1 В последнее время Иван злился очень часто. Он начал курить сигареты и пить. Все чаще он напивался до такого состояния, что едва мог пройти пару метров, не столкнувшись с каким-нибудь предметом или не упав самому. Он злился на Лилию и презирал Дэниэла. Бессильная злость все больше мутила его рассудок с течением времени. Сегодня, спустя три года и два месяца после рождения их сына, уродливого ребенка, которого они выводили погулять раз в месяц и только темной ночью, которого боялись отдавать в детский сад, зная, что его не примут. Иван не представлял себе, как будет и дальше растить этого урода. Он все больше отдалялся от Марии, холодная пропасть между ними была очевидно огромной, дело шло к разводу. Иван уже хотел развода, чтобы оставить Лилию с этим уродом, а самому найти покой со своей Никой. Иван работал в местной школе, преподавая математику в младших классах. Он ненавидел детей, которых видел, понимая, что их родителям повезло гораздо больше, чем ему. Как же он завидовал им! Нормальные дети, не имеющие каких-либо внешних уродств, с которыми можно поговорить, которым можно почитать, которых можно поцеловать и которых можно любить. А еще Ивана бесил Антон, директор школы, непроходимый тупица. Антон только купил новую машину - разбитое ржавое ведро, которое едва катится - и очень этим доволен. Ивану довелось один раз пересечься с ним на дороге и он сделал вывод, что Антон и не подозревает о существовании правил дорожного движения. Он совершенно спокойно проезжает на красный свет, не тормозит на пешеходных переходах и паркуется так, чтобы занять максимум места. Иван ненавидел это качество Антона, потому что из-за того ему приходилось парковаться на территории соседнего здания, гастронома "Веселый гном". Иван понимал, что как только он разведется со своей женой, то сразу же уволится с этой идиотской работы, которая приносит лишь жалкие гроши, едва способные покрыть их небольшие ежемесячные расходы. Но этот день постоянно откладывался. Иван был трусом, даже не смотря на три прошедших года, за которые он успел стать намного агрессивней и эгоистичней, чем прежде. Он боялся, что все может пойти не по плану. Когда он был особо зол, в голове звучал голос из прошлого, принадлежавший Володе. Обычно, он произносил только одну фразу: «Василиса, дурья башка!» Очень часто отец звал Ивана Василисой, намекая или прямо говоря, что он девка, недостойная носить мужской жезл между ног, и надо было его отрезать прямо при рождении. Однажды, когда Ивану было семь лет, и он, играя с попрыгунчиком, случайно разбил мамину вазу, которая досталась ей от бабушки, вечно пахнувшей кошками, а в ее одежде было столько кошачьей шерсти, что хватит на целый парик. Иван изо всех сил старался скрыть происшествия, быстро начав заметать осколки, надеясь, что про вазу не вспомнят. Очистив пол от останков случайно убитой вазы, Иван второпях вынес мусор, чтобы исключить вероятность того, что родители увидят случайно в мусорном ведре стеклянные осколки. Но застрявший в половицах осколок, который Иван не заметил, выдал мальчика «с потрохами», когда отец порезал об него палец ноги. Пьяный и злой с работы Володя заставил надеть Ивана мамино платье, просто огромное для него, а затем вывел его на улицу, чтобы тот ходил при людях в мамином платье, унижаясь с каждым шагом. Иван расплакался, запутался в складках платья и упал на землю, ободрав ладони обеих рук. Володя разозлился и ушел домой, заставив Ивана самому разбираться с появившимися проблемами. Возможно, именно это и заставило Ивана в тринадцать лет тайно выкурить свою первую из многочисленных сигарет за стеной обшарпанного дома, уже десять лет не имевшего официального жильца. Вспоминая тот случай с платьем, Иван выпил свой первый алкогольный напиток в возрасте четырнадцати лет. Тогда он думал, что выблюет все свои внутренности, но такого не произошло. Вместо этого, он «выключился» и уснул прямо в кустах, у того же самого дома. Проснувшись, пожалел о том, что родился на этот свет, убиваемый головной болью, изжогой и стонами затекших конечностей. А от вони его чуть снова не стошнило, но пустой желудок смог выдавить из себя только вонючую отрыжку. В следующий раз, напившись, Иван нашел железную палку и разбил окна какой-то машины (оказавшейся машиной его учителя по русскому языку). Он и сейчас приходил в полное бешенство, едва удерживаясь на грани неудержимого гнева, несущего боль и страданье несчастным людям, попавшимся под руку. Иван год назад начал принимать успокоительное, не считая нужным говорить об этом своей жене. И Нике тоже он ничего не сказал. Иногда он задавался вопросом, происходит ли похожая история с одним из его учеников? Или с одним из учеников средней школы? Главное, чтобы это никак не отразилось на жизни Ивана, а на все остальное он плевать хотел. Слишком много своих проблем. После работы, Роман, лучший друг, пригласил Ивана в бар, где они попьют пива и поговорят. Он не отказался от предложения Романа и с удовольствием поехал с ним. За этот день Иван ужасно разнервничался, ученики полностью вывели его из себя. Они сегодня были ужасно буйные, большинство получило двойки за поведение. Поэтому, Иван очень быстро напился. Поначалу, он планировал немного выпить и быстро заскочить к Нике, но его планы резко изменились. Иван и Роман были лучшими друзьями, но Иван не знал, насколько лучшими. Можно ли доверить Роману тайну или нет? Про Нику тот ничего не знал. Иван считал, что сентиментальность - черта бабская, о которой он и знать не должен, но чувствовал, что внутри начинает гнить, потому что он один, ему не с кем поговорить, ребенок хуже монстра, а жена... Про нее лучше сейчас не думать. Иван уже начал пьянеть, поэтому сомневался, что принятое сейчас решение правильно, но все же решился поговорить с Романом. - ...