С каждым днём становилось всё хуже. Ходили слухи, что за пределами Москвы в магазинах пусто. Теперь пусто стало и в Москве. Ввели продуктовые карточки и Зинка, с утра, вставала в очереди за продуктами. Зарплаты выплачивались нерегулярно, шли сокращения, но Саша пока работал. В ноябре Зинка сказала мужу, что нужно готовиться к похоронам. - Ну, вот опять ты чего-то придумываешь Зина. – ответил ей Саша. – И с чего ты это взяла. - Ничего я не придумываю. Я просто знаю, что где-то в середине марта твоя мать изменится, а в конце марта умрёт твоя бабушка. И хоронить её придётся нам, матери не будет дома. - Зина, может, ты ещё и точную дату назовёшь? – усмехнулся муж. - Нет, не назову, но день похорон могу описать точно. Это будет конец марта, будет ещё холодно, но день похорон будет солнечный. На деревьях набухшие почки, кое-где, проклюнутся первыми листиками. На похороны приедет твой дядя Анатолий, твой отец, знакомая твоей матери, Мария Семёновна и бывшая сотрудница твоей бабушки по имени Берта. - Зин, ты-то, откуда знаешь, что приедет мой отец и дядя, и кого как зовут? Ты же их никогда не видела, так же как и Марию Семёновну? А про эту, Берту, даже я ничего не знаю… - Саша, ты прав я никого из них не знаю, и не видела. Точнее, видела, но не в реальности… А их имена я знаю, потому что запомнила, как они обращались друг к другу. - Зина, я поражаюсь, до чего же у тебя бурная фантазия… - Саша, можешь говорить, что хочешь. Но прими мои слова к сведению, и запомни. А я буду готовиться… В конце ноября Сашу сократили. Заказов на вязание, которым подрабатывала Зинка, тоже становилось всё меньше. И Зинка, иногда, стояла на стихийном рынке у метро, продавая своё вязанье. Саша искал работу и кое-как устроился дворником, там хоть что-то платили. Зинка помогала мужу на работе. Пока Мишутка спал в коляске, на улице, Саша убирал двор, а Зинка мыла подъезды. Олежка учился в школе и продолжал ходить в секцию кикбоксинга. Так, крутясь, вертясь и перебиваясь, дожили до весны. На праздник, Восьмого марта, свекровь учинила очередной скандал, а через неделю начало сбываться то, о чём Зинка говорила мужу в ноябре. Утром Зинка слышала, как у свекрови звонит будильник. Свекровь должна была ехать на работу. Зинка вставать не стала, чтобы не путаться под ногами и не провоцировать свекровь на новый скандал. Потом она услышала, что свекровь вышла необычной, шаркающей походкой в коридор и какие-то непонятные звуки: « -Зи… Зи…» Зинка вскочила, выбежала в коридор. Свекровь стояла с перекошенным лицом, держась за стену, и пыталась её позвать по имени. Но кроме « - Зи…», сказать она ничего не могла. Зинка поняла, что у свекрови инсульт. Она взяла её под руку, тихонько отвела в комнату и уложила на диван, и, тут же побежала будить мужа. - Саша, вставай и быстро одевайся! – скомандовала она. - Зина, да рано ещё! Чего тебе не спится-то? - Саша, вставай, говорю! И быстро! Всё потом объясню… - и убежала в комнату свекрови. Свекровь пыталась встать, Зинка опять уложила её и позвонила в «Скорую». Она нашла паспорт. И стала потихоньку одевать свекровь. В комнату зашел Саша, и тут позвонили в дверь, Зинка отправила его открывать. Пока врачи занимались со свекровью, Зинка отправила мужа к соседям. Нужна была помощь, чтобы спустить свекровь из квартиры к карете «Скорой помощи». Свекровь увезли в больницу, Саша поехал с матерью. Зинка осталась дома с детьми, бабушкой и собакой. Олежку нужно было накормить и отправить в школу, накормить надо было и бабушку с Мишуткой, а потом ещё выгулять и накормить собаку. Она занималась делами и ждала Сашу из больницы. Олежка ушёл в школу, Мишутка позавтракал, и Зинка пошла