Наталья Сафронова МАЛЬЧИК Вениамину Наш трехлетний сын любит говорить о себе в третьем лице: - Мальчик пойдет гулять. Мальчик будет кататься на велосипеде. Сын собирается на улицу, муж берет его трехколесный велосипед, мальчик придерживает руль, помогает папе. Говорит сын чисто и правильно, лишь немного смягчая слова. Ему нравится познавать мир: кормить голубей, наблюдать за гусеницами и бабочками, лепить куличики в песочнице, мыть лопатку в луже, рисовать и клеить. Новогоднюю елку мы украсили в этом году игрушками, сделанными своими руками. Сыну нравится подметать пол на кухне. Его излюбленное выражение: - Мальчик сам. Сначала внимательно смотрит, как нужно подметать, клеить или лепить, а потом делает это самостоятельно. У него получается. Кошка, еще один член нашей семьи – постоянный спутник всех его затей. Сын относится к ней товарищески, не как к игрушке. И кошка с удовольствием принимает участие во всех его делах. Если сын подметает, она охотится за веником. Сын терпеливо говорит кошке: - Киса, брысь! Когда мальчик рисует, кошка устраивается на столе и трогает лапкой лист бумаги и карандаши. Сын объясняет кошке: - Мальчик рисует. Кошка внимательно смотрит, потом трогает лапкой линию, которая выходит из-под карандаша мальчика. Сын рисует мир, который так манит его яркими красками, таинственной бесконечностью. На рисунке этот мир обретает понятные мальчику очертания, сын объясняет нам с папой замысел работы: - Это поезд… едем к бабе… ту-ту! Сын ждет лето, когда мы поедем к бабушке в деревню. Все ему там любо: и бабушка, уютно пахнущая пирожками, и корова, из вымени которой бабушка звонко извлекает упругие струи вкусного парного молока, и сад, пронизанный солнцем, и разгуливающие по двору куры, и вся эта воля с раннего утра до самого вечера, куда там городу с его режимом… Здесь мир распахивается сразу за порогом дома. А шагнул за калитку – видно речку. Все рядом и бесконечно, и родители тоже всегда рядом, не отводят мальчика в детский сад, обрекая на долгое тоскливое ожидание. В садике мальчик часто болеет, может быть, надеется, что мама возьмет больничный и побудет с ним дома. Однако мама звонит другой, городской, бабушке, а сама уходит на работу. Слово «работа» мальчику не нравится. С бабушкой болеть хорошо, но с мамой лучше. Любимое занятие сына - чтение. - Мальчик хочет читать, - говорит сын и выбирает книгу среди множества прочитанных и еще не знакомых. Читаем мы обычно перед сном, в разобранной постели, притушив свет ночника, отчего детская комната приобретает таинственные, сказочные очертания. Кошка устраивается рядом, внимательно смотрит в раскрытую книгу, трогает лапкой переворачиваемые страницы. Одну и ту же книгу мы с мальчиком читаем по многу раз. Вот и сегодня вернулись к книжке Сутеева «Сказки и картинки». - Вылупился из яйца Утенок, - читаю я. - Вылупился! – радостно повторяет сын. Он знает книжку наизусть и время от времени сам «читает» сказку, водя пальчиком от одной картинки к другой. Однако сегодня привычное течение событий неожиданно нарушается. Мы переворачиваем страницу: - Я нашел червяка, - сказал Утенок. - Я тоже, - сказал Цыпленок. На картинке нарисованы Утенок и Цыпленок, каждый из них тянет к себе червяка, серединка которого находится в земле. - Червячку больно, - страдальчески, как у Пьеро, вдруг выгнулись бровки сына. - Сначала больно, потом не больно, - успокаиваю я малыша. - Когда не больно? – с надеждой смотрит на меня сын. - Когда его съедят. В животе у цыпленка червяку уже не больно, - терпеливо объясняю я. - Уже не больно? – с надеждой спрашивает сын и переключает внимание на следующую картинку, где Утенок и Цыпленок поймали бабочку. - Бабочке больно? – на глазах у мальчика выступили слезы. - Сначала больно, потом не больно. Давай дальше читать. Видишь, Утенок и Цыпленок пошли купаться, - перехожу я к картинке, которая не сулит «болевых» вопросов. - Когда не больно? – сын пытливо смотрит мне в глаза. - Когда цыпленок съест бабочку, ей уже не больно, - пытаюсь я объяснить сыну несовершенное устройство мира. - Бабочке больно! – по щеке мальчика скатывается слезинка. - Если Цыпленок и Утенок не съедят червяка, они умрут от голода. Все друг друга едят. Мальчик любит котлеты? – спросила я сына. - Любит, - ответил мальчик, не чуя подвоха. - Когда цыпленок вырастет, ему шейку – хрясь, и из него сделают котлеты, - объяснила я сыну. - Цыпленку больно? – сын не мог провести параллель между маленьким желтым цыпленком и котлетами. В детскую вошел муж. - Вы спать укладываетесь или плачете? – спросил он. Муж тоже не мог соотнести безобидную книжку Сутеева со слезами сына. - Все друг друга едят, - объяснила я мужу причину детских слез. Муж взял конфетный фантик, привязал к нему нитку. Кошка сощурила глаза, напряглась и прыгнула, точно зажав фантик в лапах. - Вот так кошка ловит мышь, - объяснил муж сыну. – Еще она охотится на птиц. А птицы едят мушек и бабочек. Для того, чтобы жить – нужно есть. Мальчик тоже ест, чтобы вырасти большим и сильным. - Мальчика съедят? – задал сын главный вопрос. - Нет, не съедят. Сначала мальчик вырастет и станет взрослым, потом состарится. А потом умрет и станет травинкой или цветком, - терпеливо объяснил сыну отец. - Мальчику будет больно? – спросил сын. - Нет, не будет больно. Мальчик будет сидеть на облачке и смотреть, как растет другой мальчик, красивый и умный, как он, - ответила я, эта версия мироздания мне нравилась больше. - Ты мой ангел, - поцеловала я влажные от слез сомкнутые реснички спящего сына. Кошка свернулась клубочком на подушке мальчика и включила свой лечебный моторчик. - Я полью цветы, - сказал сын утром следующего воскресного дня. Он всегда вставал рано, раньше нас с мужем. Сейчас мальчик стоял в дверях нашей с мужем спальни, серьезный и сосредоточенный, одетый в шорты задом наперед и футболку наизнанку. Он любил все делать сам. Он больше не называл себя мальчиком. - Я тебе помогу, - откликнулась я, поднимаясь и потягиваясь. Выходных так мало, редко удается выспаться. Но цветы полить надо. - Я сам! - возразил сын и отправился на кухню за водой. - Не мешай, - сказал мне муж. – Пусть поливает. Достойное занятие для мужчины – растить живое.