Когда вернулись к тётушке в коммуналку, мать отняла у Зинки папку с рисунками и хотела выбросить их, но тут вмешалась племянница Татьяна. Она вырвала папку из рук Зинкиной матери и положила в свой письменный стол, закрыв на ключ. Рисунки так и остались в Москве. Отпуск матери подходил к концу, покупки были сделаны, пора было возвращаться в родные пенаты. Как только переступили порог родного дома, мать занялась разборкой чемоданов. Она доставала новые вещи, вертелась перед трюмо, примеряя их. Зинка ушла в свою комнату и рассказывала бабушке о своей неудачной попытке, остаться учиться в Москве. Бабушка качала головой и вздыхала, она ничем не могла помочь. Вдруг дверь в комнату отварилась, мать молча бросила на Зинкину кровать стопку вещей. Зинка с бабушкой стали их раскладывать. - Зина, это чего же, мать и тебе обновки купила? – обрадовалась было бабушка. – Ох, Господи, смотри-ка, платье-то ношеное, аж вылиняло всё… Зина, это как же?... Зинка молча пожала плечами, она поняла, что тетя Женя отдала матери, вещи из которых выросла Татьяна. Ком стоял в горле, и хотелось разреветься, но она сдерживала себя. Ведь если заплачет она, то и бабушка будет плакать, а ей этого не хотелось. Мать опять зашла в комнату. - Ну, что померяла свои обновки? Чего молчишь , неблагодарная дрянь? Ах, ну как же, я же забыла, мы же теперь Художники… А кормить и поить этих дармоедов- художников должна мать, которая и так с копейки на копейку перебивается. Мам, - обратилась она к бабушке, - ты знаешь, что она мне в Москве учудила? Эта оторва собралась из дому сбежать, остаться в Москве и учиться на Художницу… И этот профессор меня обхаживал и так, и эдак…Знаю я чему бы он эту дурищу научил: в койку запрыгивать, да матери в подоле принести… У бабушки на глазах выступили слёзы, а Зинка, не выдержав выскочила из комнаты. Мать вышла в коридор за ней, продолжая кричать: - Вот, мам, посмотри на неё! Она слушать ничего не хочет, отцовский выродок! Вся в отца! Зинку душили слёзы, она наспех обулась и выскочила на лестничную площадку, в подъезд и побежала вниз по ступенькам. - Беги-беги, куда ты денешься! Кому ты нужна! Приползёшь, как миленькая! – кричала мать ей вдогонку. Выскочив на улицу, Зинка решила не возвращаться домой. Она пешком пошла к бабушке со стороны отца, денег на троллейбус у неё не было. Шла и думала, что делать дальше. Она понимала, что остаться у бабушки жить она не сможет, да и мать не позволит. И, как ни крути, рано или поздно придётся вернуться домой. Но у матери ещё два дня отпуска, пока поживу у бабушки, а там, что-нибудь придумаю, решила она. - Уже приехали! Вот и хорошо, вот ладно. Зина, пойдём, я как раз чайку попить собралась. Мы с тобой почаёвничаем, ты мне всё и расскажешь…- встретила бабушка Зинку. -Бабуль, да нечего особенно и рассказывать-то. Всё как всегда, мать по магазинам, а я под замком просидела. Правда, у Татьяны книг полно, я читала… - Ну, что ж, и то дело… - Бабуль, а можно я у тебя поживу немного... - Соскучилась? Погости, чего ж не погостить. И мне веселей, будет с кем поговорить да чайку попить. Мать-то твоя, небось, бушует всё, а у меня тишина… Так незаметно под чаёк Зинка и рассказала всё бабушке. Единственное о чём умолчала, это о скандале, который устроила мать. Зинка, живя у бабушки, всегда помогала ей по хозяйству. Дел хватало. Дом был старый с печкой и без водопровода. Надо было и дров с водой наносить, и в магазин сходить, и в чулане разобраться, и полы, окна помыть. А вечером чаёвничали, потом бабушка вязала пуховый платок и вёлся неторопливый разговор. Зинка успевала и с друзьями пообщаться. Легко и вольготно ей гостилось, но домой возвращаться надо. Вот так, между делом, пришло решение устроиться на работу. Зинка рассказала об этом бабушке, та удивилась, но обещала помочь и помогла. Была у бабушки знакомая, работала в столовой при машиностроительном