь как хорошо сидеть рядом с любимой девушкой, - с улыбкой Володя прижался к Свете. - И что? Хочешь сказать, будто меня любишь? И давно? - А как же! Такую красивую девушку грех не любить! Вот поеду в город, устроюсь там и буду получать достойную зарплату, у нас же в селе нормальной работы днём с огнём не сыщешь. Сниму квартиру, заберу тебя к себе и будем мы вдвоём в любви и согласии жить-поживать да добра наживать. Затем по ипотеке квартиру купим, так что отличная жизнь у нас впереди маячит. Так ведь, Светочка? - Я слышала, ты с Володькой Крутовым провожаешься? – вечером после ужина мама удивила Свету. – Это правда, или наговаривают? - Кто сказал?! – чуть тарелку на пол из рук не выронила дочь. - Нашлись люди. Ты его к себе близко не подпускай, он ведь такой же, как и отец в молодости. Урвёт, кобелина, что ему надо, затем исчезнет, и поминай как звали. Потом его не доищешься. Отец Володи Крутова, Иван Дмитриевич, работал председателем сельсовета, или, как сейчас величают, главой администрации. У него и правда на стороне выросли две дочери, которым он исправно до восемнадцати лет честно выплачивал алименты, не уклоняясь от материальных отцовских обязанностей. Вообще-то уважаемый человек, работу свою знает и душой болеет за родное село. Никто не может упрекнуть человека в том, что он ворует государственные деньги, на дорогих иномарках не разъезжает, дворцов себе не возвёл и коллекции часов по миллиону долларов за штуку не собрал. - Интересно, а что Володя может у меня урвать? - Как будто не знаешь! Вытрет об тебя ноги, дурную славу поднимет, имя твоё перед людьми ославит, вот тогда и живи. Рано ещё тебе за парнями бегать, в первую голову об учёбе надо думать, над книгами посидеть, голову осветлить. - Да перестань уж, мам, нести всякую чушь! Сама подумай, ведь если сейчас буду парней сторониться, отшивать их от себя, когда потом мне на них внимание обращать? Когда совсем состарюсь? Так ведь к тому времени новые девушки подрастут, молодые и красивые. А я так и останусь старой девой. Ты этого хочешь? - Упаси Бог тебя, дочка, остаться старой девой! Встречаться встречайся, но чтобы всё было в пределах разумного, держи себя в руках, соблюдай дистанцию! А то ведь если, не дай Бог, залетишь, тогда на всей своей жизни крест можно поставить и про дальнейшую учёбу позабыть. А без образования теперь, Света, никуда, приличной работы не найти. - Ну что ты, мам, начала плести всякую несуразицу? Моя жизнь только начинается, и ребёнка без мужа не будет, и учиться буду, образование получу, и работа достойная никуда от меня не убежит. Совсем за дуру, что ли, меня держишь? У тебя каждый божий день, хоть утром, хоть вечером, всё время одна и та же песня. Надоело уже слушать, хоть из дому беги! - Ой, ой! – передёрнула плечами Наталья Алексеевна. – Уже и слушать надоело! А кто же тебя научит, если не я? Сама подумай! Если мать не направит свою дочь на правильную дорогу, то кто же ещё? Посторонним ведь лишь бы языки об тебя почесать да порадоваться на твою беду, если ты в неё попадёшь. К своей же матери побежишь, когда трудно будет, не куда-то к чужим людям. У них-то своих забот полон рот. - Мама! Как тебе не надоест одно и то же толдычить?! Я давно уже не маленький ребёнок, сама всё понимаю, что может быть между парнем и девушкой, и во что это может вылиться. И прекрасно умею защититься от всяких нежелательных случайностей. - Знаешь, конечно, только смотри, чтобы не угорела от ласковых слов. Своей головой живи, не забывай о сохранении девичьего честного имени, а то потом всю жизнь придётся раскаиваться, - выговорилась, наконец, Наталья Алексеевна, всхлипнула, высморкалась в платочек и уже спокойно, не повышая голоса, спросила: - Сегодня снова к Володьке пойдёшь? - К нему, конечно. К другим парням меня совсем не тянет, неинтересные они, рты словно скотчем заклеили, два слова связать не в состоянии. А с Володей мне легко, как будто так и надо, и разговоривает легко, непринуждённо. Знаю, что половину врёт, а всё равно веселее с ним, чем с молчунами сидеть и париться. - Сходи уж, погуляй, что с тобой поделаешь? На цепь ведь тебя, как собачку, не посадишь. Мы уже в своё время родителей не слушали, а вы-то и тем более. - Да мы ведь, мамочка, только целуемся, и всё. Долго ещё Света крутилась возле зеркала, разглядывая себя и в фас, и в профиль, но в конце концов выпорхнула на улицу. Мать любящими глазами проводила её через окно. Да, выросла дочка, выросла, теперь её ничем не удержишь. Лишь бы всё у её Светланочки сложилось хорошо, только бы Господь уберёг её от всяких напастей. У Светы же и правда всё было отлично. Между ней и Володей Крутовым после ни к чему не обязывающих прогулок и встреч ярким костром разгорелась настоящая любовь. Девушка так и таяла рядом с парнем, радости столько, что в груди не помещалась, кровь в венах кипела, того и гляди, выплеснется наружу и вся испарится. Целыми днями девушка была сама не своя, с нетерпением ждала, когда же, наконец, наступит долгожданный вечер, чтобы можно было снова увидеться с любимым и опять потерять сознание, улететь в стратосферу от счастья в объятиях Володи. Вот, оказывается, какое оно, СЧАСТЬЕ! У Светы на лопатках словно выросли крылья, и так уже была смазливенькой, а теперь стала просто красавицей, заблестела, засияла подобно весеннему солнышку. Даже по улице ходить стала по-иному, легко, не шагая, а перепархивая, как птицы, с её лица не сходила счастливая улыбка, жизнь казалась светлой, яркой, одной сплошной сказкой. Мать, конечно, не могла не заметить изменения, происходящие с дочерью. Зачастую она бросала свою работу, останавливалась и долгим взглядом смотрела на Свету, словно изучая её милые черты. Наталья Алексеевна про себя и радовалась вместе с дочкой, но одновремённо в сердце закрадывался и страх, боязнь, а вдруг увлечение дочери закончится катастрофой, её высотный полёт завершится тяжёлым падением, нераскрытием парашюта и страшным ударом о грешную землю. Дочка сейчас переживает весну жизни, когда чувства преобладают над разумом, никуда от этого не деться, проснулось её дремавшее прежде сердце, гонит и гонит по артериям взбудораженную адреналином молодую кровь. Лишь бы Света совсем не потеряла голову, любовь, она же как сумасшествие, как бы впоследствии горькими слезами умываться не пришлось. Но Наталья Алексеевна всё же надеялась, что её дочка не полная дура, знает и понимает, как надо себя держать с парнями. Если уж молодые люди понравились друг другу, на них нахлынули настоящие красивые чувства, между ними проскочила искра, то это хорошо, лишь бы их отношения не перешли границы дозволенного. А если перешли, то медицина не стоит на месте, давно изобретены контрацептивы, свободно продаются. Но вышло так, как вышло, оказалось, что сердце матери опасалось не зря. В одно прекрасное тёплое утро Света вдруг почувствовала в своём организме абсолютно нежелательные явления и испуганно поняла, что оказывается, сладкие свидания с Володей Крутовым по вечерам, их взрослые игры не прошли без следа. Видно, надо было включать голову, а не бросаться безумно в объятия любимого парня. Теперь же, когда под её сердцем вроде бы из ничего проснулась новая жизнь, надо решать, что же делать? Как дальше жить? В этот же вечер возле клуба повстречалась с Крутовым. Парень опять, как и всегда, был порядком на взводе, издали ещё увидел Свету и, широко улыбаясь, махнул ей рукой, а когда та приблизилась, то обнял её за плечи и поцеловал в мягкие податливые губы. Но Света на этот раз сняла с себя его руки и отстранилась от него: - Слушай, Володя, нам надо серьёзно поговорить. - Чуть позже поговорим, я опять сильно соскучился по тебе, - не принял её серьёзного тона парень. - Не позже, а прямо сейчас надо обсудить очень важный вопрос, - продолжала настаивать Света. - Ну ладно, скажи, что ты хотела мне сообщить, - Крутов опять широко ухмыльнулся. – Какую же страшную тайну ты хотела мне сообщить? - Зайдём за клуб, тут слишком много народу. - Ну, пойдём, если тебе так уж надо. Отойдя от шумно галдящей толпы, собравшейся на весёлую вечернюю дискотеку, Света встала перед Володей, положила руки ему на плечи, головой прижалась к его груди и внезапно заплакала. - Но-но-но! – Володя руками приподнял девичью голову и заглянул в её васильковые глаза, залитые слезами. – Ты смотри, по какой такой причине горькие слёзы появились в глазах моей милой девочки? Что случилось? Какая беда на тебя надвинулась? Кто тебя посмел обидеть? – и пальцами вытер слёзы на щеках Светы. – Скажи, кто, и я покажу ему, как обижать красивейшую девушку села! - Володя! Я … Я …, - никак не могла произнести те страшные слова девушка. - Ну, говори, говори! Не тяни! - Я … ребёнка жду! От тебя! - А ты не сочиняешь? Какой ребёнок может быть, если ты таблетки принимала? Сама же хвасталась, что в аптеке купила какой-то «Антидетин»! Света уже не могла сдерживать прорывающиеся из глубины тела рыдания: - Разве знаешь, когда на пачке написано одно, а в таблетках неизвестно что. Показывают же вон по телевизору, как разные халтурщики лекарства изготавливают. В пачки с нужными названиями положат таблетки из мела, и пользуйтесь, наивные люди! - Ну и что? Разве я в этом виноват? Я-то здесь причём? – пожал плечами Крутов. – Не я же эти таблетки выпускаю! - Володя, а если я рожу, то ты на мне женишься? – Света полными затаённой надежды глазами взглянула на парня. - Да ты чё, девка? Женитьба пока в моих планах не маячит! На это ты никаких надежд не возлагай! - Но Володенька! Разве забыл уже, какие красивые слова ты шептал мне на ушко? Неужели ты меня обманывал? - Я?! Тебя?! Обманул?! Сама же у меня на шее зависла, увлекла, лишь бы я на тебе женился! А таблетки ты, наверно, даже и не пила, просто нагло мне врала, чтобы я ничего не боялся. А я, добрая душа, поверил тебе! Ну и гадюкой же ты оказалась, вот как решила меня захомутать! Теперь-то всё выяснилось. Но ты даже и не мечтай, будто поверю твоим крокодиловым слезам и женюсь на тебе! Быстрым аллюром беги в больницу, и чтоб никаких разговоров я не слышал о женитьбе! - Володя!!! Да ты что!? Я тебя обманула?! А разве не ты меня? Как ты меня обнимал, целовал, какие слова при этом мне шептал, что только меня одну любишь, без меня жить не можешь! Ни на кого из девушек, мол, смотреть не можешь! Или всё это мне приснилось? А? - Ну и что, если говорил? Пьяный же был, сам не понимал, что язык мой болтал. - Но ты же каждый день поддатый, - сквозь слёзы промолвила Света и отошла от парня, не позориться же тут на глазах всей толпы, собравшейся веселиться на сельскую дискотеку. Им-то что? Им хорошо. У них праздник. А у Светы на душе муторно. Что сейчас делать? Кто ей поможет? Мама? А мама скажет, что нечего было парня к себе близко подпускать, вот и доигралась. Мама ведь предупреждала её, и неоднократно. Света же предполагала, что она уже умнее матери, сама всё знает, пожилые давно отстали от жизни, остались в прошлом веке. Но куда деваться? К матери и придётся обратиться, кто же тебя лучше всего поймёт, кто пожалеет, кто ещё, кроме неё, даст самый умный совет? Пускай хоть вначале рассердится, поругает, но всё же не во вред родной дочери. Мать всё-таки самый близкий человек, она одной рукой шлёпнет, а другой обнимет. Света вытерла с лица слёзы, успокоила сама себя, как могла, и, опустив низко голову, боковыми улицами, чтоб поменьше людей встретить на своём пути, то и дело оступаясь, поплелась домой. - Мамочка! Родная! – зарыдав, бросилась перед матерью на колени и обняла её за ноги. - Что с тобой, моя милая?! Что случилось, дитятко?! - Ругай меня, мамочка, последними словами! Секи беспощадно меня розгами, да так, чтоб кожа слезла! - Успокойся, Светочка, успокойся! Перестань реветь и спокойно поведай маме, что с тобой случилось? Кто тебя посмел обидеть? - Никто меня не обидел, никто. Сама во всём виновата. - Ну расскажи толком, в чём же тогда дело, если тебя никто не обижал? - Мамочка, я … беременна… Ы-ы-ы! - Да ты что?! Беременна? От кого? От Володьки Крутова? - Да. - Ты же говорила, что только целуетесь. Значит, так сильно поцеловал, что ты аж забеременела? Я так и знала, так и знала, нутром чувствовала: добром это не кончится, - повесила голову Наталья Алексеевна. – От него же всего можно было ожидать! А сама? Мозгов не хватило? Предупреждала же я тебя, предупреждала, а ты? Сама, мол всё знаю и умею! Ох, девка! Изнасиловал? Или по согласию? - По согласию. - Не зря сердце моё постоянно ныло, ох, не зря. Так и знала, что обманет Володька тебя, завлечёт в свои сети, он ведь, как и отец, за словом в карман не лезет. Что теперь делать думаешь? Крутов сам в курсе? Сказала ему? - Да. - И