Готовимся загодя… Носимся по магазинам словно утюги угорелые, будто лапендросы выпендрежные! Ты что, все надо взять, все успеть, хапнуть побольше, выбрать, блин, получше и заплатить при этом поменьше. Эх чего уж там, мочи до последних копеек! До следующего Нового Года еще целое бескрайнее время…- заработаем и даже еще лучше, потом повеселимся. Люди готовы на все, чтобы показать и удивить, кого угодно и как угодно. Чтобы впрок было аж до самого Старого Нового года. Какого Старого, ты Крещение забыл!

- Мандаринов взял? – спрашивает кто-то.

- Взял. Че там, по шестьдесят рублей пять килограмм, - отвечает другой.

- А я тридцать по сорок, на базе по оптовке. Половина гнилых, выгадал.

- Конфет сколько?

- По опыту прошлых годов, в два раза больше надо брать. Пока по кулькам разложу, ровно половину сам съедаю.

Давай, давай! Беги, громи! Кассы все битком, с телегами не разъехаться. Они словно грузовики, набитые с верхом, наглые до безумия никому дорогу уступать не хотят. При этом ни одного светофора на перекрестках предновогодней распродажи громадного магазина.

- Куда прешь, кобыла!

- Я по правой стороне, как положено.

- Тут одностороннее движение, чудо! По накупят прав…

Вроде бы все дома есть: утятина, индюшатина, курятина… свинина, черт возьми. Спустись в погреб, достань огурчиков, помидорчиков, капусты с грибами. Нет, ты что? Неправильно поймут, если на столе химической колбасы на правильные ломтики порезано не будет. Осудят, если килограмма вредного майонеза, по салатам разложенного не увидят. Выговорят по-поводу поганых сивушных масел в самогоне, если на столе левой магазинной водки невредной не стоит. Обязательно покажут на канцерогены в собственной копченой щуке и окороке, но при этом будут наяривать шпроты и непервой свежести обмазанную жидким дымом скумбрию. А салаты эти… Ну, ей Богу, ктось придумал «Греческий». Были тогда мимоза с оливье, а теперь до кучи еще и «Греческий». Потом прибавились, больше всего вошедшие в моду салаты с фруктами и виноградом. Плюс и они туда же… - к тем. Обычное дело, что некоторые салаты вместе с селедкой под шубой остаются не тронутыми. Потому куда столько, я вас спрашиваю?

Спиртных ассортиментов пруд пруди: шампанское разных видов с подозрительными этикетками, Мартини (попробовал - спирт в восемь раз разбавленный), вино сухое, вино крепленое, а водка, конечно водка… все по-накатанному с увеличением градусности, виски, текилу какой-то хрен принес, коньяк. Ведь вся эта дикая процедура действуют кому на нервы? Мне, конечно. Да-да мне…- ни любящему гадское спиртное, ненавидещего скверных пьяниц, и презерающего больных алкоголиков. Я так всегда говорю и даже очень часто учу правильно жить. Я так и сказал при подготовке праздника:

- Вы, - грю. – Вы что делаете, нехристи? И так всю Россию – Матушку пропили! За Европу взялись! Нет бы, вы – гады продажные, наоборот! Слушайте, умники: Ведь алкоголь является отличным растворителем! Он растворяет браки, дружбу, семьи, рабочие места, печень и мозг. Но только не проблемы.

Хожу вот так день, другой… На пиво никакого внимания, на водку плюю со всего своего высока, культурного так сказать наследия. Ведь как хорошо не пить – весь на взводе, злой как дурак, сильный в своем безумии, аж самому приятно, но тоскливо. Иногда, правда вредно, но я их умников все одно умою, чтоб неповадно было распивать в другой раз и третий тоже заодно.

Всё, приехали. Стол ломится! Но нет, надоже еще куда-то что-то воткнуть, приставить, впихнуть, разложить, и по новой расставить. Говорю, мол, может мне Мартини вашего попробовать, раз не употребляю.

- Ты че, тебя мужики в свою компанию тогда не примут. Подумают, что ни такой.

Придумали шашлыки в такую морозяку. Давайте, палите мангал…

- Куда ты сосновые прешь? – ору я от большой неохоты.

- А че?

- Смола, че! Вон за тем деревом сухие дубовые с осени остались.

