Расскажу Вам одну историю, как один горожанин вместо себя отправил на сбор хлопка бомжа, и что из этого получилось. Чтобы ситуация была более понятна, необходимо окунуться в атмосферу того времени. Жил я тогда в Узбекистане, имеется ввиду период развитого социализма. При вызревании хлопка, так было принято, посылать горожан в совхозы на хлопок, после машинного сбора. Машины были несовершенные и оставляли после себя достаточно много хлопка, так называемого подбора, ещё проще – ошмётки. Подбор и был то, на что были нацелены силы горожан Местные газеты, взахлёб, отмечали высокий патриотизм горожан, буквально рвущихся на хлопковые поля. Газеты выдавали желаемое за действительное. Горожане, ни коим образом, не рвались на хлопковые поля, их буквально хватали за шиворот и кидали на пару тройку месяцев в хлопковые грядки. Казалось, что может быть проще, кроме пареной репы, оставить в покое этих людей: учёных, конструкторов, студентов, учеников, повышайте, мол, граждане грамотность и машины выпускайте без пороков и уверяю вас всё было бы тип-топ, и не приходилось бы горожанам ехать в тьму таракань, на исправление бездумных огрехов, в спешке выпущенных машин. Ан нет, не тут-то было. Партийные органы всерьёз считали, что только на партийном энтузиазме можно въехать в рай коммунизма. Прибыв на место работы, строители коммунизма, занимали места, где ни попадя, куда сунут, в основном это были места общественного пользования, в смысле: школы, больницы, клубы, а так же бескозырки, то бишь, кишлачные мазанки. За три месяца мужчины превращались в абсолютно первобытное сообщество с нечёсаными волосами, заросшими щетиной лицами, одним словом, дикие хиппи, вроде Робинзона Крузо и его друга Пятницы. Кстати, ситуация не щадила также и девушек. Комсомолки, спортсменки, студентки и просто красавицы ютились, в тех же немыслимых условиях. На ухаживания парней отвечали вяло. Какая там любовь, какой секс!? Девушки несли на себе запах хим опылителей хлопчатника. И одеты они были, во что ни попадя, в вещи весьма отдалённые, не только от карден, но и наших фабрик, типа большевичка. Партийные дамы хором заявляли: что в СССР секса нет, и не было никогда. От такого заявления им было не холодно и не жарко, потому как они свой секс уже отыграли. А остальным девушкам не препятствовали: мол, пожалуйста, но после победы коммунизма, а пока строим, строим, и не отвлекаемся на глупости. Возникал вопрос: по какому праву партия имела право изгаляться над людьми; почему имела над людьми такую нечеловеческую силу? В стадии становления партии, Сталин был обычный партийный функционер, но, потом, так поставил дела ,что партия стала нашим рулевым, тому способствовали казнённые оппозиционеры: бухарины каменевы и несгибаемый Троцкий, который был убит, длинной рукою Кремля, находясь уже заграницей .А тысячи примкнувших, к оппозиции, были сосланы в тайгу лес рубить. Был слоган: “лес рубят и щепки летят”. Деревья порубили, только щепки летели. Сталин высоко поднял над головой жупел страха. И все единогласно согласились: “Да, партия наш рулевой, куда отец народов, туда и мы за отцом”. Америка провозгласила себя демократической страной и выставила, на показ, статую свободы с факелом в руке. Хрущёв, как альтернативу, статуе свободы, обещал показать им кузькину мать. От которой им, спесивым янки, мало не покажется. Партия свято верила в свою особую миссию, уготованную ей свыше. Лозунгами партия разъясняла народу: кто партия есть на самом деле: “Мы ваши: ум, честь, совесть. Нам слава. Мы вдохновители и организаторы всех Ваших побед”. Конечно от партии, с таким Гипернарциссианским самолюбованием, лёгких побед ждать не приходилось. Победы брались любой ценой, главное наличие трудностей. “Погода погодой, а работа - работой”. Это всё было больше похоже на шоу устраиваемое партией, дабы показать народу свою мощь, лишний раз поиграть мускулами перед публикой. Одним из таких показательных шоу и являлась хлопковая компания. Собирались огромные колонны автобусов. “Добровольные” участники шоу занимали свои места в автобусах. Из динамиков доносились бравурные марши, прославляющие партию. Патриотические песни, типа: ”и Ленин такой молодой”, ”Не расcтанусь с комсомолом”, “Слышишь-время гудит: БАМ”. Вывешивались: лозунги, флаги, портреты членов политбюро, те, как бы воочию, и с одобрением наблюдали за происходящим. Через те же рупоро-динамики, наконец, следовала торжественная команда: ”Поехали”, и вся армада колонн, с помпой приходила в движение. Впереди двигался эскорт из машин Гаи, которые своими сиренами и кряканьем, сообщали о великом переселении народов. Подъезжая к месту назначения, автобусы, группами, начинали съезжать с автотрассы и дальше, втихую, пылили по просёлочным дорогам, постепенно растворяясь в