я был в шоке, когда услышал, что Антона не уволили. Боже, таких идиотов надо убивать при рождении, честное слово... - Роман и сам был не очень трезв. - Слушай, он полный кретин, - согласился Иван, - даже тот ученик, Денис Картавин, кажется умней его... – Денис, по мнению Ивана, был чуть ли не самым тупым ребенком в мире. Он уже решил для себя, что в конце года сплавит этого мальчика куда-нибудь. В класс «б» или вообще в другую школу. На вопрос «пять плюс пять» он не мог дать ни одного связного слова, которое можно считать за ответ. Если он что-то писал, то делал так много ошибок, что Ивану плакать хотелось, не смотря на то, что он не являлся фанатиком правописания. Прочитав только «Он живал сваю иду, када врудг (а еще Денис иногда путал буквы местами) чуть ни падавлися…», Иван сразу же писал двойку, считая, что завысил настоящую оценку Дениса. Во время урока тот любил внезапно кричать такие фразы, как «Черный плащ!» или «Вонючки», чем зарабатывал очередные замечания учителя. Денис всеми силами пытался показать, что он не хочет иметь никакого дела к учебе. - Послушай, а как бы ты поступил, если бы у тебя родился урод? "К чему это ты?" - мог подозревающе спросить Рома. "На что ты намекаешь?" - так же мог он спросить, будь он трезв. Но вместо этого, Роман сразу же ответил: - Убил бы его н***й, вот что. - И сразу после этих слов Роман сделал огромный глоток пива. - Серьезно? - Иван немного удивился. Ответ вполне соответствует типичным ответам Романа, но сказал бы он это в трезвом состоянии? Возможно, что да, потому что отличительной чертой характера Ромы были резкие и безжалостные ответы, нацеленные на то, чтобы отбить желание вести с ним сентиментальные беседы. Именно твердость и решительность Романа заинтересовали Ивана и очень нравились ему. - Ага. Третья нога, хвост или третий глаз - все одно г***о. Самое правильное - убить сразу, потому что он либо сам сдохнет в мучениях, либо его отправят в цирк. Или в кунсткамеру пошлют, заспиртованного в банке. По новостям вряд ли такое чудо покажут, сейчас всех интересуют крупные грабежи и убийства. Иван сомневался, что Роману предстанет шанс сделать это в реальности, а не теоретически, учитывая, что у Романа и жена то вряд ли будет. Роман редко заводил девушку, да и встречался недолго - все кончалось ссорой и фразой "Рома, ты козел!", в большинстве случаев сопровождавшейся пощечиной. Нет, при таком раскладе, у Романа не будет жены, значит не будет и ребенка, а шанс рождения ребенка с физическими отклонениями от нескольких тысячных (или даже десятитысячных) процента падает к нулю. Гораздо больше шансов, что Роман помрет от болезни печени, судя по количеству выпивки в день и желтизны его глаз. И Ивану будет тоже грозить эта опасность, если он не перестанет так часто посещать бары. - А что насчет твоей жены… - продолжал свой монолог Роман. - …то надо тебе ее поставить на место. Я тебе это говорил тысячу раз и буду говорить дальше. Она хорошо знает, что ты сопля, поэтому постоянно получает то, что хочет. Не позволяй своей с***е крутить тебе яй*а. Если будет зазнаваться или что-то доказывать – тресни пару раз и она успокоится. Если совсем разбуянится, отшлепай ремнем, как ребенка. – Роман прервался, чтобы смочить пересохшее горло парочкой глотков пива. – И никогда не заводи ребенка, потому что эти маленькие ублюдки хуже пиявок, о чем и ты хорошо знаешь. – Сам Роман был учителем физкультуры и детей он не щадил. За один урок он выжимал из детей все силы, даже самые сильные и натренированные представители школы, не упускающие шанса принять участие в любом спортивном соревновании и занять первые места, уходили с урока обессиленными. А получить оценку выше тройки или сдать какой-нибудь зачет… Можно сказать, что намного проще найти святой Грааль за пять дней и убить Антихриста зубочисткой, как любит говорить учительница математики, Лариса Николаевна. А вот сам Рома не стесняется носить пивной живот и находиться не в самой лучшей физической форме. - Да, ты прав, - ответил Иван, выслушал длинный монолог лишь частично. - Конечно я прав. Откуда, по-твоему, появились легенды о суккубе? Это просто гиперболический образ самой обычной женщины. Если не возьмешь инициативу в свои руки, она высосет из тебе всю душу, а ты превратишься в бездушную марионетку. – По лицу Романа было видно, что он доволен собой, ведь он в пьяном состоянии сумел так четко и «интеллигентно» выразить свою главную мысль. И за это он наградил себя очередным внушительным глотком алкогольного напитка. Ивану нечего было сказать по этому поводу. Тема была исчерпана и ее сменили другие, менее связные и осмысленные. Позже, Иван понял, что больше пить не может, завтра и так его ждет жуткое похмелье, поэтому вызвал такси. По пути, он внезапно понял, что либо сегодня он решил свои проблемы, либо никогда. Рома был прав, ведь он хозяин своей жизни и не может дать своему другу плохого совета… Ивану нужно срочно воплотить в жизнь свою мечту, если он не хочет всю жизнь оставаться под каблуком. Опьяненный огромным количеством алкоголя, Иван начал думать, как же ему все решить. Он войдет в дом... А потом громко заявит жене, что он больше не хочет с ней оставаться, пусть она со своим уродцем идет к черту. Ивану так понравилась эта идея, что он рассказал ее таксисту. - Ага... - Таксист и не слушал, потому что сам погряз в размышлениях. У него самого была куча проблем, не хватало еще слушать бред какого-то алкаша. Главное, что то может заплатить, а все остальное не важно. Достигнув места назначения, Иван вывалился из машины, оставив таксисту немного больше денег, чем требовалось. Он заковылял к дому. 2 Лилия бросила взгляд на остывающий ужин, который терпеливо ждал на сковороде, когда же его, наконец, сожрут. Она уже не волновалась за Ивана, привыкнув, что он без предупреждения может поехать в бар и напиться там. Лилия и не винила его, понимая, что сама виновата - мало кто способен не сломаться, живя с таким уродом. Она полюбила Дэниэла, или только считала, что любила, разница небольшая. Она уже привыкла к его необычной внешности, уже год не пугаясь его страшного лица. Лилия сомневалась, что правильно поступила, когда решила оставить его у себя. Возможно, если бы они его не приняли, ребенок получил бы приличный приют и там его обучили бы намного лучше. А иногда Лилия понимала, что ребенок обречен на одиночество, никто бы не занялся таким ребенком, его могли бы сделать тупым цирковым уродом или порезать на части, заспиртовать и выставить как экспонат в кунсткамере. Такое тоже возможно. Лилия тяжело вздохнула. У нее нет ни друзей, ни знакомых. Даже у Ивана есть лучший друг, с которым он выпивает пиво в баре. А она? Нянька для Дэниэла, которая редко покидает дом, чтобы вновь почувствовать свежий воздух свободы, да и то нельзя расслабиться - нужно следить, чтобы никого не было рядом, чтобы никто не увидел Дэниэла. Лилия даже не может пойти в парк и завести беседу с другой