12. - А вас, герцог де Кале, я попрошу задержаться. Герцог, война войною, но еда по расписанию, как говорят в армии. Шучу. Хотя в каждой моей шутке есть доля шутки. Я пока не знаком и не вижу моего, как бы не ошибиться, первого гофмейстера. Он же отвечает за внутреннее состояние дворца и, в том числе, за мою трапезу. - Вы правы, сир. - Ну? Ну? - Я понял, сир. Сейчас я передам вашему гофмейстеру на смене, что вы освободились и желаете кушать. - Именно. И пригласите ко мне на трапезу кардинала Йоркширского. - Хорошо, сир. - И ещё секундочку. Состыкуйтесь с бароном Смитом и скажите ему, что начальником отдела по выполнению секретных военных приказов я назначаю виконта Шерлока. Ему придётся решать вопросы важные, а с виконтом особо не церемонятся, поэтому, добавочно, Указ о переводе виконта Шерлока из виконтов в бароне. Именно так. И плевать, что он безземельный. Пока. Если и дальше так пойдёт, то земель бесхозных будет много. Кушать я изволю в кабинете. Это не для барона, а для гофмейстера и кардинала. На барона я сердит. – Кивнув, я отпустил его. Карты – это моё любимое развлечение, особенно – топографические. Я внимательно всматривался в значки и обозначения, которые уже в ближайшее будущее станут театром боевых действий. Раздался стук. - Ваше Величество, разрешите?- Робко спросил камергер – юнкер. - Называй меня сир. Принёс поесть? Так заходи. С этим вопросом не стесняются. Камергер – юнкер поклонился и пропусти вперёд двух юнкеров с подносами. На одном стоял пузатый кувшин и два больших, покрытых белой глазурью, стакана. Для меня и кардинала, как я догадался. Третий лишний и пить не будет. Молодцы. На втором подносе – чаша с виноградом и яблоками, рядом блюдо с сыром и хлебом. Не густо. - Не понял? Это и всё? - Сир, это в ожидании основной трапезы, для выработки живительных соков. Так учит нас наш, простите, сир, ваш медикус. - Ладно, уговорил, ставь. Чем сухой сыр, так уж лучше мяска бы накидали. Из сыра я люблю бутерброд делать с маслом и хлебом. Но к нему нужен горячий чай, а не вино, опять же. Разберёмся. Вновь приоткрылась дверь, капитан гвардейской стражи громко произнёс - Сир, к вам кардинал Йоркширский. - Зови. Капитан отошёл в сторону, и в дверь вошёл высокий, статный мужчина в бархатном тёмно-красном одеянии и с лицом российского старца, что так сильно отличаются ликом от местных аборигенов. Уже одно это мне сильно понравилось. - О, ваше Высокопреподобие, раздатчик милостыни!- Улыбнулся я и протянул к нему руки, чем, возможно, и нарушил этикет, но мне всё можно, - я же сюзерен. – Проходите, кардинал. Как к вам лучше и привычнее обращаться? Я только знакомлюсь с королевством и не хочу менять то, что уже устоялось, и не противоречит моему духу. Проходите, присаживайтесь, где вам удобнее, а, может, привычнее. - Спасибо, сир, здесь нет моего привычного места, потому как, во-первых, с королём Карлом Девятым общался его духовник и глава придворной церкви, а не я. Я до сего времени отвечал всего лишь за церковную переписку и архив. - Хм. Мне кажется, от того, как и что будет написано в письме, во многом зависят отношения, особенно, людей общающихся только при помощи писем. А архив, так это же вообще здорово. Тем более, церковный. Насколько я знаю, церковь всегда изымала из мира все ценные и редкие рукописи. Только у вас можно найти древние фолианты и артефакты. Хотел бы я немного поработать на вашем месте, но некогда, - дела. - А в общении, сир, я не буду против, если вы скажете Падре или, опять же, кардинал. Простое обращение к священнослужителю у нас приветствуется, подчёркивая отсутствие гордыни. А к членам паствы мы обращаемся – сын мой. - Хм. Если скромность украшает, то это уже не скромность. Падре – это, по-моему, по латыни будет отец. А вы в ответ сын мой. Скромно. Особенно, если вспомнить Новый Завет, где Господь наш обращался к своему Отцу, а Он, в ответ, говорил – Сын Мой возлюбленный, и пару раз добавил – на Нём Моё благоволение. И, называя вас отец, я непроизвольно ощущаю себя, нет, конечно, не Христом Господом, но где-то рядом, а вас, соответственно,… ну, вы понимаете. - Сын мой, всё намного проще. У нас же отношения схожи. Все мы – дети Божьи, как и учил нас Учитель в своих проповедях. Ведь в Библии написано, что, если сын попросит у отца хлеба, то не получит в ответ на свою просьбу змею или камень, а уж тем более небесный Отец проявит заботу и любовь к нам. А у вас, кстати, дети есть? - Да. Но они далеко – в России. Согласен. Против Падре ничего против не имею. Простите. - Бог простит, сир. - Эй, капитан!- Прокричал я.- Там не видно этих с подносами? Или они там пробу снимают с королевского стола? Сколько можно ждать! - Сир, - важно произнёс капитан,- юнкера ждали, пока вы не откушаете сыр и не выпьете вина для аппетита. - Королевский этикет, короче? Понял. Считай, откушал и выпил, тащи поесть, а то мы с его Высокопреосвященством уже оголодали. Обе половинки дверей распахнулись и в кабинет величественно вошли сменный гофмейстер и пятеро юнкеров. На столе появились новый кувшин с вином, блюда с дичью, с поросёнком и миска с холодцом. Гофмейстер с королевской помпой положил рядом со мною салфетку, расшитую королевскими вензелями, а на неё положил ложку и два ножа, разные по длине. - Приятного аппетита, сир.- Мне оставалось лишь милостиво кивнуть в знак благодарности. Как правильно должен поступать король, я пока не знал. Когда гофмейстер закрыл за собою дверь, я продолжил - Падре, церковь всегда была наиболее информирована о состоянии дел в государстве и о положении дел при дворе. Я думаю, вы уже знаете, что Франция готовится к вторжению на наши земли. - Да, сир, но скажу прямо, мне не очень верится в это, но результаты допроса говорят сами за себя. Увы. - Я рад, что по этому вопросу у нас нет разногласий. Ваши священники на местах не только знают, что творится на земле, но и могут мягко, не навязчиво, но убедительно подготовить народ к этой войне, возбудить патриотизм и желание встать всем, как один, на защиту Отечества, своих жён, дочерей, домов. Нам будут нужны новые рекруты, но не простые исполнители, которые при определённых обстоятельствах могут бросить оружие и бежать, а защитники Отечества, защитники своих домов. Вы понимаете меня? - Конечно. И уже утром я разошлю письма по всем церквам, а также переговорю по этому вопросу с кардиналом Истленда. Ведь, по-моему, так вы назвали соседнее королевство? - При всей моей предполагаемой осведомлённости церкви, вы меня удивили. Я доволен вашим пониманием, как и меня лично, так и обстановки. Вы же понимаете, что все люди очень разные. И я даже не имею ввиду внешность, сколько характеры, живость, духовность. Господь заключил Завет с нашими прадедами, но сколько раз люди его нарушали, вызывая гнев Божий. Хоть мы и не иудеи, распявшие Господа, но есть ли среди нас те, кто сохраняет у нас этот завет? - Сир,- сказал кардинал, разжёвывая с хрустом мелкие косточки рябчика.- скажите, у вас в России говорят, показывая на радугу после дождя, что это видимый Завет Господа нам – людям? - Да. Конечно. Я много раз на утренней службе слышал от нашего батюшки это. - Всё правильно. Я много раз думал над смыслом этого выражения. Как может быть радуга видимым Заветом? Этим ярким полукругом над землёю? Или самими красками этой радуги? Много читая, анализируя, сопоставляя, я, кажется, понял истинный смысл. Но его можно понять, если видеть всю картинку сразу. Обождите, сейчас поясню. Увидеть всю картинку мы, живущие здесь и сейчас, не можем. Это могут только бессмертные ангелы, но, читая древние книги, можно попробовать догадаться. Начну немного издалека. Сир, вы наверняка слышали, что недавно из материка Америка привезли аборигенов, и что цвет их кожи имеет достаточно яркий красный оттенок. Не ярко красный цвет кожи, а именно оттенок. В далекой азиатской стране, называемой Поднебесной, проживают жители с достаточно жёлтым оттенком кожи. Об этом тоже теперь все знают и этим никого не удивишь. На Африканском материке живут, как тёмно - фиолетовые, так и очень темнокожие жители. Это тоже не новость. В манускрипте о пирамидах я прочитал, что главным строителем был, оказывается, раб с оранжевым оттенком кожи. И таких рабов на строительстве пирамиды было много. Собственно, красный оттенок, оранжевый оттенок – разница не большая, согласитесь. А теперь вспомните, какие цвета у радуги? Красный, жёлтый, оранжевый, фиолетовый, который бывает тёмным по самому ободочку радуги, что приближает его к цветам некоторых африканских племён. Не удивлюсь, если очередной путешественник из Португалии или Испании привезёт и образец человека с зелёным оттенком кожи. Остаются синий и фиолетовый. В наших рунических свитках есть описание детей Адама и Евы. Вы знаете, что после изгнания Каина у них родился сын Сиф, и пошло, и поехало. Их дети женились между собою, входили в дома земных женщин, но ни к чему хорошему это не привело, а только разозлило Бога, и Он покарал их. Так вот в этих письменах говорится, что дети Адама были не просто высокого роста по сравнению с людьми, но с удлинёнными лицами и фиолетового цвета. Там указано незнакомое слово, но по аналогии с другими местами, это фиолетовый цвет. К тому, что может быть косвенным подтверждением моей гипотезы, это изображения богов в древнеиндийских храмах . Там они нарисованы светло-синей краской, которую можно трактовать, как фиолетовую. Дальше. Теперь немного истории. Я имею ввиду, историю человечества. Я почти год собирал книги и старые фолианты по этому вопросу. Послушайте, что я вам расскажу. Кушайте, кушайте, сир. – Сказал кардинал, вытирая руки о край скатерти. Совсем, как рыцарь, времён короля Артура.