Жертвоприношение. Действующие лица: Примиритель - судья Петр Саблин, Семья Кнутовых: Глава семьи - Иван Кнутов Жена его - Елизавета Старший сын - Василий Младший сын - Егор Управляющий семьи Кнутовых - Гаврила Семья Хомутовых: Глава семьи - Семен Хомутов Жена его - Агриппина Сын - Никита Дочь - Мария Управляющий семьи Хомутовых - Григорий Предыстория. Две семьи: Хомутовых и Кнутовых издревле враждовали друг с другом. Враждовали всерьез, враждовали кроваво и горько. И все не было видно ни конца, ни края вражде этой...а одна лишь погибель виделась венцом ее... И решил глава семьи Кнутовых Иван примириться с врагом своим...призвал он в примирители судью местного Петра Саблина, человека уважаемого, известного своей справедливостью... Тот назначил встречу, на которую пригласил главу семьи Хомутовых Семена. Семен приглашение принял и через три дня, за столом переговоров на веранде доме Саблина собрались: сам хозяин Петр Саблин, глава рода Кнутовых Иван со старшим сыном Василием, и глава рода Кнутовых Семен с единственным сыном Никитой. Кнутовы явились заранее, Иван был в приподнятом настроении, был многословен с хозяином, хвалил в частности сад и ремонт дома, но все же какое-то волнение читалось в нем, Хомутовы же приехали минута в минуту, спешно вошли, сдержанно приветствовали хозяина, на Кнутовых едва глянули, уселись за стол и нетерпеливо потребовали от Саблина начать встречу. - Собрал я вас, господа, по той причине, что вражда между вашими семьями не дает мне спать по ночам, - объявил тот, - больно мне смотреть на вас, господа! - Есть что новое сказать - объяви! - грубовато бросил Семен Хомутов, - а нет, так дело решенное - миру не бывать! Не вижу я для него никаких причин! - Погоди, Семен, - остановил его Саблин, - у Ивана еще есть, что сказать, выслушай его! И прошу тебя, быть по сдержанней! Хомутов насупился и нехотя глянул на Кнутова. - Не тяни, Кнутов! Есть что сказать - говори! - бросил он и поворотил взор в сторону. - Семен, долго уже наши семьи враждуют, долго дедов наших, отцов наших и нас с тобой учили ненавидеть друг друга...опасаться друг друга...все самое дурное видеть друг в друге...а меж тем мы с тобой друг друга и не знали никогда ни в малейшей степени...так неужели ж и мы с тобой нашим детям эту вот ненависть проклятую в наследство оставим, чтобы и они несли ее, словно, крест на плечах своих всю жизнь?! Может ли это быть?! Хомутов насупился еще больше. А Кнутов продолжил: - Признаю, что предки мои, а в особенности дед мой в рвении навредить семье твоей преуспел...да и мне винить себя, ой, как есть в чем! И ни раз мы с тобой в схватке ратной бились и у тебя шрамы на теле есть, и моя кожа хорошо помнит твою саблю...Много люду за нашу ненависть полегло! Много слез пролито и много проклятий мы в адрес друг друга отсыпали...Так неужели ж не довольно всего этого?! Сколько еще можно жить с этим камнем на шее, не пора ли сбросить его, а Семен?! Хомутов бросил на него недоброжелательный взгляд. - И что же ты, Иван, предлагаешь??? - проговорил он, - вот так вот прямо вдруг, после всех этих лет, взять да и поверить тебе на слово??? Неужели я так похож на идиота??? Я не так стар, как ты считаешь, Кнутов!!! - Ну зачем же на слово, Семен, - ответил тот, - в доказательство благих своих намерений, и искренности слов моих и стремлений к дружбе, я сегодня отдам тебе своего сына Василия...