кормить бабушку. - Зина, что за шум был у нас с утра? Опять Ирина на тебя кричала? - Нет, бабушка, она на меня не кричала. Ей стало плохо, и её увезли в больницу. Саша поехал с ней, приедет всё расскажет. - Ну, ничего, Зиночка, не переживай… Пусть она там полежит, а мы здесь от неё отдохнём… Знаешь, Зина, я хочу тебя попросить, позвони моему сыну, Анатолию, пусть приедет. Хочу с ним повидаться, пока Ирки нет. Там у неё телефон найди и позвони, пожалуйста. -Хорошо, бабушка, позвоню обязательно, заодно и познакомимся. – ответила Зинка. К обеду приехал Саша и рассказал, что мать совсем перестала говорить и только мычит, ходить она тоже не может. Зинка успокаивала его, как могла. - Зин а, ты об этом говорила тогда? – вдруг вспомнил Саша. - Да, Саша, об этом… Вот твоя мать и изменилась, но я постараюсь её вытащить, во всяком случае, сделаю всё возможное… - Зина, а что насчёт бабушки? Тоже всё сбудется? - Саша, дай Бог, чтобы я ошиблась… Она просит с Анатолием повидаться, может быть, хочет с ним попрощаться… Говорят, что люди предчувствуют свой уход, но не всегда это осознают или бояться себе в этом признаться. - Зина, а когда ты поедешь к матери в больницу? Врачи мне там много чего наговорили, но я в этом ничего не понимаю. Лучше ты с ними поговори… - Саша, а когда ты сможешь меня отпустить, тогда и поеду. Не могу же я бросить детей и бабушку, придётся тебе с ними побыть дома. На следующий день, после обеда Зинка поехала к свекрови в больницу. Она поговорила с лечащим врачом и выяснила, что у свекрови очень сложный инсульт, затронут головной и спинной мозг, и второго инсульта она не перенесёт. Прогнозы были неутешительные. Свекровь может никогда не встать на ноги и, возможно, не сможет разговаривать. Зинка решила, что прогнозы прогнозами, но надо сделать всё, чтобы свекровь встала. Через две недели умерла бабушка, так и не дождавшись своего сына. Зинка звонила, но никто не брал трубку. Лишь, накануне бабушкиной кончины, трубку взяла полупьяная женщина и обещала «передать Толику», что его хочет видеть мать. Да, видно, забыла в пьяном угаре. Накануне, вечером, Зинка долго разговаривала с бабушкой, та всё ждала сына. А Зинка утешала её, говоря, что он может быть в командировке, но когда появится в Москве, она обязательно дозвонится и он приедет. Бабушка попросила чаю. Они пили чай и говорили о свекрови, о том, как она себя чувствует, и когда выпишется. Бабушка боялась, что не успеет повидаться с сыном, а потом Ирка не даст. В полночь они пожелали друг другу «спокойной ночи» и Зинка, поправив бабушке подушку и одеяло, пошла спать. Она смертельно устала и заснула, едва коснулась подушки. А в три часа пополуночи, вскочила, как от толчка и поняла, что бабушки нет. Она прибежала в её комнату, включила ночник, прислушалась. Было тихо, дыхания не было слышно. Тогда она взяла стетоскоп и прослушала сердце, оно не билось. Она разбудила Сашу, достала клеёнку. Сама обмыла бабушку, причесала, одела. Ещё одну клеёнку положила на кровать, застелила чистой простынёй и сверху, при помощи Саши, положила бабушку. Взяла стакан с рисом и поставила в него зажжённую свечку. Подошла к бабушке, и, поцеловав её в лоб, вышла из комнаты. Эмоций не было, усталость давила на плечи, глаза слипались. Было пять часов утра. Саша уговорил её прилечь и поспать хотя бы два часа. Она отнекивалась, говоря, что если уснёт, то проспит и не разбудит Олежку, и тот опоздает в школу. Саша всё-таки уговорил её, сказав, что он не будет ложиться, и только разбудив её, уйдёт на работу. Утром, накормив детей и проводив Олежку в школу, она занялась организацией похорон. Пришёл агент, всё обсудили, она заказала