И день опять под белой простыней валялся на кровати с сонным видом поскольку солнце сняли со стены и даже свету кляпом рот заткнули чтобы он знал что можно не светить а жить впотьмах послав весну подальше с ее теплом и шелестом листвы которая наивно зеленеет не зная что придется и желтеть и падать в лужи позабыв о счастье.