- Мне не терпится, если честно, с кем-то поделиться. Давным-давно, может, даже тысячи лет назад, по книгам этого не поймёшь, откуда-то с севера Индии стали прибывать многочисленные племена более организованных, более совершенных людей, которые имели луки, стрелы, копья, что помогало им в войнах против местных племён. Они отличались и по цвету кожи. Часть из них пошли вдоль берега моря и дошли до Междуречья, где тогда находился Эдемский сад и проживал Адам с Евой и их потомки. Они миновали их и ушли на земли Африки. Часть племён пошло севернее китайских и афганских гор и вышли на территорию современной Европы. Там в то время проживали племена перволюдей, которые внешне были больше похожи на обезьян, но уже многое умевшие. Многие из тех племён были низкорослые, смуглокожие, некоторые – серые. Лица округлые. Понятно, там было всё – и войны, и кровосмешения. Жизнь есть жизнь. Они пришли даже к нам на полуостров Альбиона. В то время Англия соединялась перешейком с Францией. Потом при землетрясении он опустился. Так вот в Европу пришли, в основном, племена, как бы я сказал, людей с явно синим оттенком кожи. Проще говоря, синекожие. Это был великий народ, если верить записям. Но потом, как я уже сказал, произошло землетрясение и перешеек ушёл на дно. Англия навечно отделилась от материка. Часть тех племён, что пришли и смешались с полуостровитянами, сохранилась и живёт до сих пор отдельными поселениями на южном английском берегу пролива. Примерно в то же время, когда происходили эти климатические изменения, и Англия отделилась от континента, Дания поднялась из воды, в то время как перемычка Гибралтара, защищавшая западный бассейн Средиземноморья, рухнула также в результате землетрясения, что привело к быстрому подъему воды в этом внутреннем озере до уровня Атлантического океана. Вскоре погрузился сицилийский мост суши, превратив Средиземноморский бассейн в одно сплошное море и соединив его с Атлантическим океаном. Эта природная катастрофа вызвала затопление огромного количества поселений и привела к самым большим человеческим жертвам за всю мировую историю наводнений. Я слышал, что сейчас Россия воюет с татарами в Крыму. На тот период даже Крымский полуостров полностью покрылся водой и лишь самые высокие горы остались торчать из воды. Там и сейчас, на самой высоте можно найти обустроенные пещеры, в которых жили оставшиеся люди. Европейская цивилизация этого раннего периода уникальным образом сочетала в себе энергию и мастерство синего человека с творческим воображением этих далёких потомков Адама. Синие люди были необычайно энергичной расой, но они привели к огромному упадку культурного и духовного уровня потомков Адама. Пришельцам было чрезвычайно трудно привить свою религию перволюдям из-за того, что столь многие из детей Адама тяготели к обману и растлению девственниц. В течение тысяч лет европейская религия пребывала в упадке по сравнению с успехами того же Египта. Во всех своих поступках синие люди были исключительно честными и полностью свободными от сексуальных пороков смешанных браков. Они уважали девичество и прибегали к многоженству только тогда, когда война приводила к нехватке мужчин. Эти люди были отважной и прозорливой расой. Они выработали эффективную систему воспитания: детьми занимались оба родителя при активном участии старших детей. Каждый ребенок получал хорошую подготовку в уходе за пещерой, искусстве и обработке кремня. Уже в молодом возрасте женщины прекрасно владели домашними ремеслами и навыками примитивного земледелия, а мужчины были умелыми охотниками и отважными воинами. Синие люди занимались охотой, рыболовством и собирательством, а также строили прекрасные лодки. Они изготовляли каменные топоры, рубили деревья, возводили крытые шкурами бревенчатые срубы, частично врытые в землю. Особо крупные такие поселения были вдоль вашей реки Танаис. Существуют народы, которые до сих пор строят аналогичные жилища в Сибири. Южные племена обычно жили в пещерах и гротах. Около пятнадцати тысяч лет тому назад происходило широкое разрастание альпийских лесов. Европейские охотники вытеснялись в речные долины и на морские берега, гонимые теми же климатическими изменениями, которые превратили Райские охотничьи угодья в высушенную и голую пустыню. Вечные льды уходили всё дальше и дальше на север. С перемещением влажных ветров на север огромные открытые пастбища Европы покрылись лесами. Эти широкие и относительно внезапные климатические изменения заставили европейские расы, занимавшиеся охотой на открытых пространствах, перейти к скотоводству и, до некоторой степени, рыболовству и земледелию. Хотя эти перемены привели к успехам в культуре, они выразились в некоторой биологической деградации. В течение предшествующей охотничьей эры члены высокоразвитых племен вступали в смешанные браки с высшими типами пленников, неизменно убивая тех, кого считали низшими. Но с появлением поселений, земледелия и торговли многих посредственных пленников стали оставлять в живых, превращая их в рабов. Именно потомство этих рабов стало впоследствии причиной столь значительного регресса всего этого типа людей. Упадок культуры продолжался, пока она не получила свежего подкрепления с востока, когда, в результате последнего и массового вторжения, месопотамцы прокатились по всей Европе, быстро поглотив синих людей и положив начало цивилизации белых рас. То есть мы, считающие себя расой белокожих людей, есть всего лишь результат кровосмешения многих и многих рас и народов. И белого цвета на радуге нет. И нам нечем гордиться, кроме того, что именно нам - белокожим и бледнолицым потомкам, явил себя наш Господь. Принеся Себя в жертву, Он отпустил нам грехи наши и наших предков, заключив с нами Новый Завет накануне Своего распятия. А в день Пятидесятницы, кроме того, как Он и обещал, покрыл всех нас и каждого Духом Своим, Духом Истины. И Дух Божий теперь в каждом из нас. Бог любит всех нас, но каждого из нас – больше. Аминь. - Аминь. Вот, что значит, книги. Не зря мне так хотелось поработать в архиве. - Всему своё время, сын мой. - Согласен. Сначала надо разбить французов. Спасибо, Падре, за беседу. Надеюсь, мы с вами ещё не раз встретимся, и вы поведаете мне что-нибудь интересное из ваших запасников. - Несомненно, сир. Да прибудет с вами Господь. - Аминь. Дверь за кардиналом закрылась, а я оторопело остался сидеть, пытаясь переварить полученную информацию. Не зря говорят на Руси – век живи, век учись и дураком помрёшь. 13. Как-то моментально, будто снежная лавина, обрушилась на меня усталость. Очень сильно захотелось спать. - Куда я попал? Где мои вещи? И это тихая спокойная пенсия? Мне, что не хватило моей бурной молодости или лихой зрелости? Сколько моих друзей погибло, чтобы у меня была спокойная старость, и на что я это всё променял? Придут одни, победят других, кто-то погибнет, кто-то станет богаче, - это жизнь. Куда я влез? Но ведь уже влез, так что говорить. Поплакаться, пожалеть себя? Сколько можно. Надоело. Всё, хватит хандрить. Сейчас высплюсь, и жизнь снова станет прекрасной. – И я, надев маску надменного, уверенного в себе монарха, распахнул двери. - Капитан, вы здесь поставлены охранять мой кабинет или моё тело? - Сир, конечно, ваше тело. В первую очередь. - Тогда охраняй моё тело по дороге в спальню. Веди моё Величество. После практически пяти стаканов хорошего выдержанного вина, мне показалось, что дорогу в спальню, я мог бы и не найти, а спрашивать дорогу у случайно шатающихся придворных, не по - королевски, хотя они, зараза, собственно за этим и маячат перед глазами – этому дай это, тому хочется то. Тьфу, дворня, она и есть дворня. Выноси горшок, постели постель и получишь графа. Тьфу. Мы шли по коридору, который я уже смутно, своим немного затуманенным взором узнавал. Слева появилась слегка приоткрытая дверь. - Стоять! Что это? Почему дверь нараспашку? Это что, приходи, кто хочешь, бери, что хочешь? Не порядок. Пошли, посмотрим. – И , не дожидаясь услужливого капитана, распахнул обе створки.