Полдень застал их в пути. Впереди, задавая размеренный темп всему шествию, шел Осрик, за ним – Соланж, ведущая своего деда под руку. Еще утром тот настоял, чтобы ему завязали глаза – отвыкнув от солнечного света, он мог ослепнуть. За ними шел Макс, громыхая железными колесами тележки, в которой был нехитрый скарб маленькой семьи. - Долго еще до этого вашего Пле-Пло? - Миль пять. – Ответила Соланж, не оборачиваясь. – Если поспешим, успеем к закату. Максу совсем не хотелось спешить. Мало того, ему хотелось бросить все, сесть на землю, хорошенько выругаться и только потом поискать что-нибудь съедобное. И лучше всего найти. Кажется, он даже что-то сказал вслух, потому что девушка обернулась: - Пожалуйста, не ной. Но поверь, чем быстрее мы пройдем этот перевал, тем лучше. - Да неужели. Сейчас ты скажешь, что местные холмы кишмя кишат разбойниками всех мастей, или их облюбовали злые духи, или может во тьме нас подстерегают ужасные чудовища, испытывающие к нам гастрономический интерес. - О, если бы. – Отозвалась девушка. – Все намного хуже. Тут проезжает бродячий цирк. В древние времена, когда люди еще не изобрели стекло и не имели способа делать далекие вещи близкими, они узнавали о приближении других людей – скажем, кровожадных варваров - прикладывая ухо к земле и вслушиваясь в далекие отголоски шагов или стука конских копыт. В данный момент земля под ухом Макса вскипала барабанными ритмами чужих подошв. Макс проснулся и вывернулся из одеяла. Соланж, дед и Осрик уже не спали. - Это бродячий цирк. – Пояснила ему Соланж. – И он идет прямо к нам. По мнению Макса, она выглядела гораздо более встревоженной, чем следовало бы. Ну, подумаешь, цирк. Ну да, там могут быть хищные животные, опасное оборудование и даже – о боги – клоуны, но в целом все не так страшно. - Да ладно! – Отозвался Макс. – Цирк – это весело! Помню, когда я был помладше, к нам приезжал цирк, и там был номер с девушками с крошечными колокольчиками прямо на… - Кхм! - Прервал его Осрик. – Думаю, это не тот случай. Соланж рассказала мне, что ЭТОТ цирк – это что-то вроде нашествия. Бедствие в городских масштабах. Орава грязных и вонючих оборванцев вваливается в город, гремя разваливающимися декорациями, и терроризируют жителей, пока те от них не откупятся. Что-то вроде двуногих прямоходящих вредителей. Воруют еду, пристают к прохожим, и испражняются у городских достопримечательностей. - Но ведь… - Макс беспомощно глядел на него. – Цирк – это же весело. Это трюки, фокусы, веселая музыка, костюмы… Это весело… - Мне очень жаль. – Искренне ответил Осрик. – Но сейчас нам не помешало бы придумать, как в случае чего от них отвязаться. - Можно попробовать откупиться. –Предложила Соланж. – У нас есть деньги? - У Макса есть немного. – Подсказал Осрик. Все посмотрели на Макса. - У МЕНЯ – есть. – Ответил тот с нажимом. – А у НАС – нету. И нечего так смотреть. Я не монстр, я прагматичный. При этих словах на темнеющем горизонте показалась первая повозка. Издалека она казалась многоногим шатающимся монстром, выползающим из-за скал. Следом за ней тянулась вереница не менее потрепанных фургончиков и тележек. - Ну, все. – Мрачно отозвалась Соланж. – Готовьтесь к самому незабываемому унижению в своей жизни. Они успели затушить угли и собрать все свои вещи, когда первая повозка поравнялась с ними. Это был скрипящий и стонущий, как души грешников, деревянный каркас на колесах, обтянутый, судя по виду, половыми тряпками из гарема. В качестве украшений тут и там торчали пучки пыльных ободранных перьев, куски железок и осколки отблескивающих зеркал. В повозку был запряжен мул, вяло отмахивающийся