Журчат ручьи, Трава торчком, И конь копытом в землю бьет. Чьи эти строки? Да ни чьи. Вот ветер облетел кругом. Его за морем небо ждет. Ручьи журчат. Совсем ничьи. Поэзия к мирам зовет, Которые — души клочки. _________________________________ Автора Кирилл Эх Сотворение мира http://www.my-works.org/text_145873.html "Пусть свет воссияет торжественным словом, И будет над тьмою господствовать вечно, Всё ветхое пусть заменяется новым, И вот было утро, был день и был вечер." До этого четверостишия все нормально, автор (ЛГ) собирается вообразительно сотворять мир, видимо, представляя себя в роли Творца. Замысел четкий и не лишенный философской интриги, может быть даже весьма полезный (под правильным углом зрения). Но почему же как только он "начинает" — обнаруживается некое "ветхое", которому следует становиться "новым"? Ведь творить-то по замыслу предстоит с нуля? Или тогда стих следовало назвать не "Сотворение мира", а "Переделывание", "Исправление". Применяя выражение из библейского контекста автор явно намекает, что делается попытка в произведении вообразить себя именно Творцом (мироздания). Значит, творение начиналось не с чистого листа, как учит сие учение, а с чего-то уже грязного? Ай-яй-яй... сейчас понабежит толпа верующих и востребуют компенсации "за оскорбление чувств верующих". Даже закон такой есть. Так... но "грязное" и "ветхое" разве одно и то же? И тут мы конечно запутались. Ветхое. Не совсем полноценное. В принципе, говорить "грязное" или "ветхое" не так уж важно, а важно то, что творение начинается не с нуля, а с чего-то уже существовавшего и "отработавшего свое". Опять — Библия врет. И автор (снова) может возмутиться нелепой придирчивостью: мол, читайте просто по словам, соединяйте их в предложения, и не "мудицируйте" поэтические процессы фальшивой нотой "самомнения" (ведь критика существует, по мнению некоторых "творцов", исключительно из-за желания некоего оторванного от реальности индивида покрасоваться). Но поскольку было прочитано и в прочитанном обнаружен смысловой заусенец, что ж (мне) теперь делать, ведь я не могу читать далее, ведь (я) не могу — и это факт. Это как (нечаянно) увиденный знак "проезд запрещен". Нельзя ехать. А надо или хочется. Но нельзя. Вот непруха. Итак, по данному моменту нужен четкий ответ от автора: здесь имеется ли в виду, что Творение (чего-либо, собственно, не обязательно мироздания) начинается не с нуля, не с чистого листа... — но сразу надо понимать, между прочим, что если не с чистого листа, то это акт повторения, хотя бы и частично... да! — но Творец мироздания в этой философской теме мог повторять-то только Себя!.. дилемма... О чем же "дилемма"? О том, собственно, что творение чего-либо это не творение на самом деле, а "переделкино". Мы не творим, мы только доделываем или переделываем (?) — такой вопрос по стиху. "И вот во Вселенной, в просторе великом, Песчинку назвал я венцом мирозданья, К ней сердцем прирос и душою приник я, И к ней устремился всей силой сознанья." Ну... тут (если внимательно вдуматься) весьма явственно прослеживается пляжный образ, когда загорая на животе мы "сдуваем дыханием песчинки", чувствуем их также на высыхающей после купания коже. В принципе, произведение довольно интересное и просится быть стихами. Более менее ясен (поэтический) замысел, который ясен потому, и который именно поэтический, что здесь автор раскрывается полноценно. Действительно, задавшись целью "сотворить мир" он, в конечном итоге, обнаруживает себя загорающим на пляже под плеск морской волны. Что-то в этом есть. Но это не умаляет огрехов произведения, один из которых был уже показан. Никаких иных смыслов в сведении итога Творения к песчинке не видно. Значит, смысл именно в этом, смысл замечательный. Во-второй половине произведения красочно раскрывается именно живое ощущение сотворенного бытия. Наполненного движением собственной идеи и реализации, пульс природы... Экзальтация совершенства и интрига полноты сущего. И, вернувшись к означенному "огреху", где не понятно, происходит ли сотворение с чистого листа, можно предположить... что: "Всё ветхое пусть заменяется новым" — имеется в виду ветхое, которое будет после творения, оно будет пребывать в бесконечном цикле обновления. Да, тогда двумя руками "за", такой смысл прямо очень даже беспритязательный. Но сперва мы читаем как? По варианту "Творение ли с чистого листа? (вопрос)" или же "ветхое будет становиться новым после сотворения мироздания". А какая разница? Это поэзия. То что не ясно сразу или создает смысловую оскомину, вполне будет разъяснено или как-то "уложено в восприятии" по-правильному далее, потому что это стихи, это (настоящая) поэзия. Пусть вилка. Это и есть глубина "стихотворной априорики" (чувство спонтанной сути), этим поэзия и ценна. Потому что никакой вилки не будет по завершению прочтения. Факт. Иначе это не стихи. Итак: 1) Вилка в "процессе сотворения": с чистого листа или же речь о бытие в целом. 