РУССКИЙ ЯЗЫК И ЛИТЕРАТУРА В ПРОСТРАНСТВЕ МИРОВОЙ КУЛЬТУРЫ г. Гранада, Испания, 13–20 сентября 2015 года МАТЕРИАЛЫ XIII КОНГРЕССА МАПРЯЛ В 15 томах Том 3 НАПРАВЛЕНИЕ 2 Русская культура в эпоху глобализации Санкт-Петербург 2015 Белоус Владимир Григорьевич Санкт-Петербургский государственный университет, Россия vladbel2003@list.ru ОТ СИМВОЛИЗМА К КОНЦЕПТУАЛИЗМУ И... ДАЛЕЕ (ПОЭТИЧЕСКОЕ САМОВЫРАЖЕНИЕ КАК ФОРМА СОВРЕМЕННОГО СОЗНАНИЯ) Взгляд на русскую поэзию наших дней, представленный ниже, вовсе не точка зрения исследователя литературы или же литературного критика. Мои заметки не более чем намерение читателя и любителя поэзии, профессионально занимающегося историей русского сознания, использовать аргументы и приемы философии для характеристики того специфического менталитета, который, воплощаясь в поэтическую форму, отражает в себе характерные черты современности. Ключевые слова: поэзия, менталитет, современность, символизм, концептуализм. Из главы " Современный поэтический калейдоскоп" Владимир Монахов Верлибр, используемый поэтами, вещь достаточно коварная. Рифма еще кое-как может скрыть пустоту мысли, зато «свободный стих», наоборот, делает ее предельно откровенной. Владимир Монахов — автор подборки стихотворений, озаглавленных «По волнам памяти» (что прямо отсылает к песенному циклу Д. Тухманова 1976 года) исповедует философию релятивизма (в ее новомодной форме — пофигизма). Как и многие его предшественники, Монахов не чужд покуситься и на абсолютные ценности: «Без одного — не бывает второго / Без Иисуса Христа не было бы Иуды» и т.д.. Мысль, прямо скажем, глубокая: мало ли иуд было до и после. И что? Все это только для того, чтобы вы- дать следующее откровение: «Как больно накормить собой <курсив мой. — В. Б.> голодных львов... веры». Самолюбование, помноженное на страх, страх, помноженный на откровенную глупость. Загадка приема раскрывается в первой строке следующего стихотворения: «Смешивал мысли и хлебные крошки». Еще одно стихотворное произведение «кто-то в поэзии полное собрание сочинений»20 могло бы заменить наши рассуждения о судьбе поэзии в XX столетии. «...кто-то поэма / кто-то крохотное стихотворение» — продолжает автор с тем, чтобы финальным аккордом выдать очередное великолепное саморазоблачение: «А я в поэзии — тишина. / Кто-то слышит меня, читатели мои?» Хочется ответить: слышим, батюшка, слышим! Конечно, это совсем не такая Тишина, как у Шекспира (Гамлет, пер. М.Лозинского), а тишина, заполненная ничего не значащими буквами и звуками — многозвучная и пустословная. http://ru.mapryal.org/wp-content/uploads/2015/10/MAPRYAL_T3_A5.pdf