Я не выдержу второй раз... Точно не выдержу. Не хочу, не хочу, не хочу. Сознание вернулось, но глаза я не открывал. Я пытался принюхаться к этой своей новой жизни. Мехом вроде бы не пахло и хвост не мешал сидеть. Может, обойдется?! Может, как хотелось - камень?! Ребята, если бы вы знали, как хреново живут хищники в Севеле. Это вам не Боко, где их просто тягают на цепи и заставляют спариваться двадцать шесть раз в сутки. Вы знаете, что такое спариваться двадцать шесть раз?! Я даже не буду вам рассказывать, вы все равно не сможете это представить. Даже самые выносливые из вас, любители безудержного секса и удовольствий. Так вот, Боко - рай в сравнении с Севеле. Главное, я всего-то ошибся на чуть-чуть. Чертова ракушка шипела мне в ухо и я ошибся с оттенком двери. "Лазурь" - это вам не "воды пляжа Бонди". Легкий оттенок "не туда" и я полоумный царь зверей на Севеле. О боги Мкхарта и Зороса! Я думал, мне повезло. Меня кормили чудесным мясом и благоухающей земляникой, меня купали и чесали нежные руки по первому требованию. Я даже мог охотиться на кроклов, что было даже интересно, учитывая мерзкий вид летающих крокодилов и еще более мерзкое пение этих тварей. Только за пение их хотелось не только уничтожить, а еще и сжечь много -много раз. Заметьте, в Севеле кроклам поклоняются. О них складывают легенды, а дети поют их песни. ИХ ПЕСНИ! Гаже и пронзительней я в жизни ничего не слышал. Но с этим я смирился и даже находил некоторые прелести. Во-первых, догоняя кроклов я неплохо освоил взлет и посадку. И моя голова не звенела чугунным звоном при встрече с очередным, не вовремя подвернувшимся, деревом. А во-вторых, я познакомился с Мики. Я полюбил Мики за цвет и, главное, за запах. Она была чистейшего, тончайшего белого цвета и на ней не было ни единого пятна. Ни единого пятна, в стране, где все и всё зеленого цвета и только ты и небо - красные. Я любовался Мики и дышал ею. Она пахла обыкновенной травой. Божественный запах обыкновенной травы. Меня даже не раздражали ее трехметровые усы, о которые я постоянно цеплялся. Она была по-своему мила и умела шикарно сплетничать. О семье своего братца, о ежевечернем кувшине молока для императора и о моих будущих женах. О женах, кстати, было особенно интересно. Я даже иногда забывал о запахе. Как же воняла эта страна! Я всегда считал себя существом с весьма убогим обанянием. Ну, могу отличить запах табака от банана, и не более. Но в Севеле оказалось я различаю оттенки, тысячи оттенков, нюансов и переходов этой вони. Ребята, вы серьезно думаете, что жасмин пахнет?! Он может пахнуть, находясь в ваших вазах; он может пахнуть расцветая на кустах в ваших миленьких садиках. Но в Севеле жасмин ВОНЯЕТ! Его вонь первая говорит, что утро недоброе, когда вы только открываете глаза; его вонь вы получаете с едой, с водой, с тарахтением арктик и криками " свежайшее молоко"; вы рождаетесь с этой вонью и умираете в ней. Я не знаю, можно ли привыкнуть к ней. Я не смог. Мики. Моя бедная Мики. Я пытался выкупить Мики у ее подлого братца, но что может предложить номинальный царь Севеле - пару ниток жемчуга и двух кроксов?! Мика была слишком дорогим товаром и он не упустил своей выгоды. Ее увезли на арктике поздним вечером куда-то на восток, накануне моего "узаконивания" Я не знаю, где она и что с ней. Ходят слухи, что она перестала разговаривать и начала зеленеть..... Узаконивание". Мне не очень хочется рассказывать об этом, меня до сих пор терзает осознание собственной глупости и легкомыслия. Всё так чудно начиналось и так нелепо, так трагически завершилось. Да, я виноват. Я не хотел задумываться, куда должны были исчезнуть мои свежеиспеченные жёны и, что впоследствии будет со мной. Я недолго тосковал после исчезновения Мики. Мне назначили первую жену. Сложно сказать, была ли она красивой; во всяком случае вся великолепная церемония и