хвостом от мух. Это было первое на памяти Осрика существо, которое выглядело, пахло и вело себя как мертвое, будучи при этом живым. Другие средства передвижения не могли похвастаться и этим: упряжь состояла либо из пары собак, либо людей, и даже людей в костюме лошади. Поравнявшись с ними, первая повозка их обогнула, и остальные, следуя сигналу, тоже развернулись, образовав кольцо вокруг путешественников. - Ну все, попали. –Пробормотал Макс, оглядываясь. Повозки замерли. Тишину нарушали только звуки активного пищеварения, доносившиеся из мула. Макс уже успел понадеяться, что этим все и закончится, как полог первой повозки откинулся, обдав путников облаком пыли, и из неё, опираясь на треснувшую трость, выбрался её обладатель. Представьте себе статного и представительного мужчину с роскошной шевелюрой, одетого в строгий, но отлично сидящий костюм. Так вот. Это была полная его противоположность. Из недр хлама на колесах на свет выбралось нечто, напоминающее что-то среднее между человеком, прилавком старьевщика и чучелом медведя, при этом оно воняло, как козел. Существо, ступив на землю, выпрямилось и окинуло путников шальным взглядом сквозь два разномастных монокля, один из которых был разбит, а во втором стекло и вовсе отсутствовало. Словно по сигналу, из остальных средств передвижения тоже начали выходить скажем так люди. - Вы только посмотрите, кто тут у нас! – проревел мужчина, окидывая широким жестом путников и подражая голосу антрепренера. – Женщина-гадюка! - Эй! – Отозвалась оскорбленная Соланж. Макс тихонько прыснул. - Слепой метатель дротиков! - Знаешь куда я тебе дротик… - начал было дед, но раскаты гогота от повозок заглушили его слова. - Бессмертный человек-ракета! - Ну… ладно. – Пожал плечами Осрик. Ракета так ракета. - И бородатая женщина! - Эй! - Возмутился Макс, вызвав этим еще одну волну всеобщего веселья. Предводитель, повернувшись к нему, ободряюще подмигнул. – Не расстраивайся, красотка, здесь, в цирке Маэстро ди Сальво, всем найдется местечко! Если ты не заплатишь выкуп за себя и своих друзей. Пока он говорил, к ним подошла еще группка людей из повозок, на чьих лицах виднелось искреннее и дружелюбное желание подзаработать. - Эээ… - замялся Макс. – Но у нас нет денег. Маэстро наклонился к уху Макса, и, обдавая его перегаром, прошептал: - Посмотри на этих ребят напротив. Билли Горбун, Мелкий Тодд, Веселая Элли… ты же не хочешь, чтобы они помогли тебе найти деньги, да? Макс понял. Макс не хотел. Поэтому, отстранившись, он полез в карман за кошельком. Тут же ловкие руки выхватили его, и кошелек исчез в складках тряпья. На ладони Маэстро показались монеты: старательно тыкая в каждую пальцем, он их пересчитал. - Можешь идти, красавица. – Отозвался он, не поднимая головы. - Отлично. - Но кто-то из вас должен остаться. Тут недостаточно денег на вас всех. - Что? Но это же все что у нас есть! - Тут хватит только на троих, милочка. А вас четверо. Не волнуйся, я дам вам время, чтобы выбрать того, кто останется с нами. С кажем, до утра. И, честно говоря, детка, буду держать за тебя кулачки. Макса невольно передернуло. Бродячий цирк располагался на привал. Появились кособокие заплатанные шатры, костры, запах еды и много-много шума. То и дело раздавались взрывы смеха, а откуда-то доносились звуки настраиваемых музыкальных инструментов. Макс, Соланж и её дед сидели в центре манежа из разобранных повозок, возле разгорающегося костра. - Я осмотрелся. – Подошел к ним Осрик и уселся рядом. – Эти циркачи – веселые, рассеянные и бесшабашные ребята, готовые накинуться на нас при любой попытке к бегству. Особенно Билли Горбун. Он