По правде сказать, количество и разнообразие моих увлечений в течение жизни сравнимо разве что с количеством разновидностей овощей и зелени на грядке моей бабушки. Небольшой рядок с пушком петрушки превращается в длиннющую ровненькую полоску с гроздьями томатов, но присоседившиеся огурцы вовсю пускают свои скрюченные усы на еще не зрелые плоды своего соседа. И вот уже маленькие мохнатые побеги чувствуют себя чуть ли не хозяевами на томатной территории. Археология меня манила своими древними тайнами, а особенно альтернативностью суждений относительно привычной для меня со школы академической истории. В какой то момент времени меня осенило, что попасть на такие раскопки волонтером может стать для меня не просто приключением, а чуть ли не смыслом всей моей оставшейся жизни. Но то ли к счастью, то ли благодаря фортовой случайности судьба предложила мне некий лайт формат подобного испытания. Эксцентричности поездке добавлял еще и тот факт, что все сложилось совершенно спонтанно, а кровавая луна, о которой в то время трубил интернет, стала чуть ли не тем знаком свыше, что ехать было нужно. Как бы я не представляла в голове труд археологов на раскопках, какими бы высокими материями мне не рисовались научные исследования пластов доисторического периода, но то что в итоге увидела я, в эти рамки не вписывалось никак. Вся поездка заняла немного времени, так как местность, где я живу просто кишмя кишит подобными работами в толщах земли. Дело было к вечеру и мы направились к тем самым археологам, которые отвечали за всю работу. Но приехали мы почему то в поселок, где на раскопки, как мне казалось, не было даже и намека. Покосившуюся старенькую сколоченную из досок дверь забора открыл один из тех, кто по моему ожиданию и был тот самый. Во дворе нас встретили еще две пары уставших глаз его компаньонов, и кивком головы предложили присесть рядом на старенькие потертые стулья времен чуть посвежее тех, что исследовали они. Усталость глаз со временем они объяснили шумным днем рождения одного из научных сотрудников накануне. День был выходным, и копатели вполне на законных основаниях млели во дворике саманного домика, наблюдая за беготней и шуршанием трех котят и пары куриц. Весть о привезенном лекарстве взбодрила сидевших, но несколько обеспокоила того самого, кто нам калитку открыл. Я старалась вести себя скромно и с разговорами особенно не лезла. Просто слушала их короткие реплики и из всего поняла, что обеспокоенным оказался руководитель всего проекта, и в данным момент времени собирался уезжать в институт с какими то бумагами. Кстати сказать, особенной категоричности в принятии спиртного он не проявил, но вот где-то даже по отцовски ребят попросил все-таки быть поосторожнее. В домике оказалось три комнаты, еще один научный сотрудник и ребенок лет десяти. Стол организовали очень быстро, благодаря откуда то взявшемуся третьему. Из всех своих наблюдений я сделала вывод, что он был самым младшим по чину, но самым ответственном по уборке. О, этот сленг археологов. Мои уши просто млели от загадочных названий тех предметов, что они находили. Я нашептывала своему сопровождающему вопросы с целью перевода и в какой-то момент замерла. "Жмур" - это захоронение кого-то, но кого, они еще пока не определили. Я просто зависла от того факта, что своими глазами могу на этого "жмура" посмотреть. Конечно, омрачал немного затянувшийся банкет, но ведь у меня была цель. А так как сама была за рулем, просто начала тянуть, о том, что свожу, только сопроводите. Мне дали честное археологическое слово и продолжили поправляться. Время для меня стало исчисляться количеством поднятых рюмок. Разговоры шли о вечере накануне, что меня мало интересовало. Но в какой-то момент времени вдруг и неожиданно все поменялось. Мы плавно вошли в тот мир, которым жили они. Я просто впилась глазами в крепкого здоровяка с добротным лицом. Сказать, что он болел археологией и историей это было не сказать ничего. Для него весь мир существующий это был весь тот огромный земляной пласт всех предшествующих эпох с теми еще городищами и поселениями. Причем определение возраста раскопа для него занимало всего несколько минут. Он рассуждал. Рассуждал вслух, сопоставляя все варианты, приводя все возможные факты и знания, взятые не из книг, а из его огромного, как я поняла, практического опыта на подобных раскопках. Это был не студент, гадающий в предположениях, это был человек, знающий свой предмет до мгновения. Что я могу сказать, в тот момент, вся альтернативная история "e-netовский знатоков" просто полетела в тартарары. Моя природная скромность не дала мне возможности спросить, кем же он был. Этот вопрос я задала своему знакомому, когда мы, наконец, поехали на раскоп. Вадим, человек покоривший меня неисчерпаемой любовью к своей профессией, трудился в части графических зарисовок всех предметов и захоронений во время раскопок. Это было для меня чем-то новым, так как в тонкостях работы археологов я особенно не разбиралась. Но вот мы уже свернули с асфальтированной дороги поселка и буквально через несколько минут оказались в нетронутом цивилизацией поле. Где то в паре километров жили современные люди со своими ежедневными проблемами и телевидением по вечерам, а здесь среди высохшей травы необъятного холмистого плато зияла темная траншея раскопа. Грандиозность работ поражала. Вырытые пласты земли выглядели как приличные