Пью одиночества горький настой травяной, рюмку за рюмкой… как водку, стакан за стаканом…. молча… лишь ветер бормочет буддистские мантры в полночи слякотном сердце за мокрым окном… Крутит кораблик сознания омут хмельной, боль притупляется, реже пульсируют раны… Стало дождливым «сегодня» вчерашнее «завтра», во мглу за окном выдыхая протяжное «Ом…» В прошлое канули росы не сдержанных слёз… стынущих чувств послевкусие – терпкая горечь… приступы нервных бессонниц и цепь многоточий… есть соц. пакет одиночества «Всё включено». Я привыкаю к нему, как к ошейнику пёс: давит на горло и в шею впивается, сволочь… в цепких объятьях потерю рассудка пророчит, путая мысли и болью даря головной. Едва растворятся во мраке вечернем дворы - сожмётся Вселенной объём до размеров квартиры, потянется патока времени вязкой струёю, замедлив на трассах – орбитах вращенье планет: прорвёт одиночество, словно созревший нарыв, забрызгав стихами алтарь беспощадного мира, и кольца накинет тоска, обвиваясь змеёю, поставит вопрос и нашепчет подсказку – ответ. А в теле душа, как в монашеской келье свеча: огарочек мал, но тепла, да и света довольно чтоб выжить под шквалом ударов неистовой ночи, швыряющей снег вперемешку с дождём за окном. Моё одиночество – самый надёжный причал… мне много не нужно… лишь только б не делали больно… Я пью его молча, хрипящими лёгкими строчек во мглу за окном выдыхая протяжное «Ом…»