что? Обещает жениться? - Нет! - Нет, конечно, ему-то что? Ни рожать, ни по больницам бегать ему не надо. Все муки на тебе повиснут. Сама-то что думаешь? Рожать собираешься, или на аборт пойдёшь? - Ничего я не знаю, - опять заревела Света. - А, может, и не беременна вовсе? Просто испугалась? Пару дней надо подождать. - Уже ждала. Ы-ы-ы! – снова залилась слезами дочка и бросилась ничком на диван. - Погоди, дочка, надо сначала сходить к Володькиным родителям. - Не надо! Ты что?! Зачем из-за меня ты будешь перед ними унижаться, себя позорить? – Света поднялась с дивана и обняла мать за плечи. - Как это не пойду? Пойду! Обязательно пойду! Я их обоих, как старых кляч, заставлю поскакать! Почему они сына своего не могут приструнить? Сумел ребёнка заделать, так пусть теперь женится! Вытянулся, вон, как дерево, а ума не нажил! Наталья Алексеевна схватила с вешалки платок с красно-синими цветами, легко отодвинула с пути дочку и выскочила в сени. Света в окно видела, как мать вышла на улицу и решительными шагами почесала к дому Крутовых. Чета Крутовых, являясь самой высокооплачиваемой семьёй в селе, славилась своей скупостью. Иван Дмитриевич долгие годы занимал пост председателя сельсовета, хотя в последние годы эту должность переименовали в главу администрации. Его жена - Клавдия Семёновна была секретарём сельсовета. Хотя к ним в дом подведён водопровод, воду Крутовы брали в водоколонке, привозили на своём жигулёнке в молочных флягах. Чтобы меньше накручивал электросчётчик, Клавдия Семёновна обед готовила на работе, там же отваривала картошку для свиней. Иван Дмитриевич, как культурный человек, не имел обыкновения спать без постельного белья, поэтому в охотничью избушку брал из сельсовета простыни и наволочки, закупленные для командировочных. Вот к этой семье и направилась Наталья Алексеевна. Тёплый летний вечер. Иван Дмитриевич и Клавдия Семёновна Крутовы перед тем, как лечь спать, сидели на скамейке возле забора под окнами своего дома и любовались горящим возле горизонта багровым закатом. На ветках черёмухи над головой, беспрерывно чирикая, делились новостями воробьи, перед лицом кружились и тонко пели редкие комары. Хорошо летом, ничего не скажешь! По улице к отдыхающей чете Крутовых уверенными шагами подошла и твёрдым столбом стала перед ними Наталья Алексеевна. - Здоровы живёте, Иван Дмитриевич и Клавдия Семёновна! – наклонив голову, поздоровалась. - Здравствуйте, Наталья Алексеевна! – удивлённо поприветствовал её в ответ Иван Дмитриевич и нахмурил брови. Сам же озадачился: «Какой бес поздним вечером привёл Наталью к ним?» - Добрый вечер, Наталья Алексеевна! – поздоровалась и Клавдия Семёновна. – Садись с нами рядом, посидим, поговорим. Видишь, какой вечер чудесный! - Здесь неудобно, слишком много народу ходит, - Наталья Алексеевна окинула взглядом сидящих на скамейке напротив трёх бабушек, чьи заячьи уши сами собой высунулись из-под платков. – Очень серьёзный разговор у меня к вам назрел, из-за этого и притащилась в такую даль. - Да ты что?! Такой важный разговор? – приподнял удивлённо брови Иван Дмитриевич, при этом покосился на супругу, словно спрашивая: «Ты что-нибудь знаешь?» Та в ответ так же молча только пожала плечами и покачала головой: «Ничего не знаю». – Ну, тогда, пожалуй, в дом зайдём. Старушки напротив одновременно тяжело вздохнули, так сегодня они и не узнают соседских секретов, придётся подождать до завтра. Иван Дмитриевич широко распахнул дверь, пропустил впереди себя незваную гостью и только после этого сам вошёл в дом. - Наталья Алексеевна, я сейчас чайник поставлю, за чашкой чая и побеседуем, ладно? – потянулась к чайнику хозяйка. - Спасибо, но если только для меня, то не надо, недавно из-за стола вышла. Давайте уж так, без чая побалакаем. - Ну, нет, так нет, - согласилась с гостьей Клавдия Семёновна. Хозяева устроились на стульях возле стола напротив Натальи Алексеевны и приготовились слушать. - Иван Дмитриевич, Клавдия Семёновна, я не буду долго кружить вокруг да около, а сразу скажу прямо. Не знаю, слышали ли вы уже до меня, или нет, но моя Светлана и ваш Володя до того крепко подружились между собой, что уже любят друг друга. «Это что? Уж не свататься ли Наталья пришла? Но ведь сватаются родители со стороны жениха. А тут глупая баба наоборот делает!» - мелькнуло в голове Иван Дмитриевича, но прерывать плавное журчание монолога Натальи Алексеевны не стал, слушал дальше. - И вот эти сильные чувства до того захватили их обоих, завели очень далеко, а в конце концов они оказались в постели. Получилось так, чего никто не мог ожидать: моя Света ждёт от вашего Володи ребёнка. Лица хозяев на глазах посуровели, словно ответили: «Вот, оказывается, в чём дело-то». Они переглянулись между собой, одновременно вздохнули и снова обратились к Наталье Алексеевне. А та приостановила свою речь, ожидая от супругов удивление и растерянность, а они сидят и слова не хотят сказать, вроде ждут, что ещё им поведает неожиданная гостья. - Я вот специально пришла, чтобы молодые люди, раз они сильно полюбились друг другу, безотлагательно зарегистрировались бы в загсе, а их совместно нажитый ребёнок не остался без отца. Поговорите, пожалуйста, с сыном, найдите нужные слова, вам, родителям, к тому же грамотным людям, легче убедить Володю. Как вы на это смотрите, а? - Мы, конечно, слышали про их встречи, тайные свидания, в селе ведь ничего не спрячешь. Но то, что они так сильно увлеклись, не знали, - помял правой рукой левую кисть и неторопливо начал Иван Дмитриевич. – А наш Володя в курсе уже, что Света ребёнка ждёт? Или между ними разговора ещё не было? - Знает, знает, как не знать! Сегодня Света открылась перед ним. - И что дальше? До чего дошёл их разговор? - Вот в том-то и дело, что Володя наотрез отказался жениться на Светлане, - вытерла уголком цветастого платка глаза Наталья Алексеевна. – Из-за этого я сразу и прибежала к вам, чтобы по-хорошему, по-доброму договориться между нами. Вы, пожалуйста, надавите на сына, а потом с добрым словом да за свадебку, окрутим молодых, и пусть себе счастливо живут-поживают, добра наживают, если нравятся друг другу. - Но теперь ведь уже не старый режим, когда дети слушались родителей, делали всё так, как им велят. Сейчас насильно никого уже не женишь, и замуж не выдашь. Не станешь ведь связывать и под конвоем в ЗАГС вести, - вытирая ладонью со стола невидимые крошки произнесла Клавдия Семёновна. – Да и откуда знаешь, что именно от нашего Володи ребёнка ждёт ваша Света? Свидетели имеются? - Да что ты мелешь, Клавдия Семёновна, какие в таком интимном вопросе могут быть свидетели?! Всю весну вдвоём вместе, кто же ещё кроме Володьки мог испортить Свету? - Всякое бывает на белом свете, Наталья Алексеевна, не знаешь, что ли? Вон, по телевизору такое показывают, что волосы дыбом встают, страшно становится! – огорчённо вздохнул Иван Дмитриевич. – Переговорить с Володей, конечно, мы переговорим, это без слов, а неволить не можем, он не дитя малое, сам, вон, скоро отцом станет. - Поговорите, поговорите, Иван Дмитриевич! Да пожёстче, пожёстче с ним, чтобы всё закончилось по-людски и Светлане не пришлось оставаться матерью-одиночкой. Я сама тоже, если повстречаюсь с Володей, кое-что ему выскажу, - уже выходя на улицу, завершила переговоры на высшем уровне Наталья Алексеевна, чья взбудораженная душа мало-помалу унялась после встречи с Крутовыми. Дома она, как смогла, успокоила совсем упавшую духом, с воспалёнными от слёз глазами, дочку: - Ничего, очень уж сильно не убивайся ты, доченька. Я поговорила с Крутовыми, отец с матерью прижмут сына и, глядишь, может уже завтра приползёт Володька к тебе свататься. А там и к свадьбе надо будет готовиться, белое платье с фатой искать. - Да? – широко раскрылись глаза Светы, надежды развернули перед ней радужные павлиньи хвосты. – Ты думаешь, возьмёт меня Володя замуж? - А куда же ему деваться-то? Нигде пока не работает, живёт на средства родителей. Отцовское слово крепкое, его не сравнить с шёпотом посторонних людей! Иван Дмитриевич, он хоть вроде и мягким кажется со стороны, а слово скажет, ничем не отбреешь! Подождём, доченька. Ждать, однако, пришлось долго. Володя Крутов вместо того, чтобы приползти свататься, как предполагала Наталья Алексеевна, куда-то пропал, растворился в знойном воздухе. Был, и сплыл. Его родители на вопросы Натальи Алексеевны отвечали, что их сын уехал в город искать работу, а если не найдёт, то вернётся обратно. Время шло, его не остановить. Наконец Света, потеряв терпение, пошла в больницу, но ей отказали, оказалось, уже поздно, все сроки прошли, придётся рожать. Жизнь девушки пошла наперекосяк. Учиться не поехала, семью не завела. Значит что, всю жизнь мыкаться мамой-одиночкой? Холодным январским днём Света родила здоровую девочку, и наступили для молодой матери бессонные дни и ночи. И вот опять на улице весело улыбается прекрасная, как всегда, весна. На берёзах и осинах раскрылись почки, возле домов на проталинах появились первые цветы – жёлтые одуванчики. Не спеша шагает Света по центральной улице села, катя перед собой красную коляску, в которой безмятежно спит её Полиночка. И тут совсем неожиданно Света увидела, как навстречу ей идёт Денис. От неожиданности она даже глаза зажмурила, не показалось ли ей? Но нет, и правда, спокойным шагом приближается Денис и издалека ещё широко во весь рот улыбается ей. Значит, демобилизовался, быстро, однако, год прошёл, в гражданской одежде уже, успел сменить военную форму. - Денис! Это ты? Или я ошиблась? - Я, Светочка, я, - парень подошёл к девушке и легонько обнял её. Совсем не изменился за год службы, каким ушёл, таким и вернулся. - Отслужил? - Дембельнулся вчистую! Год пролетел почти незаметно, и глазом моргнуть не успел. - Может, даже стрелять научили, или автомата в руках не успел подержать? - Потаскал маленько, - улыбнулся Денис в ответ. – И даже стрельнул пару раз. А ты, смотрю, матерью стала? Быстро! - Дурное дело нехитрое, - подкатил комок к горлу Светы. – Мать-одиночка теперь из-за своей глупости. - Ничего, вырастет дочка, земной шар большой, поместится. Ну и как живёшь? О чём мечтаешь? - Как живу? Ребёнка нянчу. А мечта у меня пока только одна: когда уж доведётся выспаться! - Да-а, - протянул Денис. – Больше никаких пожеланий нет? - Кроме этого? – задумалась девушка. – Время пахать, и вот с мамой головы ломаем, как мы сможем огород вскопать? Кого и пригласить? - Ну, эта беда не беда, - хмыкнул Денис. - Я завтра к вам подъеду, привезу свой агрегат, и за полдня ваш небольшой огородик вспашем. - Правда? – буквально расцвела Света. – А мы уж думали, что придётся неделю с лопатой горбатиться. Вот маме радости будет! И Денис не обманул. На другое же утро на отцовских «Жигулях» привёз закреплённую к бензопиле «Дружба» лебёдку и небольшой лёгкий плуг. Наталья Алексеевна осталась нянчиться с Полиночкой, а Денис со Светой принялись за пахоту. «Дружба» с лебёдкой стоит, упёршись в землю, и потихоньку бухтит, Денис перенесёт плуг на противоположный конец грядки, воткнёт в землю, сам вернётся к бензопиле, возьмётся за рукоятку. Пила затарахтит сердито, натянет трос и тянет к себе оставленный без присмотра плуг. Удивительно, но плуг не валится набок, а послушно сам пашет, даже никому его держать не надо, так хорошо механизм отрегулирован. Доходит до конца, и весь процесс повторяется снова. И таким макаром не спеша вспахали всю грядку. Света только железными граблями в борозду спускала навоз и убирала обнажившиеся корни зловредного осота. - Работнички! Идите обедать, устали, небось, - позвала их с крыльца Наталья Алексеевна, у которой стол уже готов, выставлено всё самое вкусное, а в центре запотевшая бутылка водки, вынутая из холодильника. Стопку с водкой Денис сразу отодвинул от себя: - Я только пообедаю, а пить нельзя, я за рулём! - С собой возьми, - завернула пробку на бутылке Наталья Алексеевна. – Дома с отцом после дневных трудов, или после бани выпьете. - Не надо. - Тогда деньгами расплачусь, - растерялась хозяйка, которая не привыкла к такому обороту событий. Ведь до сегодняшнего дня не было ещё случая, чтобы работники отказывались от выпивки. - Какие деньги? – улыбнулся Денис. – Не надо, деньги самим ещё пригодятся. - Так ведь мы перед тобой должниками останемся? – никак не могла придти в себя Наталья Алексеевна. - Да ничего не надо! Спасибо за обед. Денис быстро загрузил свой агрегат в багажник машины и покатил домой. - Смотри, какой хороший парень! – обернулась мать к дочери. – Не курит, не пьёт, и мастер на все руки, интересно, какой девице такой хороший муж достанется? Огромнейшее счастье кому-то выпадет. А на тебя, между прочим, заглядывается, я