мамой, выгуливающей ребенка, потому что без ребенка не о чем говорить, а со своим ребенком Лилия всех распугает. Нет, она осталась одна, даже гостей не бывает, потому что некуда прятать Дэниэла от чужих взоров. И Лилия совершенно не знакома со своими соседями, что очень обидно и создает ощущение, будто она заключённая в тюрьме. Почему у нее нет лучшей подруги или родной сестры, которой можно доверить эту тайну, которая поможет с воспитанием ее сына? Последней подругой Марии была Лена, но они перестали общаться за три месяца до беременности Марии. Лена познакомилась с одним художником, который совершенно не понравился Марии, создав впечатление эгоизма и снобизма. Лилия намекала, что не хочет с ним видеться, но Лена всегда приходила только с ним, из-за чего встречи подруг стали реже. А позже, как Лилия поняла, Лена с Петром (или Федором, имя его не запомнилось) переехали, то ли в Грузию, то ли в Украину, где была его родина. С тех пор ни письма, ни звонка. Может, Лена и забыла про существование Марии, а может и до сих пор вспоминает школьные годы, проведенные в тесной дружбе. Лилия понимала, что сама обрекла себя на такую жизнь, понимала, что поступила безрассудно. Как же быть со школой? Не может же всю жизнь Дэниэл прожить в четырех стенах, а она не может нянчить его до конца своей. Дэниэл и сам захочет сбежать, познать мир, и никто его не сможет остановить. А если бы Иван имел хоть каплю сочувствия, он бы понял, как ей тяжело, начал бы хоть немного помогать ей с ребенком. Он ведь почти переборол страх перед внешностью Дэниэла, вроде бы. Лилия вспомнила, как впервые встретила Ивана. Какое впечатление он оставил, какие мечты крутились в ее самонадеянной, пропитанной детскими фантазиями голове. А теперь, все совсем не так. Лилия даже не может сказать, любит ли ее Иван. А есть ли у него любовница на стороне? Лилия не была близка с Иваном почти четыре года, возможно, что за это время он успел найти себе любовницу, тем более, после рождения сына. Пока нет доказательств, подтверждающих эту теорию, но также нет доказательств, подтверждающих обратное. Изменяет ли ей Иван? Прощает ли его Лилия? Она попыталась представить себя на его месте: он устал, жена нянчит ребенка-урода, ему с ней не о чем даже поговорить... Да, любовница должна быть, Иначе Иван давно взорвался бы. А прощает ли Лилия его? И да, и нет. С одной стороны, его можно понять, но если посмотреть с иной точки зрения, он просто жалкий эгоист. Лилия посмотрела на свое отражение в окне, за которым небо темнело с неправдоподобной скоростью, словно лист бумаги, жадно впитывающий чернила. Лилия сейчас очень сильно полагалась на Ивана, зависела от него. Не стоит думать об измене. Не стоит хоть в чем-то упрекать того, кто может забрать у тебя все. Лилия заставила себя прервать эти размышления. Они навевали на нее тоску, а ей и так невесело. С каждым годом отставание в развитии Дэниэла было все заметней: научился он ходить в два года, говорить начал совсем недавно (словарный запас не превышает и десяти слов), все еще плохо ест самостоятельно. Лилия боялась, что вырастет ее сын не только уродом, но и умственно отсталым, что было вполне предсказуемо. Учительница из ее плохая, а отец, имеющий в этом опыт, отказывается иметь хоть какое-то отношение к Дэниэлу. Хорошо, что пока их не выгнал из дома, хотя ссоры на подобную тему уже случались, и каждый раз Лилия чувствовала, будто ходит по лезвию ножа - один неаккуратный шаг - и конец. Дэниэл прибежал к маме на кухню, визжа от радости. Прижавшись к ее коленям, он сказал своим сухим и надтреснутым голосом: - Хде апа? Лилия сухо улыбнулась и ответила ему: - Он скоро приедет, Дэниэл. Между прочим, тебе пора спать. - Не! - Запротестовал мальчик. Лилия думала, что привыкла ко всему, но поняла, что это не так - этот противный, нечеловеческий голос иногда сводил ее с ума. Лилия напомнила себе, что из-за этого голоса ей снятся кошмары, насыщенные демонами и адскими чудовищами, которые живьем рвут ее на части, впиваясь в нежную плоть своими желтыми, кривыми зубами. - Не нарушай режим, - Лилия встала и взяла мальчика за ручку - нормальную, пухлую ручку, как у нормальных детишек, ручку, которая совсем не подходит для такого лица. - Тебе пора спать. - Ди, - наконец согласился Дэниэл. Ребенком он был послушным, практически всегда выполнял наказания родителей. Лилия даже сомневалась, могут ли нормальные дети быть такими послушными. Хотя, он был и запуганным. Он ощущал, что с ним что-то не так, что его ограничивают в родительской любви, и он хорошо чувствовал нередкую неприязнь отца. Лилия отвела своего сына в комнату и уложила его в кроватку. Он даже не попросил маму прочитать ему сказку, чувствуя, что она не в настроении. - Спокойных снов, Дэн. - Лилия выключила свет в его комнате и вернулась на кухню. Простая мелодия дверного звонка прервала мытье посуды Марии спустя полчаса после того, как она уложила Дэниэла спать. Сегодня Иван приехал позже, даже для тех дней, когда он напивается, но Лилию это ничуть не удивило. Удивило ее злое лицо пьяного мужа, который с яростью смотрел на нее с порога. - Что такое? - Спросила Лилия, немного испугавшись. Иван редко возвращался домой таким злым. - Надо по... Поговорить... - Иван дышал, он пыхтел как паровоз. Лицо покраснело и заблестело от пота. Войдя в квартиру, он со всей силы дернул дверь на себя, спровоцировав громкий звук удара, эхом пронесшийся по всему подъезду. - Иван! - Лилия испугалась еще сильней. Неужели, он вскипел настолько, что готов сейчас взорваться? Это так не похоже на него... Лилия помнила того робкого человека, с которым она познакомилась. Тот Иван и ругательство не мог из себя выдавить, а злиться просто не умел. Нынешний Иван же не только часто злился, но и при любом удобном случае готов был «сквернословить». В данный момент, он напоминал дикого зверя, который медленно вычерпывал из тела Ивана доброту, заполняя образовавшуюся пустоту своей тупой яростью. Лилия поняла, о чем мог сейчас говорить Иван. О Дэниэле, который был причиной всех его бед, от поломки машины до проигрыша его любимой футбольной команды. Она знала, боялась, что этот день скоро настанет. - Пора выбирать... - Иван тяжело плюхнулся на кухонный стул, чуть не уронив локтем перечницу со стола. - Три года назад... Ты... Заставила м... Меня выбирать, ос-станусь я с... С вами или уйду... Теперь выбирай