гроб и автобус до кладбища и обратно. У неё было пятьсот рублей, оставленных свекровью ещё задолго до больницы, на всякий случай. Но суммы этой, явно не хватало, стоили ритуальные услуги две тысячи. И Зинка доложила свои деньги, которые она откладывала с ноября. Зинка ехала в больницу к свекрови и размышляла: как сказать свекрови о смерти матери, не спровоцировав второй инсульт. Двух похорон одновременно она не выдержит. И она придумала. Она подошла к лечащему врачу, объяснила ситуацию и попросила, чтобы свекрови сделали укол успокоительного и снотворного. Когда медсестра вышла, Зинка подождала минут десять и вошла. Свекровь ещё не спала, но уже была заторможена. - Мама, как вы себя чувствуете? – спросила Зинка. - Немного лучше…- с трудом сказала свекровь. - Может быть,нужны какие-то лекарства? Или что-то вкусненькое принести? Тут я Вам соки принесла, врач разрешил. - Не надо… Как там Тишка? - Не волнуйтесь, с Тишкой всё в порядке. – сказала Зинка видя, что у свекрови закрываются глаза. – Но у нас другая проблема, Ваша мать умерла. - Да? Когда? – полусонно спросила свекровь. – А меня на похороны отпустят? - Вчера, ночью. Я всё уже заказала и подготовила. На похороны Вас вряд ли отпустят, но сейчас для Вас главнее Ваше здоровье. А с остальным мы справимся. - Ну, и хорошо… - сказала свекровь засыпая. Зинка посидела ещё немного около спящей свекрови. Вошёл врач, измерил давление, поинтересовался, как среагировала свекровь на известие о смерти матери и, узнав, что спокойно, отпустил Зинку домой. Врач предупредил, что при малейшем беспокойстве, свекрови будут колоть успокоительные, чтобы погасить нервное возбуждение. Поэтому ближайшие двое суток, к ней лучше не приходить и взял у Зинки домашний телефон, на всякий случай. День похорон откладывался, не было транспорта. Точнее, транспорт был, но не было бензина. Во время перестройки и с этим была напряжёнка. Зинка ещё трижды вызывала «заморозку», но бабушка не застывала. Топили хорошо, и в квартире стояла жара, даже при открытой балконной двери. Несмотря на Зинкины старания, по квартире стал распространяться трупный запах, бабушка разлагалась. Зинка утыкивала все щели под дверями махровыми полотенцами, смоченными в марганцовке и уксусе, жгла свечи – ничего не помогало. Наконец, Зинка с боем и скандалом «выбила» автобус и, на шестой день, бабушку захоронили. Зинка не поехала на кладбище, она простилась с ней дома. На кладбище отправила Сашу. Она валилась с ног, но надо было вымыть полы, проветрить квартиру и приготовить поминальный стол. Дети тоже были дома. Она боялась не успеть к приезду Саши с кладбища, поэтому делала несколько дел одновременно. Едва она успела всё подготовить, как все приехали и, опять, ей некогда было даже присесть. Вечером, когда все разошлись, она ещё раз протёрла затоптанный пол, постелила постель, оставшемуся ночевать отцу Саши, накормила детей и пошла вместе с ними, спать. На следующий день, когда Зинка приехала к свекрови в больницу, врач свекрови посмотрел на неё и покачал головой. Зинка была уставшая, осунувшаяся и мертвенно бледная, с тёмными кругами под глазами. -Не нравится мне, как Вы выглядите, Зиночка.