Автор идеи и сценария 16-го эпизода- Илья Герасимов. Эпизод Шестнадцать- Батюшка. Действующие лица. Иван Андреевич Моргов. Дмитрий Аркадьевич Смирнов. Ольга Владимировна Ясная. Алексей Иванович Дружнов. Светлана Алексеевна Скрябина. Семён Алексеевич Лютиков. Егорова Оксана Александровна. Отец Сергий. Двор церковно- приходского храма города Н. Рядом с храмом стояло распятие. Люди приколачивали к распятию человека в рясе священника. Со всех сторон доносилось: « Гори в Аду! Гори в Аду!» Люди приколотили священника к распятию, и начали его поджигать. 6 октября 2014 года. 9.00. Больница города Н. Моргов поднимается по ступенькам к входу в здание больницы. - Здравствуйте, Иван Андреевич! - Здравствуйте! « Как будто и не было этого полугодия небытия. Всё по- прежнему- размышлял Моргов. Спустившись в отделение патологической анатомии, Морг с чувством трепета открыл входную дверь в отделение. Моргов. – С добрым утром, живодёры! Дружнов. – О, здравствуйте, Иван Андреевич. Наконец-то, вы вернулись. Моргов. – Я тоже рад, вас, всех видеть. ( Поворачивается к Лютикову) Как тут у нас дела, Семён Алексеевич? Лютиков. – Все неплохо, Иван Андреевич. ( Протягивает руку для рукопожатия. Моргов её пожимает) Справляемся. Тут, по вашу душу ( Показывает в сторону). Егорова. – Привет, Вань. Извини, что так сразу, но ты мастер по таким делам от следователя вашего слышала. Объясню по дороге. Моргов. – Неожиданно, я думал ты в Петербург давно уже уехала. Ясная. – Я тебя никуда не пущу. Ты только вышел, а уже подвергаешь себя опасности. Моргов. – Оль, не беспокойся, всё будет нормально. И хватит, меня ревновать, не понятно к чему. Мы на работе. Моргов вышел из больницы и остановился на крыльце. Моргов. – Почему ты осталась, Егорова? Егорова. – Я не оставалась, я вчера приехала. Просто в вашем городе случай вчера вопиющий произошел. Ты что местных газет не читаешь? Моргов. – Как там было у Булгакова: «Еда штука хитрая. Есть нужно уметь, а представьте себе - большинство людей вовсе, есть не умеют. Нужно не только знать, что съесть, но и когда и как. И что при этом говорить. Да-с. Если вы заботитесь о своем пищеварении, мой добрый совет - не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И - боже вас сохрани - не читайте до обеда советских газет. Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать "Правду", - теряли в весе» Егорова. – Ладно, доедем до места, сам всё поймешь. Тебя очень хотел видеть, как его там, Дмитрий Аркадьевич. Церковно- приходской храм города Н. На дворе виднеется сожженное распятие, в воздухе пахнет жженой плотью. Рядом с храмом работает следственная группа, место преступления оцеплено. К Моргову и Егоровой идёт Смирнов. Смирнов. – Здорово! ( Протягивает руку Моргову, тот её охотно пожимает) И снова, здравствуйте, Ксения Александровна! ( Обращается к Егоровой). Извини, Ваня, что пришлось тебя вытянуть от производства, но просто случай вопиющий. Моргов.- Я целое утро слышу - вопиющий случай. Что случилось мне кто-нибудь, объяснит? Смирнов. – Пошли, подойдем поближе ( Подходят близко к распятию). Вчера вечером священника здесь сожгли. Кто, как, почему, никто не знает. Но действовала группировка, определенно. У тебя определенный склад ума, и ты много помогал мне в расследованиях, поэтому ты - теперь официальный консультант в неоднозначных делах и расследованиях моего отдела. Вот, собственно, почему Ксения Александровна тут. Моргов. – Понятно. Спасибо, за честь! Смирнов. – Это не мне, а начальству. Это я порекомендовал тебя. Моргов. – Ладно, хватит рассыпаться в любезностях. Нужно приступать к делу. Смирнов. – Трудоголик, ты. Пошли со священником пообщаемся. Ксения Александровна, собирайте улики, если они остались ещё. Егорова. – Не учите меня работать. Они прошли в храм. Их поприветствовал отец Сергий. Смирнов. – Знакомься, Ваня, это отец Сергий - настоятель этого церковного- приходского храма. Моргов. – Добрый день, отец Сергий. Отец Сергий. – Здравствуй, сын мой. Присаживайся, в ногах правды нет. Отцу Сергию было на вид лет 50, седая борода была прилежно уложена, волосы