заметила… Света в ответ только печально вздохнула и отвернулась. На другой день молодая мама приоделась, накрасилась, и пошла выгулять новое лицо, а заодно и Полиночку в центре села. Не спеша шагает, разговаривая с дочерью. - Мне так нравятся маленькие детки, у которых молодые красивые мамы! – раздался за спиной чей-то бархатный голос. Со Светой поравнялся сладко улыбающийся военный с погонами лейтенанта и с орденом «Красной Звезды» на груди. Ей не могли не понравиться слова молодого офицера, она и сама знает, что после родов совсем не подурнела, а наоборот, расцвела, как майская роза. Крутясь перед зеркалом, отмечала, что лицо её округлилось, стало похожим на только что из горячей печки вынутый румяный колобочек, и фигура изменилась в сторону улучшения, груди налились без всякого силикона. Встречающиеся на улице мужчины с завистью провожали её высоко оценивающими взглядами. - Хы! – гордо вздёрнув головой, Света отвернулась от офицера. - Не нуждаетесь ли, красавица, в помощи? Может, вы устали уже толкать тяжёлую коляску? – военный уверенно взялся за ручку коляски. - Не нуждаюсь! И уберите руку! Я не привыкла разговаривать с незнакомыми людьми! - Всего то? – искренне удивился лейтенант. – Познакомиться недолго, при рождении родители меня обозвали и записали Анатолием, фамилия Шрамко, друзья зовут Толяном или Толиком, как кому нравится, я не обижаюсь. А как же ваше имя, милая дама? - Не скажу, - отвернулась от военного Света. – На улице я не знакомлюсь! - Ай-яя-я-яй! Не надо же такой гордячкой быть! – рассмеялся Толик и снова взялся за ручку коляски рядом с рукой Светы. – А я волшебник, экстрасенс, сам могу у любого человека определить имя. - Зачем же тогда спрашиваете? Скажите сразу, как меня зовут, - Свете не могло не понравиться, что с ней затеял разговор этот незнакомый лейтенант. Такой мог бы к любой свободной девушке подойти, и ни одна бы не стала в позу. Наоборот, рады будут, что именно её из большого числа девушек выбрал Анатолий. - Тогда присядем, - кивнул военный на скамейку перед клубом. – Определить имя не очень-то легко. Надо основательно подготовиться, чтобы не сбиться и ошибиться. - Ну-ну, посмотрим, не очень-то и верится, - улыбнулась лейтенанту Света. – Навряд ли у вас что-нибудь получится, уж слишком обыкновенное лицо у вас. Экстрасенсы же заметно отличаются от простых людей… - Лицо бывает обманчиво. Подошли к скамейке и Света села рядом с Толиком, поставив коляску перед собой. - Давайте мне вашу ручку, я посмотрю, что покажут линии на ладони, с хиромантией ведь я на ты. Толик осторожно взял Светину руку, зажал между своими ладонями, подержал некоторое время и только после этого принялся внимательно разглядывать ладонь девушки. - Ну и что вы там нашли? – рассмеялась Света. – Уже узнали, как меня зовут? - Какая холодная у вас, девушка, рука. Тут мало что можно определить, - без тени улыбки заключил Толик. – Видно, после рождения вас хотели назвать одним именем, но почему-то передумали и записали по-другому. Девушка удивлённо взглянула на парня уже другими глазами. Это была правда, мать хотела назвать дочку Анной, а отец в ЗАГС-е записал Светланой. Но вообще-то такое бывает нередко, ведь большинство родителей после рождения ребёнка при выборе имени колеблются, стараются выбрать имя получше, чтобы их дитя было счастливо в жизни. Говорят, «как вы яхту назовёте, так она и поплывёт», может, это и правда, или же предрассудок, но имя всё же подбирают тщательно. - Ну, признайтесь, что не смогли выяснить, как меня зовут, и на этом расстанемся. - Не торопитесь, сейчас я попробую по-другому, - Толик поискал и нашёл пульс девушки на её руке. – Теперь буду называть буквы, а вы отвечайте «да» или «нет», а я определю, с какой буквы начинается ваше имя. Внимательно глядя прямо в глаза девушки и слушая биение её сердца, он стал перечислять буквы: - А, бе, ве, … - и так дошёл до буквы «я». – Мне показалось, что где-то вроде в конце алфавита. Сейчас уточню: о, пе, эр, эс, тэ, у, эф. Парень задумался и уверенно произнёс: - Ваше имя начинается с буквы эс. - Да, - удивилась Света. - Ну, теперь уже легко. Саня, Соня, Света, Серафима, Софья, - перечислял Толик, по-прежнему держа пальцы на пульсе, глядя в глаза Светы, и заключил: - Вас зовут Светланой! - Да, Светой. Удивительно, как же вы определили? - Вычислил по биению вашего пульса. Такого в жизни девушки ещё не было. Конечно, смотрела по телевизору «Битву экстрасенсов», но чтобы наяву, да ещё с ней самой почти что настоящий колдун разговаривал! - А можете у моей девочки имя угадать? Парень нахмурился и покачал головой: - Нет, у ребёнка не смогу, она алфавита ещё не знает, - и весело рассмеялся. – Пускай подрастёт, в школе поучится, тогда можно будет и у неё по пульсу определить. - А если по моему пульсу? Я ведь и имя ребёнка знаю, и алфавит с горем пополам выучила, пока в школу бегала. Может, попробуете? - Нет! Я, конечно, с вашей помощью могу определить её имя, но не буду. У маленького ребёнка ведь исключительно ранимая, слабая психика, вдруг да моя экстрасенсорная практика отразится на её головном мозге? На малышке не будем уже никаких опытов проводить. Лучше я скажу, что вы не замужем. - Ну, - нахмурилась Света, - это определить вовсе нетрудно. Сразу же видно, что мы с Полиночкой вдвоём гуляем, без папы, да и кольца обручального на пальце у меня нет. - Совсем даже не потому! – горячо возразил Толик. – А вдруг да отец где-нибудь служит далеко, или работает вахтовым методом? Всякое встречается. Просто исходящие от вас энергетические волны показывают, что вы мать-одиночка, не замужем, это я очень хорошо чувствую. - Значит, хотите сказать, что вы колдун? - Колдуном меня назвать пока ещё рановато, мало что я могу прочувствовать и увидеть. Если сравнить со школой, то я где-то примерно ученик начальных классов, но буду стараться, постигать науку и подтягиваться до уровня настоящих экстрасенсов. - Толян! Ты что там застрял!? Чеши скорей сюда! – от автобусной остановки на другой стороне улицы махали два парня. - Ой, Светочка, прошу прощения, товарищи ждут, пора домой ехать, - лейтенант быстро встал со скамейки, взял руку девушки, приблизил к губам и нежно поцеловал, Света не успела даже опомниться. – Я несказанно рад, что познакомился с вами. До свиданья! На бегу обернулся, помахал на прощание рукой и заскочил в автобус, который тут же с коротким гудком тронулся с места. Есть же на свете хорошие люди, с каким замечательным парнем встретилась и познакомилась! Какая удивительно располагающая у него улыбка! Вот буквально несколько минут Света знает Толика, а кажется, что уже давно знакомы, может, даже с детства. Просто рядом посидели, и молодой лейтенант сумел проторить пусть узенькую, но ровную дорожку к её сердцу. Как жаль, что Свете нечего и мечтать о следующей встрече с таким симпатичным парнем. Будущая жизнь Толика светла и прекрасна, ступенями ведёт вверх, всё выше и выше. Если подумать, то зачем ему женщина с ребёнком? Пусть Света внешне и красива, но свободных девушек полно, за такого видного жениха любая с радостью выйдет с закрытыми глазами и открытым сердцем, стоит только ему поманить пальцем, и тут же возникнет счастливая семья. Теперь для военнослужащих денег правительство не жалеет, жилья строят много, тут и там поднимают новые многоквартирные дома. Эх, Крутов, Крутов! Обманул Свету, а сам куда-то рванул и исчез. Теперь Света накрепко привязана к ребёнку, и никуда не денешься. Из-за жизненных неудач учиться поехать не смогла, хотя подруги вон в городе грамоту добывают, через несколько лет возвратятся домой с дипломами, работу по сердцу найдут. У Светы наоборот, все дороги шлагбаумом по имени Полина закрыты. Надо же было так опростоволоситься! Можно ведь было не тянуть резину, а сразу в больницу обратиться, быстренько тайком ото всех избавиться от ребёнка и всё решилось бы самым наилучшим образом. Никто ничего и не узнал бы. Она же надеялась на Крутова, а тот обвёл её вокруг пальца и куда-то смылся, может, теперь уже в Англии? Все крупные преступники-коррупционеры туда бегут от нашего правосудия. Но и теперь ещё, хоть и небольшой, малюсенький кусочек надежды у Светы оставался, всё ждала, что вот-вот, если не сегодня, то завтра Володя Крутов вернётся домой. Они встретятся, Крутов увидит свою красавицу дочку, при этом у него ярким пламенем вспыхнут отцовские чувства, оттает остывшее сердце, и Света с Володей поженятся, тогда всё встанет на свои места, возникнет счастливая семья. Чего ведь не бывает в жизни… На другой день во время прогулки с Полиночкой к ним снова подошёл лейтенант Толик. - А вот и я! – неожиданно раздался его голос из-за спины Светы. Он поравнялся с девушкой и взялся за ручку коляски. – Здравствуй, Светочка! Как жизнь? Что нового? А что я спрашиваю? И так вижу, как день ото дня хорошеешь и хорошеешь, значит, всё у тебя ладком. - Добрый день! – поздоровалась Света и улыбнулась уголками губ. – Ничего, живём, растём потихоньку. - Об отце ничего не слышно? - Нет, - печально покачала головой Света. – Он, по всей вероятности, исчез в направлении вечного безмолвия. - Вовка не приедет, ему в городе понравилось и теперь обратно в село даже конфетами не заманишь. Света даже не поинтересовалась, откуда Толик знает, что отца Полинки зовут Вовой, пропустила этот момент мимо ушей. - Ну, нет так нет. Что я могу сделать? Сама уж как-нибудь справлюсь, мама поможет. - Одной трудно. У ребёнка в обязательном порядке должны быть как мать, так и отец. В полной семье он всесторонне развивается, а в неполной однобоко, ребёнок ущербным вырастает. Вот, скажем, сидишь ты у костра лицом к огню, а в это время спине холодно. А если повернёшься, то наоборот, спине жарко, а грудь мёрзнет. Так же и в семье, каждого ребёнка должны греть с обеих сторон, слева – мать, а справа – отец. Вот тогда он растёт всесторонне развитым полноправным гражданином страны. Света прямо заслушалась рассуждениями Толика и удивлялась. Ведь парень по возрасту не намного старше её, а как хорошо и правильно умеет говорить, толковый, оказывается. Будто по бумаге шпарит. Военное училище, наверно, закончил и набрался опыта, там вроде четыре года учат. И о собственной семье, видать, мечтает. А, может, уже женат? Если женат, то зачем ему Света? Ну что же, настала пора забросить пробный камень: - Жена ваша, наверно, соскучилась, идите к ней, меня нечего обхаживать, кое-кто уже успел вокруг пальца обвести и бросить. - Нет ещё у меня жены, как-то некогда было, служба. Вот вас увидел и запал, в голову пришла дурная мысль: «А вдруг это судьба?» - Ха! – от неожиданности рассмеялась Света и покачала головой. – Смеётесь? Ну, смейтесь, смейтесь, а нам с Полиночкой пора домой возвращаться. Света поправила одеяльце в коляске и направилась по улице к дому. Толик же не отставал, шёл рядом, при этом без умолку говорил и говорил, рассказывал об интересных случаях, произошедших с ним во время службы. Так, весело смеясь, дошли до калитки, где ожидала дочку с внучкой Наталья Алексеевна. - Вот мы и дома, - объявила Света. – Пока! - До свиданья! – помахал рукой лейтенант. - Что за солдат сегодня возле тебя трётся? – хмуро встретила дочку Наталья Алексеевна. - Не солдат, мама, а офицер, - мягко поправила дочь. - Мне всё равно, солдат хоть офицер, с погонами же! Им лишь бы обмануть тебя, а потом поминай, как звали, был уже один, хотя и без погон. - Да хватит уж об этом, - отмахнулась в ответ дочка. - Полиночка, проснулась, милая? – Наталья Алексеевна своими мягкими руками взяла с коляски зашевелившуюся девочку. – А ты гляди, чтобы во второй раз не ошибиться, как с Крутовым вышло! - Да что ты опять начинаешь, мамочка? Кому я с таким багажом теперь нужна? Ему и без меня есть из кого выбирать! - А если так, то какого рожна он за тобой аж до самого крыльца припёрся? Пусть к свободным девкам и пристаёт! - Да мы так, прогуливаясь, о всяких разных мелочах беседовали, ничего промеж нас не было и никогда не будет, что он во мне найдёт? Сейчас одна забота – Полиночку вырастить, а парней для меня больше нет! - Ну и хорошо, - вздохнула мать, хотела добавить: «Сдуру ребёнка нажила, так теперь куда денешься? Расти, воспитывай!» - но сдержалась, не стала обострять разговор с дочерью. В углу шумел телевизор, показывал фильм о советской Золушке - «Москва слезам не верит». Ирина Муравьёва из окна магазина с завистью глядела на удаляющуюся генеральскую чету, а его подруга заключила: «Чтобы быть женой генерала, надо выходить замуж за молоденького лейтенанта». Эти слова помимо желания засели в голове Светы. На следующий день во время прогулки с Полиночкой возле клуба Света неожиданно заметила, как