Роли второго плана. Вторая глава. Пал Палыч Павлов был старшим следователем по особо важным делам. Явившись в театр он спешно стряхнул с пальто снег, скинул его одним ловким движением, и вручив гардеробщику, направился в зал, где его уже дожидались. На вид ему было лет тридцать пять, он был немного полноват, но при этом не утратил свойственной стройной юности подвижности, все в нем говорило о том, что настоящее его состояние весило килограмм на десять меньше, а ныне его внешний облик - лишь досадное временное недоразумение. Завидев его появление, на встречу вышел Андрей Лопухин его верный помощник, который по обыкновению явился на место преступления раньше своего начальника, дабы войти в курс дела и правильным образом доложить о происшествии Павлову, не отнимая у того лишнего времени. - Доброе утро, Пал Палыч, - отчеканил он, - убитая женщина, некая Светлана Петровна Рыбкина - актриса театра, сорок два года. Обнаружена убитой в собственной гримерке. Ей перерезали горло. Умерла почти сразу. Орудие убийства найдено неподалеку от тела, отпечатки смыты, следов борьбы нет. Смерть наступила где-то около полуночи. На столе откупоренная бутылка вина и...один бокал... - Кто обнаружил тело? - спросил Пал Палыч. - Уборщица, Зинаида Петровна Кривощекова. По ее словам, она утром зашла в ее гримерку, чтобы там прибраться. - А кто этот важный дядька? - Это худрук театра. - Хочу пообщаться с ним. С этими словами он направился к высокому, тучного вида мужчине, который то и дело охал и театрально хватался рукой за грудь в области сердца. Подле него скакал невысокий худощавый мужичишка, который поднявшись на самые полупальцы тщетно пытался обмахнуть худрука платком. - Пал Палыч Павлов, старший следователь, - представился Павлов. - Ставрюгин Николай Семеныч, художественный руководитель театра, - с одышкой протянул тот. - Что вы можете сказать о произошедшем? - А что я могу сказать??? Ужас!!! - Были какие предпосылки к тому, что то произойдет??? У нее были враги??? Завистники??? - Да, какие там завистники??? На волоске висела...- возмутился Ставрюгин, - вот она где уже всем нам была, - проговорил он и замахал руками в области своей необъятной шеи, - простите мне великодушно, но я человек прямой...редкой бездарности была девица! Редкой! Я за годы работы разных бездарей повидал, но чтобы настолько природа отдохнула - это уж даже как-то неприлично... - Так чего она тогда у вас тут делала? - спросил Павлов. - Труппа у нас большая...театр прямо скажем - не беден! Тут у нас затеряться в кордебалете или в массовке вполне себе возможно! - И тем не менее вы ее помните? Ставрюгин снова хлопнул себя в грудь и закатил глаза, да так, что следователю невольно стало не по себе. - Николай Семеныч, не убивались бы так...пожалейте себя...всех нас пожалейте...не осиротите! - с заботой в голосе проговорил мужичишка. - Право дело, Николай Семеныч, поберегите свои нервы...так почему вы ее помните? - спросил следователь. - Больно уж активная была! - возмущенно бросил худрук, - знаете, больше всего не люблю я активную бездарность...а бездарность она, знаете ли, всегда везде, как тесто дрожжевое, пролезет...чуть новый спектакль - уже в дверь мою стучится...возьмите меня дескать на главную роль! - с этими словами он так вытаращил глаза, что казалось, он вот-вот упадет в обморок, - вот прямо так, безо всякого стеснения приходил и говорила...а я вам, знаете ли, не гардеробщик! Со мною так нельзя! Я кого сам решу, того и поставлю...а тут нате вам! И ведь самое-то постыдное, что слал я ее идти куда подальше и еще и с прибавлениями всяких бранных слов слал...каюсь...было...а все как новый спектакль...тук-тук-тук в мою дверь...вот что тут делать??? хоть бери да... - Режь ей горло... верно, Николай Семеныч? - спросил следователь. - Вот вы сколько угодно смейтесь надо мною...я человек прямой, вспыльчивый...иной раз так вспылю, что у меня вся труппа рыдает...всех доведу...но чтобы вот так вот взять и ножом...это вы уж увольте... - А где вы были вчера между 23-00 и 1-00 ночи? - Спал, - ответил худрук, чуть задумавшись, - спал в своей постели...со своей женой Варечкой...она же тому и свидетель...свидетель, правда, спящий...потому как ложится супруга моя рано...вот и как сейчас помню...сперва она легла спать...а я еще какие-то сцены перечитывал лежа в постели...а потом уж и я уснул, так под бумагами и захрапел... - Простите, а вы кто такой будете? - спросил следователь мужичишку. - Это мой заместитель! Помощник мой, - объявил Ставрюгин, - Навалов Игнат Игнатич. - А вы где были в это время? - С 23-00-с до 1-00 ночи-с? - картавым голосом переспросил Навалов, - честно-с? - Хотелось бы! - В кабаке! - обреченно проговорил тот, и поник головою. - Игнат! Ты что снова запил??? - возмутился Ставрюгин, - а я-то думаю от кого тут так тащит...у нас-то театр...тут много может от кого тащить, дело ясное...всякие случаются поводы...но я и не подумал чтобы ты снова того...ой, погибели моей желаешь ты видимо, Игнат Игнатич... - А кто это может подтвердить? - спросил следователь. - Бармен...бармен Василий, - стыдливо пробормотал тот, - я завсегда напротив него у стойки сижу. Мы с ним в шахматы поигрываем, когда уже не так людно...вот и вчера... - Хорошо, я проверю. Что-то можете рассказать об убитой? - Да, что рассказать...жаль ее...дама была с норовом, но ведь не пробиться в нашей-то жизни иными путями... - Может был у нее какой-то ухажер? С кем она из труппы дружила? - Да у каждой тут ухажеров тьма...актрисы, знаете ли, нард некапризный в этом-то деле...все как часть профессии принимают...- заметил Ставрюгин, и тут же покраснел так, словно сболтнул ненароком какую-то страшную тайну. - Ну уж, Николай Семеныч, - перебил его Игнат Игнатич, - полноте наговаривать...вы уж простите нас милосердно, Пал Палыч, но труппа у нас большая...люди часто меняются...уходят-приходят...Светлана хоть и довольно давно у нас играла, но все же...не очень-то хорошо мы ее знали...а что касается друзей-подруг, это вам лучше у костюмера Нины Афанасьевны Бакинской узнать...она у нас женщина как говорится с языком и ушами...если что-то надо узнать или слух какой пустить - это дело лучше нее никто не обстряпает...уж верьте мне...та еще шельма... - Понятно. НУ что ж, благодарю вас обоих..., - проговорил Павлов и отошел в сторону.