от меня ни на шаг не отставал. Знаете, оказывается, он в этой труппе появился один из первых. Он рассказал, что зарабатывает так с самого детства и обеспечивает не только себя, но и трех сестер на выданье. А еще он умеет делать такие глиняные свистульки, знаете, в виде птичек… - Осрик. – Остановил его Макс. – Мы поняли, что тебе нравится знакомиться с новыми людьми, но ты случайно не заметил ничего такого, что помогло бы нам выбраться? Всем? - А, выбраться! - Отозвался Осрик. – Нет, это практически невозможно. Мне жаль. К костру подскочил Маэстро, гремя половником о щербатую кастрюлю: - Дамы и господа! Имею честь предложить вам роскошную трапезу, сервированную со всем пасторальным изяществом! Циркачи ужинали. Впрочем, за небрежно накрытым столом сидело лишь несколько человек, остальные предпочли циновки и низкие скамьи. Ужин, по дорожным меркам, был роскошным: отбивные из телятины, окорока, суп с овощами, подозрительно похожими на лохмотья Маэстро и парочка почти не черствых пирогов с яблоками. Несколько минут тишину нарушало лишь чавканье да стук столовых приборов. Закипали разномастные чайники. Как только дело дойдет до чая, подумал Макс, они тут же признают Осрика за своего. Подтянулись музыканты. Вскоре у утоптанной площадки возле костра организовался небольшой оркестрик, состоящий из скрипки, странно изогнутой дудки, гармошки, пилы и чайника. Но, кажется, это никого не смущало: приладив инструменты и рассевшись, музыканты выдавали одну разухабистую мелодию за другой, чудом попадая в такт и в тональность. Образовалось несколько пар танцующих. - Позвольте? – Обратился молодой человек в костюме жонглера к Соланж, предлагая руку. Она беспомощно обернулась к друзьям, колеблясь. Будь он не таки вежливым, она бы отказалась. Но музыка была веселой, ночь – звездной, а Соланж – молодой девушкой, любящей танцевать. Глядя на то, как она вступает в круг танцующих, Осрик почувствовал легкую ревность. - Позвольте? – на этот раз это был Маэстро, наклонившийся в издевательском реверансе напротив Макса. - Уйди от меня! – Крикнул тот, вскакивая. – Я не собираюсь… Осрик не узнал, чего же тот не собирается делать, потому что в этот момент Макса заграбастала Веселая Элли с не менее веселыми подружками в затасканных балетных платьях. Несколько секунд Осрик колебался, идти ли на помощь другу, но потом махнул рукой: в конце концов, это всего лишь танец. Маэстро, тяжело опираясь на трость, сел рядом с Осриком. - О, молодость, сладкий дар лета, приносящий горькие цветы осенью… - лирично продекламировал Маэстро, глядя на танцующих. - Плоды. – Поправил его Осрик. - Простите, молодой человек? - Плоды, а не цветы. Катберт, сонет 15. Маэстро взглянул на него через свои бесполезные монокли. - Надо же, что тут у нас за зверь! Обученный, но не дрессированный, я так полагаю? И как же такой нежный цветок, как вы, оказались посреди таких сорняков, как мы? Осрик не знал, как ответить, и, задумавшись, следил глазами за танцующей Соланж. - Она вам нравится? – Спросил Маэстро, проследив за его взглядом. - Нет. - Вы лжете. - Да. – Осрик взглянул сквозь монокли в уставшие умные глаза Маэстро. – У всех есть секреты, правда? Думаю, в вашей труппе нет ни одного человека с простым прошлым. - Вы правы. Иногда я думаю, что боги собрали нас вместе, чтобы однажды одним ударом истребить все пороки и всю боль этого мира. - Вас могут услышать. – Предупредил его Осрик, кивнув на бродяг. - О, это не страшно, молодой человек. Гораздо хуже, если они смогут это понять. - Для этого и нужен шум, танцы и повозки? Чтобы они не поняли? Теперь настала очередь Маэстро замолчать. Он