- Почему темно? Следом за мной вошли два гвардейца с большими подсвечниками в руках, и только, посмотрев на горящие свечи, я понял, что темно, и, следовательно, поздно по времени. - Свети. Нет, дай мне. – Я забрал один подсвечник и стал обходить стены. Стены были увешаны гобеленами и большими, явно старинными, картинами. На столе у окна, сквозь стёкла которого можно было увидеть блеклую луну, стыдливо спрятавшуюся за полупрозрачные облака, лежало четыре серебристых панциря и столько же шлемов с поперечным расположением перьев в плюмаже. - Похоже на снаряжение римского центуриона. Но откуда это здесь? - Сир, вы правы. У нас во дворце служили придворными четверо, чьи далёкие родственники были центурионами в легионе, что стоял в Англии. После роспуска легиона, они остались жить в Англии, но позже переехали к нам на остров. Они все погибли в одном из сражений с пиратами. Но это было уже очень давно. - Прекрасно. Нет, не то, что они погибли, а то, что привезли с собой эти вещи. А алебарды? Нет, алебарды сюда не в тему. Интересно, а мечи сохранились? - Нет, сир, из всего снаряжения – только это. - Жаль. А тогда алебарды мы найдём? - Да, сир, этого добра у нас много. В подвале штук двадцать будет. Принести? - Пожалуй. Да, принеси. Не сейчас, конечно. Шлемы придётся убрать, они ж явно центурионовские. А вот доспехи, алебарды будут смотреться красиво. Передай Прево, пускай подумает над этим и что-нибудь сообразит. В его положении это будет не лишне. Всё, спать. Меня не тревожить и не будить, в прочем, если высадятся французы, то – да. Остальным – цыц! Понял?- И, сунув канделябр в чьи-то руки, вышел из зала, чтобы почти сразу войти в свою спальню. Почти сразу же за моей спиной открылась дверь, и показался гардеробмейстер, а за его спиной ещё и пара слуг. - Стоять. Ничего не надо. Я сам. Сам. Понятно. Вот когда напьюсь в зюзю на военном совете – тогда. Что-то я притомился сегодня после военного совета и разговора с кардиналом. - Сир, кардинал после вашей беседы, притомился ещё больше, но ушёл в весьма хорошем, я бы сказал, радостном настроении. -Да? Хм. А будет ли ему так же хорошо утром? Тогда скажи… ну, кому надо, чтобы утром отнесли кардиналу бутылочку того же вина, что мы пили сегодня. Только пускай обязательно дождутся, пока кардинал проснётся, а потом сразу к нему от моего имени с ней. Пускай скажут, типа… А, придумайте сами что-нибудь. Что мне вас учить – все мы одинаковые, все из одного места вылезли. Это раньше короли были от Бога и с кровью Бога в теле, а сейчас….. Кто раньше кого зарежет, тот и король. Т-сс, только не принимай это, как инструкцию к выполнению. Понял? Идите, все идите. Король почивать изволит, ядрёный корень. – И не обращая больше ни на кого внимания, я бухнулся на кровать. 14. Проснулся, когда назойливый, неугомонный солнечный зайчик, безжалостно истоптав своими лапами мне веки, промчался по всем переходам моих глазных нервов, и атомным взрывом вломился в мой мозг. - Вот зараза. Поспать не даёт. Сегодня же поеду на охоту, хоть в лесу этих гадов постреляю. Хоть им отомщу.- Оглядывая, всё еще сонным взглядом комнату, зацепился им же за неподвижные фигуры у стены.- Что за хрень, не понял? - С добрым утром, сир? Как отдохнулось? - Виконт Стаффорд, если не ошибаюсь, что вы и эта банда здесь делаете? Я же вчера сказал вам идти отдыхать. -Сир, я уже отдохнул и готов вместе со слугами помочь вам одеться. Позвольте предложить вам одеть сорочку. - А это кто с ножницами и бритвой? Цирюльник? - Так точно, сир, цирюльник. - Тогда какая сорочка? Сначала приведи мне голову в порядок, подбрей шею, потом умоюсь, а уж потом – сорочку. Я же потом весь счешусь от этих волосков. Давай табурет. Предоставляя себя цирюльнику, я сел на табурет и закрыл глаза. Пустячок, но приятно вот так посидеть немного и подремать. - Что у нас там насчёт гофмейстера?- Не открывая глаз, спросил я. - Ваш завтрак, сир, хлеб и вино, уже на вашем столике. - Хлебом вино закусывать? Что я, алкаш какой? Шумните там, чтобы пару кусочков мяса организовали. Сами, небось, уже наелись, пока я здесь весь в государственных делах и заботах. Недостаток профессионалов в том, что свою работу они делают слишком быстро. По-крайней мере, сейчас я был готов посидеть ещё минут двадцать. Но дела, дела. Царь я всё - таки или не царь? Потом позволил слугам одеть меня в королевское платье. Подремал ещё пару минут. - Так, где мой завтрак? - Сир, он перед вами. Тут я сообразил, что по-прежнему стою с закрытыми глазами. Пришлось открыть, но тут я понял, что слегка оконфузился – прямо передо мною стоял небольшой столик, сервированный вином и закуской. - Ишь ты, надо же мне было так задуматься и всё о большом, и важном. И что? Все так и будут стоять, и смотреть, как я трапезничаю? Или вы будете мне пищу в рот класть? Свободны. Как поем – крикну. - Сир, вот колокольчик на столе.- Подсказал виконт и закрыл за собою дверь. - А ты что стоишь? - Сир, я ваш виночерпий. Я буду подливать вам вино в бокал. - А-а, в бокал. Тогда ладно. Стой. Впрочем, видишь, стаканчик? Налей в него себе вина и вместе выпьем. - Но, сир, я не могу. - Не понял? Вино отравлено? - Что вы, сир, конечно, нет. Но я… - Правильно. Ты обязан выполнять мои приказы. Пей. Обожди, сначала чокнемся. У нас так в России пьют. За здоровье. А сейчас сразу по второй - за поправку здоровья после вчерашнего. Живительная влага нектаром пролилась в мою утробу, а потом прыгнула в виски, снимая боль и гася болезненное напряжение. - О, ляпота. Хорошо быть королём, скажу я тебе, но одно плохо – приходится постоянно решать государственные дела. Особенно, когда враг под окном. Ну, ничего, прорвёмся. Не впервой. Правильно? - Да, сир. - К сожалению, всегда только да и так точно. Всегда, везде и во всём. Никто не хочет брать на себя ответственность, даже я. Но я вынужден. Ладно, зови остальных. Вновь вошёл гардеробмейстер и с ним два камергер – юнкера. Один из них вручил мне шпагу, а второй накинул на плечи плащ. - Што ж, вперёд без страха и упрёка. Вперёд, господа! За дверью меня ждал уже новый капитан гвардии. - А где вчерашний? - Выполняет ваше приказание, сир. - А я ему ничего не приказывал делать. А! Так он ничего и не делает? Да? - Нет, сир. Он по вашему приказу готовит алебарды и новую форму для гвардейцев, что будут стоять возле ваших апартаментов. -Оп, что-то припоминаю. Римские центурионы, как же, помню. Хорошо. Хорошо, что моим капитанам не приходится повторять дважды. Это уже приятно. Молодцы. - Рады стараться, сир. - Старайтесь. И защищайте. Собственно, в этом ваша работа и заключается. Вперёд! Куда идти, знаешь? - Так точно, сир, в кабинет, на завтрак. Королевский совет уже собран. - Утренний развод войск. Всё как в армии. Вновь анфилада комнат и я в кабинете. За мной следом важно входят мои, как я понимаю, собутыльники по совету. - Прошу, джентльмены, сначала разомнём наши мозги лёгкой жевательной гимнастикой и приступим к обсуждениям и докладам. Не стесняйтесь. На столе опять худющий молочный поросёнок, рыба нескольких сортов и способов приготовления, дичь, варёное мясо и зелень. - Смотрю, много зелени. Она растёт на острове или приходится завозить? - Завозим, конечно, сир, - Ответил мне коннетебль, вгрызаясь зубами в гусиную ножку. - У нас, что же, вообще ничего не растёт? - Почему же. Грунт холодный из-за близкого льда, у нас даже деревья большими не растут, а всё остальное выращивать можно, только вырасти не успевает – остров относит ко льдам и всё мёрзнет. - А теплицы, парники строить пробовали? - А это что? - Как что? Укрытие от непогоды, заморозков. - Нет. У нас на острове такого нет. - Ладно, будем живы – не помрём. Французов разобьём и разберёмся. Если не забудем. Маркиз Истмен, барон Смит, как идут дела с подготовкой Указов по набору рекрутов и прочее? Кстати, маркиз, вам капитан доложит, я ввёл некоторые изменения по форме одежды моих охранников. - Мне уже доложили, сир. Я всё держу под контролем. - Приятно слышать. Итак, мой главный распорядитель сможет представить мне на подпись то, что я ему приказал? - Уже всё готово, сир.- Ответил мне герцог де Кале.- Осталось вам только прочитать, сделать замечания и утвердить. - Ночь прошла, как понимаю, интересно? Хорошо. Я рад, что вы прониклись важностью момента. Тем более, не гоже менять лошадей на переправе. Это так, оборот речи, и я не хотел вас сравнивать с лошадьми. Кстати, барон, после нашего последнего, он же и первый, разговора, у меня в голове не отложилось – какими патронами пользуются наши солдаты? - И деревянными, и бумажными, сир. - Конкретнее. - У мушкетёров – деревянные, а у фузилёров – бумажные. - Их сейчас стали называть гильзами. Скажите, барон, что, один из командиров – мушкетёров любовник вашей жены? Вы же, как офицер, прекрасно знаете, сколько времени нужно солдату, чтобы зарядить фузею бумажной гильзой, и сколько времени нужно, чтобы из деревянной коробочки насыпать на полку порох, закрыть коробку, взвести курок, переставить ружьё, затолкать двадцати восьми граммовую пулю и забить всё это пыжом, стараясь не повредить пороховые крупинки, иначе пуля может пролететь всего лишь пару десятков шагов?! Опоздание на двадцать секунд и полутонга нет! Один батальон из восьми полутонгов, стреляя перекатами, всего за одну минуту освобождает свои ружья. Минута и считай батальона нет. Жалкие остатки добьют штыками в рукопашной. Подставляя своего соперника, вы подставляете весь полк, всю боеспособность армии на этом участке фронта. И вы коннетебль моей армии?! - Сир, - испуганно – визгливым голосом ответил барон, - но это всё досталось мне по наследству от предыдущего коннетебля! - Предыдущего? А кем были вы, до того, как стать моим? - Я занимался разработкой наступательных операций и оборонительных действий. Сир. Да и вообще, нам передали офицеров, весьма далёких от боевой работы. - Опаньки. Вот это новость. Извиняться не буду – не царское это