слева к ней, улыбаясь, приближается Денис, а справа лейтенант Толик. И тут её осенило: «Вот теперь, именно теперь надо сделать выбор, да так, чтобы не ошибиться! Денис – он не мужчина, а так, тряпка, слюнтяй! А Толик же офицер, военный! С ним я буду как за каменной стеной, в отпуск ежегодно за границу ездить, греться на тёплых золотых песках возле моря. А с Денисом что? С ним дальше Веждино никуда не попаду, разве что в лес за грибами. И всю жизнь придётся в своём хозяйстве коров доить, в навозе ковыряться». Кандидатура бравого офицера явно перевешивала, он был вне конкуренции, причём держал в руке букетик раскрывшихся тюльпанов, а Денис шагал пустой, и Света с нарисованной на лице радушной улыбкой решительно направилась к лейтенанту. Денис слегка кивнул головой Свете, делая вид, что до девушки с ребёнком ему нет дела, просто мимо проходил. Свету день ото дня с невероятной силой стало тянуть на улицу, чтобы не спеша прогуливаться с коляской по центру села. Погода стояла прекрасная, тёплая. Голова же Светы крутилась как на хорошо смазанных шарнирах, глаза бегали туда-сюда, стремясь высмотреть в проходящем мимо народе статную фигуру лейтенанта Толика. А как только заметит, то тут же отвернётся в сторону, словно любуется цветущими черёмухами, или поправляет одеяльце Полиночки. Толик же неслышно подойдёт сзади и из-за спины внезапно перед глазами Светы окажется букетик ранних цветов. Девушка вздрогнет, сделает удивлённое лицо и протянет: - А-а, это ты? Опять здесь? Привет! Толик же в ответ: - И тебе от меня привет, свиделись снова, моя Свет! Вышли подышать свежим воздухом? Полиночке это полезно, полезно. Ну что же, погуляем втроём. Возьмётся за ручку коляски и с высоко поднятой головой гордо катит её по асфальту, нисколько при этом не стесняясь. Со стороны может показаться, что это он и есть настоящий отец Полины. Света же шагает рядом, с улыбкой на лице слушает байки Толика, иногда и сама пару слов вставит. Хорошо, весело проводят время. Свете кажется, что она уже давно, сто лет знакома с этим весёлым лейтенантом, и почему они раньше в Доме Культуры на дискотеках не встречались? Ведь пасаёльские в веждинский клуб каждые субботу и воскресенье дружной толпой заявлялись. Но почему-то с Толиком не встречались. До армии, наверно, он был не таким бросающимся в глаза, ничем не отличался от других парней, а теперь смотри ты – лейтенант, в своём гарнизоне над солдатами довольно большая шишка! Света после знакомства с Толиком прямо расцвела, улыбка не сходит с её лица, душа поёт, сама не ходит, а летает, разгоряченному сердцу тесно в грудной клетке, оно готово выскочить из груди. Вот ведь что делает с человеком любовь! Неужели правда, что этот парень из Пасаёля всего за несколько дней сумел так прочно внедриться в сознание девушки, отогреть её уже начинающее остывать молодое сердце? Как же сильно хочется, чтобы и у Толика в груди и в сознании вспыхнуло к Свете ответное огромнейшее-огромнейшее чувство, охватило лейтенанта всего, да чтобы он понял, что без Светы не сможет жить на белом свете. Наталья Алексеевна не могла не заметить изменений, происходящих с дочерью, сердце матери не обманешь. Она и радуется, что дочка вновь встретилась с настоящей любовью, и печалится, как бы это не обернулось другим, ещё большим горем. Вся природа Земли расцветает подобно светлым мечтаниям девушки, солнце на весеннем небосводе весело блестит, без жалости освещает и согревает все живые существа на планете, будит их, даёт им жизнь и любовь. Света сегодня легко одела Полину, ни к чему её укутывать, слава Богу, тепло на улице, в открытой коляске вывела дочку на улицу. Как обычно, направилась к центру села, по дороге постоянно разговаривая с дочкой, а та тоже улыбается, радуется теплу, приходу весны. Дошли до клуба, покрутились там. Глаза Светы беспрестанно зыркают по сторонам, ищут Толика, но его почему-то нигде не видно. Где же её лейтенант? Почему не появляется? Куда он пропал? Или другую себе нашёл, получше, красивее, без ребёнка? Хоть бы позвонил, но ведь сама же отказалась дать Толику свой номер мобильника и не записала его номер, хотелось показаться гордой, независимой. Вот же дура! Теперь бы он, может быть, позвонил, или Света сама, преодолев свою боязнь, нашла в телефоне его, спросила, где он, почему забыл про неё? Тут ещё Полина закапризничала, плачет и плачет, и что ей надо, не сидится спокойно. Света бы на её месте спала и спала. Красота, не надо ни о чём думать, за тебя мама тревожится. - Ну что тебе нужно, чего тебе не хватает, отчего хнычешь, не спишь? А? – Света взяла дочурку на руки. – Или устала постоянно в одном положении валяться? Вот сейчас домой придём, я диван раскрою и пущу тебя, там свободно, поползаешь вволю. Надо ведь тебе развиваться, подрыгать ручками и ножками, так ведь, золотая моя? Несёт на руках ребёнка молодая мать, пустую коляску толкает впереди себя, а глаза держат на прицеле автобусную остановку, всё ждут, а вдруг вот сейчас Толик выпрыгнет из автобуса наружу. Но его всё нет и нет. - Уф-ф! – устало замотала головой. Что это? Несколько дней всего знакомы, а отчего-то лейтенант успел так быстро, как иностранный агент на секретный военный завод, внедриться в её сердце и раствориться в нём. Только о нём и думается, только о нём и мечтается, только его мужественное лицо перед глазами, как наяву, и видится. Или блестящие звёздочки на его погонах глаза затмили? Где же Толик? Куда пропал? Почему не хочет сегодня приехать в Веждино из своего пыльного Пасаёля? Застрял там? Или нашёл другую? Но краше Светы ведь в близком окружении никого нет! Вон у всех проходящих мимо мужчин глаза так и блестят, как завидят её, слюни до колен висят. А Толик не едет и не едет. Совершенно напрасно Света крутилась на асфальте перед клубом, парень так и не показался. В глубокой депрессии пришлось потащиться обратно домой, лицо девушки вытянулось, еле-еле себя сдерживает, чтоб не расплакаться. Какая же Света несчастная, так и не приехал к ней Толик. С грохотом завела коляску в сени, в сердцах пнула по двери, которая как назло зажала колесо, шумно ворвалась в комнату, скинула с ног туфли, у самой лицо почернело от переживания, рот готов скривиться. - Что, не пришёл сегодня твой офицер? – встретила Наталья Алексеевна дочку, Свете же показалось, что мать саданула её по голове колотушкой. - Не-ет! – заревела в голос Света, не в силах больше сдерживать рыдания, слёзы брызнули из глаз, так с Полиной на руках и повалилась на диван. - Ой-ой, доченька, - Наталья Алексеевна торопливо забрала внучку из рук своей непутёвой дочери. – Ну успокойся, успокойся, что ты, в самом деле, так расклеилась? Разве же можно себя до такого состояния доводить? Приставила к дивану стул, подсела рядом с дочерью, ласково поглаживая и похлопывая её, как могла, старалась Свету привести в себя. Наконец дочь перестала реветь и всхлипывать, оторвала голову от подушки и села, взяла в руки Полину и грустно взглянула на мать: - Что такое, мамочка? Что со мной стряслось? - Влюбилась ты, доченька, опять влюбилась! Вот ведь как сумел охмурить тебя этот офицер, как хоть зовут-то его? - Толиком. - А откуда он сам? С Веждино? - Нет, с Пасаёля. - Родителей знаешь? - Нет. - А фамилию его? - Тоже нет, не спрашивала. Хотя говорил, Шрамко вроде. - Ну вот! Даже не познакомились ещё, а так сильно ты его успела полюбить. У него, может, и в мыслях нет строить с тобой какие-то отношения, так, от нечего делать решил поболтать с тобой. Ты ведь у меня вон какая видная, прямо красавица, какому же парню не хочется покрасоваться рядом с тобой? Он сейчас что, в отпуске? - Да, в отпуске. - А когда отпуск заканчивается? - Не знаю, не спрашивала. - А вдруг закончился уже отпуск и он уехал? - Да!? Что же теперь делать? А, мамочка? Света подняла к матери своё заплаканное лицо с чёрными ручейками от глаз. - Ой-ё-ёй, доченька, давай успокойся и иди умойся. Выкинь из головы этого случайно подвернувшегося военного. У него, может, сколько таких, как ты? Познакомился с тобой, виделись пару раз, и благополучно забыл. А ты уже и голову потеряла, караул тут кричишь, воем воешь! Может, слёзы кончились, или просто выплакалась, мало-помалу пришла в себя Света, поднялась с продавленного дивана, пошла к умывальнику, долго умывалась и сморкалась. Вытерлась полотенцем и глубоко вздохнула. - Ы-ы-ы! – неожиданно снова заныла. – И что же делать, а, мам? Как жить? - Выбрось на некоторое время из головы всех женихов. Если не сумела смолоду сберечь себя, сейчас твоя главная задача – вырастить дочку! Полиночку люби, а не каких-то там Толиков. Не спеши, пусть Полиночка сначала встанет на ноги, сделает первые шаги, подрастёт, а потом уж и о себе подумай. Главное, повторяю, не торопись, ты ещё очень молода, красива, такие, как ты, мужикам не могут не нравиться. Ты без мужа не останешься. Не хватайся сразу за первые попавшиеся штаны, как сорвавшаяся с цепи собака. Когда познакомишься с серьёзным надёжным парнем, то обожди немного, сначала хорошенько разузнай, что за человек, кто его родители, из какой семьи, с кем дружит, какой характер, чего от него можно ожидать. А когда удостоверишься, что человек стóящий, не пьянчуга, любит детей, будет для Полиночки настоящим отцом, вот тогда и можно будет подумать о замужестве. - Ох, мамочка, и почему я тебя раньше не слушалась? – уныло покачала головой Света. – Наверно, думала, что я умнее всех. - Да уж, - улыбнулась Наталья Алексеевна. А на следующий день Света, усадив дочку в коляску, снова направилась на прогулку. Только приблизилась к Дому Культуры, как сердце её радостно стукнуло раз и другой: Толик сидел уже на их любимой скамейке с неизменным цветочком в руках. Хотела изобразить на лице полное безразличие и спокойно не спеша подойти, но ноги не послушались, шаги ускорились, словно под гору, и с разбегу чуть-чуть не стукнулась коляской об ожидавшего их парня. - Привет, - поднялся с места Толик и протянул Свете распустившийся алый цветок. – У матери украл специально для тебя. - Привет, - девушка кивнула головой с красиво расчёсанными волосами. – Спасибо за цветок. Но воровать нехорошо, надо было спросить, мама бы тебе сама сорвала и дала. - Погуляем? – Толик одной рукой взялся за ручку коляски, а другой потормошил Полиночку. – Утю-тю-тю! Какая ты хорошенькая, ну точно как принцесса! - Вчера почему не приезжал? – шагая рядом с лейтенантом, заглянула ему в глаза Света. - А-а, вчера? Занят был, пахали и картошку сажали. - Да? А я уже испугалась, что у тебя отпуск закончился и ты уехал… - Скоро закончится. Поедешь вместе со мной, а? – как-то совсем неожиданно остановился и спросил Толик. Свете же это предложение стало полной неожиданностью, у неё аж дыхание перехватило, ноги ослабли, и чтоб не упасть, схватилась за коляску. Оказывается, она совершила большую ошибку, не оценив своей привлекательности. От внезапно нахлынувшей радости, охватившей всё её существо, хотелось прыгать, плясать, петь, вот счастье-то! Толик зовёт её с собой! Да Света хоть куда, хоть за тридевять земель, а последует за лейтенантом. Как же не поехать за ТАКИМ парнем? Но кое-как смогла успокоиться, унять в бешеном ритме бьющееся сердце и севшим голосом спросила: - А Полина? Её ведь не бросишь. - Возьмём с собой, ни в коем случае нельзя разлучать маму с ребёнком! Втроём вместе и поедем. - Ой, даже не знаю! Что-то меня дрожь пробирает от мысли поехать с тобой, - у Светы даже слёзы появились на глазах. – Мне страшно! Как же так? Маму, своё родное село, всё бросить и умчаться куда-то на край света?! - Абсолютно нечего бояться! Ты ведь не одна поедешь, а вместе со мной. Я грудью встану на твою защиту, ни один злодей не посмеет даже взглянуть на тебя и Полиночку, не говоря уж о приближении к вам! Ты мне веришь? - Верю, конечно, но всё равно боюсь. - Тогда на этом и закончим! Собери необходимые вещи и документы, обдумай всё заранее, чтобы ничего не забыть. Послезавтра утренним автобусом тронемся к городу, а оттуда поездом: ту-ту-ту! За три дня мы добухтим до гарнизона. Иди домой, откройся матери, и потихоньку начните собираться в дорогу. - Да ты что?! – Света аж подпрыгнула на месте. – Я одна боюсь, пойдём со мной! - Ну ты и трусишка, оказывается, - широко улыбаясь, Толик обнял её. – Ладно, пошли тогда вместе, что с тобой поделаешь? У Натальи Алексеевны, как только увидела в окно входящих в калитку Свету и Толика, тревожно забилось сердце: «Что-то, видно, недоброе задумали эти чудики. Уж не пожениться ли хотят? Как-то слишком быстро и легко у нынешней молодёжи всё получается, раз-два и готово, а потом хоть локти до костей прогрызут». Заранее уселась на стул, опустила руки на колени