1.Есть девы. Есть девы, что суровым иноком вступают в жизнь свою И развращаются блистательным повесой, И отдав дань сварливым бесам, Безмолвной поступью спешат в Харонову ладью. Есть юноши, чей идеал высок И вдаль стремится ум горящий, Но, обманувшись настоящим, Ломая крылья падают в песок. Есть город, где кумир - разврат, Там, где Гоморра и Содом лишь детский лепет, И у ребенка в сердца трепет Вбивают конченный булат. Есть страны, что живут под гнетом рабства, Где властвует единый господин, Там всюду страх, в душах лукавство И дух свободы не един. Есть целый мир, где зло повсюду Дает патенты на свои права, И фура грузит со двора Моральных импотентов груду. - О! Злая жизнь! Ты сети расставляешь! И губишь лучших из людей, И равнодушная внимаешь Неисповеданность своих путей. 3. - Для чего живет поэт? Его бред - его bread. Стихами варит он обед и так красив его полёт. Свой зарабатывает хлеб. 4.Мышь. Тихо поутру, Шепот мой услышь, Видишь, в том углу Шевелится мышь. Нарушая сон Шорохом своим, Свой не слышишь стон, Ворохом томим. Все сильней шуршит, Шаркается мышь. По полу бежит. Шепот мой услышь! Скрежет по стеклу Лапками, дрожа. Громче! Рвется звук, Звонче ворожа. Словно эта мышь По душе скребет, Ну а ты все спишь. Спишь. И снег идет. 5. Нет. - Ты мне не даришь больше розы и поцелуев. Нет! Умолкли радостные грёзы минувших лет. В глазах погас любовный бред, И я варю тебе обед... Так много лет! - А помнишь? Я в ответ тебе сказала: "ДА!" - на свадьбе... Нет? И после розы превратились в грозы дурных побед скандалов. А грезы превратились в слезы утрат и бед. - Чего молчишь ты, ну скажи в ответ... Ты скажешь что-нибудь? Да или нет? 6. Человек - не парнокопытное. Тайну жизни у неба выпытал. И на что от земли ему выгода, если смертью вся жизнь будет выпита? Пусть течет Лета. Пусть бежит Лета, Пролетим над жизнью как Икар летал! Небеса пугал, К солнцу он взмывал, И сожгла звезда... Как он вниз упал! И волною стал... И горит звезда, Но опять уста Шепчут: "Как же он ввысь взмывал!" 7.Перевертень. Тут лил потоп - О-го-го, Танат рвал лавр - О -хо-хо, Недоходен порт троп - У -гу-гу. Лил сажу потоп - О -го-го, Ужас, топот - О -хо-хо Долом сера - У -гу-гу, Арес молод - А -га-га. Долог еще голод. Дед - комок ребер. Дорог тот город, Тут потопли. 8. Стихи, похожие на сортир Вскрывают внутренний мир поэта. За это поблагодарим трактир, Что стоит на обочине Леты. - Что морщите нос? Здесь рифмы пахнут Мочой и калом. - Целуй их взасос! А если мало, то жахнут Рвотой. Эстет! Получай! Зачем ты забрел в этот паб невзначай? Ну все. Я кончаю. 9. Психея. Шумело небо, упершись в нёбо бога полета. Умерших с лета много, - сказала парка строго, - жизнь beta version ада. После - айда к Аиду. - Не надо! - кричат видавшие виды. Погода ---------- Это не когда Градус скачет ---------- зайчик Холода ---------- Это не всегда Жим незрячий ---------- "Апчхи!" Молода ---------- Это навсегда Зима алчет ---------- пайчик Живота ---------- Это некогда Мира старче ---------- мальчик 10. Скорее из поэтов мы полюбим лишь того - Кого уж нет в живых давно, Кто мученика лавр стяжал, Кто рок суровый не сдержал, И приняв жала жизни яд Толпой безумной был распят. - А может быть сейчас, средь нас Есть выходец с Парнас? Он здесь. Сейчас. Свой зажигает глас. Но тушит глас колыхание масс. И вот один. Он нелюдим. Никем не понят и гоним. Закрыт для всех как глаз слепца, Толпа со рвением купца С ним заключает смертью уз Здесь преждевременный союз. - Он должен быть распят!