дело. Вообще мог повесить. Так кто же тогда они, наши полководцы? - Пионеры, что оборудовали флеши на путях возможного наступления врага, баталёры, штабные офицеры, что просто сидели в штабе и занимались бумажной работой. - Ёшкин кот. И это против практически самой сильной и обученной армии Европы? Не хило. А кто командиры полков? - В мушкетёрах, как раз, боевые опытные офицеры, а остальные – из потомственных, которым уже при рождении присваивалось воинское звание. - Знакомая картина. А как мужики-то они хоть нормальные или так, только туфельками пошаркать перед дамами? - Один такой. Да простит меня граф Хорст. Он его племянник и протеже. - Это понятно. И в мирное время это прокатывает, но не сейчас. Граф, без обид, ничего личного, но вашего протеже, на время боевых действий, назначаю помощником командира. Не заместителем, а помощником. Барон, вы поняли разницу? - Да, сир. - И ещё, барон, не обижайтесь на меня. Я прошёл столько баталий, а здесь армия на уровне разбойничьей ватаги, что оружием запаслись, а как воевать не знают. Приказываю, организовать, если не было, отливку пуль непосредственно в расположениях батальонов. А также изготовление бумажных гильз, в том числе и у мушкетёров. В первую очередь, у мушкетёров. Их командиры, с их опытом могут спасти бой, а, может, и всё сражение. Что у нас с побережьем наших соседей? Много ли мест, где враг может высадиться у них? - Сир, позвольте.- Вмешался мой распорядитель.- Я, будучи ещё на службе короля Карла Девятого, неоднократно выезжал на восточное побережье острова. Могу доложить, сир, что высадка десанта со шлюпов там возможна. Потеряют несколько штук, но это не повлияет на общий итог. Но там невозможно высадить лошадей и, тем более, сгрузить артиллерию. Всё побережье представляет собою сплошную полосу рифов. А высаживать кавалерию и артиллерию в одном месте, а пехоту – в другом, я думаю, они не будут. Хотя я сугубо штатский человек, и в военных вопросах не разбираюсь, сир. - Но, тем не менее, вы правы, как и то, что дробить свои и так не многочисленные войска они не будут. На такой территории и с учётом местности здесь можно и придётся воевать только кулак на кулак. И скорострельность наших батальонов играет практически ключевую роль. А что у нас порохом и пулями? - Только две недели назад пришли два корабля. Наши казематы полны. - Наши или короля Карла? - Наши, сир. Казематы находятся под нашей половиной и полностью достались нам. - Наконец-то хорошая новость. Может, кто-то ещё хочет сказать нам что-то приятное? Нет? Жаль. Тогда, по окончанию завтрака, расходимся, готовимся и завтра по утру встречаемся на постоялом дворе, что на повороте дороги на юг. Это касается барона Смита, графа Хорста, маркиза Истмен, а также всех командиров полков, батальонов и эскадронов. Проведём рекогносцировку местности. Герцог де Кале, попрошу вас, организуйте сбор лопат, мотыг, леса, камня. Короче, всего, что может потребоваться при фортификационных работах. А сейчас, джентльмены, я вынужден покинуть наш военный совет. Не вставайте. Продолжайте трапезничать, только чтобы завтра не болела голова. Особенно, у тех с кем я назначил встречу. Перед входом в кабинет стояло десятка полтора человек. - Лоботрясы и бездельники. - Подумал я, но вслух сказал ближайшему, что попался под руку.- Мне нужны дворяне Генрих, Джон, Жак, Иоанн и Шерлок, те, которые со мною прибыли. Скажите, чтобы их нашли и прислали ко мне. А сами проследите, чтобы выполнили побыстрее. Можете выполнять, сэр. – Мне бы ещё научиться отличать этих пажей от юнкеров, ординарных дворян и прочих и прочих камергеров. На сколько проще в армии с этими нашивками, эполетами и прочей военной атрибутикой. – Нормально. – Сказал я сам себе.- Кабинет занят, а куда бедному царю податься? По-моему, должен быть зал для аудиенций. Капитан! Охраняйте меня до зала для аудиенций. Заодно узнаю, где он находится. - Сир, давайте я вас проведу дальней дорогой. Заодно вы познакомитесь со своим дворцом. Всё равно ваших дворян ещё найти надо. - Молодец. Люблю разумную инициативу. Веди. Заодно и рассказывай. Экскурсия по дворцу затянулась, но это была вынужденная мера – негоже хозяину не знать своего дома. Даже не по-мужски как-то. 15. -Ну, что, орёлики?- Сказал я, когда камердинер доложил, что вызванные мною дворяне, ожидают за дверью, и я дал команду их впустить. – Некоторые из вас уже не плохо взлетели. Я слышал, барон Шерлок уже назначен на весьма ответственную должность. - Сир, я даже не знаю, что сказать. - И не надо. Лучше послужи преданно и верно. Что ещё нужно командиру от своего подчинённого. Что делать и как примерно представляешь? Ведь об этом мы с тобою как-то говорили. Дерзай. Становись пауком. Создавай свою сеть. Оплети ею и весь остров, и Англию, и Францию. Я думаю, ты справишься. А ты, Генрих, скажи, до каких чинов дослужился в мушкетёрском полку, пока не случилась с тобою та оказия? - До командира батальона, сир. Но я не люблю вспоминать об этом, сир. Вы знаете почему. - Знаю. Потому и спросил. Джон, ты свои навыки не забыл? - Сир, да за столько лет войн и боёв, разве забудешь. Да я хоть сейчас любому командиру полутонга всё, что угодно подскажу. - Подскажешь. Куда денешься, а не подскажешь, не научишь, лучше на глаза не попадайся, а это трудно на таком маленьком острове. Короче, Генрих -старший, идёте и находите моего коннетебля барона Смита. Докладываете ему, что командир фузилёрского полка маркиз Генрих и командир фузилёрского полка ополчения маркиз Джон, это чтоб тебе обидно не было, прибыли для прохождения дальнейшей службы. Завтра прибудете с ним в таверну, где мы ели, ну, та, на повороте. А сначала находите моего главного распорядителя герцога де Кале, и предаёте ему мой приказ немедленно подготовить Указ о производстве вас в маркизы, да и в командиров полков сразу. Как-то так. Идите. И молчите! Благодарить потом будете. Не в тыл, а на войну вас подписываю. Идите. Всё-всё, идите, не мешайте. Жак и Иоанн, ну, во-первых, наверное, и вас тоже пошлю сразу после нашего разговора к распорядителю с известием, что и вы теперь маркизы. И назначаю вас моими личными оруженосцами. Знаю, что такого уже нет. Но будет. Надо же мне вас куда-то пристроить, чтобы вы жалование получали, а то пристроились здесь, корми, пои их. Станете маркизами, будете получать жалование от короля. А там, глядишь, и землёй обзаведётесь, деревушками. И моему кошельку полегче. На деле всегда будете со мною. Везде и всегда. Наряду с гвардейцами охраны. Когда начинается война надо, чтобы с тобою рядом были люди, которым ты доверяешь безоговорочно. Я могу вам так доверять и верить? - Сир, надо будет, умрём. - Надо будет, нас и так убьют и не спросят. Нам выжить надо и победить. Вот как-то так. А как? Пока сам не знаю. Французы хорошие солдаты с хорошим вооружением, а у нас игрушечная армия. Как успеть подготовить, научить стрелять, подготовить оборону? Столько вопросов, столько надо, а времени нет. Французы могут высадиться в любой день. Ладно, идите, повышайте свой социальный статус. Вы оказались в нужном месте в нужное время. Пользуйтесь. И используйте свой шанс. Свободны. - Сир, - обратился заглянувший в зал капитан стражи,- гофмейстер просил передать, что обеденная трапеза готова. Сейчас у вас обед по расписанию. Дворяне уже собрались возле малого обеденного зала. - Уже обед? Это во сколько же я проснулся, если только позавтракали, а уже обед? - Сир, так перед самым обедом и проснулись. Гофмейстер и так обед перенёс на час позже. - Хм. Ладно, ничего не попишешь. Только сидеть в этом обезьяннике, где тебя будут рассматривать со всех сторон и громким шёпотом обсуждать. - А что сделаешь, сир? Вы король. - При желании – можно. Пошли солдата, пускай позовет гофмейстера. - Сир, у вас для этого пажи. Глядите, вон на отдалении идут. - Действительно, а я думаю, что они за мной увязались, бездельники. Позови одного и озадачь. А я пошёл. Эти комнаты и залы я уже начал узнавать и запоминать. Красиво, конечно, пампезно и гламурно. Не плохо. В моём родовом домике немного скромнее, надо признаться. Война закончится, надо детей сюда истребовать, пускай привыкают к новому дому. Красиво жить не запретишь. Главное, чтобы красивой жизни не лишили. Как и самой жизни. Но здесь, по-моему, с этим попроще. Мода травить, душить, закалывать ещё сюда не пришла. Поэтому придётся мне самому травить и закалывать, чтобы никто не перехватил инициативу. - Сир, вызывали? - Да. Когда проведём официальную часть, и эти начнут сметать еду с королевского стола, я перейду в кабинет и там продолжу трапезу. Смотри, чтобы я не остался голодным, а то после наших дворян может ничего и не остаться. Они, как я вижу, любят повеселиться, а, особенно, поесть. - Будет сделано, сир. На самом деле, придворные, сир, едят не много. Шумят сильно – да. Я всё приготовлю. Пройдёмте. Перед входом в обеденный зал столпилось человек пятьдесят. Как и положено монарху, я с гордым и независимым видом, не глядя ни на кого, царственной походкой прошествовал в зал. Длиннющий зал вдоль него широкий стол, что можно усадить целый полк солдат. В дальнем торце – небольшое возвышение и уже на нём – мой трон. Точнее, кресло с высокой спинкой, прикрывающей