зачесаны, остроконечное лицо венчало пенсне. Смирнов. – Я пойду дам указания и вернусь, а пока вот этот молодой человек выслушает все ваши показания ( Показывает на Моргова) Смирнов удаляется. Отец Сергий. – Как тебя зовут, сын мой? Моргов. – Иван Андреевич Моргов. Отец Сергий. – Рад знакомству. В чем, по-вашему, уважаемый Иван Андреевич, высшее благо? Моргов. – Для меня высшее благо - это в любой ситуации оставаться человеком. Не уподобляться животным, а быть человеческим существом. Материальное для меня не суть, для меня высшее благо быть здоровым, что все вокруг были здоровы. Доставлять радость кому-то, чтобы за это ты получал какое-то удовлетворение внутренне, вот что для меня высшее благо. Отец Сергий. – А, вы, в Бога верите? Моргов. – От кого, как не от священника, слышать этот вопрос. Раньше в молодости верил только тогда, когда мне это было выгодно. Роптал на Бога, сокрушался по поводу и без. Теперь я верю, что есть Создатель, а придерживаться какой-то определенной конфессии - не моё. Православи е- великолепие храмов и душевная пустота, католицизм- приравнивание человека к Богу и в тоже время одобрение инцеста, неонацизма, ислам- безотвязная вера и священный Шариат- война в угоду Аллаха. Неоднозначность в каждой религии, и тем более, в наше время вся церковь зависит от Власти. Я верю в Бога и Создателя, но в Церковь я не верю. Вам, конечно, обидно, слышать, но это правда, идущая из сердца. Отец Сергий. – Боюсь тебя разочаровать, но ты прав, сын мой. Сейчас Церковь все дальше и дальше удаляется от народа, и все ближе к власти. Частично, этот священник погиб за свою правду или за ту трактовку правды, которую он придумал в своей голове. Моргов. – Вот это мне нравится, но мы вернемся к этому вопросу позже, не так часто представляются случаи пообщаться со священником. Почему вы решили посвятить себя служению Божьему? Отец Сергий. – Я в детстве, был не особо религиозен и набожен. Слышал что-то про Библию, но мне больше по душе были философские книжки. Кьеркегор или, например, « Миф о Сизифе» Камю. Вот в чем по- вашему абсурд самоубийства? Абсурд состоит в том, что женщины это делают для показухи, мужчины из-за реальных проблем, но в итоге мужчины и умирают чаще от этих самих самоубийств. Ладно, мы отклонились от темы. И вот однажды я пришёл в Храм на Пасху и не почувствовал ничего, совершенно ничего. И я стал изучать религиозную литературу, искать себя в разных религиях, и нашел себя в православии. На меня снизошло озарение, и я понял, что только так я способен помочь людям. Каюсь, я - грешен был в своей жизни, но какова цена раскаяния для безгрешного? Она несопоставима с чистосердечным раскаянием грешника. Благодать - это такое же чувство, как болеть за любимую команду, а ей в последнее время не преет, и вот после большого перерыва она выигрывает. Моргов. – Спасибо отец. Как вы относитесь к творчеству - сочинительству и стихам, в частности? Отец Сергий. – Положительно, если это не тлетворно влияет на умы. Ведь, слово - творчество и творец - однокоренные слова. А, что, может быть лучше того, что человек делает сам. Своим разумом и чувствами. Моргов. – Тогда послушайте, сие сочинение собственного производства: «Жизнь - проявление возможностей Необходимо их использовать всегда. Не теряй даровитые способности Ниспосланные Богом на тебя. Никогда не знаешь, что за поворотом Подготовила тебе судьба, Важно оставаться человеком Волею осилишь ты врага. Не забудь ты тех, кто был всегда с тобою В трудную минуту поддержал, Но не смей именовать себя героем, Лишь с Богом ты победу одержал!» Отец Сергий.