ты! - Лилия чуть не задала нос от перегара, которым несло от Ивана. Она уже несколько лет не пила алкоголь и негативно относилась к этой отраве. "Он хочет, чтобы я отказалась от ребенка" - подумала Лилия. "Или он просто вышвырнет нас из этой квартиры". Она не знала, что делать. Кроме этой квартиры, у нее больше ничего нет. Лилия не работала, потому что заботилась о сыне, все зависит от работы Ивана. Если он их выбросит на улицу, Лилия даже не сможет попросить помощи у друзей, потому что у нее их не было. Родители живут в другой части страны, но даже если Лилия туда приедет, они ее не примут. Ведь они думают, что их внук умер при родах и будут сильно удивлены, узнав, что Дэниэл жив, но ужасно уродлив. Лилия была готова заплакать от бессилия. - Пожалуйста, Иван не надо! - Взмолилась она, чувствуя жжение в глазах. - Он ни в чем не виноват! - Этот урод др... дорого нам обо... Обходится. - Иван пусть и был пьян в бревно, он еще умудрялся сохранять способность четко мыслить. - Ты... Этот урод пи... приносит только... Беды! И виновата ты! Ты родила такой... Такого урода! Вот ты... Его и выкидывай отсюда! Утопи к чертовой матери! Кроме нас... И тех врачей о нем никто не знает! - Нет, что ты говоришь! – Эмоциональную плотину прорвало: слезы полились рекой, на подбородке уже начали скапливаться капельки, готовые сорваться вниз. - Иван, заткнись! Ты пьян! Мы поговорим, но когда... - Заткнись, женщина! - Взревел Иван. Лилия испугалась, что он разбудит Дэниэла. - Я тут хозяин в доме. Я работаю, я приношу деньги! Ради чего? Ради этого мелкого урода?! Так не пойдет! Либо избавься от него, либо вали из моей квартиры! - Нет, Иван, прошу!.. - Ты сама помнишь, что сказала тогда? Те же самые условия... Я как дурак согласился! Ты же сама предлагала уйти! Так теперь что ноешь?! - Иван, ради бога... – Иван не мог поклясться, что точно слышал свое прозвище «Василиса», вырвавшееся из грязного рта его тупой жены. Нет, ему это показалось… - Не поминай бога! Ты видела этого урода?! Ты видела его лицо?! Причем тут бог?! Дьявол, вот кто тут виноват! Я не удивлюсь, если ты изменила мне с демоном! – Зло бросил Иван. - Что за бред, Иван! Как ты можешь об этом говорить?! Ты вообще понимаешь, что говоришь? Это же бред! – И снова ему послышалось «Василиса», уже сказанное голосом его отца. - Я все понимаю! И я отказываюсь! Я не хочу такого сына! - Ты не можешь от него отказаться! Дэниэлу нужны родители, разве ты не понимаешь? Ему еще тяжелей, чем тебе, эгоист чертов! Ты то не урод, тебя не прячут ото всех, ты нормально учился со своими сверстниками! Так почему Дэниэл не заслуживает хотя бы твоей любви? Я никуда не уеду, а Дэниэл остается тут. Иван был сыт по горло ее оправданиями. Ее приказами. Он просто хотел нормальной жизни, а эта дура все рушит. Будто специально родила этого урода и оставила у себя, доказывая, что Иван никто, он нужен ей только для удовлетворения ее капризов. Все, конец этому! Он не подкаблучник, а глава семьи, он зарабатывает деньги! Пора Марии узнать, что она всего лишь его жена, женщина, которая должна убирать дом и готовить ему еду! - Заткнись! - Рявкнул Иван в лицо своей жены, в очередной раз испортив воздух вокруг себя запахом перегара. «Василиса» - язвительно сказал голос. Он родился в голове Ивана или в глотке его нахальной женушки? Он, похоже, начал сходить с ума. Лилия и не думала, что может ситуация дойти до такого. Она даже представить не могла, что ее муж может так обозлиться. Она в первый раз видела его таким решительным, готовым довести дело до конца, не смотря ни на что. И это пугало ее, ведь она не сможет остановить Ивана, какие бы доводы она не приводила, а силой он однозначно превосходит Лилию. Неужели, такой конец был предназначен богом для ее сына? Неужели, Дэниэл должен умереть от рук пьяного отца, едва достигнув трехлетнего возраста? Лилия кинула взгляд в коридор, где на тумбочке лежал телефон, словно ленивый и толстый зритель, который может наблюдать за происходящим, но ни в коей мере вмешиваться. Только одна надежда - что соседка напротив обратит внимание на крики из их квартиры и вызовет милицию, ведь по соседству жила очень сварливая бабушка, которая по любому поводу готова была устроить лекцию на тему "вот поколение новое, зажралось уже". И действительно, пару раз она вызывала милицию - когда соседи сверху ее залили, и когда какой-то местный ребенок кинул камешек в окно ее квартиры. Но Лилия и засомневалась: а отреагирует ли милиция на очередной вызов впадающей в маразм старушки или нет? "Нет, скорей всего, нет" - сказал строгий голос рационального мышления. "Придется тебе самой как-то выкручиваться". Лилия понимала, что времени у нее есть только секунды, если она рванется к телефону и успеет позвонить. И даже тогда ей придется задержать опьяневшего мужа на полчаса или больше... Милицейский участок в этом городе расположен недалеко от их дома, метрах в пятисот или шестисот, но милицейские там не особо торопятся, они очень медленные и ленивые. Может быть, они потратят пятнадцать минут, но это минимум. - Ты, чертова дура, не забывай, на ком держится вся семья! - Взревел Иван. - я тебе столько раз говорил, что не хочу такого сына! Я говорил тебе, что надо его подбросить в приют или утопить к чертовой матери! - Он и не замечает, что брызжет слюной почти при каждом слове. - Все, время вышло! Я сам с ним разберусь! - Нет, прошу тебя! - Лилия даже подумала, хватит ли у нее сил и отваги убить своего мужа? Или, хотя бы, ранить? - Я обещаю тебе, мы уйдем отсюда сами, куда угодно, только не трогай его! Слышишь? Прямо сейчас, мы уй... Оплеуха мужа заткнула Лилию на полуслове. От неожиданности, она стукнулось голой о стену, о которую она до этого опиралась. Лилия испуганно посмотрела на мужа, будто на незнакомца, прокравшегося в ее дом и начавшего размахивать ножом. - Я на это больше не куплюсь! - Вскричал Иван. - Я сказал, что сам с ним покончу, я это сделаю! И не смей мне мешать, иначе тоже получишь по заслугам! - Ты спятил! - Новая волна слез хлынула из глаз Марии. Отчаяние начало душить ее своими костяными пальцами. - Это ты спятила, раз решила оставить этого урода при себе! Ты сумасшедшая, потому что нормальные люди избавляются от уродов! - В ярости, Иван взял Лилию за плечи и притянул ее к себе, чтобы крикнуть последние фразы прямо в лицо, - ты, чертова ведьма, родила этого