спину монарха от предательского удара сзади в случае чего. По бокам – в снаряжении римских центурионов и с начищенными алебардами в руках мои орлы – гвардейцы. Вид получился отменный. И, судя по массовому вздоху удивления, понравилось не только мне. Я занял свое место. Двери распахнулись, и вовнутрь повалил народ, в смысле придворные. Гофмейстер с помощью камер – юнкеров рассаживал их за столом. Наконец-то все расселись и в ожидании уставились на меня. Мне и речь надо произносить? Мы так не договаривались. А что делать? Они ждут чего-то, заразы. Я встал, взял золотой кубок в руку. Виночерпий моментально наполнил его вином. - Леди и джентльмены,- начал я,- может, кто-то ещё не знает меня. Я ваш новый сюзерен, ваш король. Неудачное время выпало мне встать у кормила власти. Вы уже знаете, что французы пытались убить короля Карла Девятого, но Бог не допустил этого. Вы также знаете, что французы готовят вторжение на наш остров с целью захвата власти со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому нам всем надо приложить максимум усилий, чтобы встретить и разгромить врага. Мы это сделаем. Я это сделаю, но мне нужна будет помощь. Но об этом позже, не сейчас. А сейчас давайте поедим, кто знает сколько ещё таких спокойных обедов нам осталось до начала войны, до начала вторжения. Приятного аппетита, господа. Я сел, за мною присели и все остальные. Гофмейстер положил рядом со мною традиционную салфетку. Я кивнул в знак благодарности и, а, возможно, и по этому сигналу заиграли музыканты, что сидели на небольшом балкончике слева вверху от меня. Трапеза началась. В принципе, мне понравилось, но я уже дал отмашку, и давать отбой было не серьезно – короли должны отвечать за свои приказы. Вскоре я встал и по-английски вышел. Обедать одному всё-таки приятнее. 16. Как хорошо, когда эти придворные заняты обедом – никто не плетётся сзади, не пытается что-то сказать, не раздражает. Капитан и четыре мушкетёра хорошо вышколены и не мозолят глаза. Вроде бы они есть, и вроде бы их нет. Молодцы. Не знаю, только есть ли в этом заслуга моего прево. Навряд ли, этим или прапора занимаются или ротмистры. Прогуливаясь, подошёл к большим входным дверям. Говорят, парадные ворота остались на той стороне у Карла, но ничего, я и через такие пройду. Я не гордый. Стоп, я гордый, но не настолько. К тому же, дарёному коню в зубы не смотрят. Дворецкие предупредительно распахнули створки. Предо мною были ступеньки, ведущие в моё королевство. Через небольшую дворцовую площадь виднелись аккуратные двухэтажные домики, будто вырезанные из книги сказок, что я, незадолго до отъезда, купил своей маленькой внучке. А по небу с юга наваливались светло-серые облака, переходящие в грязно-синие, а вдалеке, так вообще, лилово-чёрные тучи. К дождю. Представляю, сколько воды сейчас там. Если бы наш остров плыл не по этому, а по пятому океану, такое столкновение грозило бы нам катастрофой. Но Господь всё предусмотрел. Даже наш дрейф на север спасает нас от моментального разгрома и плена. Пока Господь даёт время, надо им воспользоваться, чтобы потом не было мучительно больно за то, что пропьянствовал и не подготовился к войне. - Капитан, дай команду подготовить экипаж. Через час я и свита выезжаем на рекогносцировку местности. - Столица никуда не убежит. Ха, я до сих пор не знаю, как же она называется. Но и это тоже подождёт.- Передайте гардеробмейстеру, пускай подготовит меня к поездке. Да и герцога де Кале оповестите. Я буду у себя в кабинете.- Мне надо было еще раз внимательно изучить карту, хотя изменения в неё ещё продолжали вносить. Я перевернул часовые песочные часы и углубился в карту, делая небольшие пометки для памяти. Ровно через час, будто подглядывали за моими часами, раздался стук и вошел виконт Стаффорд. - Сир, карета подана, вещи и провиант загружены, полуэскадрон сопровождения на конях. - Добро. Тогда не будем тянуть. Поехали. Камер-юнкер протянул шпагу, а второй накинул мне на плечи плащ, подбитый мехом. - Сами не забудьте потеплее одеться. Там, возможно, дождь будет. Решившись на что-то, всегда начинаешь действовать, да и ходить решительнее. Миновав раскрытую дверцу, поднялся в карету. Никого. Но это и лучше. Не знаю, как по этикету, но я предпочитаю ездить один, чтобы можно было и ноги, куда протянуть да и пукнуть, если приспичит. - Поехали. Кто не успел, тот опоздал.- Откинувшись на полумягкую спинку, я огляделся. На лавочке напротив, свёрнутое трубочкой одеяло из волчьей шкуры. Не удержался, потрогал – приятно. Шкура выделана будто шевретовая на перчатках. Сбоку – ящик, обит бархатом с вензелями Карла. Приподнял и приятно удивился – два кувшина с вином (или во мне подозревают скрытого алкоголика, или рассчитывали, что поеду с кем-то), серебряные рюмочки, наверное, подсуетился медикус, помня о свойствах серебра. А, может, меня проверяют на нечистую силу, думая, что она боится его. Ещё блюдо из тонкого золота с фруктами, и свёрток из вощёной бумаги, а в нём – уже нарезанные буженина, карбонат и две сваренные курицы. Неплохо. Я выглянул в окошко, чтобы хоть мысленно посочувствовать служивым. На небе ни грамма серости – лишь сплошной антрацитово - чёрный массив. - Капитан! У вас плащи есть на случай дождя? - Сир, дождя не будет. Когда нас гонит на север, всегда так. Холодный южный ветер, но и не более того. А от ветра у нас есть чем защититься, сир. - Хорошо. Будем надеяться на ваш опыт. Добро. Проявив заботу о верноподданных, можно и расслабиться бокалом хорошего вина. Только в осеннем лесу, наполненном разноцветными листьями, озорливо слетающими с деревьев при лёгком ветерке, и переполненном светом бабьего лета, человек может и расслабляется душой и телом. А когда за бортом экипажа только марь грозовых туч, что почти касаются своим брюхом верха цилиндра дворецкого, сидящего на облучке рядом с кучером, единственный и многократно проверенный способ – это бутылка хорошего вина и не менее хорошая компания собутыльников. А что ещё делать зимой? Наши лошади – это не олени, способные добывать ягель из-под снега в походе, их кормить надо. Поэтому походы, по техническим причинам, переносятся на весну. Армия распускается по домам, чтобы не кормить дармоедов, а рыцарство пирует, да ходит на балы к королям. Накрылся, для полного счастья, одеялом, бокал с вином, кусочки мяса. Много ли для счастья королю нужно? Всё-таки жизнь короля иногда бывает легче казённой армейской жизни офицеров, и, тем более, солдат. Просто во всём нужно находить правильные стороны и получать удовольствие. Вот, как-то так. Я, как обычно, задремал и несколько раз просыпался, когда колесом наезжали на камень. Надо будет, как разобьём французов, заняться дорогами. Римляне не были дураками, поэтому их легионы, как наши пионеры, занимались строительством и благоустройством дорог. Вообще, странное какое-то название у этих англичан – пионеры. У нас таких солдат, работающих сапой, и называют – сапёры. Или, исходя из того, что ими командуют инженеры,- инженерными. Но с волками быть – по - волчьи выть. И волчьим одеялом укрываться. Тёплое, кстати. 17. Светало. Сквозь щель между занавесками пробивались лучики солнца, в которых отплясывали хоровод пылинки. Было тихо. Невдалеке заржала кобыла. - Молчи, дурёха, чего расшумелась.- Громким шёпотом начал успокаивать её кучер. Заскрипела дверь и кто-то спросил - Ваша милость, так на столы накрывать или как? - Пока - или как. - Ну, почему же? Если лошади поели, то и нам уже можно. В походе главное - коня накормить и напоить. От него жизнь походная зависит. – Громко проговорил я, подтверждая пробуждение моего Величества. – Король изволит завтракать и другие тоже, ежели кто ещё не успел. - Вот, курва, расшумелась, разбудила. - Не ругайся. Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Да и времени у нас нет, если честно. Кто знает, когда эти басурмане полезут. Всё правильно. – Позёвывая и потягиваясь, я пошёл в корчму. – Хозяин, где здесь можно лицо умыть да сон прогнать? Где умывальник? - Пожалуйте, сир. Французское новшество – прибор для умывания. - Ха, да этим новшеством у нас в России уж лет десять пользуются. Нашёл чем удивить. Наливай воду, да похолоднее. – Показывать русскую удаль, так уж до конца. Я разделся по пояс и кряхтя, и пофыркивая стал обтираться холодной водой из-под умывальника. Действительно стало намного бодрее и приятнее. Заметно улучшилось настроение. – Надеюсь, бычка уже успели зажарить? Мне, кажется, я и один его съем. Возможно, по причине раннего утра, хотя для деревни какое это раннее, возможно, просто убрали простолюдинов, чтобы не мозолили глаза монарху, но обеденный зал был пуст. - Капитан, бери командира полуэскадрона, пажей и кто есть из дворян, садитесь за стол. Трапезничать будем. Лейтенантов, прапоров – за тот стол. Ротмистры пускай с солдатами едят, контакт налаживают. Едим и едем в гавань. О, какого я вижу – барон Шерлок, маркиз Иоанн, маркиз Жак! Рад вас видеть, джентльмены. А вы как здесь? - Сир, как же мы без вас и вы без нас. Мы, как ниточка за иголочкой. - Похвально. За стол, господа. Солдат никогда не знает, когда сможет в следующий раз хорошо поесть, поэтому каждый раз наедаемся до отвала. Начнём. Наваристая