и приготовилась выслушать входящую пару с ребёнком. Конечно, матери хочется увидеть свою дочку счастливой, выдать её за хорошего человека, чтобы не осталась на всю жизнь матерью-одиночкой, надо ведь вырастить Полиночку, поставить на ноги, а это совсем не простое дело. А тут? Кто такой этот красавец офицер, что от него можно ожидать? Какая жизнь ожидает впереди Свету и Полину? Первым в открывшуюся дверь с ребёнком на руках шагнул Толик в своей военной форме, блестя яркими пуговицами и звёздочками на погонах, за ним с широкой улыбкой на лице впорхнула сияющая Света. - Погуляли? Что-то сегодня вас много, - изобразила на лице улыбку Наталья Алексеевна. – Солдата где-то нашла, без охраны одна уже ходить боишься? - Хулиганы всякие улицу заполонили и чтоб без боязни гулять, вот и нашла себе защитника, - забирая из рук Толика ребёнка, рассмеялась Света. - Да, с таким охранником маньяки, конечно, стороной будут обходить тебя, - Наталья Алексеевна оценивающим взглядом окинула парня, при этом с удовольствием отметила, что у её дочери губа не дура, раз из большого количества свободных женихов сумела выбрать самого достойного. - Да, я с оружием в руках с сегодняшнего дня стану охранять от вражеских посягательств ваших дочку и внучку, Наталья Алексеевна. А послезавтра мы все вместе втроём выезжаем к месту моей постоянной службы. - Че-его?! Послезавтра едете?! Никуда я свою дочку не отпущу! А младенец? Полина же в дороге заболеет и умрёт! - Всё будет хорошо, не берите в голову всякую ерунду, Наталья Алексеевна! Полиночке без разницы, где спать, в коляске, в автобусе или в поезде. Она постоянно будет под присмотром, мы с неё глаз не спустим, так что ничего с ней не произойдёт. Святая правда, Наталья Алексеевна, мы уже всё решили, за три дня доберёмся до моего родного гарнизона. - Анатолий! Я своих дочку и внучку никуда не отпущу! Света, чем ты только думаешь, голова-то есть на плечах?! Вы ведь несколько дней всего знакомы! Разве можно в чужие края с почти незнакомым мужиком вот так взять и сорваться, да ещё с грудным ребёнком? Кто там тебя ждёт? - Толик меня ждёт! Вот с ним и уеду! Мама, ты меня ничем не удержишь, раз я сказала, что поеду, значит – поеду! У нас любовь! Мы с ним друг без друга жить не можем, поженимся, и вот такая семья получится! – Света при этом показала высоко поднятой рукой большой палец. Наталья Алексеевна заплакала: - Вот ведь, растишь, растишь, оберегаешь от всяких напастей и болезней, а придёт время, и слово матери окажется пустым звуком! Я ведь тебе только добра желаю, чтобы ты была счастлива, чтобы вышла замуж за очень хорошего человека и прожила вместе с ним долгую и счастливую жизнь. А ты, даже не расписавшись в загсе, уже послезавтра хочешь из дома умчаться куда-то в тьмутаракань. - Да не тревожьтесь вы зря, Наталья Алексеевна, - снова вступил в разговор примолкший было Толик. – Приедем в гарнизон и там распишемся. Командир воинской части нас за пять минут оформит, у него есть такое право. - Тебе-то что? Отпуск закончился и ты возвращаешься на своё место службы, там у тебя работа, жильё готовое. А у Светы? Она же совсем без головы куда-то набалмаш едет! Но никуда не денешься, пришлось матери смириться, не встанешь же в дверях, раскинув руки, чтоб не пустить дочку, если та уж задумала уезжать. Долго ещё вздыхала и всхлипывала Наталья Алексеевна. Да как же не горевать? Вот новое пальто дочери надо было купить, так они вместе целых два месяца по магазинам и рынку таскались, всем продавцам надоели, ну никак не могут найти именно такое, которое бы подошло её дочери, а главное - пришлось ей по нраву. Как же тогда Наталья Алексеевна устала, прямо с ног валилась! А тут! Через два дня лейтенант из Пасаёля уезжает обратно на службу и на тебе! Надо с ним ехать! Обязательно! Не особо-то и выбирала, с первым встречным мужиком, который поманил пальцем, собирается улететь куда-то к чёрту на кулички! Ох, и дуры же бабы, ох, и дуры! Так думала Наталья Алексеевна, хотя сама в молодости так же, как и Света теперь, ни о чём не думая, выскочила замуж за первого удалого молодца, хоть и знала, что тот большой любитель заливать за воротник. Однако надеялась, что женится и остепенится мужик, семью же надо кормить, одевать, обувать. Парни, пока не женаты и ни о чём им думать не надо, резвятся от нечего делать, кровь молодая бурлит, адреналина требует. Но не все, оказывается, меняются с годами, некоторые так и плывут по течению жизненной реки, как мелкие щепки, пока грязью их не накроет. Так по пьяни и завершил свой жизненный путь отец Светы. Нашли с проломленной головой и до сих пор никто не знает, то ли сам упал и ударился о ступеньки винного магазина, то ли кто-то помог. Целый день собирались мама с дочкой в дальний путь. Наталья Алексеевна сама не своя металась по дому, тревожилась, как бы чего не забыть. В одну сумку уложили одежду Светы, в другую – Полины, в третью – еду. Сядут, посидят, спохватятся, опять что-то в голову придёт, это надо, то надо. А много ли поместится в сумке? Рано утром Наталья Алексеевна проводила дочку и внучку вместе с новоиспечённым зятем, или кандидатом в зятья, она и не знает даже, как его назвать, к автобусу. Все деньги, сколько было собрано, отдала Свете: - Бери, бери! – даже не посмотрела на удивлённое лицо дочери. – Я остаюсь дома, я тут проживу. Лишь бы у тебя всё хорошо было. Уже когда Света садилась в автобус, Наталья Алексеевна бросилась к ней на шею и зарыдала: - Доченька! А, может, останешься?! Может, одумаешься, пока не поздно! - Да перестаньте вы тут слёзы лить, зачем дочку свою пугаете? Мы со Светой не просто так встретились, это судьба! Мы собираемся пожениться, создать крепкую семью! Или вы не хотите, чтобы ваша дочь была счастлива? – Толик повысил голос, в котором зазвучали металлические нотки. - Что ты? Какой же матери не хочется видеть своё дитя счастливой? – хлюпнула мокрым носом Наталья Алексеевна. – Но сердце почему-то ноет, вроде как чувствует, что впереди её счастье не ждёт. - Всё будет хорошо, я, как наш президент, являюсь гарантом конституции. Ну, до свиданья! В последний раз сквозь затуманенные глаза посмотрела через окно автобуса на своих дочку с внучкой и на прощание помахала рукой. Через минуту автобус исчез за поворотом. Вот так Наталья Алексеевна осталась одна в пустом доме. Как вернулась с автобусной остановки, то опустилась в бессилии на лавку, уронила руки, уставила глаза куда-то в сторону печки, ничего не видя. Сердце же оказалось словно зажатым между двумя тяжёлыми камнями, давят и давят. Ой, хоть бы у дочки нормальная жизнь получилась с этим совсем незнакомым Анатолием Шрамко, кто знает, какой у него характер, что он из себя представляет? На первый взгляд вроде неплохой мужик, и разговаривает складно. Интересно, из какой семьи он вышел? Кто его родители? Где работают? Ничего о них неизвестно Наталье Алексеевне. В Пасаёль ведь после окончания войны собрали людей со всего Советского Союза. И каких людей! Кого только там нет? Власовцы, бандеровцы, предатели разные, немцы пленные. Знающие люди говорили, что немцы среди них были человечнее всех, с ними всегда можно было по-доброму договориться. Остальных же называли одним словом – бандиты! Без убийства там ни одного праздника не проходило. Молодожёны, теперь их уже можно так назвать, в Сыктывкаре сели в поезд и облегчённо вздохнули. В вагоне просторнее, удобнее. В автобусе ведь теснота, ни повернуться, ни походить, постоянно надо держать ребёнка, руки отваливаются. Тут Полину сразу уложили, пусть спокойно поспит, раз уж заснула, сами же Света и Толик в это время могут отдохнуть, справить свои дела, спокойно пообедать, погулять по вагону. У обоих места на нижних полках, это очень хорошо. Но как только поезд тронулся, то Толик тут же свои лейтенантские погоны сменил на другие с одной поперечной лычкой, вдобавок открутил и снял с груди орден. Света широко раскрыв глаза следила за перерождением блестящего гвардейского офицера в захудалого ефрейтора: - Толик, разве ты не офицер?! - Нет, конечно, - усмехнулся тот, - после окончания срочной службы я остался служить дальше, но уже по контракту. Теперь же у меня есть мечта пойти учиться дальше, чтобы впоследствии стать офицером. - Но для чего же тогда ты лейтенантские погоны надевал? - Как это зачем? Передо мной стояла ясная задача – забрать тебя с собой! Ты бы на простого ефрейтора даже и не взглянула, так ведь? Только, пожалуйста, не старайся разуверить меня! Не говори, что вот так же с распростёртыми объятиями устремилась бы вместе с обычным ефрейтором куда-то на край земли! Ни за что не поверю! - Ну ты скажешь тоже! – обиженно вздёрнула плечами Света. - Мне без разницы, офицер ты, или простой солдат! Главное для меня, чтобы человек был хороший, и нравился мне. Лишь бы любила этого человека! Как-то неприятно стало у Светы на душе из-за того, что знакомство и совместная жизнь с Толиком начинаются с обмана. Но всё же успокоила себя, ведь на эту манипуляцию с офицерскими погонами Толик пошёл лишь для того, чтобы стать её мужем, очень уж по нраву пришлась она ему, даже несмотря на имеющегося ребёнка. Обычно мужики не особо стараются жениться на женщинах, уже имеющих на руках детей, боятся, а вот Толик не испугался. Полину любит, как свою дочку, чуть та закапризничает, сразу на руки берёт, тетёшкается с ней. По всему видно, что он станет хорошим мужем для Светы, вместе преодолеют все трудности, отличная семья получится. Вот доберутся до гарнизона… - Толик, а где мы будем жить? В казарме, что ли?! - Да ты что? Семья из трёх человек, где вдобавок грудной ребёнок, да в казарме?! Квартиру предоставят! - И большую? - По моим соображениям, двухкомнатную квартиру командование просто обязано для нас выделить, ведь как ни крути, а где-то нам жить надо. Маета на сердце Светы постепенно угасала, а под конец вовсе исчезла, значит, впереди всё у них будет хорошо. «Тук-тук! Тук-тук!» - монотонно стучат на стыках рельсов многопудовые колёса поезда, следующего на запад страны. «Тук-тук! Тук-тук!» - радостно выстукивает в груди Светы её переполненное счастьем сердце. За окном вагона проплывают красивые пейзажи России, вся природа зеленеет, расцветает разноцветными красками. Яркое солнце купается в облаках и брызгает лучами. Позади осталось бессчётное число сёл и городов. Если бы Толик не увёз её с собой, то никогда бы она не смогла увидеть и оценить всю широту нашей России. Так и пришлось бы в своём родном селе куковать до наступления старости. А теперь смотри! Сидит, отвернувшись к вагонному окну, чтобы не попадаться на глаза шатающихся туда-сюда по плацкартному вагону мужчин, кормит грудью свою Полиночку, и горя не знает. Целых двое суток пришлось тащиться громыхающим поездом по железным рельсам. Даже привыкли к постоянному перестуку колёс как сами молодожёны, так и Полиночка. Теперь уже не просыпается малышка от шума и гама многотонного состава, а покачивающийся вагон, похоже, заменил ей колыбельку. В конце концов доехали, сошли с поезда на незнакомой небольшой станции. Нагрузившись сумками и узлами, рванули к ожидавшему приезжающий состав автобусу вместе с другими многочисленными пассажирами. Свету с ребёнком добрые люди пропустили через переднюю дверь, Толик же протиснулся в заднюю, а позже присоединился к Свете с Полиной. И мужчины, и женщины улыбаются, видя счастливое молодое семейство. Взгляды мужчин так и прилипают к красавице Свете, некоторые из них Толику явно завидуют. Наконец, приехали. - Вот это наш военный городок, - небрежно кивал головой по сторонам Толик. – Слева солдатские казармы. Справа в этом здании проживают семьи офицеров, а рядом -сверхсрочников. Холостые военнослужащие размещаются в общежитии, видишь одноэтажное длинное здание? Мы пока поселимся временно там, ведь я уезжал в отпуск неженатым. Какое-то время, думаю, что очень непродолжительное, придётся там перекантоваться, подождать в тесноте. Но ничего, в скором времени нам, как молодой семье, должны предоставить отдельную квартиру. - Вот мы и дома. Здесь, в семнадцатой комнате, и будет наше временное жилище. Дверь не была заперта, Толик по-хозяйски широко распахнул её, зашёл сам и помог войти Свете с Полиной. - О-о! Господин роттенфюрер! – радостно приветствовал входящих молодой парень в военной форме с погонами сержанта. – И не один, а с очаровательной супругой! Ты, я смотрю, в отпуске время зря не терял, и жену себе молодую нашёл, и ребёнка. Ну, молодец, одно слово – молодец! Не ожидал от тебя такой прыти. Заходите, заходите в наши апартаменты. Конечно, не дворец, но и не берлога. Главное, зимой прохладно, летом тепло, и дождь со снегом не беспокоят. Давайте