Дабы покою ума
Автора: Алекс Штамм
(Целевой разбор произведения)
http://www.my-works.org/text_140739.html
Туман. Цикл "Sorceries".
Вы умерли. Умерли
быстро и правдоподобно.
В воздухе что-то недоброе.
Я расскажу обо всём, что не пережил —
всё, что я пережил, лучше бы спрятать в тумане.
Будь проклят идущий за нами.
Вы умерли. Умерли
быстро и правдоподобно.
Птица сидит на надгробии.
След остается подарком ушедшего.
Я проклинаю идущего спереди: силу
отнимет смеющийся в спину.
Вовеки не вынуть пера из придуманных крыльев,
вовеки не выпить вина из открывшихся ран.
Есть только голодный туман —
Не даст попрощаться и птицы той крик украдёт.
- 2016, Москва
___________________________________
Образ сильный, "исподтишка философский",
Весьма неожиданный то есть для праздного времени...
Несущий собою прореху уму, что тоскует судьбою... —
Прореху заполнить ту следует, мнимо свергая остатки
Души со пьедестала надежного въедливой самости.
Жизнь скоротечна собою ли нами ли...
Мысли такие вяжутся в недрах сердечных стихами...
Тисками подкожными суетно вздрогнет движенье:
Уже бы пора заключить тесно спазмом объятия
Веру свою, что исход предрешает вторжением забытья
В память ветхую сути. Все времена собрались
Ко огню слова тайного, жжет что уже нестерпимо
И чувственно — грезы.
Пламя ума возвышается над мирозданием; клики
Предчувствий во скуке мешают уснуть для покоя.
Душа знает свет тот, который ее и еще мироздания.
Только... вне знания этого есть и момент исступленья:
Ты — обречен на самовлачение, и не спеши отпираться.
Правда. Такая, сутью продавлена в немочь твою и...
Нет продолжения слову, что стихло в тумане как призрак.
Его не найти, хоть царапай глазами полнеба.
Нет ведь и неба; и не было вовсе: причуда... молитвы.
Дальше пойдешь как один, но сбирая руками
Полчища вечные мрака.
Шаг как удар монумента своим основанием в землю,
Где будет стоять и веками хранимый туманом — ведать
О том, что не будет дозволено смертным в умах их.
Шаг как плита, что подъята для выемки гроба.
Сделан. И тут же другой — до скончания всех путей.
Выстрел в ночи. И в тумане незримом от ворона пустошь
Неясного звука, тревожного, жалкого, злого.
***
Все изумительно явственно в этом посыле,
Что поэтичен, натружен задумчивой музой:
Слово в силках ума, в бешенстве, в мыле...
Требует же от тумана души самобытный покой.
В пух раздирая потуги несмелые разума
C истиной соприкоснуться, посколечку истина рядом...
Но не для жизни сиюминутной; для спазма
Вечных усилий духовных победы над смрадом.
***
Как же туман украдет крик [раздавленный] птицы:
Это бессилен понять вдохновеньем чтеца.
Извилины мозга как будто держащие спицы,
Прядут свою мудрость без зрелищного конца.
А надо вязать. А надо вязать? НО как надо...
И ум тут бессильно теряет затменную нить.
Смыслы всей жизни, распутье души и бравада...
И в этом стихе еще надо любовь сокрушить.
Вместить это все только в несколько резаных строчек,
В словах усекая просроченный выдох трудов...
Весна забытья лезет туго и мудро из почек —
Насыщенных зрением, свернутых кукишем слов.
Но как же туман украдет — сей вопрос остается...
Внезапный и скомканный страхом предчувствия звук?
Над миром раскатами грома уж небо несется:
Касаясь приветственно алчущих зарева рук —
И их мириады, их больше пространства и времени.
Они вне души и сразу же глубже теней...
Поэт... есть верстальщик надстрочный словесного бремени.
Что делает мир от избытка надежды светлей.
***
"Есть только голодный туман —
Не даст попрощаться и птицы той крик украдет." —
Прочитано было внимательно. В чем же изъян?
И есть ли он тут. Или критика спорна и врет?
А критики нет. Есть желание лишь
Увидеть во всей глубине наслоения дна:
Штрихи как зигзаги воды да извечную тишь
В которой поэзия будто русалкой видна...
На берег не выйдет, зовет во глубины свои,
Терзая ветрами на девичьем лбу волоса;
И взгляд ее тайна: как будто им шепчет "живи".
И так же из недр кругом не свои голоса.
И гомон иной: это музы собрались на пир,
Сейчас ожидая, что свет изойдет из огня
Строчек несметных, которые кутают мир,
Рифмами злачными слово от смуты храня.
А слово то в нас, на века и наверное чуть
Более чем мы могли бы сейчас воспринять.
Только в тумане лишь том околдована жуть.
И потому, что он "звуком умеет порхать".
Будто украл — и не ведомо где и зачем
Нам звук найти, хоть в лепешку разбейся об суть.
Стих тот скала; я им небо замучено ем —
Будто бы зубом последним, чтоб сытым уснуть.
Навек или просто для отдыха — не обессудь
Правда моей не всегда откровенной души.
Мысли как плугом откроют рождения путь
Ростку, что исполнит собою просторы глуши.
***
Дело все в том, — понимания зов нас достал, —
Что однороден туман, он не нищих толпа,
В кою войти никакой человек не мечтал,
Мысль о таком обезличена вельми, глупа.
НО — в толпу нищих входя ведь ты будешь раздет.
Или же минимум вовсе лишишься добра,
Как бы не прятал, надежды сохранности нет,
Ибо тебя разберут до святого ребра.
Так же туман: он не может украсть, он тут весь
Будто земля стала полною им навсегда.
Скажут — "украли", но что — кошелек или честь?
Только по телу струится нагая вода.
***
Смысл сей странен весьма и весьма умудрен
Тайнами плеска (души) и потугами рук,
Что воздымаясь до неба колышатся в унисон.
В потуге несметной глубокой нечаянных мук.
***
Туман поглощает тот звук будь-то скопище рифм,
А может быть просто струна порвалась невзначай.
Он просто его пожирает, голодный — как сказано — ммм...
Поэтому снова стих тот понимать начинай.
И если нечаянно музой увлекшись возьму
И странно для дела такого себе напишу...
Строкою невнятной еще не стиха, но в дыму
Сгорающих дум уж зачем-то строку завершу.
И мы прочитаем написано что для ума,
Дабы умом рассекретить порывы души.
Написано так: "И в тумане липучая тьма.
И на километры и возле меня ни души...
И мысли мои ОН УКРАЛ, одичало хранясь
От каждого шага моих растревоженных тел,
Что вышли из гроба и света луны не боясь,
Тем мочат штаны, кто сменить се белье не успел".
Не знаю же я что тут можно понять из "стихов"...
Нам явственно лишь, что туман не крадет, он — сам тать.
И боле не знаю... искать ли еще что ли слов...
Дабы покою ума начертание сути вменять.
Стихия стихов пусть штормит и играет слюной,
Которую мы выпускаем как дети в яслЯх.
Будто в соленую воду лицом — до неба горой.
В отчаянных, спутанных, дерзких, невинных... МЫСЛяХ.