уха на первое, большие куски мяса, тушёные с овощами и картофелем, салат из свежих овощей, просто блюда с жареной и отварной птицей и рыбой. К всему этому прилагались кувшины с вином и элем. Не зря на Руси говорят, что большая работа начинается с большого перекуса. Наш завтрак затянулся больше, чем на час. Только тяжело откинувшись на стенку за моей лавкой, я понял, что мы явно засиделись. - Господа, немного покушали и хватит. Не будем сильно наедаться, чтобы осталось место и для обеда, а обедать мы будем на берегу моря. Через десять минут отправляемся. Народ, весело и благодушно переговариваясь, начал расходиться. Я отыскал глазами хозяина постоялого двора и кивком подозвал к себе. - Ну, любезный, во-первых, спасибо за завтрак. Уважил. Молодец. А как насчёт французов? Что-нибудь слышно? - Всегда рад служить вам, сир. А насчёт французов? И слышно, и сами можете увидеть. - Это как? - Сир, по моему навету, как вы и приказали, взяли одного, что больно сильно ругал короля Карла, грозил нам карами всяческими. Военный комендант арестовал его и держит в карцере. Хотели вам вести, но вы, сир, сами раньше приехали. Если прикажете, можем привести его вам. - Сомневаюсь, что там я увижу что-то новое. Повесить его на видном месте. И табличку ему – предатель Отечества. Я сейчас еду в порт, а вернусь – проводишь меня по окрестностям. Надо найти место, где баталии быть. А никто кроме тебя лучше эти места не знает. Жди моего возвращения. Тяжёлые грозовые тучи по-прежнему, опережая нас, плыли на север. И не поймёшь, то ли в благодатные края летят, то ли спасаются от кого. Усевшись на скамеечку в карете, укрылся одеялом, прислонился к стеночке и, закрыв глаза, погрузился глубокие думы о делах государственных. Пару раз просыпался. Один раз остановил кортеж, чтобы оросить здешнюю землю королевской влагой. Влево и вправо сплошная степь, хоть македонской фалангой воюй. Как оказать сопротивление, как перерезать путь, где найти мои фермопилы? Где? Тишь и гладь, и вечная благодать над братскими могилами солдат. Ну, не должно же быть так, Господи! Помоги, научи, наставь на путь истины. На Тебя уповаем мы, дети твои! Ты сказал – кто взовёт к Имени Моему, не оставлю вовек. Так я взываю сейчас. Помоги нам, Господи, ради имени Твоего. Помоги нам победить врага, что хочет придти к нам со злом, хочет убивать детей Твоих, христиан невиновных. А, если кто и согрешил, то прости нам, Господи, грехи наши. Я прошу о прощении грехов ибо я отныне король земель этих, сюзерен моих вассалов. Помоги нам, Господи. А после победы, я прикажу на месте сражения воздвигнуть часовню, во славу Твою, и в память о погибших. Подскажи, где, что и как сделать. Только на тебя уповаю я, как король земли этой, ибо врагов много больше, чем солдат у меня, и без Тебя мне не одержать победы. Прошу Тебя во имя Твоё. Аминь. Приехали в городишко ещё засветло. - Ну и как называется это место? - Вестендорф, сир. - Западная деревня? Хм. Логично. Просто и со смыслом. Ладно, пошли, посмотрим, что здесь у нас. С небольшой возвышенности открывался вид на обычную поморскую деревню. Деревянные избы с небольшими двориками. В некоторых дворах на кольях сушатся сети. Чаще – латанные, перелатанные, что говорит о соответствующем достатке. Живут у моря и голодают? Непонятно. Широкий песчаный пляж, и от него четыре пирса, уходящих далеко в море. - Здесь, что? Мель? Почему пирсы так далеко уходят в море? Кто здесь есть из местных? Ко мне подвели мужчину – типичный англичанин в сером сюртуке и шляпой – треуголкой в руке. - Кто таков? - Сир, я глава городского совета Антуан фон Готье. - Германец, што ли? - Сир, и француз, и норвежец тоже, сир. - Понятно, как и все. - Да, сир. - Расскажи мне, любезный, о своей деревне. А, да, ты глава городского совета. Тогда расскажи о своём городе, о пирсе. - Сир, в городе постоянно проживает не больше пятисот человек. В основном – моряки. Один постоялый двор с корчмою и два паба. Но народ много не пьёт – норму знают, и я слежу. А пирсы длинные, сир, так это мы можем принимать и большие корабли. Здесь чуток и уже глубина. - А что насчёт земель вокруг? Болота, скалы? - Нет, сир, плоско везде. Трава растёт. Народ там своих овец пасёт. - Понятно. Хреново. - Что, сир? - Ничего. Это просто русское слово. Не переводится. Пошли на берег, посмотрим. Отличное место. Сюда бы с внуками приехать, покупаться, позагорать на тёплом песочке. А вот отпор врагу здесь давать совсем негде. И флота своего нет. Причалят восемь огромных корабля, сгрузят пехоту, лошадей, пушки и размажут нас на этих просторах. Даже, если солдаты будут стоять насмерть, обойдут с обеих сторон и уничтожат. Нельзя допустить выгрузки конницы и артиллерии. Чем? Этими шлюпами и рыбацкими лодками? Остаются пирсы. - Маркиз Иоанн! - Я здесь, сир. - Маркиз, назначаю вас военным комендантом этого города. В военное и предвоенное время вы являетесь полноправным главой города. В мирное время, ваша должность подчиняется главе городского совета. Но не сейчас. Сэр Антуан, приказы маркиза выполнять, как мои. Вы поняли? - Да, сир, когда военная угроза, приказы маркиза выполнять, как ваши. - Молодец. Понимаю, почему главой города выбрали тебя. Теперь слушайте оба. Мимо нас провезли телегу с бамбуком. Я так понимаю, его везут во дворец. Вернуть. Пионер! Ко мне, бегом. Слушай и ты. Запального шнура у нас много? - Здесь одна бабина, сир. - Мне это ничего не даёт. Сколько раз можно протянуть его от дальнего пирса к вон тем камням? - Раз шесть, сир. - Отлично. Слушайте все трое. Вон те строения разобрать и нарастить пирсы по высоте. Надо сделать их двухэтажными. Снаружи тоже обить досками, чтобы издалека не было видно, что там. А там будут бочки с порохом. В бочки – запальные шнуры. Шнуры вставишь, маркиз, тебе это делать и поджигать их, в полый бамбук. Выкопаете канавки от пирсов и до тех камней, где и укроешься. Канавки засыпишь песком и замаскируешь. На пирсах сверху поставить бочки с нефтью. Я видел, их везли в ту сторону. Найдёте. Потренируешься, посчитаешь. Главное, чтобы только корабли причалили, и взрыв. Не допустить высадки пехоты на берег. Горящая нефть добавит огня. Но кораблей будет явно больше восьми. Остальные будут стоять на рейде неподалёку, ожидая своей очереди. И как раз там будут готовиться к высадке кавалеристы и артиллеристы. Их тоже надо достать как-то. Но своего флота нет. - Да, сир. У нас сейчас только эти две шхуны и несколько рыбацких лодок. - Кстати, почему рыбаки так бедно живут, что денег на новую сеть нет, ещё спрошу. Эти шхуны убрать. Загрузить едой и всем самым ценным и перегнать на север острова. Пирсы должны быть свободны все. Ты понял, маркиз? Восемь кораблей французов должны пришвартоваться к этим четырём пирсам. И не меньше. Поэтому посчитай отдельно, сколько будет гореть шнур до каждого пирса отдельно. Никто не скажет точно, к какому причалит первый, а какой задержится. Сам понимаешь – сперва подожжешь первый, а последний никуда не денется. Такую громаду не удержишь. Она, как лошадь, назад не ходит. А насчёт рыбацких лодок поступим так. Адмирал увидит возле берега рыбацкие лодки. Рыбаки ловят рыбу. Это нормально, это приморский город. Считай деревня. Пара кораблей лавируют, и с бортов обстреливают город, дыбы вызвать панику. Восемь кораблей, а что здесь четыре пирса, они, разумеется уже знают, высаживают десант, чтобы блокировать и уничтожить местный гарнизон. Остальные корабли в отдалении ждут своей очереди. Логично. А вот тут-то мы их и поджарим. На пирсах. А в море мы поставим штуки три лодки. Изымите всю нефть и любые вещества, способные гореть на воде, т.е. те, что легче воды. Понятно? На лодки загрузить бочки, а поджечь их надо будет с помощью наших, как вы их называете, снайперы? Вот, именно они. Одновременно с тобой они стреляют в бочонки с порохом, что надо будет установить и замаскировать под что-то на этих лодках. Учтите, на кораблях будут опытные солдаты, и они могут понять, что это порох. А чтобы корабли не заслонили своими бортами обстрел, снайперов надо будет положить или поставить в окопы прямо напротив лодок. Линия просматриваться будет только вдоль пирсов, поэтому и стрелков надо класть в створе с пирсами. И лодки ставить на якорь мордой к морю, чтобы корабли не раздавили их своей массой, а только слегка задели бортами. Потренируйте манёвр со шхунами, пока они здесь. На случай, если прошляпишь, и вовремя не подорвёшь бочки, оставлю тебе десяток солдат, помимо четырёх снайперов. По двое пускай бьют по одной лодке. Времени на перезаряжание не будет. Как сделаешь дело – уходите. Так. Что ещё подленького можно здесь сделать? Ага. Где барон Шерлок? - Я здесь, сир. - Хорошо. Слушай меня внимательно, глава отдела по выполнению секретных поручений. Найдёшь местного медикуса. Сначала с ним. Возможно, у него есть то, что нам надо. Нет или мало, найдёшь дворцового. Но делать надо тоже очень быстро. Кстати, при появлении неприятеля, всё население эвакуировать и подальше. Куда, решите сами. Итак, в таверне, в пабах, в близ лежащих домах не должно быть никакой еды, но иметься закупоренные бочонки с вином, элем. Но не простым вином, а отравленным. И чтобы яд начал действовать не сразу, а через