знакомиться. Я – Павел, в голоштанном детстве звали Пашей. - А меня Анатолием кличут, - протянул свою освободившуюся от тяжёлых сумок руку Толик. - О-очень приятно, рад, рад, - крепко пожал Толику руку Павел. – Больше года на соседних койках спим, но всё стеснялся спросить, и наконец-то узнал, как тебя зовут. А то всё официально: «господин роттенфюрер». Свете понравилась такая шутливая встреча между парнями и она тоже включилась в игру: - Зато мы с Пашей давно знакомы. Знаешь ведь, что меня Светой зовут? - Как же, как же? В садике на одном горшке сидели. Совсем не изменилась с тех пор, по-прежнему ослепительно красива. А вот с этой милой маленькой девочкой ещё не успел познакомиться, в первый раз вижу, - Павел кивнул в сторону Полины. - Тогда знакомься. Это Полина. С сегодняшнего дня она будет являться старостой в нашей комнате, - Толик взял девочку из рук Светы. – Всем придётся её слушаться и подчиняться, беспрекословно выполнять её указания. Иначе, если что ей не понравится, тут же шум поднимет, капризничать начнёт и никому спать не даст. - Хым-м! – это открылась дверь, и в комнату медвежьей походкой ввалился ещё один сержант с могучей богатырской фигурой, который, увидев незнакомых гостей, от удивления захлопал глазами. - А вот и третий наш мушкетёр, это Коля, официально Николай. Хоть и не слишком разговорчивый, но очень хороший человек, - прокомментировал Павел. – А ты, Коля, знай: с сегодняшнего дня в нашем подразделении тяжёлую ношу воинской службы совместно с нами будут тянуть ещё две новые боевые единицы – Светлана и Полина. - Хым-м? – у растерянного Николая даже рот раскрылся, но наконец он всё же смог оторвать взгляд от Светы и произнёс: - Ну и хорошо. - И куда же мне вас уложить? – словно раздумывая, почесал в затылке Павел. - На мою койку, что там гадать, - Толик осторожно положил Полину на койку, стоящую возле окна слева. – Устала, маленькая? А теперь, Коля и Павел, через левое плечо «Кругом!», отвернитесь, Свете надо покормить Полиночку. - Вы уж извините, пожалуйста, нас за то, что не предупредив, вторглись на вашу территорию, да вдобавок и командуем ещё, - Света быстро разделась, подала плащ и шапку Толику, который повесил их на плечики в гардеробе. В небольшой комнате вдоль стен стояли три железные койки, три табуретки, три тумбочки, гардероб и стол. Стол Павел тут же освободил, чтобы Света могла сложить на нём пожитки Полины. - Ну ты, Толик, и сюрпризёр! Неужели трудно было позвонить и предупредить? Мы бы тогда хоть приготовились и достойно вас встретили. А теперь даже пустякового цветочка не можем преподнести дамам. Стыдоба! – Павел взял за локоть Толика и на ухо ему прошептал: - Где ты такую очаровательную жену выискал? Ох и красивая же, глаз не отвести! А Полиночка так на тебя похожа, словно кожу с твоего лица сняли и ей наклеили. - Но-но! Не очень-то на чужое добро рот разевай! А где нашёл, там её уже нет, вот так, товарищ Корчагин! Света удивлённо взглянула на парней, а глаза спрашивали: «Правда, что ли Корчагин?» - Да, Света, да, не удивляйся, правда Павел Корчагин! А Коля у нас Николай Кузнецов. Вот с какими широко известными всей стране, можно сказать, легендарными личностями выпала нам честь проживать в одной комнате. Пойдёмте же выйдем на пару минут, пусть молодая мама покормит малышку. - Хым-м, – тут же согласился Николай, а Павел добавил: - Подышим минут пять свежим воздухом. Сержанты вышли. Света, держа возле груди Полиночку, обернулась к Толику: - Что, мы так впятером и будем тут вместе жить?! - Испугалась уже? Ничего, это только в первое время. Не горюй, продержимся, а потом нам отдельную квартиру предоставят. Я ведь потихоньку-полегоньку на лысину замполита капать начну, и не прекращу до тех пор, пока не получу своё законное жильё, ему же деваться некуда будет. Ха-ха! С завтрашнего дня и начнём, пойдём к нему на приём все втроём, вдобавок Полиночку раззадорим, пусть громче плачет в его кабинете. - Ну что же, придётся тогда потерпеть. Ой, маме ещё не звонила, что благополучно доехали! – спохватилась Света. – Она ведь, наверно, места себе не находит. Коля и Павел пришлись по нраву Свете. Оба стараются вести себя исключительно корректно, лишь бы нечаянно не обидеть её, чтобы не чувствовала себя лишней, в глаза ей заглядывают, стараются угадать её желания. Павел юморной такой, с ним не соскучишься. Колю же она побаивалась, уж больно крупного телосложения и неразговорчив, всё больше молчит и тихонько на неё смотрит, любуется её красотой. Лишь бы между парнями не возникло неприязненных отношений, ведь больно тесно стало в комнате, не повернёшься, да и по ночам Полина спать не будет давать. Скоро парни откуда-то притащили раскладушку, на которой Толик будет спать, не поместятся же на односпальной кровати втроём. Соседи, как мысленно Света окрестила Колю и Павла, назавтра с утра побежали на службу, а Свету с Полиной Толик повёл на приём к замполиту. Хотя его должность уже переименована, но по привычке все его называют по старому, по-советски. У Светы сердце билось учащённо, побаивалась, как же примет их этот очень большой начальник? Из-за обитой чёрным дерматином двери после осторожного стука Толика донеслось: «Да! Заходите!» Толик пропустил вперёд Свету с ребёнком на руках, за ними уже зашёл сам. В кабинете за столом в форме буквы «Т» важно сидел начинающий лысеть военный с двумя большими звёздочками на погонах и, наверное, представлял себя подполковником. Толик вышел вперёд, щёлкнул каблуками и, приложив ладонь к козырьку фуражки, доложил: - Товарищ подполковник, ефрейтор Шрамко из отпуска прибыл! Замполит поднял несколько удивлённое лицо на вошедших, при этом его взгляд невольно задержался на кругленьком красивом лице Светы. Это для Светы не было неожиданностью, она прекрасно знала, что мужчины любят глазами. - Значит, прибыли, товарищ ефрейтор? – вопрос, конечно, предназначался Толику. - Так точно, товарищ подполковник! - Сколько времени были в отпуске? - Тридцать суток, товарищ подполковник! - И за такое короткое время успели столько дел провернуть, и жениться, и ребёнка завести? - Так точно, товарищ подполковник! Я очень старался. - Ну молодец! Видно, что работали дома не покладая рук. Садитесь, - улыбка скользнула по выбритому до синевы гладкому лицу замполита. – Быстро у вас, молодёжь, всё получилось, быстро, я в своё время в таком темпе не сумел. - Что поделаешь, товарищ подполковник, отпуск короткий, пришлось работать в авральном режиме, - смущённо улыбнулся Толик. - И что теперь? – улыбку словно смахнули с лица замполита. – Если я правильно понял, вы пришли ко мне просить для себя отдельное жильё? - Так точно, товарищ подполковник! – вскочил со стула и выпрямился Анатолий. - Да садитесь, садитесь вы, товарищ ефрейтор, - махнул рукой замполит. – Проживаете сейчас в общежитии сверхсрочников, где кроме вас ещё двое? Да? Толик согласно кивнул головой. - Я очень хорошо понимаю, что с ребёнком такой красивой женщине в одной комнате с двумя холостыми парнями неудобно, да и тесно. Но с жильём у нас пока туго, свободных квартир на данный момент нет. Поднимаем вот новый дом, строители стараются, не сачкуют, через пару месяцев, может, и сможем что-нибудь выделить. Ничего не поделаешь, вы – семья военнослужащих, надо держаться! Не сразу Москва строилась. Всего доброго! - Разрешите идти, - опять поднялся с места Толик. - Да, идите. С тоскливыми лицами вышли из кабинета замполита и проследовали в общежитие. Вечером Павел прикатил откуда-то почти новую коляску, пусть и синего цвета, но Света обрадовалась новому приобретению, ведь купить пока сами не могли, и так деньги то на одно, то на другое приходилось выдавливать из тонкого кошелька, как зубную пасту из тюбика. Из дома мало что смогли забрать с собой, взяли только самое необходимое, что понадобится сразу же, в первое время, без чего никак нельзя обойтись. - Ничего страшного, - не впал в уныние Толик. – Рано нам вешать нос. Поживём ещё немного и снова к замполиту на поклон пойдём, чем чаще будем ему надоедать, тем быстрее получим квартиру. Правильно умные люди говорят, что под лежачий камень вода не течёт. Нескончаемо долго тянулись дни и ночи. У парней служба, Света почти постоянно одна с Полиной, ни дня отдыха, самым сокровенным желанием для неё, как и дома у матери, оставалось одно: когда уж удастся выспаться! Второй и третий раз посетили кабинет замполита, но квартиру выделять подполковник не спешил, всё ссылался на отсутствие жилья. - Слушай, Света, давай ты одна сходи к нему, - сморщив лоб, обратился как-то к ней Толик. – Отштукатурь лицо, подкрась, где нужно, уложи красиво волосы, оденься, как на дискотеку, в короткую юбочку, чтоб ноги повыше показать, кофту надень с глубоким декольте, и как войдёшь в кабинет замполита, бросайся к нему на шею. Деваться, скажи, некуда, что хочешь, то и сделаю. Если приставать начнёт, не сопротивляйся. - Как!? - А что ты думаешь? – глядя на вытянувшееся от изумления лицо Светы, от услышанных слов потерявшей дар речи, продолжал Анатолий. – Все так поступают. Офицеры новые должности и звания только с помощью жён и получают. - Да ты что?! – прямо вскипела от злости Света. – За кого ты меня держишь?! Чтоб я …?! Да ни за что! - Смотри, смотри! Прямо как электросамовар, так и забурлила. Да пошутил я, пошутил, не принимай близко к сердцу мои слова. Просто мне так надоело гнить в этом муравейнике, спать на раскладушке, хотя Павел и Коля неплохие парни, но они мне мешают, и мы им тоже поперёк горла стали. Раз уж у нас своя семья, то должно быть своё отдельное жильё, где можно будет жить так, как нам самим нравится, не подстраиваясь под соседей. Света же расширенными глазами глядела на оправдывающегося Анатолия, но так и не поняла, в шутку её любимый ефрейтор перед этим говорил, или вправду. Если шутил, то почему при этом у Толика улыбка на лице не появлялась? На улице буйствовало знойное лето, днём и под вечер солнце беспощадно жарило землю. Света каждое утро выводила Полиночку гулять в коляске, пока солнце не успело подняться высоко и на улице было относительно прохладно. Во время прогулок встречалась с другими женщинами – жёнами офицеров, которые так же, как и она, выходили со своими отпрысками подышать свежим воздухом. Несколько раз попыталась сблизиться с ними, но те, узнав, что Света всего-навсего жена ефрейтора, тут же воротили нос и старались отдалиться от неё. Ну и ладно, Света не очень и нуждалась в них! Сегодня Бог подарил прекрасную погоду, не спеша Света катит коляску по чисто подметённому тротуару, где нигде не найдёшь ни одного брошенного окурка. Навстречу по улице Павел ведёт куда-то своих солдатиков, заметив Свету, улыбка озарила его лицо и он скомандовал: - Отделение! Смирно! Равнение на-право! – и, приложив ладонь правой руки к козырьку афганки, принялся печатать шаги об асфальт. Света в ответ тоже выпрямилась, улыбнулась и отдала честь проходящим солдатам. «Бум! Бум!» - громко бухая тяжёлыми сапогами, прошли мимо неё молоденькие солдаты, горящими глазами буравя красавицу Свету. Просто удивительно, как её лёгкое летнее платье не возгорелось под их пылающими взглядами. Вроде ничего такого Павел не сделал, но на душе стало значительно легче, настроение заметно поднялось. Молодец, всё-таки Павел, хотя, оказывается, никакой он не Корчагин, фамилия у него была совсем другой, просто так прозвали его друзья из-за громкого имени литературного героя, прежде широко известного в Советском Союзе, которого в нынешней России незаслуженно стали забывать. Но вот прошло знойное лето, опять уже унылая осень на дворе с медленно сеющими дождями. Как-то вечером Толик вернулся со службы возбуждённый, с сияющими глазами, рот до ушей: - Ну, угадай, дорогая, что я тебе принёс? – и даже не стал дожидаться отгадывания Светы, а изящным жестом циркового иллюзиониста вытащил из нагрудного кармана аккуратно сложенный листок. – Смотри: ордер на квартиру! - Да ты что?! Правда, что ли?! Света вырвала из рук Анатолия бумажку, торопливо развернула, чтобы прочесть содержимое документа. - Осторожно! Не порви! – испуганно воскликнул Толик. Поначалу Света даже не поверила, из-за этого прочла во второй и в третий раз. Да, всё правда! В документе указывалось, что командованием воинской части ефрейтору Анатолию Петровичу Шрамко выделена двухкомнатная квартира, указаны даже адрес дома и номер квартиры. Света от радости запрыгнула на шею своего любимого ефрейтора и, согнув ноги в коленях, повисла на нём. - Ладно хватит, задушишь. А вот и ключ! – Анатолий повертел перед лицом Светы желтоватым плоским ключом. – Вот так вот, Светочка! Шрамко нигде не пропадёт! Шрамко со своими способностями