урода! – Ему казалось, будто язык перестал его слушаться, покорившись чужой, более злой воли. Так мог сказать только Володя, но его здесь не было… Иван с ужасом понял, что из-за мерзкого уродца, по жестокому капризу судьбы являющимся его сыном, стал тем, кого больше всего ненавидел и боялся в своей жизни. Сказав это, Иван, потерявший над собой контроль, откинул Лилию к стене, и та ударилась спиной, громко охнув. Иван отвернулся от нее, чтобы открыть ящик со столовыми приборами. Лилию охватил ужас. Она понимала, зачем Иван там роется - чтобы найти нож, большой нож для разделки мяса. Она даже пошевелиться не могла от страха, мысленно повторяя только одну фразу: "это не мой муж, это не мой муж, это не мой муж..." - Не смей! - Завыла Лилия, не зная, что ей сейчас управляет: страх за себя, материнский страх за сына, ярость на тупость мужа или злость на свою слабость. Да кому это интересно? Если ее сейчас порежут, то это событие отобразится в виде короткой новости, длительностью не более пары минут, где ей уделят десять или чуть больше секунд. Ведь звездой станет ее сын, уродливый Дэниэл. Вызовет ли его смерть хоть какое-нибудь сочувствие у беспощадной публики? Нет. Его выставят, как главную причину всех бед, сделал Ивана жертвой. Лилия уже представляла, что скажет ведущий: "Иван был обычным рабочим, чья психика не смогла противостоять ежедневным страхам, вызванными присутствием монстра в его квартире..." "Этот малыш должен был умереть с самого начала, животные с подобными генетическими отклонениями не могут выжить в природе..." А потом этот сюжет сменяется другим, более веселеньким, или кончается выпуск. Большинство людей забудет об этой истории уже на следующий же день, лишь некоторые домохозяйки, подверженные излишней сентиментальности, подобно самой Марии, перекрестятся или нарекут Дэниэла демоном. Лилия чувствовала, как ситуация переходит в полный контроль обезумевшего Ивана. Она перестала думать и доверилась импульсу. - Ты не посмеешь этого сделать! - Лилия кинулась на Ивана, надеясь, что алкоголь достаточно притупил его реакцию и скорость мышления. Но нет, удача показывает Марии два средних пальца, ибо Иван, который едва дошел до дома, умудряется не только быстро повернуться к ней, но и влепить ей хорошую пощечину, которая отбросила Лилию в сторону, заставив ее при падении удариться головой о стул. - Посмею! Назло тебе посмею! - Взревел Иван и, потеряв контроль над собой (что и можно было ожидать от такого пьяного человека, он по закону должен рано или поздно потерять над собой контроль) всадил нож, предназначавшийся для Дэниэла, прямо в грудь своей жены. Холодная, мертвая сталь вонзилась в теплую, живую плоть. Тонкое лезвие металла попало точно в грудную аорту. Он и не ожидал, что нож пройдет так легко, по самую рукоять, думая, что заденет ребра, но, видимо, лезвие проскользнуло между двух ребер. Поразительная для такого необдуманного и спонтанного решения четкость попадания удивила Ивана, поэтому он не сразу сообразил, что всадил нож в свою жену, а не в обычный кусок мяса. Он даже не сразу услышал ее предсмертный крик. Мысли в его голове можно сравнить с огромным и хаотичным пазлом из деталей разных размеров, где ты потратишь уйму времени, прежде чем соединишь одну детальку с другой. И вот, он соединил эти детальки, и до него дошло: ОН УДАРИЛ НОЖОМ СВОЮ ЖЕНУ. И осознав это, Иван даже услышал ее крик боли, ярости, отчаяния и страха перед смертью. Лилия пыталась что-то сказать, вероятно, поматериться так, как никогда себе не позволяла, но хлынувшая изо рта кровь и отупляющая боль превратили все ее слова в месиво из булькающих и несвязных звуков. Иван понятия не имел, что ему делать. Он и не думал, что все может дойти до крови. Он до последнего момента сомневался, сможет ли вообще коснуться Дэниэла, а не то, что убить. Но вот результат: из ее жены торчит рукоятка ножа, а сама она умирает. Иван напрочь забыл о номере 03, скорой помощи, телефоне и прочем хламе, которому нечего делать в опьяненной алкоголем и шоком голове. Он только мог с открытым, как у задыхающейся на берегу рыбы, ртом смотреть на свою жену, извергающую изо рта кровь и невнятные проклятия, неспособную даже присесть. Иван хотел прокричать фразы типа: "о, прости меня, Лилия, я ошибся" или "О, нет, я такой болван", но от них пользы меньше чем от аппендикса, да и язык у него отнялся, к тому же. Сейчас Иван был так же пьян, как и в свой первый раз. Кровь, ручейком текущая изо рта, тонкой струйкой лилась с подбородка, пачкая одежду и руки, судорожно сжимающиеся и разжимающиеся. Казалось, алые капли жизни успели запятнать все – от скатерти на столе до настенной плитки в самом углу кухни. Смерть потушила слабый фитилек жизни Лилии, и ее тело безвольно повалилось на пол. Иван, выдавливая из себя хрипы, все смотрел на труп, не в силах поверить в содеянное. Шок окончательно затмил разум. Он наклонился, перевернул еще теплое тело на спину и грубо вырвал нож из плоти. В сознании билась одна единственная мысль, вполне соответствующая такому слабовольному и напуганному человеку, как Иван. 3 Дэниэл никак не мог уснуть. Он понимал, что если не уснет скоро, то будет плохим мальчиком, но ничего не мог с собой поделать. Он даже попытался пожевать ухо плюшевого Винни-Пуха, что делал каждый раз, когда волновался. Это единственная игрушка мальчика и ей уже два года. За все прошедшее время, один глаз успел отвалиться, а шерсть мишки местами стала заскорузлой. Правое ухо из-за частых пережевываний Дэниэлем стало бесформенным и начало расползаться по шву. Дэниэл считал плюшевого мишку своим единственным другом, но и на него временами злился, думая, что игрушка тоже его ненавидит. Тогда он начинал пинать и кидать игрушку в разные стороны, но только тогда, когда мама на него не смотрит. Потому что если она это увидит, то опять испугается и еще сильней отдалится от него. Дэниэл понял, что в ее присутствии надо вести себя тихо и спокойно, действовать очень медленно, чтобы она расслабилась. Дэниэл старается говорить, как можно реже, потому что видит, что от его голоса родители раздражаются или нервничают. Конечно, Дэниэл точно не знал, чем его голос вызывает такую реакцию у родителей, но понимал, что тут что-то не так. Надо молчать и вести себя тихо. Мама уже принимала попытки отучить Дэниэла сосать ухо медведя, говоря, что мишка грязный, а грязь несет болезни, от