полчаса, чтобы одни успели напиться и уступить место другим. Пускай отметят свою успешную высадку, думая, что, если не сгорели в огне, то выжили. Ошибаются. Война для них только начинается. Восемь кораблей пехоты плюс отравленных человек хотя бы сто – это уже хорошее подспорье при сухопутной баталии. Резерва у них не будет. Просто не успеют подвести из Франции. Это нам надо использовать. Вопросы есть? Тогда приступайте к подготовке и тренировкам прямо сейчас. И не медлить! Никто не знает, когда прибудет их флот. Рыбацкие лодки и снайперов поставить уже сегодня, пускай хоть они что-то сделают, если с остальным не успеете. Выполнять. Прямо сейчас. Вы свободны. Джентльмены, с этим участком баталии всё ясно, поехали искать место для сухопутной баталии. Здесь маркиз задержит их максимум на два часа. Основное придётся делать нам и в другом месте. Да, барон Шерлок! - Да, сир. - Барон, тоже самое сделаете и в той деревушке, где мы с вами встретились. На юге они, по идее, тоже должны высадиться. Хоть оттуда до столицы и дальше. Действуйте от моего имени и по моему приказу. Для солидности и, чтобы избежать недовольства, возьми с собой туда одну полутонгу. Я думаю, такого количества солдат хватит, чтобы им не требовать от вас письменного моего указа. Выполняйте. Обождите, барон. Организуйте наливку вина в как можно меньшие бочонки, чтобы фельдфебели их пораздавали в свои полутонги и количество отравленных увеличится. Надеюсь, мой приказ не вызывает у вас никаких моральных порывов? - Никак нет, сир. Это война. Тем более, их и больше и они лучше вооружены. Мы просто выравниваем силы. - Правильно. И бережём своих солдат. А это чьи-то отцы, мужья. И последнее, пока. Прочешите весь город, выявите всех, кто приехал сюда в последние два месяца, и повесьте их. Исключением может быть, если приехали к родственникам, и родственники в них уверены. Но предупредите, окажутся шпионами французов – повесим всю семью вместе со шпионом. Чужаков потихоньку изъять из общества, потом также потихоньку казнить, как шпионов, но чтобы без лишних мучений. Вообще-то, мы любим людей, а кто сомневается – повесим рядом. Тоже самое сделай на юге, а потом и в столице. Но в столице сначала разберись, могут оказаться купцы. Всё, удачи. Я оглядел свою свиту. Не хило народу за мною мотается. Нужных - всего с десяток, остальные - Регламентники. - Капитан! Веди в харчевню. Война войною, а обед – по расписанию, потому как голодающий воин – слабый воин. Кто не кормит своих солдат, тот будет есть похлёбку пленных у своего врага. А потому, всем в харчевню и побольше наесться. Не забудьте накормить своих слуг. Капитан, подсуетись немного, заплати тем, кто сейчас там, за сорванный обед, и гони в шею. Только заплати. Я проверю! - Сир, не сомневайтесь, я не буду экономить на этих рыбаках. Не прошло и десяти минут, как экипаж остановился у здания постоялого двора. На крыльцо выбежал хозяин заведения. - Ваше Величество! Это такая честь для меня, но я не был предупреждён о вашем приезде, поэтому у меня всего лишь простая рыбацкая еда. - Это нормально. Солдату в походе некогда есть деликатесы. А мы в походе. Веди и корми. Мы голодные. - Сир, если вы подождёте полчаса, то я успею пожарить птицу. - Не суетись, милейший. Впрочем, ставь. Может, успеешь к моему отъезду. Еда, знаешь ли, никогда лишней не бывает. Хозяин услужливо распахнул дверь, пропуская меня вперёд. В зале шесть столов. Прислуга носится как угорелые, готовя столы для нашего Величества. Молодцы. Я прошёл за дальний стол и сел лицом ко входу. И сразу же открылась дверь на кухню, поварята потащили на стол кувшины, кружки, миски, плошки, тарелки с хлебом и сыром. Передо мною поставили чашку с парящей жаром тушёной капустой и крупными кусками курицы. Рядом плюхнулись миски с варёной и жареной рыбой. Горкой лежали огурцы и томаты. Рядом – деревянная солонка. Капуста была не досоленная. Хотел поругаться, но вспомнил, что недосол в котле, а пересол на столе. Тем более, что меня, вообще, последнее время тянет на солёненькое, но не по причине беременности, а по причине ослабевания жизненной энергии, как сказал мне наш полковой медик. Посему, посоветовал он, надо больше двигаться и есть подсоленную пищу, что задерживает воду в организме. Своим медикам я доверял полностью, не то, что эти аглицкие медикусы. - Барон, вам не кажется, что это вино больше походит на пойло для лошадей?- Я взмахом руки подозвал хозяина.- Милейший, что за гадость ты мне подсунул?- Недовольно произнёс я, помахивая перед его носом кувшином с вином. - Сир, ваше Величество, это лучшее французское сухое вино. Выдержка три года. - А-а, сухое. Тогда понятно. А нормального нет? А эль у тебя тоже французский? - Нет, сир, эль наш, островной. - Неси. А эту французскую кислятину отдай солдатам. Кстати, к тебе, возможно, скоро придут за вином. Постарайся им выдать его много и в самой мелкой таре. Понял? Если для этого надо будет купить маленькие бочонки у соседей, купи. Я тебе потом заплачу и за это тоже. И совет от короля, что беспокоится о своих подданных, сюда идёт французский флот с войною. Ваш город мы сдадим. На время. Советую, как мы поедим, так собирай семью, и прячьтесь в глубине острова или в болотах. Не знаю. Но, сам понимаешь, захватчики за вино не платят. Это военная добыча. Всё по закону военного времени. Сам понимаешь. Отдашь вино в бочонках и съезжай. Положи что-нибудь перекусить мне в карету и иди. Если французы что подпортят, обратись ко мне, немного помогу. - Понял, сир. Всё сделаю. Не беспокойтесь. 18. Я уже потихоньку начал приспосабливаться к этой тяжёлой профессии короля и неудобствам, которые выпадают на его долю. Откинув шёлковую расписную занавеску, тихо и тупо смотрел на монотонно уходящие назад мрачные голые поля. На небе хмарь иногда менялась скромным выглядыванием маленького тускло-красного солнца, которое вскоре опять затягивало рваными облаками. И так до самой деревушки, знать бы её название. Добрались до места, когда на западе горизонт окрасился кроваво-красным закатом, так и не видимого светила. - Всем спать. Утром выезжаем на рекогносцировку. До утра объявляю выходной. Можете пить, гулять. Но утром, если кто будет мучиться с похмелья, прикажу отрубить голову. Шутка.- Но слово шутка я произнес шёпотом. Рядом с моей комнатой уже стояли, как на страже, сменные гофмейстер и гардеробмейстер с камердинерами. - Что, ожидаете вноса тела в апартаменты? Что там? - Постель и сменное бельё, сир, подготовлено. Лёгкий ужин – на столе. Если изволите чего-то ещё, камер – юнкер принёсёт. - Хорошо. Давай посмотрим, что там. Широкая кровать, застеленная шёлковым бельём, на столике – поднос с едой и напитками. У двери на табурете жбан с водой. Всё чистенько и аккуратно. Прям как в армии. Даже плюнуть не куда. - Терпеть не могу шёлковые простыни. Они и холодные, и скользкие какие-то. Днём, для красоты, застилайте такими, но на ночь – простую ткань. - Будет сделано, сир. - В остальном – всё хорошо. Молодцы. Умоюсь сам. Разденусь – тоже. До утра, джентльмены. Как хорошо плюхнуться в кровать, вытянуть ноги и расслабить тело после многочасовой поездки в жёсткой, хоть и на мягких подушечках, карете. Хотя на моей заднице ещё не сошли мозоли после армейских сёдел. Наверное, всё-таки начинает сказываться возраст. Так и надо – послужил Родине честно, а потом – в короли, на заслуженный отдых. Я думал, только в России такие подлые петухи. Нет же, и здесь достали, поспать не дают. Знают же, что не могу я вставать с первыми петухами, так ведь орут же, козлы проклятые. Война закончится, прикажу к моему приезду или зарубить их всех, или пускай прячут от меня подальше. Как я страшен в гневе. А вставать всё равно надо. Но только я перекинул ноги, чтобы встать, как почувствовал сильный толчок. - Матка Боска. Что это? Землетрясение? Эй, кто там есть живой? Дверь приоткрылась, и показалось лицо камердинера. - Что за шум, а драки нет? Что за толчок такой был? - Не знаем, сир. - Так иди и узнай. Зови остальных, одеваться будем. Камердинер внес жбан с подогретой водой и полил мне из ковшика. Виконт растянул сорочку за плечики, помогая мне одеть её. Цирюльник усадил меня на табурет и занялся моей причёской, где-то подстригая, где-то подбривая. Потом приподнял зеркало, чтобы я полюбовался на себя красивого. Как только он снял салфетку с моей шеи, вошли два камер-юнкера с подносами. Что положительно, на подносе не было сухого сыра, а лежали аккуратно нарезанные кусочки мяса. После лёгкого завтрака камер-юнкер протянул мне шпагу, которую я прикрепил к поясу, а второй накинул мне на плечи меховой плащ. - Сир, сегодня на улице холодно. - Настолько? - Да, сир. Я спустился по ступенькам на первый этаж. В корчме пир шёл горой. Правильно. Кто знает, когда солдату удастся поесть ещё сытно. Так и надо. Увидев меня, все встали, приветствуя своего сюзерена. - С добрым утром, джентльмены. Позавтракали? Впрочем, кто не успел, тот опоздал. Кто рано встаёт, тому Бог даёт. Думаю, к обеду вернёмся. Мне нужны будут – коннетебль, прево короля, все полковники и их помощники, все капитаны, как пехоты, так и артиллерии, и кавалерии. Будем искать место для баталии. Мы хоть уже и не рыцари, но их наследники. А