пусть он в доме твоем, разумеется, с твоего позволения, ночь проведет! Хомутов с крайним удивлением поглядел на него, а тот продолжил: - Как-никак, я своим будущим рискую, Семен! Будущим своей семьи! И будет сын мой в полной твоей власти до самого утра. Саблин от неожиданности почесал затылок. - И ежели наутро сын мой живым и здоровым в дом мой вернется, то буду знать я, что вражде конец, и есть у меня теперь друг - Семен Хомутов, и вся семья его теперь мне все равно, что вторая родня! Хомутов задумался глядя на Василия. - И что...вот прямо так и отпустишь?! - спросил он. - Прямо сейчас и отпущу... - И... - И ежели обиды твои столь сильны, что и нет семье моей никакого прощения, то... - Отец! - начал было Василий, но Иван резко прервал его. - Молчи! Я так решил! И так будет! - ответил он сыну, а затем обращаясь к Хомутову продолжил, - но уж тогда не обессудь... Василий вскочил из-за стола и спустился в сад. - Должен признать, Иван, это...шаг, - отметил Саблин, - право, не ожидал... - Ну что, Семен, согласен??? - спросил Кнутов. Тот помялся на стуле, явно пораженный услышанным. - Будущее свое в руки твои отдаю...что ж важнее этого быть может...и теперь тебе решать! - продолжил Кнутов. - По рукам, - ответил Хомутов. Дом Хомутовых. - Кого это они привезли, - спросила жена Семена Хомутова Агриппина, глядя в окно на выходящих из автомобиля, подъехавшего к дому, людей, - парень какой-то... - Не знаю, мама, - ответила дочь Мария. - Быть не может! - воскликнула вдруг мать, - мальчишка Кнутов! Откуда он взялся?! В плен взяли что ли?! Наконец-то! - Вот так дела! - подивилась Мария, - глянуть бы на него, - добавила она чуть слышно, почти шепотом. - Кто это? - спросила Арипинна, вошедшего мужа. - Василий Кнутов, - ответил тот. - Как? - Так! У нас до утра побудет, - сказал Семен, и добавил, - а не смотри ты на меня так...я сам еще ничего не решил... - Да, что тут решать-то??? - Тут все непросто...совсем непросто...Кнутов мне мир предложил, и сына своего до утра отдал...делай говорит с ним все что хочешь, а я уже по поступку твоему и судить буду...принял ты, мол, мир мой или нет... - Дался тебе мир этот! Убей его, враг он! Сын лютого врага твоего! Ты брата своего Николая вспомни! Как они с ним поступили?! Саблями порубили, как пса уличного! А деда твоего?! Застрелили прямо посреди улицы...а дядю??? - Постой, женщина! - бросил Семен, - мне надо подумать...а пока...вели нам стол на веранде накрыть... - Ты что и за стол наш его посадишь??? Да в своем ли ты уме, Семен??? - Молчи от греха!!! - Все правильно, осталось еще на меня руку поднять!!! И за кого, за сволочь эту??? Я с ним за один стол не сяду!!! - бросила Агриппина. - Я все сказал! - проговорил Семен и вышел. Никита, сын Семена Хомутова недобрым взглядом поглядывал на Василия, который был явно испуган. - Ты, надеюсь, понимаешь, что это ничего не значит? - спросил он Василия, - отец тебя непременно убьет...он еще быть может сам того не знает, но смерть тебе...он сейчас и за стол свой тебя усадит, а позже, когда ты чуть забудешься - зарежет, как свинью...и отцу твоему голову твою на блюде пришлет... Василий молча потупил взгляд. Вокруг него по всему двору стояло несколько вооруженных охранников. Пытаться бежать было бесполезно. Он вдруг посмотрел в окно дома и увидел в нем любопытствующее лицо Марии, поняв, что замечена Мария тут же отпрянула от окна. Дом Кнутовых. - А чего это он один вернулся? - спросила жена Кнутова Елизавета у своего младшего сына Егора, - Вася поди опять "по делам" в городе вышел? - Не знаю, мама, - ответил тот, - не собирался вроде... Иван Кнутов вылез из автомобиля и тяжело вздохнул: - Ну, сейчас начнется, - проговорил он управляющему Гавриле, - сейчас начнется! Тот молча кивнул. - Ты что с ума что ли сошел, дурень старый! - завопила жена узнав о произошедшем, - ты понимаешь, что