нее заводятся глисты. Однажды, мама решила отобрать у него Винни-Пуха и выкинуть в помойку, но Дэниэл сразу же устроил истерики. Может его голос, может сама истерика, но она сдалась и вернула ему мишку. Но и ухо не помогло ему быстро уснуть. Тем более, Дэниэл начал слышать крик из кухни. Он уже привык, что родители иногда ругаются, но все равно ужасно волновался. Ведь иногда говорили о нем. И если о нем говорят во время ссоры, значит, говорят что-то плохое. Сначала он подумал, что лучший вариант оставаться в кроватке, при необходимости притворяясь спящим. Но он не смог побороть свое детское любопытство, как вскоре понял, когда ссора стала громче. Он боялся, как и должно, но ему так же было и ужасно любопытно, что же там такого творится, почему они так сегодня жестоко ругаются. Он просто тихо встанет и пройдет на кухню. Аккуратно откинув одеяло в сторону, Дэниэл медленно опустился на пол, стараясь не издавать шума и прислушиваться, не идет ли кто сюда. Половицы были старые, поэтому при каждом шаге противно скрипели, а когда нужно себя вести тихо, они становятся особенно громкими, кажется, что этот противный скрип услышат даже соседи, которых он никогда не видел. Шел он тихо и медленно, но от скрипа избавиться нельзя, он все равно режет слух, заставляя гулко биться сердце в груди. Нервы на пределе, Дэниэл готов в любой момент обратно запрыгнуть в кровать и притвориться спящим, если услышит, что родители закончили ссору и идут в комнату. Вперед, быстро, но тихо. Дэниэл аккуратно открыл дверь, стараясь, чтобы эти противные петли заскрипели как можно тише. Казалось, дверь он открывал вечно. Но вот, дверь открыта, можно идти вперед. В коридоре половицы не так сильно скрипели, поэтому мальчик немного расслабился, но все равно оставался на чеку – ведь он очень близко к месту, где ссорятся двое злых взрослых. Он боялся выглядывать из-за угла, ведь его могли увидеть и наругать за то, что он еще не спит и подслушивает взрослые разговоры. Он слушал, слушал… А потом ссора резко затихла. Послышалось жуткое, зловещее хлюпанье, напугавшее Дэниэла. Он иногда смотрел по телевизору фильмы, а теми редкими ночами, когда папа сильно задерживался и мама спит, крутили ужастики. В одном из тех фильмов с одноголосым гнусавым переводом было чудовище, издававшее это хлюпанье, перед тем как убить жертву. И вот какую ассоциацию вызвали звуки из кухни у Дэниэла, заставив его испугаться. На секунду поддавшись инстинкту, он чуть не побежал обратно в комнату, чтобы спрятаться под одеяло и начать яростно жевать ухо медвежонка. Но он решил рискнуть, потому что любопытство слишком сильно ограничивалось четырьмя стенами, он не мог выйти за запретную дверь и узреть мир, он вечно томился в тесной квартире, считая ее отдельным государством, за пределом которого экзотический и полный тайн мир. Дэниэл решил чуть подождать, надеясь, что хлюпанье прекратится, но оно лишь слегка стихло. Потом послушался слабый голос папы, злого соседа по комнате, которого лучшее избегать: - Нет… - Еще какой-то непонятный звук, вроде приглушенный удар, после которого хлюпанье стихло. Потом последовал звук, который Дэниэл распознать никак не мог, а потом тишина. Он чуть-чуть подождал, думая, что шум снова возобновится. Затишье было зловещим, ему это совсем не нравилось. Наконец, мальчик выглянул из-за угла и прошел на кухню, застыв у прохода. Он не сразу осознал, что тут случилось. Весь пол был залит чем-то красным, отталкивающим и вселяющим панику. Дэниэл вспомнил, что это кровь, связанная с болью и различными ранами. Эх, как будет ругаться мама, когда увидит всю эту кровь на полу… Но вот оба родителя лежат на полу, перемазанные в крови, что очень необычно. Они не могут спать, значит, оба… Мертвы. Безжизненны. Дэниэл начал понимать, насколько печальна ситуация. Если не думать о том, что его родители лежат перед ними недвижимыми трупами, то зреют мысли о другом. О других людях. Он их не видел, его вечно от всех скрывали, но теперь некому его скрывать, некому его кормить и защищать. Он остался один в этом жестоком мире, полным зла и ненависти. Рыдая, мальчик побежал обратно в комнату, преодолев расстояние в разы быстрей, чем когда он крался на кухню. Стараясь о всем забыть, он замотался в своей одеяло, точно в непробиваемый кокон, и стал остервенело жевать медведя, окончательно разодрав тому ухо. 4 Андрей мог и не приехать сюда, если бы не Егор, этот скрупулезный придурок, только что начавший свою карьеру и ясно давший понять, что он будет рьяно выполнять свою работу. Андрей уже не раз выезжал на вызовы полоумной старухи, Хельги, которая постоянно хвасталась своим немецким происхождением. Только она услышит шум (кто-то случайно разбил вазу, громко говорил или топал), как сразу же звонит в милицию с просьбой «арестовать этих приступных хулиганов, нагло нарушающих тишину и мешающих спать бедным старикам». В свой первый раз, лет пять назад, Андрей даже обрадовался, что ему выпало такое серьезное дело, что, скорей всего, ему предстоит арестовать приступную банду или подпольную организацию по производству наркотиков. И испытал сильное разочарование, когда узнал, что виновник шума – сосед сверху, молодой парень, который решил провести время со своей девушкой. Только через полчаса бесплодных попыток объяснить старушке, что ничего криминального тут нет, и пусть она зря больше не беспокоит милицию, Андрей понял, что она невменяема. Во второй раз в нем еще горели остатки энтузиазма и предвкушения «настоящего дела». В третий раз он полностью убедился, что у Хельги либо старческий маразм, либо с молодости мозгов не хватает. Дальше, он вообще перестал искать источники шума, а просто пытался хоть что-то объяснить бабушке. Года три назад, он просто перестал реагировать на ее вызовы. Хельга не раз грозилась подать в суд на ленивого милицейского, пожаловаться его начальству, но либо забывала, либо просто не собиралась этого делать. Да и не добилась бы она ровным счетом ничего. И вот, Андрей, понимая, что Егора словами не убедишь, решил поехать с ним, чтобы доказать ему, как часто вызовы бывают ложными. Да, время сейчас опасное, средь бела дня любой взрослый мужик может купить гранату и кинуть ее в ресторан из-за банальной обиды на грубость официанта или долгого ожидания. Иногда, попадаются люди, считающие, что могут воспользоваться всеобщим упадком и пострелять из