что нужно настоящему рыцарю кроме хорошей драки, военного трофея и хорошего пира после победы. Я прав, господа? В свите восторженно закричали, прославляя битву и меня. Кто бы сомневался. Я вышел на крыльцо первым и обалдел. Не просто обалдел, но был вынужден и зажмуриться – земля была покрыта свежим пушистым снегом, и нежные снежинки, миллионами крохотных солнц, слепили глаза. Зима пришла, как обычно, неожиданно. Точно как в России. Надеюсь, хоть метровых сугробов не будет. А жаль, французы подмёрзли бы, да и по снегу пока бы добрались до нас. - Кстати, господа, а что это за толчок такой был поутру? - Скорее всего, сир, это наш остров причалил к чему-то. Изволите послать гонца? - Изволю. И еще пошлите гонца в Вестендорф. Где здесь помощник полковника? Этот, что племянник графа Хорста? - Ко мне приблизился высокий, статный лет двадцати пяти мужчина. - Сир. - Что тебе? Кто такой? - Сир, я помощник командира фузилёрского полка, племянник графа Хорста, вы приказали явиться к вам. - Является только чёрт блудливым монашкам, а офицеры прибывают, когда их вызывают. Прибывают и докладывают о прибытии. Понятно? Офицер должен быть профессионал во всём. В том числе, и в выполнении Уставов и наставлений. А уж о том, что офицер обязан знать и уметь пользоваться любым оружием, даже не обсуждается. Полковник, после этой военной компании я приму по вам решение. А сейчас для вас у меня поручение, которое нежелательно поручать простому капитану. Езжайте в Вестендорф, найдите сначала одного капитана шхуны и прикажите ему определить наше местоположение. Наш остров – это большой корабль. Пускай напишет координаты и нарисует на карте, где мы сейчас, куда нас прибило. После этого – на другую шхуну. Там, не показывая труд первого, потребуйте того же. Потом сравните. Если расхождения небольшие, не страшно. Если уж сильно различаются, то арестуйте обоих и выясняйте, кто шпион и вредитель. Ежели кто окажется им, повесьте. Жду вашего доклада. Идите. - Есть, сир. - Джентльмены, а мы поедем в обратную сторону. Наша задача найти удобное для баталии место. Поехали. Полковник, я не вижу эту старую каналью – хозяина двора. Я же приказал ему ехать со мною и показывать местность. Притащите сюда этого прохвоста, что забыл о приказе своего короля. - Сейчас сделаю, сир. У меня запомнит, что приказы выполняются быстро и в срок. - Правильно. Но он нужен мне живой. - Не беспокойтесь, сир. Я не первый год в армии. - Я буду ждать его в карете. Не успел я поудобнее устроиться на скамеечке, как дверка открылась, и тело хозяина постоялого двора, вспорхнуло вовнутрь. - Какие люди, милейший. Едем осматривать достопримечательности ваших краёв. Хвалитесь, что и где. Особенно, узкие места, чтобы мы могли задержать противника. Показывайте всё, а я решу. - Сделаю, сир. Всё покажу. Здесь неподалёку есть неплохое место. Я думаю, вам понравится. - Ты показывай, милейший, а думать буду я. Эй! Поехали! Белый снег до неузнаваемости изменил местность. Мрачная и унылая равнина стала праздничной и искрящейся, как подвенечное платье невесты, или саван покойника. Вот такой армейский юмор. Нам же здесь воевать, здесь же и хоронить погибших. Проехали чуть больше мили. - Сир, приехали. Посмотрите это место, может, оно вам подойдёт. Это самое удобное из того, о чём говорили ваше Величество. - И чем же оно примечательно?- Спросил я, вылезая из кареты. - Болотом, сир. Слева и справа сплошные болота. Дальше опять пустошь миль на двадцать, и там опять похожее место. - И как широка эта полоска? А сейчас оно не замёрзло, подморозило же? - Не больше десяти миль, сир. Тот, дальний пятачок - чуть шире по общей ширине, но там больше заболоченных островков. Здесь же - всего один. Пройдёмте, сир. - Джентльмены,- обратился я к сопровождающим меня офицерам,- от той кромки болота до той, на том конце, около десяти миль. Господа полковники, я предлагаю вам, вместе с вашими офицерами, проскакать от и до, отмечая каждую милю. Посмотрите место, измерьте расстояние. Потом мы, вместе с коннетеблем, подумаем, и я приму решение. Выполняйте, господа. Ну, что, барон?- Обратился я уже к своему главнокомандующему.- На десяти милях остановим врага, превосходящего нас по численности и вооружению? - Смотря сколько у него будет пушек, сир. - Не это главное. Хуже то, что у нас пушек мало. И в глубь пускать врага нельзя, и широкое горлышко не закроем. Сейчас посчитаем и будем думать. А вы пока вспоминайте про наши пушки. Пойдёмте навстречу нашим, барон. Офицеры возвращались довольные, с улыбками на лицах. - Что случилось, господа? Пришло сообщение, что французы сдаются? - Пока нет, сир, но хвост им мы здесь прижмём. - Тогда поделитесь со мною и с бароном. - Да, сир.- Начал доклад командир мушкетёрского полка, на лице которого был глубокий шрам после удара саблей.- Расстояние между болотами около шести миль. Спокойно можно будет поставить по тридцать шеренг, а по бокам пустить кавалерию. - Как вариант. Барон, что мы имеем из артиллерии? Где ваш офицер- специалист по артиллерии? - Я здесь, сир, капитан Рантье. - Слушаю вас, сэр. Доложите нам чего и сколько мы имеем, дальность, запас выстрелов? - Сир, у нас в наличии восемь двухтонных пушек на четырёхколёсных лафетах. Дальность стрельбы чуть меньше двух миль, простите, сир, около двух километров. И семьдесят две большие кулеврины, весом тонна семьсот килограмм. Дальность стрельбы тысяча сто – тысяча триста метров. - Старые пушки? - Нет, сир. Не больше двух лет. - Стреляли? Пристрелены? Как пушкарский наряд, обучены? - Да, сир. Пушкарский наряд обучен. Боеприпасы имеются. - Конкретнее. - Артиллерийские гранаты с разлётом осколков в двадцать – двадцать пять метров, шрапнель и разрывные ядра. - Разрывные? Хорошо хоть не каменные. Хорошо. Капитан, сломай вон там веточку и принеси мне. Жаль, бумаги нет и пера, но ничего. Спасибо, капитан. Отдохните пока, джентльмены, а я пока подумаю. Я, вооружившись веткой, начал мыслить и мудрить, как использовать ту малость, что у нас есть, в смысле – артиллерию. - Господа, внимание! Где Жак? Маркиз, вы у нас человек с большим боевым опытом. Не подскажите, чем отличается редут от флеши? - Да без проблем, сир. Всё просто. Редут – это земляное укрепление прямоугольной или многоугольной формы. Ров, над ним земляной вал. Сверху – места для орудий и фузилёров. Внизу тоже места для фузилёров, чтобы не допустить захвата пехотой врага. Флешь – тоже земляное укрепление, но имеет, как правило, и тупой угол, и острый, направленный в сторону противника. Внизу – ров, глубиной два метра, выше – земляная ступенька, на которой площадка для пушек. Остальное – то же самое. - Молодец. Исходя из этого, мы с коннетеблем бароном Смитом подумали, и я принял решение. Пушки ставим по классике, т.е. батареи по восемнадцать орудий. Уточняю. Левый фланг- болото. Дальше – километр и первый редут. Тысяча двести метров – второй. Тысяча метров – третий. Тысяча двести – флешь. До правого фланга ещё чуть больше километра, но на флешь поставить все восемь самых дальнобойных орудия. Они же начнут стрелять по врагу на самых дальних подступах, нанося ему максимальный урон и не давая ему возможности как-либо защитить свои орудия. Французские современные орудия, господа, бьют уже до трёх километров. А как нас оценивают их генералы, знает только Господь. Если к нам отнеслись серьёзно, то нас расстреляют издалека, не вступая с нами в контакт. Тогда придется жертвовать кавалерией, которая должна будет прорваться на артиллерийские позиции и испортить орудия. А это можно будет сделать, если, пожертвовав собой, пожечь фитиль на ядре и положить его под пушку. У нас найдутся таки герои, которые не пожалеют своей жизни за Отечество? - Да, сир, несомненно. - А вот это надо будет уточнить. Заодно пообещать этим героям, что их семьи получат денежную компенсацию золотом и денежную пенсию жене пожизненно. Если у них не будет таких пушек или получится их вывести из строя, то мы повоюем и победим. - Сир, - обратился ко мне коннетебль,- а вы уверены, что мы победим их. - Конечно. Конечно, я уверен, только у меня нет полной уверенности. Но иначе нам нельзя. Враг будет разбит. На этом рубеже или дальше, но разбит. Остальные пушки надо будет выдвинуть на южном направлении, чтобы нам не ударили с тыла или не произошло объединения. Пионерам возводить сооружения в тесной связке с пушкарскими нарядами. Им же, сразу после установки орудий, пристрелять на дальность, используя прицельные клинья. Особенность артиллерийского огня в том, что большинство снарядов перелетают через пехотные шеренги. У вас будет время пострелять и отметить на поле места падения ядер при помощи клиньев. Кто у нас главный пионер? Вы, барон? Оставьте здесь толкового офицера, а вы со мною поедете на рекогносцировку южной баталии. Так, где корчмарь? - Я здесь, сир, весь во внимании. - Молодец, если так. Скажи, так можно перейти по болоту, пока подморозило? - Нет, сир. Я не знаю почему, но даже в сильные холода наши болота не замерзают. Может, сказывается близость солёной морской воды? - Хорошо. Но проверить надо. Барон, не забудьте, пожалуйста. Пионеры и канониры остаются и начинают работать! Остальные – за мной! ( продолжение следует )