ты сына нашего убил??? По истине мозгов тебя Господь лишил за грехи твои!!! Сдурел совсем!!! Чего ты сам-то к Хомутову на ночь не поехал??? О, Господи, спаси Васеньку нашего... Иван молча выслушал ее упреки. Затем подошел к жене и обнял. Первые секунды она пыталась вырваться, ругалась, но после затихла и зарыдала. - Что ты наделал, Ваня??? Он же убьет нашего мальчика!!! Ты это понимаешь??? - спросила она, казалось, уже немного успокоившись. Иван поцеловал ее в лоб и вышел на веранду. Он уселся в кресло после управляющего. Тот налил ему рюмку водки, Иван залпом выпил, и спросил: - Скажи, Гаврила, я правильно поступил? - Вань, не бывает в жизни правильных и неправильных решений...бывают решения которые ты принял или не принял...в любом случае ничего уже не изменить, - ответил тот. Иван печально кивнул. - Мне хочется верить, что твоя вера в человека, а в особенности в того, который твое доверие вовсе и не обязан оправдывать, а как раз наоборот...ведь ты знаешь, какие сейчас Семену дают советы...мне хочется верить, что ты окажешься прав...что уже наступило время перемен, и именно тебе, именно сегодня, следовало сделать тот важный шаг...что ты не поспешил и не опоздал... Иван налил еще водки. - Ваську жаль! - продолжил Гаврила, - жестоко ты с ним поступил...немилосердно! А он мальчишка еще совсем...жизни не знает...а там - ад!!! - Не сгущай, а то не вынесу, - бросил Иван, вскочил и заходил по веранде, - самому горько...но не вижу я иного способа, как мне этот ад закончить...не вижу! Еще отец мой мечтал о мире! Так прямо мне и заявлял, когда выпивали...а не решился...а я иного пути не нашел...что ж я после этого за глава семьи? Что ж я после этого за отец? - Не казни себя, Иван! - ответил Гаврила, - может все еще обойдется! - Надо было самому поехать..., - проговорил вдруг Иван, снова усевшись в кресло, - что ж я так...сглупил-то... - Нет-нет, Ваня! самому никак нельзя - это гибель верная! Тебя-то уж не пощадили бы! Одним взмахом семью бы обезглавили...а так мальчишка всего-то в руках у них...да сын твой, да тут много всякого грешного на ум этим иродам придти может...но ведь и благородства, веры твоей и широты жеста недооценить Семен также не сможет...да и впредь как на него в городе смотреть-то станут??? Ты к нему с объятиями, а он??? Теперь уж никто и слова не сможет тебе в укор сказать...да и руки развязаны будут на всякое отмщение...тут нас всякий поймет!!! - А мальчика-то в живых больше не будет...стало быть что же я отдал его на растерзание, чтобы руки для отмщения своего развязать? Да разве ж думал я о том, кто и что мне в укор скажет, когда людей его убивал, когда разорял поля его???!!! Нет, кичился еще этим, всякому объявил бы, что я и есть тот самый кто все то сотворил...да и кто с меня спросить-то мог??? Бог один!!! Мы зато и пострадали, что богами себя с Семеном возомнили, суда над собой признавать перестали, будто бы сами мы себе судьи и есть...И вот результат, сам же себя и обвинил, осудил и покарал...да еще ведь как подло!!! Нет, чтобы на плаху свою плешивую, грешную голову положить, так я голову сына своего безгрешного бросил, потому как мою положить голову была бы верная гибель, а тут еще, как Семен решит, да как жена его Агриппина насоветует, а быть может и черт старый Григорий словцо свое хитрое шепнет и нету мальчика моего!!! И нагрешить не успел, а уже виноват во всем, потому как сын мой и фамилию мою в крови запятнанную носит...