как-то устало осел под своими лохмотьями, превратившись в того, кем и был самого начала – утомленного жизнью старика. - У вас есть время до рассвета, чтобы решить, кто останется с нами. – Наконец сказал он, поднимаясь. - Думаю, я уже решил. – Отозвался Осрик. Маэстро кивнул, и, глубоко вдохнув, отправился к танцующим. - Ну же, Эрл! – раздался его зычный голос. – Кто так танцует? Верти её, верти! Как-то незаметно ночь перетекла в день, безжалостно освещая вывернутые напоказ лохмотья бродячей труппы. Теперь стали видны все прорехи, небрежные латки и фальшивая позолота, что так удачно скрывались ночной тьмой. По-настоящему блестящими оставались лишь осколки зеркал, отблески которых и разбудили путников. Жизнь вокруг них кипела. Циркачи упаковывали вещи, впрягали и впрягались сами в хомуты разномастных повозок. Маэстро, отдав последние указания, подошел к Осрику и его попутчикам. - Утро зовет нас в путь, друзья! – Провозгласил он, внимательно оглядывая их лица. – И жребий брошен! Его взгляд остановился на Осрике. - Нет-нет, мы можем договориться! – Начал Макс. – Например, заключим сделку, и мы заплатим вам, как только найдем нужную сумму? - Кажется, ваш друг хочет что-то вам сказать, миледи. Во время наступившей паузы Макс обернулся к Осрику. Тот молчал. - Что еще? Только не говори, что ты… Черт, Осрик! - Макс, Макс, послушай. – Перебил его Осрик. – Давай отойдем, я тебе все объясню. - Дело в деньгах? – Спросил его Макс, понизив голос. –Я найду денег! - Нет, Макс. – Ответил Осрик. – Просто мне кажется, с ними я буду менее опасен. Они все время в пути, нигде долго не останавливаются, и я не должен буду задерживаться в больших городах. Это логичное решение. Всем так будет лучше. - Лучше? - Макс вздохнул, набираясь терпения. – Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты отказываешься от шанса все исправить ради мнимой безопасности. И, кстати, ты не боишься, что твое проклятие подействует и на них? Что ты ввергнешь их в хаос? Осрик улыбнулся и кивнул на группу акробатов, которые пытались построить живую пирамиду, используя мула, остатки супа и костюм лошади. - Взгляни на них. Они и есть хаос. Макс замолчал, неожиданно почувствовав, насколько же холодный ветер бывает по утрам. Внезапно ему захотелось оказаться далеко-далеко отсюда, там, где он вырос, в яблочном саду, в котором все было так просто. - Ладно. – Пробормотал он, не глядя на Осрика. – Поступай так, как посчитаешь нужным. - Спасибо. А ты позаботься о … ней, ладно? И об её дедушке. Думаю, уже сегодня вы будете в Пле-Пло, а там все должно наладиться. - Конечно. - Прощай, Макс. - Прощай, Осрик. Спустя полчаса цирковой караван и путники во главе с Максом полностью разошлись. Полуденное солнце, отражаясь от песка, слепило до слез. Роль городских ворот в Пле-Пло выполняли две кучи разного хлама, спрессованные под собственным весом и увенчанные, как понял Макс, самоваром и сломанной вешалкой. А еще, как оказалось, в городе было очень много сливовых деревьев. Можно было, закрыв глаза, пройтись по городу и быть уверенным, что дерево, в которое ты врезался – это слива. Был самый сезон, и сливы, созрев, шлепались на землю со смачным «чмаф», распространяя повсюду неповторимый аромат подгнивающих слив. - Как… необычно. – Пробормотал Макс, старательно глядя под ноги. – Осрику тут бы понравилось. Соланж посмотрела на него недоверчиво, пытаясь уловить в его голосе иронию, но он был слишком хорош. - В путеводителях этот город часто называют «Город Слив». - Надо же. – Совершенно серьезным голосом отозвался Макс. Соланж внимательно наблюдала за его реакцией. – Думаю, он привлекает