В доме теплынь, а плясать-то в лесу собрались. Вон и елка на корню наряжена. Градусник вместе c игрушками висит: минус двадцать семь по Цельсию. Такого в наших краях даже старожилы не помнят.

- Ой, хлопцы и девчата, Путин уже по телеку, айда на мороз под елку шампанское открывать!

Сами-то уже ни один раз Старый проводили. А я…- ни – ни. Придурки! На мороз...

- Ура! С новым Годом!

- Ура!!! - Все подхватывают…

- Ура, ура, - поддакиваю я, пробуя игристое.

Через час поют, танцуют. Я тоже че-то подъел…- зевать начал.

- А давайте в фанты Новогодние! – девчата зашебуршали бумажками.

- Какие фанты, пионеры гребаные? – Ору, с досады на придуманную ни к какому месту затею. – Делать нечего, твою мать!

С этого момента подробнее следует сказать… - уговорили на мою же, начинающую седеть голову. Досталось мне все! Перво-наперво сто пятьдесят беленькой залпом… - вытягнул бумажку. Ну, вас всех в баню и махнул рукой:

Бах!

Понеслась родимая по всем да закоулочкам, по всем прожилочкам и давай горячить внутренности вплоть до мозгов моих невозмутимых. Раздеваться мне, целоваться с языком моё, унести за елку с большим удовольствием, опять мне! И самое главное ни одного мужика не попалось, как в сказке. Будто фанты те, кто специально под меня подстроил.

- Че т углей никак не нагорит, - возмущаются шашлычники.

- Бросай, щас сам! Пока угли готовятся, такую уху из трески забацаю. Все пальчики по-облизываете, а потом проглотите! – понесло меня на радостях свалившихся.

Действительно на славу вышла ушица, самое главное быстро, с дымком Новогодним. Потом к шашлыкам почти никто и не притронулся. Тут главное картоху с луком уварить до кондиции, до самого разваривания и треску туда крупными кусками. Именно тогда уха отменная выходит. А водочка под нее, уж намного лучше будет, чем под колбасу. Мороз уже никакой не мороз. Танцы прям в лесу, как и говорится: до упаду. Я всех в сугроб по очереди. Потом и меня все вместе в сугроб.

- А теперь, салют!

- Да-а-а-а-вай!

Понеслись китайцы родимые выше крыше, выше деревьев!

Все непьющие, в смысле за рулем, автомобили в лесу побросали и на такси. Вот когда я по достоинству оценил необходимость и нужность мобильных телефонов. Дорого… - плевать! Зато из чащи на чужих машинах с песнями:

- Все ближе, ближе к Дону казаки, – раздавалось из переполненной машины. – И подбоченясь сотник выскочил в галоп, давно отца не видывал малой! - с дикими свистами и гиканьем, шло продолжение.

Следом другое такси:

- Девка ошалелая шасть в сундук, тащит платье белое, может вдруг, - из открытых уже окон несется в родную степь. – Не мытьем, так кАтаньем повезет с солдатом ей, может быть посватает милый друг.

За ним третье:

- Бабы наряжаются, борщ кипит, утки, гуси варются – дух в степи, - бедные водители, да какие бедные, они в красных колпаках орут с таксистским надрывом вместе со всеми! – Псы с цепей срываются, как старухи лаются, лошади брыкаются у реки!

Впечатления в шесть утра незабываемые!

Через несколько часов просыпаюсь в родной хате… И вот мое самое лучшее время в Новогодние праздники, самое первое незабываемое утреннее действо, которое раньше было всегда необходимым традиционным условием в Новом Году: пока люди еще спят и нет новых гостей, сгребаю со стола салаты и шубу, все к себе под хмельную (не протрезвевшую как след) морду. Наливаю сто грамм, заметьте один… Понеслось заглатывание ненавистного, но очень вкусного «Греческого» и милой той обожаемой в данную минуту селедки с причмоками и облизыванием пальцев, ведь не вкусил вчера и не попробывал. Так на душе Новогодне и празднично, что аж до глубины моей души самой деревенской достает и приживается!

- А теперь, со Старым Новым Годом!

- Наливай!

Нет, ребята всё…- хорош! Пьяниц не люблю, алкоголиков ненавижу, водку категорически презираю! И вам ни советую. Ну, если только на Новый Год, под салатик, да под шубу...