Неужто и вправду убьет Хомутов Ваську??? - Одно осталось, Ваня, верить и надеяться... - И ждать... - В непростое положеньице ты его, Иван, этой своей жертвой поставил, - заявил Гаврила, - прости уж за это слово! Но непросто убить человека в подобных обстоятельствах! То ж не пленный, в честном бою отбитый, а тобою из благородных чувств и намерений отданный ему человек доказательства честности твоей ради... - А ежели он вдруг заподозрит, что я таким вот идиотским способом решил взять да и обмануть его??? - воскликнул вдруг Иван, - что если почудится ему будто бы я лишь бдительность его усыпить стараюсь? Будто бы нет во мне иного намерения, как за лжепримирением своим утаить от него план мой подлейший? Что тогда??? Ведь по поведению моему и прочих моих предков никто иной, как злейший враг мой ничего иного про меня и подумать не сможет? С чего ему вдруг, вот так вот, неожиданно, во мне благородство предполагать, когда уже с молоком матери он лютую ненависть ко мне впитал...ведь никогда не видал он от меня добра никакого...и сможет ли предположить во мне таковое??? - Во всяком человеке много добра, Иван, - сказал Гаврила, - больше чем на первый взгляд угадаешь...иной раз и не ожидаешь, а он вдруг возьмет и поведет себя так, что только и остается, что рот открыть...Так и Семен...неужто ты считаешь, что Хомутовы от войны вашей не утомились потери нести??? А тут нате вам - мир на блюдечке, да еще и от него никаких шагов не требуется, сам ты явился, сам прогнулся, и сам решение предложил...а ему только подумать, да принять его...и никаких дополнительных трат и условий...чем не выход??? Да он болваном будет последним коли не воспользуется им...А, Вань?! Иван молча уставился в сад. Начинало темнеть. - Тьма начинает поглощать этот мир до утра, - проговорил он. Дом Хомутовых. За ужином сидели: Семен, Никита и Мария Хомутовы, Василий Кнутов и управляющий Хомутовых Григорий, Агриппина к столу не вышла. Ели молча. Василий старался не поднимать лица, Никита напротив с вызовом буравил его взглядом, однако, глаза их встречались крайне редко, что выводило последнего из себя. Марии был очень любопытен Василий, ей все хотелось разглядеть в нем черты человека нехорошего, с недобрыми мыслями, с жестокими побуждениями и развратными мечтами, но она все никак чего-то подобного не могла разглядеть. С ранних лет она почти ежедневно слышала о том, что если и есть дьявол на земле, то это никто иной, как Иван Кнутов, а Василий, как старший сын самого сатаны, был просто обязан унаследовать от отца резко негативные черты, которые должны были сами собой бросаться в глаза, но сколько бы Мария не смотрела на Васю, она все никак не могла разглядеть в нем чего-то мало-мальски гадкого. - Видимо, он пошел в свою мать, - пришло ей на ум, - хотя, быть может, именно так вот безобидно и выглядят настоящие черти, - продолжала она свои размышления, - они нарочито милы на вид, чтобы простодушный люд мог спутать их с обычными людьми и попасться в сети их подлости и коварства. Определенно, так и выглядит сатана! Явно злобный взгляд сразу отпугнул бы меня, а о черте всегда говорят, как об искусителе, стало быть, он должен привлекать, заманивать, искушать, а после и губить...а никак не отпугивать... Мария обрадовалась логике собственных мыслей и тому, что все у нее сложилось "по полочкам", и это подняло ей аппетит. Семен и Григорий также были молчаливы, но по их виду было заметно, что они ждут не дождутся, пока кончится ужин, и у них появится возможность обсудить сложившуюся непростую ситуацию. После ужина Семен лично проводил Василия в комнату для гостей. - Здесь есть все необходимое, туалет и ванная за дверью, - пояснил он, - я тебя здесь запру, но поверь, это для твоей же безопасности! Василий молча повиновался и когда Семен вышел, то