Где ветер выдувает изо рта, Ощеренных забором подворотен, как будто бы, весну… А весь квартал сто раз пройдёте, но не обогнёте. За поворотом снова поворот и закольцован путь, и бесконечен, а стаи псов неведомых пород увяжутся за вами. Но беспечен лукавый взгляд бродяги мудреца, из-подо лба, из-под мохнатой брови. И пуст карман смешного пальтеца, а на часах всё время час неровен, тот самый час, когда войти в портал, ведущий в неизвестные пределы… Покинуть заколдованный квартал, в котором, даже воздух поределый не насыщает ветром альвеол – как ни дыши – но им не надышаться. Рассвет крадётся вымучен и квёл, как будто, выжить не осталось шанса. Бежать отсюда. Больше нет причин здесь оставаться. Этот город умер. Нет ни детей, ни женщин, ни мужчин, А в окнах только лица серых мумий, Смотрящих вдаль, неведомо куда, Неведомо кого годами ждущих… Неслышно умирают города. И прах на дно осядет, словно гуща. Окаменеет. Будет ждать века, Когда каким-то ветром непонятным, Случайно, занесёт издалека Бродягу в пальтеце его измятом. И заскрипит несмазанная ось, Задует ветер, прибегут собаки… И камешки рассыплет вкривь и вкось Рука Судьбы по линиям абака. 23.03.15.