автомата прямо из своей квартиры или на улице. Грабежей так много, что даже не получается выехать на все вызовы. Изнасилования, поджоги, акты вандализма, убийства, наркомания – самое обычное дело. Пожалуй, можно в этот список поставить и слово «кредит» - возможно, для жителей городка это самое страшное из перечисленного. - У старушки Хельги мозги подсохли со временем, - сказал Андрей, садясь в машину. - А как же пистолет? – с волнением спросил Егор, игнорируя последнюю фразу Андрея. – Вдруг что случится на самом деле? Мы никогда не должны забывать про… - начал было одну из своих лекций Егор, но был небрежно прерван Андреем: - Скорей она окажется Бабой Ягой, чем там что-нибудь случится. Все оружие у Василия, Ефима и у Герасима с Родионом. А они сейчас заняты бандой Тараса, которая уже год грабит и поджигает квартиры и банки. - Такое отношение к работе не соответствует… - не унимался Егор, и Андрей почувствовал острое желание ударить его в лицо и крикнуть «да очнись же ты! Это не кино, это чертова реальность, тут ничего не происходит, эти правила можно запихать себе в ж***, всем плевать!», но он сдержался. Со временем, Егор сам отречется от своих взглядов на жизнь и станет таким же угрюмым и мечтающим поскорей отправиться домой поспать любителем выпить пива и на все плюнуть, как и Андрей. Приехали они быстро. Улицы в такой час пусты, за исключением любителей ночной жизни и торчков, которые предпочитают за километр обходить все, что хоть как-то относится к милиции. Ох, наркоманы, подумал Андрей, в последнее время их стало уж очень много. Скоро они наводнят и его район, тихий и спокойный, идеальный для тайного производства и продажи наркоты. Как Андрей не хотел этим заниматься, но в их районе мало милицейских, не на кого еще спихнуть работу. - Нельзя ни на секунду забывать об осторожности… - все продолжал свое Егор, словно он был не напарником Андрея, а его учителем, а тот лишь учеником, только-только начавшим свое долгое обучение. Андрея бесило такое отношение, особенно горделивые нотки в голосе Егора, часто становящиеся горделивыми. Он явно начал наглеть, игнорируя тот факт, что у Андрея есть опыт в реальных происшествиях, и плевать он хотел на эту теорию. - Заткнись уже! – Рявкнул он, а Егор чуть язык не проглотил от неожиданности. – Слушай меня внимательно, - продолжил Андрей более спокойным тоном, - ты закроешь свой рот и будешь очень аккуратно делать то, что я тебе говорю. Забудь о том, что ты учил, забудь эти правила, потому что ты не в мегаполисе, не в городе, а жалком пригороде, где настолько спокойно, что даже пожарные сидят без дела. Мы придём к этой полоумной старухе, объясним ей в тысячный раз, что нельзя вызывать милицию почем зря и вернемся обратно в участок, понял? Егор хотел было возразить, даже открыл рот, готовясь выплюнуть очередной поток лекций, но поймав строгий и не терпящий возражений взгляд Андрея, передумал и быстро сомкнул свои губы. Кивнул. - Хорошо. – Андрей немного расслабился и вылез из машины. Егор последовал его примеру. Вместе, они подошли к подъезду, где Андрей набрал номер квартиры Хельги. Он ожидал, что та будет ворчать или ругаться, но крика он явно не ожидал, поэтому даже отскочил, когда услышал срывающийся одновременно от страха и злости голос: - А, что вы так долго, нерадивые?! Тут крики и удары слышу, люди убиваются, тьфу-тьфу, как громко они ругаются! – Андрей не много понял из этой бессмысленной тирады, поэтому был очень озадачен, когда начал взбираться по лестнице. Обычно, Хельга так не психовала, даже в тот раз, когда ребенок с первого этажа случайно взорвал петарду в квартире, которую ему подарили хулиганы, взамен на украденные у папы сигареты. Андрей даже допустил мысль, что случилось что-то серьезное. Повезло новичку, с досадой и предвкушением подумал он, начиная нажимать на дверной звонок квартиры мерзкой старухи. Она не удосуживалась объяснением ситуации по телефону, рассказывая, в чем дело, уже по приезду милиции. Хельга вышла, вся нервная и растрепанная. На ней был замусоленный халат в цветочек, подчеркивавший ее объёмный живот, а седые волосы были всклочены. - В-о-он там, бесы, вон там они рычат, словно псы бешеные! – Хельга показывала на квартиру напротив. Егор уже поскакал к двери, весь в предчувствие конфликта, представляя, как он все разрешит, как его гений поражает всех… но Андрей его резко остановил и обратился к старухе: - Вы понимаете, что опять отрываете нас от важных дел? Мое терпение на исходе, я как приеду в участок, сразу же займусь тем, что бы обеспечить вам билет в один конец в дом для таких стариков как вы, которым нечего больше делать, как отвлекать гражданских служащих от важной работы. - Бестолковый! – Вскричала Хельга, краснея с каждым словом все больше. – Только и можете, шо хамить мне! Уважали бы старых, тьфу на вас… Тут люди кричали, словно бесы в них вселились, потом замолчали… Может, упокой их душу, так поссорились, шо перебили друг друга, а такие молодые были!.. я вот беспокоюсь о них, ведь рано женились, мозгов еще нет… А вы, грубияны, шо людям не помогаете? Хоть шо сделали, только ругать можете! Новые милицейские хуже преступников, совсем обалдели! - Хорошо! – Андрей видел заинтересованность на лице Егора, понимая, что надо побыстрей с этим делом кончать. Поэтому, ему придется поговорить с хозяевами квартиры напротив. Нажал на дверной звонок, никакой реакции. Да и не слышно ничего там. Андрей даже испугался немного, уверенность в том, что что-то действительно произошло, начала крепнуть с каждой секундой. Он с силой постучал по двери кулаком, громко сказав: - Открывайте, милиция! – Но ничего не произошло. Напрягая слух, он пытался что-нибудь услышать за дверью, но там была непроницаемая тишина. Он уже собирался уходить, думая, что в квартире никого нет, а старуха вконец сошла с ума и пора ее отвезти в дом престарелых, как вдруг уловил слабый звук, напоминающий чавканье. Значит, кто-то был в квартире, кто не желал открывать дверь милиции. - Вот видите! – не удержался Егор. – Реальное происшествие! Надо взламывать квартиру, никак по-другому! - Не гони коней! – Прикрикнул на него Андрей. – Что ты сразу лезешь дверь ломать? Может, в квартире нет никого или спят крепко! Если никакой ссоры не было, то, что ты им скажешь? «Извините, мы взломали вашу дверь, потому что безумная старуха сказала нам, что вы ссорились»? Егор