уселся на край кровати и принялся обреченно ждать своей участи. - Я покараулю его, отец, - предложил Никита. - С его головы не должен упасть и волос, - строго проговорил Семен, - по крайней мере пока я не приму такого решения! Ясно! - Конечно, отец! Семен спустился на веранду, где его уже ожидал Григорий. - Ну что скажешь? - спросил он у своего управляющегося, усаживая в кресло, - ситуация!!! - Иван уже не так молод, я слышал, что его младший сын не обладает сильным здоровьем, - начал Григорий, - самые свои большие надежды он возлагает именно на Василия. Так говорят люди! - Продолжай! - Ну а что продолжать?! Сам же понимаешь, Иван не вечен, сколько он еще продержится - года два?! Пять лет?! В любом случае семью придется возглавить еще неокрепшему Василию или же совсем ребенку со слабым здоровьем Егору...А если ты убьешь Василия, Иван скоро умрет, а пока Егор встанет на ноги, мы сумеем уничтожить Кнутовых...я считаю, что это большая удача - получить в руки такого заложника!!! - Заложника??? - Кто тебя обязывает возвращать его завтра утром??? Иван так просил??? И что??? Кто тебе тот Иван??? Брат, сват??? Я привык считать его врагом...Сеня, ты вспомни скольких людей они положили??? Я понимаю, что ты в душе человек благородный и тебя его жест, мягко говоря, ослепил, но ты вспомни кто такой Иван Кнутов??? Ведь мы же с тобой выросли на мечте о том, как убьем его!!! Нам все никак не представлялся шанс сделать этого...и вот он появился... - Выменять Ивана на Василия??? - Именно, Сеня, именно!!! - воскликнул Григорий, - выменять и казнить!!! Очень многие тебя за это благодарить будут, Сеня! Очень многие!!! - Столько на душе у нас греха, Гриша! - ответил Семен, - не один Иван людей убивал, вспомни сколько мы его людей в могилу отправили? И не все были виновны перед нами...и я если честно, пуще мести о мире грезил...о том времени, когда буду я за детей своих спокоен...когда буду без страха делами заниматься...когда оглядываться с опаской перестану...А убью я Ивана...или пацана этого...что будет??? Месть будет!!! Кровавая будет месть!!! - Но... - Понимаешь, Григорий, в любой войне кто-то должен уметь остановиться...только глупый ждет пока у него патроны закончатся...прадед мой, дед мой, отец мой жизни свои отдали, и я уже почти жизнь свою отдал вражде нашей...сколько можно??? А тут Иван такой выход нам предлагает!!! Сам первый шаг навстречу делает!!! А мы что же??? Подлее его??? - А он значит благородный по-твоему??? А не думаешь ли ты, что он сейчас бдительность твою подачкой этой усыпит, а завтра, когда ты уже будешь "в мире" жить, кинжал тебе спящему в спину вонзит, детей твоих ночью во сне попередушит, а жену твою... - Какая никакая, а ненависть между нами была честная...войну объявили и воевали, не было такого, чтобы мир был объявлен и кто-то взял да нарушил его...была война - по-военному и жили...убивали, грабили...но о мире подобного разговора не было никогда...было чтобы встречались...но все больше угрозами, да запугиваниями обменивались...а тут новое слово, жест новый...быть может оно все ложь, да уж больно умело под благородство покрашена...вблизи напутаешь... Григорий промолчал. А Семен продолжил: - Истязала нас вражда эта! Столько уже натерпелись от нее...войны настоящие всечеловеческие пережили, а эту все никак...как напасть какая...и живет она, Григорий, в сердцах наших, в душах наших...и пока сами из себя ее не погоним - не уйдет она никуда!!! Так и будет внутри нас сидеть и жизнь нашу отравлять... - А ежели врет он, и вовсе не мир у него на уме, а погибель твоя??? - Тогда уж и верить больше нельзя в мире этом никому, Григорий, коли отец сына своего, надежду свою, в залог мира отдает, а сам на уме хитрое имеет...