А я завидую тебе порой: ты веришь в Бога, знаешь идиш и наше детство, битое войной, совсем, совсем ты по-другому видишь. Ты в гетто был, когда я шпановал и голодал в чужом Коканде. Но здесь я немцев не видал, хоть было всё в мальчишьей банде, а главное – желание пройти живым сквозь это лихолетье. Прошли! И не сломались на пути войной израненные дети. В пути ты веру в Бога приобрёл, а мне поныне он не нужен даром, но рад, что ты опору в нём нашёл и бесконечно Богу благодарен. Мы разные, но всё-таки в стихах мы оба славим окруженье наше. И хочется нам, чтоб не на словах Израиль становился краше.