2) Песчинка как итог творения. И это образ отдыха на пляже: действительно, именно в таком моменте завершаются все наши "споры с реальностью", песчинка будто вбирает в себя нашу, часто непосильную ношу (бытия). Мы не замечаем этого... наверное, зря... вот, автор помогает обратить на это внимание. 3) ... "Я с радостью светлой на мир свой взираю, Во всей полноте насладился успехом, Но был я один, и взгрустнув среди рая, Задумал себе сотворить... Человека..." И здесь есть очень важный момент (фундаментального) сбоя (в стихе): это [в] себе. Задумал [в] себе сотворить... Человека... Дело в том, что Бог (по Библии) творил (человека и прочее) не "Себе", а ради, собственно, жизни, ради самого творения, потому что по элементарному здравому размышлению, если мы выстраиваем сознательно такую этически-философскую конструкцию как "Бог", то... никак не можем наделять Его качествами эгоистичности. В произведении автор фантазирует, представляя себя Творцом (мира). В 4-м четверостишии затормаживает внимание скрупулезного читателя на показанной ранее вилке: "не с чистого листа" имеется в виду или же это "в общем и целом, а к моменту Творения не относится". А, надо заметить, и произведение сложное (по замыслу) и этот текстовой момент сам по себе не менее сложен. Скорее всего пояснение требуется прямо там же, может быть следующим четверостишием — из-за грандиозности идеи в произведении. Но, на самом деле, если реализовать этот замысел действительно виртуозно, то и не имеет значения в середине или в конце читательскому вниманию будет предоставлена необходимая ясность. Следующий спотык происходит об песчинку. Почему. А потому что в современном мире вполне может возникнуть вопрос: почему не в атоме итог творения. Атом не виден? Все сотворенное многообразие бытия так же никаким глазом не охватить. Однако, если бы в предыдущем спорном смысловом нюансе была бы дана конкретность, то обращать внимание на "атом-песчинка" особо и ни к чему, действительно, можно проигнорировать и это не будет как-то отенять произведение в целом. Но... спотык. Потому что в читательском воображении [еще] тянется след "вилки". "Задумал [в] себе сотворить... Человека..." И здесь (мы как читатель) зависли. Что автор этим хочет сказать? А... предлога "в" нет в строке? Как же... нет, если он "читается". Это же поэзия,.. тут нужно быть аккуратными с формами смысловой сочетаемости, нужно понимать, что "на стыках" все должно соответствовать, как болт соответствует по своему размеру гайке, иначе, если он чуть более, то только на пол оборота и войдет в гайку, создав иллюзию прочности. Или, на самом-то деле, просто соскочит, не возьмется. Не говоря уже о том, что вопрос насколько части соответствуют, то есть необходимы друг другу наиболее актуален. Стих, в каком-то смысле, как детский конструктор. Потому что так или иначе поэт занимается "подбором вариантов". — Смысловая вилка, по сути дилемма. — Итог творения не до конца ясен современному читателю, потому что с субъективной позиции, да, песчинка это "по кайфу"; но объективно это атом. А автор фантазирует от лица Бога, а не просто человека, который "добрался до пляжа после трудовой недели". А просто человек не может творить мироздание, это же очевидно. — И... [в] себе: "сотворить Человека". С большой буквы. Значит, все произведение является мотивом к самоанализу, то есть, призывает читателя задуматься о своей внутренней составляющей, моральном облике и прочее и прочее. Похвально. Так тому, наверное, и быть (было бы), если бы не означенные заусенцы стиха. Конструкция стиха рассыпалась в погруженном (его) восприятии. Потому что огрехи серьезные. Только видимость "креплений". Посему, в представленном виде ЭТО литературой являться не может.