это уже не мир тогда, и, в таком случае, я уже ничего совсем в жизни меня окружающей не смыслю... - Его нельзя отпускать! - злобно проговорила Агриппина, - его нужно убить! Ну ты-то это понимаешь??? - бросила она сыну Никите. - Успокойся, мама, - ответил тот, - отец примет верное решение, я в этом уверен! А если нет, то мы и сами можем его прикончить... - Ослушаться отца решил??? - А что по-твоему он со мной сделает??? Убьет что ли??? Я - наследник!!! Пожурит меня немного, может врежет разок и все!!! Так что не переживай...все будет отлично...судьбу этого маленького уродца мы сами решим...а отец начал что-то слабину давать с возрастом...не находишь??? - Не надо так про отца, - нахмурилась Агриппина, - это все ваши мужские штучки...честь, честная сделка, теперь до утра будет пить и философствовать с Григорием...а дел-то на две минуты...войти да и зарезать и конец войне... - Почему же конец??? - Стар уже Иван, да и от ранений пострадал сильно, не ровен час помрет...кроме старшего у него еще младший сын есть, но тот еще совсем мальчишка...и говорят болен чем-то сильно...услышал Господь молитвы наши - наслал на дом их падание...так что теперь Семен одним ударом может гидру эту обезглавить...да хватит ли ума понять это, да жесткости осуществить - вот в чем вопрос... - Ну так надобно тогда подсобить, а мама?! - проговорил Никита, - одно твое слово!!! Мне только знать, что ты меня поддержишь, что рядом будешь, когда гнев отцовский на меня обрушится всею своей мощью... - Погоди еще, дай решиться окончательно! - бросила мать. Свидетелем этого разговора стала Мария. Сложно предположить откуда вдруг взялась та добродетель к врагу семьи в тут секунду, но она незаметно поднялась к двери в комнату, где сидел запертым Василий, достала запасной ключ и отперла дверь: - Тихо! Я Маша Хомутова, дочь Семена, слушай меня внимательно! - объявила она властным полушепотом испуганному Василию, - сейчас, как ты знаешь, твоя судьба решается...не знаю, что уж на меня нашло, но жаль мне тебя...одно обещаю, если примут решения убить тебя, то я тебя незаметно выпущу...а там уж как Бог даст: спасешься - твое счастье, а нет - прости уж...чем смогла, как говорится...Понял меня??? Да ты немой что ли??? - Нет, я тебя понял, - полушепотом ответил Василий. - Ну тогда хорошо..., - проговорила Мария, - только будь на всякий случай готов в любую секунду бежать...не спать нам с тобой ночью этой, Василий Иванович, - проговорила она, и вдруг прильнув к Васе, обняла его. От неожиданности тот вытаращил глаза. - И еще...если выживешь - смени парфюм, - проговорила она, отпрянув от Василия, и поворотясь к входной двери. - Хорошо, - проговорил Василий, когда дверь за Марией уже закрылась и раздался звук поворачивающегося в замке ключа. Сквозь сковавший его ужас он вдруг ощутил, как лучик теплого света осветил его сердце...и тепло это медленно разливалось по его телу...ему было страшно, он опасался успеет ли Мария выпустить его, если вдруг его решат убить, он мысленно представлял себе то, как жутко станут мучить его перед смертью, но сама забота, которую проявила к нему Мария смягчала все его страхи, весь его непередаваемый гнев на отца, поставившего его столь ужасное положение пленника...Василий был теперь в совершеннейшем замешательстве... Дом Кнутовых. - Я ужасный отец, - проговорил Иван, войдя в спальню, где в углу у образов на коленях молилась его жена Елизавета. Окончив молиться, и перекрестясь, она встала с колен и приблизившись к мужу, проговорила: - Большие вы грехи творили, Иван! Что ты, что Гаврила, что все люди наши...