массу туристов, раз указан в путеводителях. - А еще он известен своим сливовым пивом. - Потрясающе. - И сливовыми пирогами. Сливовый джем выиграл первый приз на прошлогодней ярмарке в Плейкни. Еще есть сливовые духи «Сливовый сон» и знаменитый краситель сливового цвета, модный в этом сезоне. - Дай угадаю. Наверняка если мы пройдемся еще по этой широкой дороге, то она приведет нас к чему-нибудь под названием «Музей слив»? Соланж довольно улыбнулась, и в прищуре её глаз мелькнуло одобрение. Ну, или просто смягченное презрение, что тоже неплохо. - Ошибаешься. – Она указала ему дом в конце квартала. – Музей с этого конца улицы. *** Тетушка Розмари, открывшая им дверь одноэтажного аккуратного особнячка, оказалась полной миловидной женщиной с копной тщательно покрашенных в рыжий кудряшек. Как понял Макс, в ней все было чрезмерно: слишком громкий голос, слишком развязные манеры, слишком вульгарная одежда. Она умудрялась оказываться сразу во всех уголках дома, громко и суетливо тараторя. Она уже слышала, что случилось с соседним городком и страшно переживала за свою племянницу и отца, и не была так уж удивлена появлению Макса. Когда волнение немного улеглось, на свободу вырвалось её слегка безумное гостеприимство. Гости были почти добровольно умыты и практически насильно рассажены вокруг хлипкого чайного столика. Макса она посадила рядом с собой, не забывая доливать ему чай и то и дело заговорщицки подталкивая в бок сдобным локтем. Макс осознал себя полностью расслабившимся и с легкой полуулыбкой на губах, когда вдруг понял, что пропустил что-то важное. В том, что тараторила женщина, было что-то ценное, какая-то важная информация, но кто слушает странных тетушек… Не позволяя себе дернуться, Макс сосредоточился. «Когда не можешь положиться на разум, положись на инстинкты» - говорил ему Хайнц, и Макс знал, что какая-то его часть была здесь и сейчас, вслушиваясь в слова, всматриваясь в лица. Он мысленно прокрутил беседу назад. В потоке слов было что-то, что он подсознательно отметил как «важное». Перескакивая с погоды на свой радикулит, минуя тему врачей, тетушка сказала что-то типа «кстати, этот профессор Данкан вовсе не врач, какой же он тогда профессор». Она была знакома с профессором Данканом! Это был единственный человек, который мог знать нечто большее, чем двое друзей. В конце концов, даже учитывая его упрямство и твердолобость, профессора нельзя было назвать глупым. Если он продолжал исследования, то появлялся шанс, хоть и призрачный, что есть нечто, позволяющее помочь Осрику. Макс почувствовал подзабытый уже исследовательский интерес, знакомый ему со времен злополучной полевой практики. Пропустив мимо ушей все описания типа «душка» и «умница» Макс тихо, боясь своим любопытством спугнуть её разговорчивость, начал отделять зерна от плевел. С археологической осторожностью он разузнал, что профессор живет на несколько кварталов ниже, на улице Неожиданностей, что он уезжал куда-то, но недавно вернулся и что он показывал тетушке свою книгу, которую недавно издали. Макс весь вспотел, вытягивая все эти факты из разрумянившейся тетушки, попутно уворачиваясь от её попыток положить руку ему на коленку. Пару раз он стрельнул глазами на Соланж, ища поддержки, но та была полностью увлечена обоями в цветочек. Однажды, после того как Макс, вежливо ерзая, попытался отодвинуться еще дальше, на неё напал приступ странного кашля. - Как давно вы знакомы? – полупропела тетушка, обращаясь к Максу и Соланж. - Пара дней, наверное. – Они переглянулись. - Надо же, и так быстро поладили! - Мы не… - бедный бесхитростный Макс слепо, как теленок на убой, шел