холмы, окружая ров длинною с километр, на дне которого проглядывала улица некогда существовавшего средневекового поселения. Сумерки окончательно сгустились, и внутри меня побежала волна приятной тревоги от такого зрелища. Звездное небо и абсолютно круглая кровавая луна, расположившаяся точно над раскопом, превращали все это действо во что-то мистическое. В глубину траншея была метра два и даже при этом небольшом освещении можно было рассмотреть сложенные из камней колодцы и даже кладку домов. Спустившись вниз, я как будто перенеслась во времени. Ощущение древности просто носилось в воздухе. Добавляло остроты еще и ощущение животного страха, ведь мы были наедине с дикой природой, а животных, возможно даже опасных, никто не отменял. Мой попутчик себя так не чувствовал. Для него это был всего лишь еще один из десятка раскопов и, пока я млела от картинок древности, быстренько нашел того самого "жмура". Захоронение было в стене, видимо она была оборонительной, а по второстепенным функциям служила местом покоя особенно значимых граждан поселения. Синий тент аккуратно скрывал его останки, но моему другу не стоило труда снять это защитное покрывало. Скелет человека спокойно встретил нас. Не ожидал, наверное, предок, что вот так после смерти лет через четыреста-пятьсот на него будет пялится его любопытный потомок. Череп его в одном месте был проломан от провалившейся в склеп груды земли. Но сам скелет оставался практически в идеальном состоянии. Под правой кистью лежал маленький ржавый нож. Честно, я бы даже не поняла, что это было оружие. Века славно потрудились над железом, превратив его в заржавевший огрызок чего-то непонятного. Это была моя первая встреча с древнейшим предком вот так один на один и, почему-то в голове пронеслось: "Королева". Времени уже прошло не мало и нам нужно было возвращаться к тем, кто эту "королеву" откопал. Знаете, есть такое чувство, что, когда хочется сохранить в памяти момент, ты как будто перестаешь дышать и, если делаешь вздох, то очень аккуратно, даже не полной грудью, так чтобы не спугнуть тот самый момент. Так вот, я там почти не дышала. Уже выехав на асфальт, я наконец-то глубоко вздохнула, и даже как будто легкое опьянение ударило в голову. Вот так под впечатлением я подъехала к саманному домику новых знакомых. Застолье в наше отсутствие продолжалось. И нас встретили уже достаточно раздобревшие копатели. "Опустела без тебя земля" - Вадим затянул песню. А я почти засмеялась. Никогда бы раньше не могла представить эту песню именно с таким смыслом. Ведь "королеву" завтра должны были по косточкам собрать и перевезти в институт для дальнейшего исследования. Я пыталась сравнить, а точнее соединить эти два образа в один. Человек, работавший археологом, всегда представлялся мне неким занудным батаном, просто помешанным на науке. А здесь. Здесь сидели умнейшие люди, предававшиеся алкоголю, пускали остроты перемешанные с обычной жизнью и бытовухой и тут же выражали какую-то то ли грусть то ли переживания об исторически ценнейших вещах, до которых государству было мало дела. Ведь, по сути, раскоп велся за счет коммерческой организации, которой нужно было тянуть кабель именно в этом месте и только благодаря этому насущному бизнесу, они смогли найти и исследовать древние и ценные артефакты. Видимо я стала задавать очень много вопросов об их работе. И этим в их глазах прошла тот экзамен, когда меня можно было впустить в их мир. Третий, аккуратно придерживая двумя пяльцами прозрачный пакетик, протянул мне то, что по их словам было самым ценным во всем этом многотонном раскопе. В пакетике было маленькое слюдяное колечко. По примерным подсчетам возрастом лет пятьсот. Я никогда не видела таких обеспокоенных глаз, когда рефлекторно потянулась к нему. Они просто умоляли до него даже не дотрагиваться. Огромные пьяные мужики и такая сентиментальная ранимость в отношении малюсенького предмета, на который обычный человек даже внимания бы не обратил. Вообщем, в тот вечер я даже не поняла, что же на меня произвело большее впечатление. Склоняюсь думать, что Вадим, точнее археологи, наверное, всего мира в его лице. Дальше больше, он как маленький ребенок, где то с детской наивностью и непредвзятостью, стал показывать свои зарисовки на плане раскопов. Интеллигентно хвастаясь о скрупулезности своих творений, он аккуратно перелистывал десятки метровых листов миллиметровой бумаги. Мне была понятна его хвальба, ведь каждую зарисовку нужно было соблюсти в масштабе с максимальной точностью расположения. Причем зарисованы были не только захоронения с детальным воспроизведением всех косточек, но и все выкопанные обломки и части кувшинов, посуды, предметов труда. Я опять, как Вы понимаете, перестала дышать. Время пролетело в одно мгновение, поняв, что засиделась, я отправилась спать. "Опустела без тебя земля" снова песня, но уже хором все втроем. Дальше, сквозь сон, я слышала шаркающие шаги в соседней комнате и шепот о том, что где то же оставалось еще вино. Я непроизвольно улыбнулась. Нет, наших археологов никогда и ничто не победит. Одно для меня стало понятно, что раскоп это не просто веселенькое впечатление с находками сотен древних побрякушек. Раскоп это титанический труд, тонны перекопанной породы и только один или два значимых предмета, ценность которым могут дать лишь люди, допивающие сейчас за дверью остатки вина со вчерашнего дня рождения.