покаяться надобно!!! И Хомутовым время пришло покаяться!!! Не станут они Васеньку нашего трогать, потому как греха и без того много на них...да доселе многие были враждой нашей обусловлены и оправданы, а теперь коли убьют не будет им прощения, никакого прощения не будет им...потому как тут грех самый ужасный будет... - Ну а коли грехов на них и без того много, что им греха то нового бояться, а матушка? Одним больше - одним меньше! И ежели покаяние от грехов очищает, все списывает, так что им Васенька-то наш? Был грех и нет его...покаялись - списали...словно в святой воде умылись, - спросил Иван, садясь на край кровати и усаживая жену подле себя. - И то верно, Ваня, и то верно, - прослезилась Елизавета, - но настал момент покаяния...чувствую я это...всею душой чувствую...и ты, батюшка, покайся...оно легче сразу станет...много мы грешили...сладости в жизни нашей стало много...слишком много...а это уже грех...стыдно так жить, а мы жили и кичились этим...гордились уж больно...да тряслись над златом своим, оно-то и до греха нас довело...все и-за денег этих...все боялись как бы благ своих лишиться...а где они теперь блага-то наши, когда жизнь Васеньки нашего на волоске висит...и ничегошеньки нам сделать невозможно, а Егорушка наш...ведь помрет скоро и это я чувствую...врачи все успокаивают меня, а я-то знаю...не обманут...и тебе, Ванюша, небо на то указало, что время пришло для покаяния...долго мы блага небесные цельными горстями черпали - пришло время долги раздавать...вот тебя и надоумило Васеньку нашего в жертву-то и принести...поняла я, Вань...ты не сам...это не ты...это так оно надобно теперь...и коли вернется он наутро к нам - прощены мы будем, а коли нет, так и расплата это наша...и слезы лить нам до конца века своего...понимаешь, а Вань... - Все понимаю, Елизавета, все понимаю..., - проговорил Иван. Дом Хомутовых. Семен вошел в гостиную, застав там жену и сына. - Агриппина, Никита??? - удивился он, - почему не спите? - Когда в доме такие гости, как-то не спится, отец, - ответил Никита. - Чем же он тебе спать мешает? Вроде безмолвствует и ведет себя тихо! - Не валяй дурака, Сеня, - бросила Агриппина, - прекрасно понимаешь о чем мы! Надеюсь, ты принял решение?! - Да, принял, но оно тебя не обрадует, - объявил Семен. - Что так?! - Оставь нас! - сказал отец сыну. - Нет-нет, пусть останется, я хочу чтобы наш сын знал, какая такая вдруг любовь проснулась в твоем сердце к нашему заклятому врагу?! Опомнись, Семен!!! Щенок должен умереть!!! - вскричала жена. - Выйди отсюда, Никита! - скомандовал отец. - Вот как! Вот как??? Его гонишь!!! Щенок спокойно спит в твоем доме, а ты сыну грубишь??? Уже не рад его компании??? - театрально воскликнула Агриппина, - неужто тебе сын врага милее собственного первенца??? - Причем тут это?! - вскричал Семен, - тебя вообще заносит, женщина! Не смей обсуждать мои решения! - Прости, но это решение ты не имеешь права принимать один...мой отец погиб от рук Ивана Кнутова, мой брат, любимый дядя твоих детей, твой ближайший друг и соратник убит его людьми, и зная все это, ты, тем не менее, утверждаешь, что решение ты примешь в одиночку, милый мой супруг, так ли это??? Не ослышалась ли я??? Или мне перечислить другие жертвы семьи Кнутовых, чтобы ты наконец прозрел и понял, чей сын сладко посапывает у нас наверху??? Может быть ты еще и дочь свою планируешь выдать за этого мальчика, чтобы закрепить наш союз с семьей Кнутовых??? Семен, ты в своем уме??? Я начинаю в этом всерьез сомневаться... - На моих руках достаточно крови членов семьи Кнутовых...