поутих, эти слова заставили его призадуматься. Андрей снова постучал по двери, уже посильней и сразу же нажал на дверной звонок. Ноль реакции. Зашибись, подумал он, а дальше что? Такого поворота ситуация еще не принимала, он даже растерялся. На секунду подумал, что стоит спросить у ходячей энциклопедии, что же делать дальше. Но нет, он не подаст слабины перед молокососом, не позволит этому самоуверенному переучке считать себя умней милиционера с опытом! - Если не откроете дверь! – начал он уверенно. – Мы ее вышибем! – Плевать ему на последствия. Может он подхватил энтузиазм у этого придурка, может у него затеплился собственный огонек, едва живший все это время где-то глубоко внутри, не важно. Ему снова стало что-то интересно, впервые не пофиг на все. - Открывайте! – Снова крикнул он, но ответа опять не дождался. А, была не была! Эта старуха опять принялась ворчать, но Андрей ее не слушал. Он отошел немного назад, чтобы разбежаться. Пусть азартная фантазия и предрекала, что дверь будет прочной, что ее вряд ли вышибешь и с третьего раза, мозг, привыкший работать быстро и эффективно, уверенно подсказал, что в такое время купить нормальную дверь трудно, а эта выглядит на редкость хлипкой, хоть надпись вешай «взламывать здесь». Треск! Плечо болело ужасно, но Андрей едва заметил это, пораженный своим поступком: замок не выдержал, и дверь с громким треском отлетела к стене. От его внимания не ускользнул тот факт, что горел свет – явный признак того, что в квартире кто-то был. Все сомнения сняло как рукой, теперь всю вину можно свалить на жильца квартиры, который отказался открывать дверь. Он прошел дальше, чувствуя неприятный запах, предвещающий тревогу, но пока не вызвавший ассоциаций в памяти. - Кто тут есть? – Спросил Андрей. Тихо, если исключить чавкающий звук из комнаты в конце коридора. Андрей сразу же пошел бы туда, если бы краем глаза не заметил на кухне что-то красное. Пройдя туда, он не без удивления лицезрел ужасную картину. - О, господи! – Вырвалось то ли у Егора, то ли у самого Андрея. Первый труп в его карьере, а точнее, сразу два. Кровь залила почти весь пол, Андрей даже засомневался, принадлежит ли она вся этим двоим. Он так был поражен увиденным, что не обратил внимание на Егора, убежавшего в туалет поблевать. Убийство, не что иное, как убийство. Он решил, что лучше вызвать подкрепление, пусть кто-нибудь другой изучает трупы. Его тоже начало тошнить, поэтому он решил проверить спальню, приказав Егору позвонить в участок. Шел Андрей медленно, надеясь не спугнуть преждевременно предполагаемого убийцу. Наконец, он встал у двери, ругая себя за то, что не взял с собой ничего, что помогло бы ему в случае сопротивления. Чертов умник оказался прав, чем больше всего взбесил Андрея. Он понимал, что медлить нельзя, это недопустимая роскошь, поэтому сразу же ворвался в комнату, правой рукой нащупывая выключатель. Свет зажегся, на мгновение, ослепив Андрея, отчего тот непроизвольно принял оборонительную стойку. Но спустя доли секунд, он уже бегло осматривал комнату, сразу устремив внимание на детскую кроватку, где под одеялом четко вырисовывалась фигура ребенка. Оттуда же доносилось чмоканье. Андрей расслабился, но снова напрягся, думая, что делать с ребенком, родители которого, явно, лежали на кухне мертвыми телами. На секунду, мелькнула мысль, что ребенок их убил, но он был слишком мал, скорей всего, один из родителей убил другого, а потом покончил с собой. О, бедное дитя! - Эй, малыш… - мягко начал Андрей, думая: стянуть одеяло с ребенка или так и оставить, пока не приедет подкрепление? Нет, он не настолько безнадежен, ребенку-то он сможет помочь! И с такой мыслью Андрей стянул одеяло с ребенка, сосущего оторванное ухо плюшевого медведя. Закричал от ужаса. Машинально потянулся к тому месту, где должен был висеть пистолет. Если бы Андрей послушался совета Егора, то мозги Дэниэла украсили бы противоположную стену. Андрей выбежал из комнаты, задыхаясь от поднимающегося крика. Пошли все к черту! Пусть другие разбираются с этим! Это уже слишком. 5 - Ты уверен, что здесь нас никто не заметит? – спросила девушка, когда порыв ветра, стремясь в своем неизвестном направлении, невольно встретил на пути полые трубы, протискиваясь через которые, поток воздуха не мог не создать свист. - Уверен, - ответил парень, нежно обнимая ее. В небе блестел полумесяц луны, не давая тьме окончательно сомкнуться над парком. Завод, на котором раньше производили дешевое пиво, закрылся лет семь назад, когда число отравлений у людей, покупавших данную марку, перешло отметку, обозначенную красным. Пиво запретили к продаже, а завод закрыли. Один год завод был выставлен на продажу, но после пожара, уничтожившего треть здания, о покупателях и речи не могло быть. Подростки сидели на полу второго этажа, в правом крылу, где стены были разрушены. С этого места открывался отличный вид на парк, о чем знали многие местные жители. Не смотря на официальный запрет посещения здания, карающийся штрафом, многие пары любили проводить вечера, провожая красивый закат с того самого места. - Здесь никто нас не увидит, - продолжил парень, подмигнув своей девушке. - Даже не мечтай, - улыбаясь, ответила она, - только не здесь. - А когда? – Обиженно спросил парень, понимая, что из-за него романтический вечер может сорваться ссорой. - Ты только об этом и думаешь? – Удивленно спросила девушка. Разочарование начало медленно отталкивать хорошее настроение и предвкушение чего-то особенного в сторону, занимая все больше места. Разговор, готовый вот-вот сорваться и упасть в пропасть ссоры, полностью увлек пару, так и не заметившую одинокую фигуру, приближавшуюся к заводу. Черная тень бесшумно проскользнулся внутрь, умудряясь не наступать на различный мусор, производящий предательский хруст под ногами. Лестницу он преодолел также тихо. Честно говоря, он здесь оказался случайно, из-за спонтанной мысли подышать свежим воздухом. Поэтому, ссорящаяся парочка стала приятным сюрпризом для него. Прямо за спиной парня тускло блеснуло лезвие ножа, но ни он, ни его девушка, этого не заметили. Лишь после того, как мертвый металл пронзил живую плоть, когда ловкое движение лишило парня жизни, девушка заметила фигуру, сливавшуюся с окружающей тьмой. От страха, она потеряла контроль над своим телом. Она не могла ни двигаться, ни кричать. Через час девушка тоже была мертва.