всего добьётся! Красота, теперь-то уж мы заживём! Я так и знал, я чувствовал и верил, что и квартиру пробью, и по служебной лестнице достаточно высоко смогу подняться. Никто меня не остановит, не родился ещё такой человек! Ты поняла? Приподнятое настроение Анатолия, как вирус птичьего гриппа, тут же перешло и к Светлане, у неё тоже от радости счастливая улыбка озарилась на лице, да и как же не радоваться, когда, наконец-то, можно будет жить отдельно, только своей семьёй, в своей собственной квартире. Там же как хочешь, так и живи, хоть голой целый день ходи, никто тебя не увидит и не осудит. - Командование решило, чтобы своевременно завершить строительство дома, в эти субботу и воскресенье надо всем выйти на субботник, - Толик посмотрел на Николая и Павла. – Вы как на это смотрите? - Какие могут быть вопросы? Конечно, выйдем, чем можем, поможем. Так ведь, Коля? – Павел обернулся к товарищу. - Хым-м! – как всегда односложно подтвердил тот. Поди и пойми, «за» он, или «против»? Наутро все трое бойцов, нарядившись в рабочую одежду, направились к новому строящемуся дому. Чуть позже следом за ними с коляской потянулась и Света. Гуляя по асфальтовой дороге, она издали наблюдала за трудящимися молодыми мужчинами. Ближе подойти было трудно, весь грунт разбит строительной техникой, тракторами и тяжёлыми грузовиками, местами в грязи можно не то что застрять, а и вовсе утонуть. Но ничего, постепенно силами солдат всё приведут в порядок. Уже под вечер, когда работу сворачивали, приключилась неприятная история, которая могла закончиться трагедией. Но благодаря тому, что главным действующим лицом при этом оказался Николай, она превратилась в комедию. Павел подцеплял крюк автокрана к носовому тросу, при этом он нечаянно, не удержав, выпустил крюк из рук. А тяжёлый крюк, удерживаемый тросом, описав в воздухе дугу, как маятник, ударил прямо в лоб Николая. Он в это время смотрел совсем в другую сторону, а когда, услышав предостерегающие крики товарищей, обернулся, то как раз поймал головой лобовой удар. От сильного удара богатырь сержант сделал несколько шагов задом наперёд и, плюхнувшись на пятую точку, сел на землю. Испуганные товарищи окружили его, помогли подняться на ноги. - Ну, как ты? – посыпались вопросы. - А что случилось? – удивлённо захлопал глазами Николай. У него лоб был багрово-красным от поцелуя крюка. - Да как что?! Тебя же крюк автокрана в лоб ударил! А весит он, наверно, не меньше пуда! - Хым-м! Сочиняете, что ли? – не поверил Николай друзьям. В общежитии все ждали, не станет ли пострадавший жаловаться на головную боль, или ещё на что-нибудь, но Николай держал себя так, словно ничего с ним не случилось. Ну и хорошо, на этом все успокоились. В воскресенье парни снова дружной кодлой ушли к строящемуся дому, Света же с Полиной остались дома. Но пока они возились и одевались, собираясь на прогулку, все трое отправившиеся на субботник, весело переговариваясь, вернулись обратно. - Что случилось? – удивлённо встретила их Света. – Почему вернулись? - Да этот наш бугай весь субботник сорвал, - Толик, еле сдерживая смех, хлопнул по широкому плечу Николая. – Ждали, ждали мы, когда же пришлют кран, потом позвонили на базу. А оттуда сообщили, что, оказывается, на крюке образовалась трещина, менять придётся его. - Да ну…, - недоверчиво протянула Света. - Правда, правда, - подтвердил Павел. – Новый крюк надо будет на кран вешать. Как же так? Такой ущерб для всего гарнизона! – эти слова уже для Николая предназначались. - Хым-м, - Николай же только затылок почесал. После случая с крюком товарищи ещё больше зауважали Николая, хотя и до этого большинство глядели на него снизу вверх. - Ну что, сходим и посмотрим на двухкомнатку ефрейтора Шрамко, одевай Полиночку, - Толик торопил Светлану, не терпелось ему похвастаться перед ней, даже стоять на месте не мог, постоянно переступал с ноги на ногу, словно танцевал. Светлане и самой не терпелось взглянуть на будущее их жильё, обойти комнаты, кухню, заглянуть в каждый уголок, высунуть голову в окно, чтоб увидеть пейзаж, открывающийся перед их домом. Поэтому спешно одела Полину и подала её Толику. Квартира располагалась на втором этаже. Это хорошо, не надо будет долго подниматься по высокой лестнице, да и коляской громыхать близко. Толик театральным жестом вынул из кармана жёлтенький ключ, вставил в отверстие замка и два раза провернул, дверь легко открылась. - Прошу вас, мадам, - элегантно пропустил вперёд Свету с Полиной, затем зашёл сам. Квартира и правда оказалась двухкомнатной, светлой, с широкими окнами. В достаточно просторной кухне хозяйку дожидалась двухконфорная газовая плита, над блестящей белизной раковиной услужливо вытянулись два крана, один для холодной, другой для горячей воды. Света не удержалась и даже проверила, правда ли оба крана работают, и довольно засмеялась, оказывается, не обманули строители. Ничего не скажешь, цивилизация, вода поступает и уходит, что ещё хозяйке надо? Вот здесь-то уж Света в полной мере проявит свои кулинарные способности! Ох, и вкусно же будет кормить любимого мужа и прелестную дочку! А готовить её не надо учить, с малолетства умеет и любит это дело. Вещей у молодой семьи было немного, управились за один рейс, конечно, не без помощи Павла и Николая. А в следующую субботу Толик пригласил своих товарищей на новоселье, от такого торжественного мероприятия никто не отказался, предполагалось, что придёт довольно много народу. Откуда-то в пустую квартиру притащили столы и стулья, так что первая комната мгновенно переполнилась. Толик сверкал, как новый самовар, с его счастливого лица не сходила довольная улыбка. Он беспрестанно мотался туда-сюда, давал, как генерал, указания, кому что делать и куда что поставить. Как такую прорву накормить? Света бы с ума сошла, но Толик, вот же молодец, заранее договорился с заведующим столовой и там приготовили всё, что надо, и еду, и питьё, и посуду. И вот настал вечер, в новую квартиру гурьбой заявилась целая толпа народу. Все были, конечно, молодые военные. Света же кроме Павла и Николая ни с кем не была знакома. Гости пришли не с пустыми руками, занесли большой картонный ящик. - Света и Толик, мы долго думали, что же вам, молодожёнам, подарить? Но в конце концов надоело ломать головы и решили, что самая нужная вещь в доме – телевизор. Он вас и развеселит, и уму-разуму научит. Надеюсь, что остальное, чего ещё не хватает, вы уж сами наживёте, - с улыбкой произнёс толстогубый военный с погонами капитана на плечах. - Огромное спасибо вам за такой дорогой подарок! Мы со Светой даже и мечтать не смели о том, что вот вы преподнесёте нам такую нужную в хозяйстве вещь. От радости чуть не заплакал, - Толик даже платочком под общий хохот вытер сухие глаза. – Пока занесём во внутреннюю комнату, а установим уже завтра. - Рассаживайтесь поудобнее, разместимся как-нибудь с добрым сердцем. Как говорится, в тесноте, да не в обиде, чем богаты, тем и рады, - соколом парил перед гостями Толик. Хотя Свете совсем не хотелось так широко отпраздновать новоселье, но всё-таки на сердце было светло, счастливая улыбка не сходила с её красивого разрумянившегося лица. Вот ведь, сколько хороших друзей у её супруга, каждый готов помочь, никогда в беде не бросят. Держа дочку на руках, она любовалась на разворачивающееся перед ней празднество. Толик и капитан громкими выстрелами открыли бутылки с шампанским, наполнили бокалы. Правда, только капитану и Свете достались настоящие бокалы, остальные удовольствовались обычными гранёными стаканами, принесёнными из солдатской столовой. - Господин штабс-капитан, с вас, как с самого старшего в нашей компании, тост, - сделал реверанс в сторону капитана Толик. - Просим! Просим! – раздалось сразу несколько голосов. – Давно уже сушняк во рту! Капитан поднялся, держа в одной руке наполненный фужер, а другой приглаживая начинающие редеть волосы, кашлянул и начал: - Во-первых, мне очень приятно, что наш родной гарнизон пополнился сразу на два боевых штыка, это Светлана и Полиночка. Не секрет, что у каждого солдата многократно возрастают мужество и смелость, если за его спиной надёжный тыл. Во-вторых, этот тыл становится намного крепче, если у него имеется приличная крыша над головой. Теперь у тебя, ефрейтор Шрамко, имеется всё, что нужно для отличной службы, поэтому ты должен и будешь ещё более рьяно защищать Родину от посягательств внешних врагов, которых у нас, к сожалению, достаточно. У тебя красавица жена, любимая маленькая дочка. Я в курсе, что у тебя есть желание повысить своё образование и впоследствии стать офицером, высоко подняться по служебной лестнице. Это правильно. Не зря же говорят, что плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Вот за это, товарищи, мы и выпьем! После шампанского принялись за разведённый спирт. Ушлые всё-таки военные люди, нашли ведь где-то! Спирт быстро ударил в головы, гости развеселились, поднялся пьяный галдёж. Полина испугалась шума и заплакала. Светлане пришлось покинуть гостей и зайти во внутреннюю комнату. Баюкая плачущего ребёнка на руках, она ходила по полу туда и обратно, надеясь, что в комнате, где было потише, дочка успокоится и уснёт. Но та никак не хотела прекращать свой громкий плач, орёт и орёт, даже грудь брать не желает, отказывается. Наконец Света не выдержала и вышла к гостям: - Уважаемые гости! Ради Бога, ведите себя потише, ребёнок не может уснуть. - Ты, баба, заткнись! Тебе слова не давали! – тут же оборвал её уже основательно поднабравшийся Анатолий. – Заберись в стойло и не порть нам праздник! Эти грубые слова как острой спицей пронзили грудь Светланы, до самого сердца дошли, даже дыхание перехватило. Она изумлённо взглянула на Толика. Вот это да! От обиды тут же слёзы навернулись на глаза. Она резко повернулась и зашла обратно в комнату. Надо уложить Полиночку, пусть маленькая отдохнёт, но какой может быть сон при таком шуме? Плачет, мечется на руках матери родной человечек. А в наружной комнате уже принесли ноутбук, динамики, и загромыхала с дикой громкостью музыка. Свете пришлось одеть Полину и вывести на улицу. Николай и Павел, которые решили уйти пораньше, помогли ей спуститься по лестнице. Уложила ребёнка в коляску в надежде, что на свежем воздухе Полина, наконец-то, успокоится и заснёт. Но возле подъезда неожиданно их догнал Анатолий: - Эй, ты, подруга, куда намылилась? - Погулять. Пусть Полина поспит. - Как только уснёт, коляску с дочкой оставь на улице, а сама бегом домой! Парни хотят танцевать с тобой, скучно им без баб. - Да, конечно! Я тут маленького ребёнка брошу одного, а сама примчусь к пьяным мужикам танцевать?! - Прибежишь, примчишься! – не отставал Толик. - И с капитаном очень полюбовно потанцуешь, запал он на тебя, сильно ему понравилась, хи-хи! - Да не стану я с твоим губошлёпом танцевать! И ребёнка не брошу одного! - Как это не будешь танцевать?! Поднимешься, как миленькая, и станцуешь! Я – глава семьи, я хозяин! Как хозяин скажет, так и будет! А ты знаешь, ведь если бы не этот капитан, то квартиры бы мы не видели, как своих ушей! Вот так! Ты не очень-то выпендривайся, будешь жить так, как я скажу, поняла? Чтобы через пять минут была наверху! Толик харкнул, смачно плюнул себе под ноги, повернулся и, пошатываясь, зашёл в подъезд. На улице моросит противный осенний дождь. Света, поёживаясь от холода, катя перед собой коляску, направилась по тротуару, сама не зная, куда. Ей хотелось куда-нибудь подальше убежать от их новой квартиры. И для чего Толик устроил это новоселье? Деньги лишние завелись, что ли? Резко разбогател? Пока жили в общежитии вместе с Павлом и Николаем, хотя и в тесноте, и постоянно приходилось стесняться присутствия посторонних молодых людей, но зато на душе было спокойнее. А как только перешли в отдельную квартиру, Толика словно подменили. Теперь он уже не прежний ласковый и любящий муж, а твёрдый, угловатый мужлан, постоянно стремящийся больно уколоть Свету острым словом. Вон, как только что при гостях публично унизил её, выразился: «Ты, баба, заткнись!» Как будто Света по социальному статусу намного ниже его стоит, словно она виновата перед ним. С каким-то незнакомым капитаном заставляет танцевать, прижиматься к нему, словно Света не его жена, а какая-то продажная девка. Вспомнилось и то, как он уговаривал её одеться помоднее, накраситься и пойти к замполиту выпрашивать квартиру. Но тогда выкрутился, сказав, что пошутил, но ведь не зря говорят, что в каждой шутке скрыта известная доля правды. На сердце Светланы горько, хоть плачь. Даже подумалось: «Почему же я в такую даль потащилась с совершенно незнакомым человеком? Лучше бы осталась дома с мамой. А вот, счастья