Я не из этих мест, свои стопы я направляю, шаркая устало туда, где только ветер, только пыль, где не напоит снег водою талой, где так унылы и пусты кварталы, что хочется услышать шум толпы. Я не из этих мест, но я твоя, вглядись в меня внимательнее, ближе – твоим грехам, поверь, я не судья, хотя прекрасно все пороки вижу. Порог пороков нынче так занижен, что ты почти что ангел. Воссиять тебе пора бы. Встать бы на крыло, писать точнее, бережней, правдивей, а то, гляди-ка, снова занесло, куда – неясно. В тусклой перспективе смешалось всё. И дегенеративен, порочен изначально стержень слов. Я повторю, что не из этих мест, тоскливых, слово жуткий плач койота, плач брошенных у алтаря невест, не верящих в спасенье ни на йоту – и кто спасёт? И где он, этот кто-то? Не тот ли, что тащил на гору крест? Не тот. Не стоит даже уповать, надежды тешить глупыми мечтами, и строить пустотелые слова, вот, разве, поменяться с ним местами... В косую перекладину пятами дано лишь опираться божествам. А я не бог. И даже не божок. Собранье снов и недоразумений. От поцелуя теплится ожог, Иуда целовал... Прикосновений его не избежать... И кровь по венам едва ползёт отравленным ужом. Придвинься ближе и склони свой слух к моим словам, недолгой будет повесть, сотри с лица иудин поцелуй, твой исповедник быстр и так сноровист... Вглядись в меня, я – зеркало, я – совесть, прими меня, печальный словоблуд. 11.10.15. Не знаю даже, как назвать, может - Моя совесть? Именно моя, не чья-то. И говорит она со мной))