они вполне заплатили за нашу боль своей болью, за наше горе своим горем...если мы будем подсчитывать наши жертвы и их жертвы стремясь уровняться во всем, то наша война будет длиться вечно...а я хочу чтобы мои дети дожили до старости...я хочу чтобы они жили в мире и спокойствии, которые я сам им обеспечу... - Так дай им мир!!! Поднимись наверх и убей сына Кнутова или отдай такой приказ, ты знаешь, что сам Иван немолод и скоро отдаст черту свой поганую душу, а его младший сын долго не протянет...прямой род Кнутовых прервется...вот тебе и победа, вот тебе мир и спокойствие, которые ты так стремишься дать своим детям...дай его им...мы просим тебя об этом...мы молим тебя...ты можешь подарит его им уже сегодня...сделай это, Сеня... Семен задумался. - Неужели страх обмануть ожидания врага, десятками лет проливавшего нашу кровь, столь велик...что ты не можешь отдать этот простой приказ??? Хомутов сел на диван. Супруга налила выпить, и подсев к нему сбоку, подала бокал. - Решайся, милый...один шаг и мы победим...сделай его... Семен отхлебнул большой глоток, подумал и сказал: - Я сделаю все сам! - Отлично, дорогой! Вот это верное решение! - Григорий! - окликнул он управляющего. Тот буквально через 5 секунд возник в дверях, держа за руку Марию. - Что происходит??? - спросил Семен у Григория. - Она пыталась освободить Кнутова, - пояснил тот, - а я ее за этим делом поймал, и вот привел ее сюда! - Отпусти меня, придурок! - выругалась Мария, - папа не надо его убивать! - Отпусти ее, Григорий! Пусть никто не покидает гостиную до моего возвращения! - приказал он. - В каком смысле??? Мы что под арестом??? - вскричала Агриппина, - что это за приказы такие??? - Побудьте здесь! - сказал Семен, но Мария вдруг выбежала из гостиной и направилась на улицу. - Оставь ее! - приказал Семен и вышел. Поднявшись наверх он отпер дверь и увидел Василия, который перепугано глядел на него. - Вы пришли, чтобы меня убить? - спросил он. - Поехали! - Куда? - Домой! - Вы отвезете меня домой? - Да! Поехали. Они спустились к черному входу, чтобы избежать сцен с супругой Семена. - Я сам поведу, - скомандовал он водителю, который от неожиданности появления босса потерял дар речи. Часть дороги оба молчали. Никита был зажат, а Семен еле заметно улыбался. Ощущения причастности к чему-то хорошему, доброму, большому и великому не покидало его. Настроение было приподнятым. Вдруг на заднем сидении появилась Мария перепугав отца и Василия. - Ага! В штаны не наделайте! - воскликнула она. - Ты откуда здесь??? - пробормотал отец. - Пока твой водитель отвлекся, я незаметно залезла в машину! Куда мы едем? - Я везу Василия домой, - пояснил Семен. - Правильное решение, - заулыбалась Мария. Дорога лежала через пустырь. Лицо Семена вдруг посерьезнело, он остановил автомобиль. - Выходи! - скомандовал он Василию. Тот сперва опешил, но подчинился. Семен также вылез из машины. - Что вы хотите со мной сделать? - испуганно спросил парнишка. Семен серьезно посмотрел на него. - Ступай домой, - сказал он, - передай отцу, чтобы дал нам больше времени... Василий послушно побрел прочь. Семен достал из кармана пистолет и прицелился в спину уходящему Василию. - Не надо, папа, - тихо плача проговорила Маша. Степан вздохнул. - Ба-бах, - тихо сказал он и усмехнулся. - Не надо, папа, - повторила дочь. Степан пошел обратно к водительской двери, но вдруг остановился и резко выстрелил. Громкое эхо разнеслось по округе. Василий вздрогнул и побежал. Степан усмехнулся, сел в машину и они с Машей поехали домой. - Ненависть разрушает все, - проговорила вдруг во сне Елизавета Кнутова.