заводе. Туда бабушка и отправилась с Зинкой. Пришли, поговорили и Зинку приняли на работу. Теперь она мыла в столовой посуду, кастрюли и полы, да и вообще от любой работы не отказывалась. Тётя Маша, бабушкина знакомая, была поваром и всё время наблюдала за Зинкой. Так она заметила, что девочка всё время ходит в одном и том же платье и не гнушается никакой работой. И тётя Маша стала давать Зинке домой то пирожки, то ещё что-нибудь вкусненькое. А во время обеда старалась подложить ей кусочек повкуснее. Мать работала и Зинка жила дома. Встречались они только вечером. Зинка не ужинала, а мать не звала её к столу и ни о чём не спрашивала. Зинка разговаривала только с бабушкой, с ней же пила чай, с принесёнными из столовой пирожками. Близилось время первой зарплат, и Зинка думала, как ей поступить: отдать зарплату матери или оставить себе. Ведь скоро в школу, а у неё ни тетрадей, ни портфеля, ни формы нет. Да ещё и зимние сапоги купить надо… И хватит ли ей заработанных денег на всё необходимое…В конце концов, она решила отдать матери заработанные деньги и сказать, что ей нужно купить. Она надеялась, что получив деньги, мать ей не откажет, и, может быть, даже не будет больше называть её «дармоедкой». Зинка получила первую зарплату, дождалась, когда мать придёт с работы, и положила деньги перед ней, на стол. - Где взяла? Украла? – спросила мать. - Нет, заработала. – ответила Зинка. - Интересно, это где же ты могла заработать 80 рублей, мой месячный оклад? Вот смотрю я на тебя, на мерзавку, и удивляюсь… Когда ты перестанешь мне врать? - А я и не вру, я честно заработала эти деньги! Но мать её уже не слышала, она завелась с пол-оборота и кричала, что у всех дети, как дети, а за что ей достался такой выродок , и что её дочь вся в отца. Зинка поняла, что разговаривать бесполезно и вышла из комнаты. Но мать это не остановило, она ворвалась в комнату дочери и набросилась на неё с кулаками, крича, что та выпила из неё всю кровь и истрепала ей все нервы. Бабушка пыталась остановить мать, но и ей досталось. В итоге мать потребовала, чтобы Зинка всю зарплату отдавала ей. И опять бабушка молилась и плакала… Вот и кончилось лето. Зинка пошла в школу. Ни формы, ни тетрадей, ни портфеля мать ей так и не купила, ссылаясь на то, что нет денег. И Зинка ходила в том, что есть – в старой водолазке и в таком же потрёпанном сарафане, доставшемся ей в наследство от двоюродной сестры Татьяны. В конце октября начали прихватывать первые морозы, и теперь Зинка надевала кеды и, связанные бабушкой, шерстяные носки. Мать не давала ей денег даже на тетрадки, поэтому у неё была одна общая тетрадь ,на 96 листов, по всем предметам, и одна ручка. Классная руководительница несколько раз вызывала мать в школу, но та так и не пришла, говоря, что ей и работы хватает. Зинка старалась как можно меньше бывать дома, поэтому продолжала петь в школьном хоре и посещать секции, делала школьную стенгазету. Мать время от времени набрасывалась на неё с кулаками и упрёками, а бабушка молилась и плакала. В выходные Зинка старалась уйти в гости к бабушке со стороны отца, но это не всегда получалось. А когда получалось, Зинка чувствовала себя счастливой, потому что там она находила душевный покой и радость. В ноябре ударили морозы и бабушка со стороны отца, увидев посиневшую от холода Зинку, в лёгкой курточке, возмутилась. - Да, что же это такое, Зина! Посмотри на себя, в лёгкой курточке и в кедах! Куда мать-то смотрит! Ты что заболеть хочешь? - Да, тепло мне, бабуль… - пролепетала Зинка. - Я и вижу! Ну-ка, примерь! – и бабушка достала из шифоньера тёплое, драповое полупальто. – Одевай-одевай! Ишь чего удумала, голышом по морозу-то бегать… Вот бери и носи, оно тёплое и тебе впору. А кеды свои поменяй на сапоги, поморозишь ноги-то, или у тебя нету…- догадалась бабушка. – Ой, Господи, да что же это