Твои стихи читаю, словно ребус, и к каждой строчке подбираю ключ. Сегодня небо всё из серых туч, и я зонтом прокалываю небо, и у него прошу – озвучь, озвучь дождём стихи. Сотри меж нами грани, приятель-дождь, и на моём листе впиши слова… И дождь зашелестел… Он поливал цветущие герани, алтей, фиалки, розы, чистотел, дельфиниума стройные колонны, зелёный мох на каменной стене, и стал так близок и понятен мне глубокий смысл картинок потаённых в твоих стихах. И я – в преддверье дней, когда жара немножечко остынет, и схлынут толпы дорогих гостей, природа больше запасёт кистей, чтоб красить охрой всё. Посередине, потом по краю пожелтеет степь, а я… А я, твои листая письма, напрасно стану в них себя искать – мишень не ищет для себя стрелка, покорно ждёт, свои смиряя мысли, какого-то звонка или толчка, но… видно зелен виноград и кислый. Терпеть! Считать до десяти, до ста, до тысячи… но всё-таки, достать такие наливные солнцем кисти, и съесть запретный плод, презрев устав! О, как скользнёт в иссушенные губы И брызнет соком спелый виноград… Подумаю – когда б ты был мой брат, или, хотя бы – не был однолюбом, а, впрочем, много есть ещё преград, но, между тем… Ах, между тем и этим, меж двух проблем, как между двух огней, следя за промельком летящих дней, друг друга мы во сне сегодня встретим, в желанно-сладком, виноградном сне. 1.08.15.