искать рванула куда-то на самый дальний уголок страны». Однако всё же успокаивала себя, как могла, Толик ведь сегодня выпил больше положенного от радости, что квартиру получил. Наконец-то в своём довольно просторном жилище после тесной комнаты в общежитии наладят свой быт, распишутся, по закону оформят свои отношения, Толик удочерит Полину и всё будет прекрасно. Вот завтра утром Света сядет напротив мужа, спокойно поговорит с ним, расскажет, как тот вёл себя накануне. Толик вначале удивится, скажет, что не может быть, да неужели всё так и было, застыдится своего поведения, попросит прощения у Светы. Она же не будет строить из себя гордячку, не станет дуться, сразу же простит его, а как же иначе? Довольно долго продлилась прогулка Светы, за это время Полиночка успокоилась, уснула, время от времени счастливая улыбка озаряла её личико, наверно, видела красивые сны. Осторожно, чтобы не разбудить девочку, взяла из коляски на руки, занесла домой, раздела и уложила в постель, пускай спокойно до утра отдохнёт. Гости в основном разошлись, только Толик с капитаном всё ещё сидели за столом с остатками прежней роскоши и бубнили, поминая недобрым словом о тяжёлой ноше военной службы. Не лень же им! Света разделась и улеглась спать, устала за день с этим новосельем. Долго лежала с закрытыми глазами, не могла заснуть. Наконец, сон смилостивился над ней и она крепко уснула. Проснулась, почувствовав, как кто-то лёг рядом с ней. Вначале подумала, что это Толик, но, открыв глаза, обнаружила возле себя капитана. Смотри, какой подлец, и штаны уже заранее снял! Противно стало Светлане, вскочила, как ошпаренная, и обеими руками оттолкнула его от себя, при этом испытала такое мерзкое ощущение, будто прикоснулась к чему-то липкому, вонючему. Капитан всем телом грохнулся на пол, встал на колени и протянул к ней руки, попытался обнять, что-то лепеча. - Пошёл отсюда, гад противный! – вне себя крикнула, изо всех сил ударила его в лицо и выскочила в наружную комнату. – Толик! Толик же, облокотясь на стол, ничего не слыша, безмятежно спал. Тогда Света в порыве гнева набросилась на капитана, одетого в рубашку с галстуком, но без штанов, и вытолкала его на лестничную площадку. Пошарила глазами по комнате и, найдя его брюки и ботинки, выкинула их вслед. Вот так! Нечего прыгать! Повернулась к столу. А Толик, оказывается, вовсе не спал и почти трезв, выскочил из-за стола, шагнул к Светлане, глаза выпучил: - Ты что натворила, дура?! Как посмела капитана выгнать?! Чем ты думала?! Голова есть на плечах?! - Да как же не выгонять? Он же на меня полез! - Ну и что? Велика важность! Ты что, пятнадцатилетняя девочка, никогда не спавшая с мужиками? Знай, эту квартиру мы получили только благодаря его стараниям! Он же сын командира части! А ты… Даже поблагодарить как следует хорошего человека не смогла! – и Толик выскочил на лестничную площадку, чтоб догнать капитана но, видно, не успел, ужасно расстроенный вернулся восвояси. У Светы после услышанных слов от неожиданности на какое-то время перехватило дыхание, наконец, отдышавшись, смогла произнести: - Как?! Я должна была с ним переспать?! - Конечно! А как ты думала? - Ни за что! – вгляделась в лицо своего обожаемого до этого человека, которого считала своим мужем. – За кого же ты меня держишь? - Как за кого? За свою боевую подругу! Ты должна во всём слушаться меня, помогать мне! Надо же нам с тобой выбиться в люди. Вот получили квартиру, молодец капитан, помог, но с условием, что ты отблагодаришь его за это. - Квартиру нам предоставили по закону, как семье военнослужащего! - Да! Жди да радуйся! Не просто так дали, а с условием, чтобы мы после расплатились! А ты!? С разными алкашами под забором валяться и в подоле приносить тебе не стыдно, а как для своей же семьи сделать что-то хорошее, так тут самолюбие взыграло, решила показать себя гордой и честной, мол, я не такая! А какая ты? Забыла уже, из какой помойки я тебя вытащил, в такую даль на свои кровные деньги тебя и твою прижитую где-то дочку привёз? Света потеряла дар речи. Чего-чего, а таких слов она от Толика никак не ожидала. А тот продолжал: - Ты думаешь, тут все свою карьеру честно строят? Большинство офицеров новые звания и должности получают с помощью жён. Большинство! - И что? Честно служащих совсем нет? - Почему нет? Есть. Но они так и остаются на самых низших ступенях. Умные же их обгоняют и оставляют далеко позади. Служащие честно, видя такое дело, или спиваются от безысходности, или, разочаровавшись в военной службе, уходят на гражданку. Слушай, Света, завтра я подойду к капитану и попрошу у него прощения за сегодняшний инцидент, потом сведу с тобой, а ты уже с ним сама всё уладишь. Ты ведь у меня и на мордашку симпатичная, и бампер, и корма в наличии. Капитан, увидев тебя, и оттает, забудет про сегодняшний твой нелицеприятный поступок. Хорошо? Договорились? Ты же у меня умница. - Да ни за что! – вскипела Света. – Ты меня что, в качестве подстилки для своих начальников сюда привёз?! - Не ори так громко! – цинично оборвал Толик. - Значит, не будешь слушаться меня? - Нет! – решительно отрезала Света. - Тогда наши пути разойдутся. Завтра же с утра собери свои манатки и вместе со своей неизвестно где и с кем прижитой Полиной садись на поезд и дуй до своей деревни. Вот так! Света еле сдерживалась, чтобы не заплакать навзрыд. Слёзы хоть и застилали глаза, но сдержалась, своего испуга Толику не показала, а повернулась и молча принялась упаковывать свои вещи. О, Господи! Вот как обернулась её вроде бы так удачно сложившаяся жизнь на новом месте. Утром ещё была на вершине счастья, ног под собой не чуяла, а вечером мир перевернулся. Была бы одна, точно повесилась, а вот Полиночку оставлять одну на этой жестокой планете нельзя. Никак нельзя! Кому она будет нужна? Кто её вырастит? Поэтому надо жить, держаться, крепиться, терпеть! Под утро только Света забылась коротким тревожным сном, а чуть свет уже была на ногах. Пьяное тело Толика, который вечером после всего произошедшего ещё хлопнул спирту в одиночестве, лежало не по уставу, поперёк койки. Света разбудила и накормила Полину, одела её, при этом случайно громыхнула пустой кастрюлей. От этого шума проснулся Толик и уселся на кровати, потирая заспанные глаза. - Света, - начал он, – ты давай выбирай. Я тебе ещё раз даю шанс. Или остаёшься здесь и будешь подчиняться мне во всём, или же выметаешься из моей квартиры вместе со своей ублюдочкой, которую называешь Полиночкой! - Я уже вчера выбрала, - твёрдо ответила Света. – С тобой жить я не смогу и не хочу! - Ну, тогда, надеюсь, что распрощаемся тихо и без слёз. Я не люблю бабьих соплей и сырости. Вещи у тебя в основном собраны. Раз ты со мной не хочешь жить по-человечески, то я отплачу такой же монетой. Жену я себе найду, не беспокойся! - Дай денег на дорогу. Мне не на что билет купить. - Денег нет. Даже если бы у меня и были деньги, то всё равно бы не дал. Так что у тебя один выход: придётся жить со мной и выполнять все мои требования. Уехать ты всё равно не сможешь! Света смотрела на несостоявшегося мужа, сидя на стуле с Полиной на руках, а слёзы, так долго сдерживаемые, потоком потекли из глаз. Всё кончено! Вот, оказывается, каким человеком оказался её обожаемый прежде ефрейтор! А Света же верила ему, искренне думала, что Толик любит её, что она ему нужна, поэтому и последовала за ним с грудным ребёнком на руках за две тысячи километров. Но как же так можно?! Позвал за собой, мол, поедем на край земли, поженимся и станем жить в любви и согласии. Будешь, мол, как сыр в масле кататься и горя не знать, а оказалось?... Сидит Света, прижав самое дорогое существо к груди, и заливает дочку слезами. Что тут поделаешь? Кто она Толику? Да совершенно посторонний человек, они ведь даже не расписаны, по закону её тут словно и нет, как выразился Толик, пустое место. Жили вместе, как сейчас выражаются, сожительствовали, ну и что? Вчера они с Полиной были нужны Толику, а сегодня нет, только под ногами путаются, мешают ему. Никуда не денешься, надо собираться в дорогу. О, Господи, и почему Света не послушалась матери? Она ведь до последней минуты твердила: «Светочка, дорогая, не уезжай никуда из дома!» Даже когда уже в автобус садились после прощальных поцелуев, и то с затаённой надеждой глядя на неё, спросила: «Доченька, может, одумаешься? Не поздно ещё!» Но разве остановишь Свету, если она решила ехать? Предполагала, что другой возможности, может, больше не представится. Толик вон какой серьёзный, умный, благородный и, что главное, любит её без памяти, где ещё такого встретишь? Надо ехать с ним, пока берёт, а вдруг передумает. На месте в гарнизоне уже можно будет расписаться, всё по закону оформить, как надо. Вот и съездила, повидала свет. Жизнь тут вышла горькой, очень горькой! А Толик оказался совсем не таким героем, каким показал себя раньше, артист, да и только. В две большие сумки собрала свои и Полинкины вещи Света. Что брала из дому, с тем и вернётся обратно. Ну и пусть! Вот так нас учит жизнь, не делая никаких скидок на молодость и отсутствие опыта! Постоянно твердят, что надо учиться на чужих ошибках, но почему-то так не получается. Пока не споткнёшься раз сорок, не растянешься столько же раз, не испачкаешься с головы до ног, не стукнешься об острые углы, не насадишь синяков и ссадин, не поумнеешь. Но и после этого, весь битый перебитый, когда уже считаешь себя достаточно зрелым, повидавшим и знающим жизнь человеком, ещё неоднократно наступаешь на одни и те же грабли. - Тебя проводить? – Толик встал перед ней, как каменный исполин. - Не нуждаюсь! – передёрнула плечами и вышла с ребёнком на руках, положила Полину в коляску, вернулась за сумками, захватила их и ушла, хлопнув дверью. Куда пойти? Никого, кроме Павла и Коли, она не знает, поэтому направилась к ним. Дверь в семнадцатую комнату не заперта. Павел удивлённо поднялся навстречу Свете: - Что случилось?! - Толик меня выгнал, - брызнули из глаз Светы горькие слёзы в два ручья. - Выгнал?! Так вот Толик-то какой, оказывается! А теперь ты куда? - Домой уеду. Слушай, ты не можешь помочь мне деньгами на дорогу? Я как только приеду, всё вышлю. - А может, останешься со мной? Ты мне очень сильно нравишься, - Павел вопросительно заглянул во влажные оленьи глаза Светы. - Да что я, переходящий кубок? Только домой, хватит с меня приключений! - У меня наличности сейчас маловато, но я попробую одолжить у друзей. Павел быстро вышел, некоторое время его не было, слышно было, как он бегал по коридору и стучался в разные двери. Однако быстро вернулся и протянул Светлане смятые купюры. - Надеюсь, этих денег тебе хватит? - Хым-м, - раздался от двери удивлённый возглас Николая. Узнав, что Света уезжает и нуждается в помощи, он тут же порылся в кошельке и добавил ей из своих запасов. - Ой, спасибо вам большое, парни, за поддержку! Я и не знала, смогу ли уехать. А деньги вам обязательно вышлю. Как только приеду, то сразу и вышлю, не сомневайтесь! Павел и Николай проводили Свету до станции, купили в кассе билет и она, сердечно попрощавшись с парнями, села в вагон. И вот Света и Полина тем же поездом, каким три месяца назад ехали на запад, покидая родную Коми Республику, теперь возвращаются обратно. С тоской молодая мать смотрит на дождевые слёзы на оконном стекле. Соседи по купе с жалостью поглядывают на красавицу Свету с покрасневшими грустными глазами, но в разговор вступать не смеют. Знают ведь, что нельзя трогать только что нанесённые увечья в сердце, излечить их способно только время. Раны постепенно стянутся, покроются новой кожей, но рубцы останутся на всю жизнь. Наталья Алексеевна с раскинутыми в стороны руками бросилась к дочери, обняла и расцеловала обеих, прижала к своей груди. Мама с дочерью не смогли удержаться, расплакались, умылись слезами, но постояли недолго и успокоились. Неудобно же на автобусной остановке перед чужими людьми давать волю своим чувствам. - Ну и хорошо, что домой вернулись, - Наталья Алексеевна платочком промокнула глаза и приняла на руки внучку. – А как выросла наша дорогая Полиночка! Какая красивая стала! Была пятница, площадка перед крыльцом трёхэтажного здания районной администрации заполнена нарядными людьми, видимо, сегодня чья-то свадьба. Широко раскрылись высокие двери и молодые красивые свидетели выпустили наружу новобрачных. Света их сразу узнала. Это были Денис Липин, одетый в строгий чёрный костюм, и Маша Турьева в длинном белом платье. «Везёт же людям! – подумалось Светлане. – А где моё счастье? Да, не родился ещё человек, который заставил бы вязальщицу кружев судьбы работать строго по нарисованному им узору». Иван Ногиев. 2017 год.