В народе твердят, что забава одна – не потеха: ты можешь всю жизнь, как японец, вопить «Банзай!» - настанет момент и послышится «Тпру! Приехал!» - в мужицкой манере осклабится Смерть: «Слезай…» Намеряли лет без болезней великие тыщи: патроны закончатся - вставим ещё рожок. Но смотрит на свой хронометр творец – Всевышний. И шьётся костюм последний – к стежку стежок. Хозяева жизни и судеб творцы? Извините! Поверка на прочность твою – обстоятельств пресс. И шепчет «Постой…» над ухом твоим хранитель. Толкает под локоть «Давай!» провокатор – бес. И нет бы одуматься, остепениться малость… Мотор не сбоит? Беспокоиться нет причин! Но гончей идёт, не сбиваясь со следа, старость… и молодость птахою бьётся в силках морщин. Сметают к обочине жизнь циферблата стрелки. Нас взвесят, затем уберут, как товар с весов. Сюжет нашей жизни прост: колесо и белка. И спицами – днями мелькает твоё колесо. Да, мы проявляем недюжинную сноровку, к старухе с косой прививая иммунитет. По прочности спорит со сталью души упаковка. Вот, только преград для безносой проныры нет. Предвечный раздал по талантам актёрам роли, вложив мысли в разум, в уста – поцелуй и слог. Фальшиво живём. Только приступ предсмертной боли любой отыграет так, что поверит бог. Любой, как бы ни было – подданный Мельпомены. Когда партитуры последний исполнят лист, дай бог поклониться и после покинуть сцену неся за спиной молчание, но не свист.