- Убит! Как зверь быть загнан и забит. Он кровью разрезает вязь своей судьбы под взглядом муз. Так, торопясь, спешат уйти из жизни лучшие умы. Убить - почти как полюбить. Любить включает в себя "бить". Лю - бить! Лю - бить! Лю - бить! - Он должен быть забит! - Он должен быть забыт! Но тут вступает новый быт, Где суждено поэту быть и жить в сердцах детей Людей и нелюдей. А позже - их детей, Детей детей, Детей, детей, детей И т.д. И чтоб быстрей Закончить мысль Спускаюсь вниз: - Вот эта мысль. Лови ее! 11. Глядя на памятник. Вверх у поэта есть лестница - Стул (табуретка) - повеситься. Ну и пускай бесы бесятся, Ну и пускай ночь без месяца. В небо кровавая лестница, Звезды горят полумесяцем, Трупом прохладным свеситься, Ресницами занавеситься. Поставить точки над "ай", Алтарь обагрить кровью, В своих стихах с любовью Смотреть на людей сквозь рай. Растить славу и вес С годами. Как феникс грянуть Памятником, что наперевес Несет крест багряный. Встав площади посреди, В небо задрав конечность, И в рамке предсмертный стих: "Люблю. Целую. Вечность". Предсмертный стих здесь... Послесмертный стих где? Я бы прочел его весь, Здесь, живым на земле. 12. Мне нравится спать на Шиве, Изображенном на покрывале, Читать книги, жить на отшибе, По лесу скакать Паном рьяно. Еще у меня есть Будда, Я ставлю на него блюда. Кто-то из местных сектантов считает меня Иудой, Но я смываю проклятия краном. Пью святую воду. Чту православие. Обожаю, когда поп с бородой поет:"Алилуя", - Или про Господа что-то "Во Славие". Вообщем, язычество не балую И в христианство переправляю. А если из местных сектантов кто пожалует, Я говорю: "Проходите, пожалуйста". А сам незаметно святой водою на спину капаю - Не ведают, что Враг загреб их своею лапою. Но больше мне нравится античность. Простите, может это неприлично - Все эти Венеры, Амуры. Личности, Скажем, нравственно трагичные. Слыхали ль вы про древнегреческий ВИЧ? Но Дело не в нем, а в том что вечно - Из Замоскворечья веду свою речь я. Просто понять, по-человечьи, Что было, что будет, а что есть вечно. И вечно в храмах зажигают свечи, И вечно в храмах опускают плечи И молятся, плача. А все остальное не так уж и важно, Когда влажны от радости глаза и можно, Взяв в руки любви вожжи, Сказать: "Боже", - на разных языках кожи. 13. Последнее. Молод был - любил ****ство. Но вот уже и не молод, И смерть в дверь стучится... В ****у ****ство! Время учиться Жить так, чтоб что не случится Делать главное по мере сил. Я б у Бога попросил Придержать десницу, Хочу попроситься В Архангелы. В компании ангелов Буду биться Против Денницы И прочих лиц, Что черным пачкают по белу. Ведь жизнь - это все же урок, А не потехи час, И вот, прям сейчас Я хочу дать зарок, Но не за тот рок, Что злой, С гривой и бородой, А зарок, что больше не буду Спускать жизнь в бачок, А стану еще одним Буддой - Вечно трезвый, вечно молодой, Верующий и зрачок Не расширен (мудой). "Церковь - очередной искусства скачок", - сказал Бродский. И я оставляю плотское И одеваюсь в флотское небесной гавани. - Кто знает, плавание, будет ль спокойным? И если не вернусь, прошу(но не слугой покорным) Поставьте, люди добрые, за упокой.