предвкушение целого месяца наслаждений делало меня более восприимчивым к местной красоте "по- севельски". Все годится, ибо страсть не ждёт. Я наслаждался, а Севеле затаенно ждал. Севеле ждал ветер, надеялся на новые краски и запахи. Вы понимаете, насколько важен для несчастной зеленой жасминовой страны ветер приносящий чудо изменения. Увидят ли дети этого поколения не только гнусавых кроклов и зелень от неба до океана, но и разноцветные шары. Разноцветные шары. Почти религия Севеле. Мечта многих поколений. И это чудо зависело от меня. Точнее, сможет ли моя жена зачать нового "красного царя". "Красный царь" лежащий в животе своей матери разрешает ветру появиться в Севеле и страна оживает. Страна перестаёт рожать уродов и держать их на привязи возле домов. Не знаю как связано уродство и отсуствие всех цветов, кроме зеленого, но чем дольше нет ветра приносящего цвет, тем больше уродов возле каждого дома. И это уроды с точки зрения Севеле. Уродливы все зеленоглазые. В Севеле зеленый человек с зелеными глазами считается уродом и сидит на цепи. Любая мать всматривась в глаза своего ребенка находит там множество цветов. Но соседи, общество и закон непреклонны. Зеленоглазым - цепь. И я старался изо всех сил, а моя жена с каждым днем как-то сникала и тускнела. Из зеленой, оттенка молодой травы, она стремительно превращалась в неприятную для глаза болотную выхухоль. Но мне казалось, все можно исправить. Вот, вот все получится. И я смогу, согласно легенде "зажечь радугу всех времён ". Через месяц меня опять "узаконили". Ещё через месяц снова. Жены были так похожи, что мне казалось, что это одна и та же Лия, поникшая и потемневшая, исчезает, чтобы вернуться вновь ярко зеленой, восторженной, увитой лентами и гремящей именными браслетами. Все оказалось не так. Я начал уставать. Вечный пышный праздник надоедал, а ожидания и чаяния целого народа тяготили меня. Я начал сбегать в Жасминовую Сельву. Иногда я находился там настолько долго, что удушающий запах переставал донимать меня и я носился над сельвой с кроклами, пытаясь внушить себе, что я свободен и вот-вот откроется очередная дверь превращений. Сложно сказать, как я очутился возле Древа. Мики никогда не отвечала на мои расспросы о нем. О Древе в Севеле говорили: "Там заканчивается путь". Там закончился путь моей Лии, моей первой жены, которой я не смог дать то, что ей было нужно. Нужно, чтобы не погибнуть. И я бы не стоял возле Древа и не смотрел на её браслеты. И не вспоминал, как она хохотала, когда я дул на ее волосы и они поднимались вверх зелеными звенящими змеями. И там, под Древом я принял решение. Я дам этому чертовому Севеле, то что они желают. И больше ни один из браслетов моих жен не появиться на Древе. Мой сын. Сначала я не собирался ждать его рождения. Я рассчитывал осуществить свой план побега до этого вселенского праздника. Я не хотел почувствовать ветер, не хотел видеть буйство многоцветия и радостное безумство людей. Севеле сошёл с ума от восторга, который я не разделял. А во мне поселилась тоска. Я днями валялся в Сельве, вокруг все менялось, наливаясь новыми цветами и запахами, а я видел только белоснежные усы Мики и этот последний браслет Лии на Древе. Я уже не хотел бежать, не осталось ни желаний, ни надежд. Я даже на дверь превращений перестал рассчитывать. Чёрт его знает, какой это у меня цикл и не списан ли я со счетов?! Я валялся, Севеле бесился, шары летали и даже кроклы стали выть более мелодично. А потом, ветер принес одуванчики и весть о рождении сына. Ветер Севеле был прекрасен. Ребенок радуги и самой прекрасной музыки на свете носился, заглядывая в глаза севильцев и зажигая в них миллиарды звезд; сталкивал кроклов лбами и с упоением завывал на пару с океаном. Ветер Севеле принес мне весть о сыне и надежду покинуть этот мерзкий, жестокий, дурно пахнущий, невыносимый и ставший родным мир.