делается-то… Ну, модных сапог я тебе не обещаю, с моей-то пенсией, но и в кедах своих ты ходить не будешь! И бабушка, одевшись, потащила Зинку в магазин, где и купила ей сапоги «прощай молодость» - войлочные с меховой подкладкой. А после магазина, дома, они пили чай с малиновым вареньем и плюшками. Зинка отогревалась и душой и телом, в этой маленькой натопленной комнатке. Трещали дрова в печке, за тёмным окном, разрисованным морозом, падали снежинки, а на столе пыхтел самовар. Бабушка рассказывала ей как она встретила деда, как они полюбили друг друга, как её хотели выдать замуж за другого, но дедушка её украл и привёз в город, где они и поженились, а потом и обвенчались. Зинка слушала и думала, что это очень романтично и похоже на сказку…То ли от чая с малиной, то ли от того, что она согрелась, глаза её слипались. - Ой, девонька моя, Зина, да ты засыпаешь совсем… Умаялась, бедная. Ну, ничего, сейчас я тебе постелю и ложись. – проворковала бабушка. И так сладко, спокойно и тепло было от её незатейливых слов. Зинка заканчивала девятый класс, когда узнала, что в политехническом институте открылся новый факультет – графики и дизайна. Она решила обязательно на него поступить и поэтому подала документы на подготовительные курсы. Курсы начинались в сентябре, и летом Зинка собиралась пойти на работу. Эти планы она осуществила, ничего не сказав о них матери. И вот школа позади, сданы выпускные экзамены, осталось получить только аттестат. Курсы при институте, тоже закончены, и она практически зачислена в институт, осталось донести только аттестат и медицинскую справку. Платье на школьный выпускной бал Зинка сшила себе сама, из купленного в комиссионке матерью, бракованного отреза. Мать на выпускной бал не пошла. Зинка получила аттестат и на следующий день собиралась отнести его в институт, но жизнь полна импровизаций и сюрпризов, о которых мы даже не догадываемся. Утром , когда Зинка уже была одета и собиралась ехать в институт, мать вышла из своей комнаты. -Мне надо с тобой поговорить, зайди ко мне! – сказала ей мать. Зинка зашла к матери в комнату и встала у двери. Здесь же, между дверью и столом, стоял небольшой чемоданчик. Она вспомнила, что когда-то ездила с ним в пионерский лагерь. Мать присела на стул около стола и жестом пригласила присесть и её. -Ну, что ж, Зина, школу ты закончила. – начала она разговор. – А теперь ты поедешь в Москву, с тётей Женей я договорилась, она приютит тебя на первое время, пока ты не устроишься на работу. - Никуда я не поеду! – твёрдо ответила Зинка. – Я не хочу никуда ехать! - Поедешь! Я уже купила тебе билет, вот он, собрала тебе чемодан и выписала тебя из квартиры. Ты едешь в Москву зарабатывать мне квартиру! И не спорь со мной! Не поедешь, собирай манатки и живи, где хочешь, хоть под забором! Имей в виду - поезд сегодня вечером! А теперь можешь идти, куда ты там собиралась… Зинка вышла из комнаты матери ни жива, ни мертва… Ведь она хотела учиться и работать, чтобы не быть матери в тягость, а что теперь? Мысли её метались, от возникших вопросов. Дадут ли ей общежитие в институте? Как и где устроиться на работу, если нет прописки? Может ли её прописать бабушка со стороны отца? Одно ей было ясно – мать обратно её не пропишет. Она съездила в институт, там ей отказали в предоставлении общежития. Она съездила к бабушке, та не могла её прописать, потому что мать являлась её опекуном до тех пор, пока ей не исполнится восемнадцать. Выхода не было, оставалось только подчиниться или сказать матери про поступление в институт. Зинка понимала, что это вряд ли что-то изменит, но всё-таки решила попробовать. Она хваталась за соломинку, но соломинка сломалась. Разговор с матерью ни к чему не привёл, она не изменила своего решения. И вечером того же дня Зинка отправилась в Москву. Мать посадила её на поезд, дав чемоданчик и тридцать рублей, на первое время.