- констатировал он. – Ещё что-то случилось? И Зинка рассказала всё как есть, без утайки. - Милая моя, да вы же все отравились трупным ядом! Хотите, я прямо сейчас положу Вас под капельницу? Сделаем детоксикацию и станет легче. - Нет, спасибо, доктор. Вы мне лучше расскажите, как дела у моей свекрови… - Зиночка, так Ирина Алексеевна Ваша свекровь? Ну, вы просто меня шокируете… Сейчас родные-то дети о собственных родителях так не убиваются, а Вы… Я думал, что это Ваша мама… Кстати, мы можем её выписать дней через десять. Но если Вы хотите, то я могу её ещё немного подержать в больнице. А Вы бы за это время пришли в себя. Рекомендую Вам, как можно больше кисломолочных продуктов и натуральных соков, свежих овощей и фруктов, это естественный путь выведения ядов. И побольше свежего воздуха, прогулок. Вам ещё много сил понадобится… - Да, спасибо, доктор, я воспользуюсь Вашими советами. А свекровь держать дольше, чем необходимо не нужно. Я справлюсь. Свекровь выписали. Ходить она могла только при поддержке Зинки, говорила с трудом по слогам, глотая слоги, а иногда и целые слова. Она злилась, что не может выразить свои мысли и от этого запиналась ещё больше. Понять, что она говорит, было трудно. Но Зинка угадывала всё, что ей нужно каким-то чутьём. Она брала Мишутку и ходила с ним в поликлинику, выбивая реабилитацию для свекрови. И через неделю, добилась направления в реабилитационный центр. Она собрала все необходимые вещи и отвезла свекровь на реабилитацию. Там Ирина Алексеевна заново училась ходить и говорить, продолжая необходимый курс лечения. Два раза в неделю Зина или Саша навещали свекровь и привозили всё необходимое. Через три месяца Ирину Алексеевну выписали. Говорила она лучше, и на распев, ходила по квартире медленно, ещё не совсем уверенно, но самостоятельно. Но Зинка не сложила руки. Она собрала документы и, как всегда, взяв с собой Мишутку, отправилась в Собес. Теперь она пробивала для свекрови профильный санаторий. Две недели Зинка обивала пороги инспекторов разного ранга, дошла до начальника соцзащиты, но своего добилась. Свекрови дали путёвку на месяц, и Зинка, опять, собирала и провожала её. А между тем, лето заканчивалось. Олежка должен был приехать со второй смены спортивного лагеря. Нужно было готовиться к школе и параллельно пристраивать полуторогодовалого Мишутку в садик. Нужно было найти новую работу, ближе к дому. И Зинка крутилась, как белка в колесе, чтобы успеть всё сделать, к приезду свекрови из санатория. В сентябре Олежка пошёл в четвёртый класс, Мишутка в садик, рядом с домом, а Зинка на работу – уборщицей в Пединститут. С утра она отправляла детей в сад и в школу, заодно гуляя с собакой. Приходила домой, кормила свекровь и завтракала сама и потом шла на работу. После работы она отоваривала талоны. В обед она забирала Мишутку из садика, Олежку из школы. К обеду все собирались дома, за столом. Потом Саша уходил на работу, у свекрови и Мишутки был послеобеденный сон, а у Зинки - готовка на кухне, стирка, уборка и Олежкины уроки. В школе, на собрании, Зинку выбрали в родительский комитет, что добавило ей хлопот. При всеобщем дефиците, надо было умудряться доставать учебные пособия на весь класс, организовывать вечеринки и рисовать стенгазеты ко всем праздникам. Зинка вставала в шесть утра, чтобы проводить мужа на работу, и заканчивала свой день в час ночи, когда все домочадцы видели десятый сон. Свекрови с каждым днём становилось всё лучше, и она уже начинала покрикивать на Зинку. К весне свекровь совсем поправилась. Она даже устроилась на работу, но это не принесло облегчения. Свекровь стала преподносить Зинке новые сюрпризы. Она начала водить в дом своих любовников. Утром - один, в обед – другой, а к вечеру – третий. Когда Зинке случалось встретить участкового врача, та открытым текстом просила её, почаще делать в доме дезинфекцию, так как свекровь постоянно что-то цепляла от своих возлюбленных и постоянно лечилась. - Мама, я прошу Вас, найдите себе одного мужчину. Нельзя же менять мужчин, как перчатки. Неужели Вам не стыдно перед сыном и внуками. Да, и мало ли что можно подцепить, вы же нас всех позаражаете… Ладно