в известную испокон веков ловушку, которую мудрые женщины устраивают ради своих незамужних дочерей и племянниц. Это была древняя, как мир, игра, которая заканчивалась свадебным маршем. Кто-то может и считает, что браки заключаются на небесах, но на деле к ним приводит ряд хорошенько спланированных тетушками случайностей. - Макс замечательный! – затараторила Соланж, сориентировавшись почти мгновенно. – И, представляешь, ему негде жить, а последние деньги он потратил чтобы выкупить нас у бродячего цирка! И он - чем ты занимаешься, Макс? - Я… Я вроде как артист или актер, но в последнее время дела идут не блестяще. - Он артист! – Воскликнула Соланж воодушевленно, буквально засветившись неподдельным восторгом. – Правда, замечательно? - спросила она у тетушки, не прекращая улыбаться и положив свою руку поверх руки Макса. - Просто великолепно. – С каждой секундой градус теплоты в голосе тетушки все понижался и теперь она смотрела на Макса с неприкрытой враждебностью. – Соланж, детка, помоги мне на кухне. –Попросила она, вставая и удаляясь в соседнюю комнату. - Я не понимаю, что это сейчас было. – Сказал Макс, обращаясь сам к себе. - А то, – ответила Соланж – Что я спасла тебя от своднических амбиций тетушки Розмари. А, поверь, она в этом хороша. И сейчас на кухне она запретит мне с тобой встречаться и отпустит тебя восвояси, что, как мне кажется, в наших общих интересах. - Но я же ничего такого не сделал! - О, милый, ты просто был собой, и этого оказалось достаточно. Не за что! – Соланж похлопала ошалелого Макса по руке и отошла. - Кстати, чуть не забыла! – воскликнула Розмари, вновь появляясь из кухни и сжимая в руках несколько раз сложенный листок бумаги. – Пару дней назад заходил один из приятелей профессора Данкана, и оставил записку для Макса. Как раз в тот день, когда произошла катастрофа, он зашел, буквально на минутку, и предупредил что ты вы можете прийти. И как он знал, а, подумать только! Макс с Соланж переглянулись. Послание от Осрика? Вряд ли. А кто еще знает, что Макс здесь? Макс развернул письмо, но вместо ровного и разборчивого почерка Осрика там было несколько предложений, написанных незнакомой рукой. «Привет, Макс. Вижу, ты завел новых друзей и совсем забыл про меня. Возможно, ты забыл еще кое-что. Например, тот забавный случай, который произошел с нами и тем стражником в Миларете. Ты, наверное, до сих пор считаешь это несчастным случаем. Я понимаю. Это гораздо приятнее, чем считать себя убийцей. Кстати, предавай привет профессору и твоему новому другу Осрику. Я уверен, что он просто выдающийся человек. Я непременно должен с ним познакомиться. Я могу рассказать ему много интересного о тебе. Твой верный Х.» У Макса перед глазами все плыло. Можно бежать от прошлого, скрываясь за фальшивой бородой и трехногим чучелом, но убежать нельзя. Рано или поздно прошлое догоняет тебя и улыбается крокодильей улыбкой бывшего подельника, и в голове всплывает все, что старался забыть. Опять Хайнц. Удивительно, но Хайнц всегда знал, что происходит. Казалось, он присутствует везде одновременно. Раньше, когда они работали вместе, это было полезным, но теперь являло собой серьезную проблему. Он знает профессора, а значит, осведомлен и о проклятье, и черт знает еще о чем. Теперь Макс был уверен, что утерянный им когда-то блокнот Осрика нашел свое пристанище в карманах бывшего коллеги. И теперь это может привести к чему угодно. Макс тщательно смял записку в комок, по своей плотности напоминающий пулю, и только тогда позволил себе выдохнуть. Ты не можешь убежать от прошлого. Потому что прошлое — это ты. «Передай привет профессору». Черт.