безбрежных просторах хлопковых полей к ожидающим их бескозыркам. Такое вот шоу. Теперь, когда всё стало более или менее, ясно. Откуда у партии взялась сила, продолжу свою основную задумку с подменой. Должен сказать: уклонистам от сбора хлопка был создан мощный заслон. Даже явно больным, суровые доктора ставили диагноз: воспаление хитрой жилки, а ежели больной, с таким диагнозом, вдруг отправлялся к праотцам, то, и в этом случае суд, становился на сторону врачей: сам, мол, виноват, не соблюдал рекомендации врачей неправильно, лечил хитрую жилку. Вот и сгинул. Туды, мол, ему и дорога. Выхода не было, был один совет: “Ты туда не ходи, сюда ходи, а то снег башка попадёт, совсем мёртвым будешь”. Однако, несмотря на принимаемые драконовы меры, изобретались новые лазейки, завуалированные под правдоподобие. Вот я и хочу остановиться на одном таком новаторе. Если планктон, так за глаза номенклатура честила строителей коммунизма, кстати номенклатура давно построила себе за заборный коммунизм, оставив планктону возможность отстроить себе подзаборный. Так вот, находясь в отлучении от родных пенат, планктон ничего не терял в зарплате, так какого рожна ещё ему надо пусть работает куда пошлют. Но были люди, которые не воспринимали такого блага. Совершенно. По совсем другим причинам. Вот, один скромный оператор котельных, елико возможно свободный в своих действиях и не желании соглашаться с тем, что он есть безропотный планктон, взбунтовался против насильственного вовлечения его в компанию, в которую он не желал бы вливаться по нижеследующим обстоятельствам. Человек планировал одно, а его бесцеремонно берут за шиворот и кидают на другое. Этого человека звали Митяй. Он работал оператором в котельной, раньше эта должность называлась просто – кочегар. Но из-за того, что котлы с угля перешла на газ, то и знаний потребовалось поболее и должность стала называться по другому. Мелочь, но приятно. Митяй звёзд с неба не хватал, довольствовался синицей в руках, т.есть хотел просто поехать в краснодарский край к куму на юбилей. Как никак двадцать лет не виделись, а тут такой случай подвернулся, юбилей у кума. Митяй, не с бухты барахты ехать собирался, он загодя договорился со сменщиком, что тот будет брать на себя его дежурство, пока Митяй у кума будет справлять юбилей, и, казалось бы, всё в ажуре: и билет на поезд куплен, и вещи с подарками собраны и на вечер отъезд назначен. Да не тут-то было. Вызывает его в контору начальник и сообщает: что Митяю выпала почётная миссия и он с завтрашнего дня едет на сбор белого золота. И с подменой всё решено.Вот те на, подмену-то сам Митяй решил, токо теперь путь к куму заказан,поворт на сто восемьдесят градусов вышел.У Митяя ноги отнялись, а директор отечески приглашает Митяя, присесть, чайку попить с дороги. Митяй присесть то присел, потому как его ноги не держали от такой подсечки, но от чая отказался и сообщил директору о своих планах на ближайшую неделю. Директор наотрез отказал Митяю: это дело, мол, государственное, а не какое-то кумовское. Вот как компания закончится то, пожалуйста, хоть на три недели. Домой Митяй пришёл- никакокой. Рассказал обо всём жене. Сидят оба, как в воду опущенные. И вдруг жену будто током ударило: “Тюльпан с Бабеттой выручат”.Тюльпан и Бабетта - местны бомжи Собирали бутылки и циганили деньги. Тюльпан получил своё прозвище за своё красное, как будто с содранной кожей лицо. А спутницу он сам представлял: “Бобетта”. Скорее всего он назвал так свою спутницу по фильму:”Бобетта идёт на войну”. Не тратя попусту времени, супруги отыскали бомжей. Те, к счастью, пребывали на обычном своём месте: отдыхали на матраце в открытом недоразобранном гараже, у мусорки, и предавались после обеденному отдыху. Перед ними лежал две бутылочки от пива. Уговорить их оказалось не очень трудно, главное чтобы было что выпить. Мусорка им порядком поднадоела, хотелось чего ни будь: новенького, свеженького, кроме г.. на палочке. Бомжы были по человечески обласканы снабжены необходмой экипировкой и подготовлены к отъезду на сбор хлопка .Не тратя времени попусту, жена подготовила к отъезду и мужа. Вечерним поездом муж уже отбывал в край краснодарский, житный в гости к куму. Кум встретил Митяя без опоздания: обнялись, почеломкались. Кум, так походя, интересуется: без проблем отъезд был? “Были проблемы,- честно ответствует куму Митяй,- чуть на хлопок не загребли,- еле выкрутился”.—“О, то ж, ция вата,-сокрушённо покачал головой кум,- она же и нас задела”.