мы, люди взрослые. Но если заразятся дети, что мне скажут в саду и в школе? – говорила Зинка свекрови, взывая к совести. - Ах, ты сучка! Ты меня ещё учить будешь, как мне жить? Отравила мою мать, меня хотела на тот свет отправить, а теперь учит. Ты-то свою жизнь устроила. Сашка, дурак, взял тебя проститутку с ребёнком, прикрыл твой позор. А я что? Хуже тебя что ли? Мне тоже жизнь надо устраивать. – кричала свекровь. Зинка мыла, стирала, убирала, но Саше ничего не говорила. Застав мать несколько раз с разными мужчинами, он понял, что в доме что-то не так. Дом превращался в бордель. Саша стал чаще задерживаться на работе, иногда приходил в лёгком подпитии. Тогда он начинал ругаться с матерью, пытаясь её урезонить. Но получалось только ещё хуже, потому что свекровь думала, что Зинка настраивает сына против неё. Однажды ругань между сыном и матерью переросла в драку. Зинка выскочила на кухню, услышав грохот. Она встала между свекровью и мужем, защищая собой свекровь. - Саша, не смей! Какая бы она не была – она твоя мать! - Да, пошли вы… разбирайтесь сами… - сказал муж и вышел. - Мама, что вы делаете? Вы же видите, что он выпил. Зачем Вы его дразните? А если бы я не успела, он бы ударил Вас! - А тебе-то что? Он мой сын! Пусть пьёт, пусть бьет! Это не твоё собачье дело! – накинулась на неё свекровь. В душе у Зинки было смятение. Ей было жаль мужа, и было жаль свекровь. Ей так хотелось, чтобы в доме было уютно и спокойно, но получалось, что это нужно только ей. Она понимала, что Саша бежит из дома, потому что ему надоели скандалы и разгульная жизнь матери. «И зачем она лезет на рожон? Что и кому она хочет доказать? – думала Зинка о свекрови. – Ведь сама же страдает. А если не страдает? Если ей нравится скандалить? Если она специально провоцирует и напрашивается на скандал? Зачем? Какая ей от этого выгода? Может быть, она хочет нас развести? Но разве ей от этого будет лучше?» Зинка терялась в догадках. Но даже её терпение не выдержало, когда свекровь совсем распоясалась. Зинка шла домой с работы и почувствовала какой-то странный запах, войдя в подъезд. « Наверное, кто-то мусор поставил у дверей и забыл вынести» - подумала она. Но чем ближе она подходила к своей квартире, тем сильнее становился запах. Она открыла входную дверь, и в коридоре своей квартиры, столкнулась с бомжом. Перед ней стоял мужчина с фиолетовым синяком под глазом, волосы его прилипли к голове, и были словно облиты клеем. Одет он был в штаны, с кругами от мочи и кала. Всё лицо его было в язвах и каких-то укусах. От него исходил нестерпимый запах нечистот, помойки и перегара. - Что вы здесь делаете? – изумлённо спросила Зинка. - А я здесь в гостях у женщины… - осклабился щербатым ртом бомж. – Она сама меня пригласила, я ей понравился. - Уходите немедленно! - сказала Зинка, показывая рукой на входную дверь. И тут из своей комнаты, в одних панталонах, вышла свекровь. - А кто ты такая, чтобы выгонять моих гостей? Кого хочу, того к себе и привожу! - Вон отсюда, и немедленно! – крикнула Зинка, повернувшись к бомжу. - А Вы, мама, идите к себе в комнату и оденьтесь, если не хотите, чтобы я спустила Вас с лестницы вместе с Вашей любовью! И запомните - больше я не потерплю борделя в нашем доме! Утоляйте свою жажду, где хотите, но не здесь! Хватит! Зинка была в шоке. «Какой ужас! Как я приведу сюда детей! Саша должен прийти на обед. Как можно заниматься любовью, когда от одного вида и запаха выворачивает наизнанку? Как нормальная женщина, может привести в дом, где есть дети, бомжа»? У неё не укладывалось всё это в голове. Мысли её метались, а руки мыли полы, ручки дверей, туалет, ванную комнату и кухню с