По правую руку - окно и сырая стена в обычной «хрущовке», в простой планировки квартире. Глухой канонадой на психику давит война, на плечи – мои полновесные «сорок четыре». Не так уж и много, казалось бы, вовсе не стар. Сознание тянет за нить кукловод – непогода и мысль вызревает, что ты, хоть и держишь удар, но дашь слабину – и раздавят безжалостно годы. Бывает, что чувствую крыльев размах за спиной. Взлетел бы, ей-ей, но к ногам, как чугунные гири прикованы толстою цепью покрепче стальной, как каторжнику, полновесные «сорок четыре». Эх, было «шестнадцать» и паспорт с серпастым гербом сулил от лица государства заботу и нежность. Но в «двадцать» оно садануло тем самым серпом, с оттяжкой, по жизни, как сильному полу в промежность. Сменились границы, законы, уклад, паспорта, не вечно ничто под Луной в переменчивом мире. И кажется куполом цирка небес высота с каната Судьбы в полновесные «сорок четыре». Мой выход объявлен и нужно достойно пройти от края до края, паденьем зевак не потешив. Я чувствую кожей – прошёл половину пути к овациям… свисту… поклону… опилкам манежа. Со смертью «козла» в домино забивает война, вбивая в столешницу - землю костяшки – снаряды, вот там, где по правую руку сырая стена сканирует полночь окна одинокого взглядом. Надежды и веры у нас, у людей, не отнять… Я в этом, исполненном смерти и хаоса, мире надеюсь, без боя заняв высоту «сорок пять», вторые пройти полновесные «сорок четыре»... Прожить, как пройти, полновесные «сорок четыре»