- Добротное. У Вас есть душа Иван Андреевич. Моргов. – А, что есть душа - аморфная суть, на которую наслаиваются ошибки бытия или способность человека быть человеком? Это неоднозначный вопрос, давайте, не будем. Перейдем к сути дела. У погибшего были недоброжелатели - враги? Отец Сергий. – А, у кого их нет в нашем мире. Конечно, были. В последнее время стали распространяться слухи, что отец Андрий- педофил. Я не верил до поры до времени, пока не застал его с мальчиком наедине. Я поговорил с ним, пытался направить на путь истинный, но всё пустое. В итоге, Патриархом постановлено отлучение его от Церкви, которое должно было вступить в силу сегодня. Но, руки, божественного правосудия добрались до него раньше. Смирнов вернулся. Смирнов. – Ну, что, как там у нас дело продвигается? Моргов. – Близится к логическому завершению. ( Пожимает руку отцу Сергию) Спасибо, вы, нам очень помогли. Рад был с вами пообщаться. Отец Сергий. – Так быстро, я до разгадки не додумался ещё. Заходите, почаще, и по другим поводам, вы - очень интересный человек. До свидания! Моргов и Смирнов удаляются. Моргов. – Слушай, Дим, закрой дело. Это преступление вполне заслуженно. Его убили родители ребенка, которого он осквернил. Этот священник был педофилом. Смирнов. – Ты о многом просишь. Справедливости нигде нет, тем более у нас в стране, забыл? Дело могут закрыть за неимением доказательств, а по совести преступление и есть преступление. Моргов. – Просто людей жалко, понимаешь и религиозность тут не при чём. Смирнов.- Это дело вызвало слишком сильную шумиху в прессе, тут не отделаешься умыванием рук, к нам из Москвы приехали из РУБОПА. Так, что всё серьезно, сам понимаешь. Иди с Егоровой поговори, может у неё и не будет доказательств. Спасибо за помощь. Совесть Морга. « Спасибо, спасибо. Тут не спасибо говорить, а плакать хочется» Моргов направляется к Егоровой. Моргов. – Ну, что, тут, у нас, коллега? Егорова. – Абсолютно ничего. На месте преступления, нет никаких следов человеческого происхождения. Моргов. – Оно и к лучшему. Егорова. – Почему ты так говоришь? Моргов. – Я знаю, кто убил, но тут в этом деле однозначных сторон нет. Объективно с одной, субъективно с другой. Егорова. – Расскажешь? Моргов. – Слишком долгая история. Егорова. – А, я, никуда и не тороплюсь. И Моргов рассказывает ей свою теорию по этому делу. Егорова. – Да, ты прав, в этом деле слишком все неоднозначно. Как здоровье, не беспокоит? Моргов.- Я пока не понимаю. В моем организме, слишком много чужеродного. Ты- то, как себя чувствуешь, не испытываешь психологического дискомфорта по поводу ситуации? Егорова. – Если бы не ты, я бы погибла. Моргов. – Он целился в меня, жертвой должен был быть я. Ты под раздачу просто попала. Егорова. – Всё равно, спасибо. (Егорова тянется к Моргову, пытаясь его поцеловать) Моргов. – Ксюха, ты, что сдурела? Замужняя женщина, а такие закидоны. Егорова. – Уже нет. У меня тётя умерла в то время, когда ты в коме был. А, ты, понимаешь, смерть всегда не сладко, тем более она мне была больше матери, ведь, считай, тётка меня и воспитывала. Проблема, как считал мой муж, теперь уже бывший, что она ничего не оставила в наследство. А, у нее, ничего и не было. Мне детей жалко, без отца расти будут, дай Бог, в тряпок не вырастут. Ты, Вань, прости, это я сгоряча. Ты мне всегда нравился. Моргов. – Ты тоже, но как человек, не более. Тем более я прикован к своей даме сердца цепями и оковами. И не могу я так, менять коней на перепутье. 21.30 6 октября 2014 года. Моргов возвращается домой. Ясная. – Привет, Ваня. Я скучала. Моргов. – Понимаю. Ох, знала бы ты, что это был за безумный день. Ясная. – Представляю. Я новую серию Больницы Никербокер скачала, не хочешь, посмотреть. Моргов. – С радостью. Нужно отдохнуть. Но, как только Моргов сел на диван, чтобы расслабиться после рабочего дня, у него зазвонил мобильный телефон. Моргов. – Алло, Моргов слушает. Неизвестный. – Как пожар на фоне революций? Легкие чужие не болят? Моргов. – Вам, не надоело, названивать сюда на протяжении уже полутора месяцев. Неизвестный. – Что ты друг, башку повесил, оказался ты не весел? Пусть горит огонь надежды, рясы, Божьи все одежды. Неужели, не узнал? Или, Вань, тебя, достал? На другом конце слышался злобный смех. Моргов стоял, прислонивши телефонный аппарат к уху, на протяжении длительного времени. Ясная. – Ваня, всё в порядке? Моргов. – Я не знаю, кажется, за мной следят. В тексте использована цитата из повести Михаила Афанасьевича Булгакова «Собачье сердце» и стихотворение Станислава Дмитриевича Скопина "Воля"