хлоркой. Свекровь путалась у неё под ногами и что-то кричала, но её слова не доходили до сознания Зинки. Вымыв всё, она быстро оделась и пошла за детьми. Она опаздывала и почти бежала. На свежем воздухе ей стало немного легче. Свекровь после визита бомжа-любовника лечилась три месяца, а Зинка занималась весь это период дезинфекцией. Кончилось это тем, что у неё появилась аллергия на хлорку. Ещё несколько раз свекровь пыталась привести домой мужчин, но Зинка решительно выставляла их, не давая им даже переступить через порог. В конце концов, эти попытки прекратились, но участились скандалы. Не могла Ирина Алексеевна простить своей снохе этого случая. Саша ничего не знал о случившемся, но заметил, что скандалы участились. Теперь он всё чаще выпивал и приходил всё позже. Несколько раз приезжал Борис, якобы навестить сына. Что дало свекрови повод для новых скандалов и оскорблений. Иногда звонила первая свекровь, Таисия Евгеньевна, жаловалась на свою нынешнюю сноху, Людмилу. Приезжал и отец Саши, иногда оставаясь ночевать. Прошёл год после смерти бабушки, а Зинка с Сашей и детьми ютились всё в той же восемнадцатиметровой комнате. Мишутка подрос, ему скоро должно было исполниться три года, и детская кроватка ему была уже мала. Купить новую кровать для сына Зинка не могла, её просто некуда было ставить. Она попросила мужа поговорить с матерью, ведь она с собакой жила в одной комнате, а бабушкина комната пустовала. Может быть, она согласится перебраться в их комнату, а они займут две комнаты. Тогда у Олежки была бы своя комната, а Саша, Зинка и Мишутка жили бы в другой комнате. Разговор Саши с матерью произошёл, когда Зинки не было дома, и закончился скандалом и дракой. Придя домой с детьми, Зинка увидела на лице свекрови свежий синяк. Неделю бушевали нешуточные страсти, но потом свекровь согласилась перебраться в их комнату, освободив две своих. Пришлось сделать косметический ремонт во всех трёх комнатах и заняться перестановкой. Зинка купила новую кровать для Олежки, а кушетка досталась Мишутке. Когда всё было разобрано и расставлено, пожаловали гости. Сначала приехал Борис.И рассказал Зинке о том, что у его матери, Таисии Евгеньевны, обнаружили лейкемию. И, возможно, что жить ей осталось недолго. Зинка искренне сочувствовала бывшему мужу и старалась его успокоить, говоря, что главное не отчаиваться. Ведь уровень современной медицины намного выше, чем раньше и, возможно, найдётся средство, которое продлит жизнь его матери. - Зинка, странный ты всё-таки человек… - сказал Борис. – Сколько зла сделала тебе моя мать, а ты так переживаешь. А должна бы, её ненавидеть… - Боря, да, это не я, это ты странный. За что мне её ненавидеть? Она поступала так, как считала правильным и нужным на тот момент. И она была уверена в своей правоте. Меняется жизненная ситуация – меняется взгляд на жизнь… Людям свойственно заблуждаться, такова их природа… - Зин, я знаю, ты созваниваешься с моей матерью. Она, как с тобой поговорит, становится спокойней. - Да, созваниваемся иногда. Она мне про твою Людмилу рассказывает… Видимо, ей нужно, чтобы кто-то её выслушал, вот я и слушаю. - Спасибо тебе, Зина. За поддержку, за понимание… За всё - спасибо. Борис уехал, а Зинка думала: «- Ну, надо же, как жизнь поворачивается… Вроде бы, с чего? И питаются хорошо, всё с рынка, и по два раза в год на курорты ездят, а поди ж ты – лейкемия… И чем ей помочь?.. Да, неисповедимы пути Господни…» Через неделю пожаловала в гости Таисия Евгеньевна. Зинка только что отобедала с детьми, и сидела с Мишуткой на диване, Олежка сидел за столом, когда в дверь позвонили. Свекровь открыла и, приоткрыв Зинкину комнату, сказала: - Это к тебе… Зинка вышла в коридор, перед ней стояла Таисия Евгеньевна. - Здравствуйте, проходите в комнату и присаживайтесь. – пригласила она. - Здравствуй, Зиночка. Нам надо поговорить... – начала разговор бывшая свекровь, но тут в комнату вошла Ирина Алексеевна и уселась на стул, около стола. Она разглядывала гостью, пытаясь понять, кто это приехал к её снохе, и по какому делу. - Мама, познакомьтесь, это Таисия Евгеньевна, моя первая свекровь, мать Бориса. – представила гостью Зинка. – Она приехала поговорить со мной. А это моя нынешняя свекровь, Ирина Алексеевна. – сказала Зинка Таисии Евгеньевне. - Зиночка, прости меня.- заново начала разговор Таисия Евгеньевна. – Это я во всём виновата. Это я развела вас с Борисом. Это я сделала так, чтобы он познакомился с Людмилой и женился на ней. Но я могу всё исправить! Зиночка, прошу тебя, вернись к Борису. Я моментально разведу его с Людмилой, только вернись! Хочешь, я перед тобой на колени встану… - и Таисия Евгеньевна, действительно стала опускаться на колени. Зинка вскочила, подняла её и усадила. - Ну, что Вы, Таисия Евгеньевна… Я не держу на Вас зла, да и прощать мне Вас не за что… - смущённо говорила Зинка. - Зиночка, я прошу тебя, вернись к Борису. Ничего, что у тебя Мишутка родился, он тебя и с ним возьмёт в жёны, только вернись… - просила она, вытирая проступившие на глазах слёзы. - Простите меня, Таисия Евгеньевна, но я не могу. Я замужем, и у Бориса есть жена и дочь. Я не хочу, и не буду разрушать семью Бориса, и оставлять девочку без отца. Вы меня простите, но былого не вернуть… Давайте оставим всё, как есть… Таисия Евгеньевна, ответьте мне на один вопрос: зачем Вы подавали в суд? Зачем Вы хотели отобрать у меня Олежку, лишив меня материнства? - Зиночка, прости меня! Я подавала на тебя в суд и не раз… Я писала на тебя доносы в РОНО…. Я думала, что ты испугаешься и вернёшься к Борису… - Таисия Евгеньевна, странная у вас логика… Да, разве так поступают, когда хотят вернуть человека? – Зинка с жалостью смотрела на рыдающую, бывшую свекровь. - Вы не поняли, что я не из пугливых… Ну, да ладно, это дело прошлое. Я не сержусь на Вас, и Вы простите меня, если что не так. И не плачьте.- Зинка взяла руку своей бывшей свекрови и, поглаживая, продолжила. – Вы ведь просите меня сойтись с Борисом от отчаяния, а в душе любите свою внучку, Анечку. Вы нужны ей. Да, и сами подумайте: разве дети виноваты в наших ошибках? За что же Вы хотите наказать Вашу внучку, лишив её отца? Кроме того, Вы не одиноки. У Вас есть Олег Дмитриевич, есть сын. Поверьте мне, у вас всё наладится, всё будет хорошо. И на Ваших глазах и при Вашей помощи из внучки вырастет красавица. Это же так прекрасно! Разве уместно здесь отчаяние и слёзы… Всё будет хорошо, уверяю Вас… - Зиночка, ты позволишь мне, хотя бы иногда, звонить тебе? – спросила Таисия Евгеньевна, всё ещё всхлипывая. - Конечно, звоните. Нам же никто не запрещает поддерживать нормальные, человеческие отношения. - Спасибо тебе, Зиночка. – улыбнувшись сказала Таисия Евгеньевна. Зина проводила гостью. Ирина Алексеевна, молча слушавшая весь разговор Зинки с бывшей свекровью, так же, молча, вышла из её комнаты. И странное дело, свекровь не устраивала скандалов целую неделю, после визита Таисии Евгеньевны. Через неделю позвонил Борис. - Зина, спасибо тебе. Ты знаешь, мать приехала от тебя уставшая, но спокойная. На следующий день она сдала анализы и, представляешь, они хорошие. Зинка у моей матери нет лейкемии. Врачи сказали, что они ошибались… - Борька, я так рада! Ну, вот видишь, всё хорошо! Слава Богу! « Всё обошлось. – подумала Зинка. – И жизнь у них, может быть, наладится. Дай-то бог».