—“Вас то каким она концом задела”,- испугался Митяй. Отчего бежал, туда ж и прибежал. Кум успокаивает: “Было дело, да бог миловал”. И рассказал Митяю такую историю: Посадили у них как-то хлопок. Вырос гарно. Поле белым бело. Вышли казаки и бабы, собрали всё разом, и, с песнями, на ток отвезли. Через неделю, глядь, поле-то снова бело. От, то ж, наказанье божие. Собрали снова. Без писен отвезли на ток. Говорим свому директору: “Зае…т, ция вата, нашего брата. запахать поле надо, пока знова не побелело”. Директор тоже видит: не тот хврукт прёть по полю, не свекла. А и пахать поле нельзя,- сырьё стратегично. Наш губернатор тож смекнул: добром дело не кончитца. Поменял на рис. Разрешили. Вес батько на верхах имел. Чует моё сердце, у вас тож не к добру дело идёть: три миллиона тонн дать, это не фунт изюму зьисть. Кум как в воду смотрел. Начальник ничего не знал и подмене Митяя и, естественно, полагал, что его подчинённый трудится на поле в поте лица, бъётся,так сказать,за урожаай вместе со всеми. И каково же было его удивление, когда он получил письмо руководителя сборной хлопкоробов .В письме был подробно описан моральный облик его подчинённого: пьёт,бузит.Мало того, привёз с собой жену, жена в списках не числилится, но честно батрачит за него, и пока мил мужинёк, напившись спит в грядке, сном праведника, успевала насобирать за него норму-минимум белого золота. За себя естественно не сдаёт, ибо нигде не числилится. И когда милый просыпался и, приходил в себя,устраивала с ним любовные игры прямо в грядках. Порой там же оставались и ночевать. В двуспальном мешоке. Благо вечера тёплые, ни жарко ни холодно. Одним словом курорт. Письмо заканчивалось просьбой заменить тунеядца. Бригадир не знал Митяя в лицо так как бригада была создана из разношёрстность людей от мелких организаций, с бору по сосенке, собранных в одну крупную бригаду. Бобетта, на тот момент, боготворила своего благодетеля, ибо за норму хлопка получала от него любовь и хорошие пайки, и главное он спас её, на время, от вонючей свалки и вывез на чистую природу, можно сказать: на курорт. Время хлопковой компании: сентябрь октябрь, в Узбекистане, как правило тёплые: нежаркое, ласковое солнце за день хорошо прогревало землю и ночью, постепенно отдавала тепло. Без особых проблем можно было переночевать в сухом арыке. Это в зимнее время приходилось прятаться в городских тепловых колодцах, чтобы не околеть, а тут сам бог велел воспользоваться струившейся с неба райской благодатью. Выпивкой Тюльпана снабжали местные продавцы, не за спасибо, конечно, в свободной продаже продуктов не было.Работали по системе: социализм это учёт и держали всё на базах. Тогда-то и родились такие понятия: как из под полы или с чёрного хода, а местным продавцам наш бомж умудрялся представлялся коллегой по цеху. Правда продавцов несколько смущал странный вид коллеги, но он исправно платил за портвейн из под полы, и бомжеватый вид коллеги списывался на счёт нахождения долгого времени его в аномальных условиях. Сочувствовали даже: до чего ж, мол, человека довели. Письмо в почтовом ящике пролежало недели три, ибо почта была закрыта т.к. более важного мероприятия, чем сбор хлопка на данный момент в принципе не могло существовать. Так что Начальника базы новость ошарашила почти через месяц после отправки. Новость возмутила начальника: нет, каков фрукт, как замаскировался, прикидывался непьющим благообразным семьянином а тут, на тебе, вся его сущность раскрылась, думал скроется от возмездия, от везде сущего партийного ока, не выйдет! Уволить оборотня по статье. Начал было разогревать желчь директор теплоэнерго. Но тут зазвонила вертушка. Вертушка,- это был особый телефон соединяющий высшие партийные органы с ведущими хозяйственниками страны. Директор трепетно поднял трубку и встал вытянувшись по струнке. Разговор по телефону пошёл такой, что директору уже было не до мелочи пузатой. Приняло развитие хлопковое дело. Треснул трон. Тут не до жиру, быть бы живу. На три миллиона тянуло только по отчёту. А кум что говорил, а?! Схватили, голубчиков, за яблочко. От переживаний умер Рашидов,- первый секретарь Узбекистана. Его похоронили в одном из сквериков города Ташкента. Потом правда перезахоронили на Чигатае. Окончательный удар партии нанёс Горбачёв М.С., приняв родимое пятно, компрометирующее партию, на свою грешную голову. В этой ситуации странно повели себя прибалты: ум, честь и совесть нашей эпохи: ”Мы не топровольно поступали, нас нагибали и склоняли, зато теперь мы свободны как птицы: хей -гей-гей-я. Телаем всё тобпровольно”. А что же произошло с Митяем, да что ему сделается, работает так же оператором котельной тепло-то завсегда всем нужно. Тюльпан и Бабетта по- прежнему собирают бутылки. Иногда клянчат денег в долг у Митяя, по старой памяти, как- никак выручали человека. Чтоб им икалось всю жизнь за это. Митяй иногда даёт, когда есть, а Тюльпан клянётся, что вернёт должок, как только то сразу. Меняется политические строи, а Митяи и Тюльпаны как жили, так и живут безо всяких изменений. Фёдор Быков 12.2015