Ты гнала вечно прочь, не пытаясь понять, Запирала свободные мысли. Но теперь, издалече, не стану пенять, Нам друг - друга уже никогда не принять, Не обнять, руки плетью повисли. Как пытался я ими свой строить мирок, Тот, что родиной, вроде, зовётся. Ты могла обещать и обманывать впрок, Да и в генах моих сухо щёлкал курок, Ждать не стал, когда пуля найдётся. Ты плевала во след и коришь до сих пор, И всё, хлеба куском, попрекаешь. Неужели самой не противен сей вздор, На расправу всегда был характер твой скор, Руки в нашей крови полоскаешь. Она стынет рубином в кремлёвской звезде, Лик Святой на иконах в усмешку. Толку, новых церквей возродили везде, Только вера осталась в терновой узде, Да молитва и мат вперемешку. Издалече не стану напрасно пенять, Нам друг - друга уже никогда не понять...