Я не знаю их, как людей, как человеков, но я знаю и видел то, что они творили. Конечно видел своим, только мне понятным взглядом со своей обывательской колокольни, но мнения моего закон не отменял. Никто их не просил браться за штурвал. А коль случилось так, то будь всегда в ответе. Маленькие зарисовки про них...- богов. БРЕЖНЕВ Л.И., АНДРОПОВ Ю.В., ЧЕРНЕНКО К.У. - отдельно взятая эпоха. Эпоха, когда они – наши водители (вожди – старые пердуны, так прозвали их в народе), уже не гребут, нет… - лениво загребают в болото под звон льстивых, одновременно лживых хлопаний в ладошки, под чмоки целований и единодушного одобрямс. Лодка Россия сама по себе, своим ходом плывет по течению истории на встречу к сказочной стране - Коммунизму, пока не ударится об какой-нибудь крутой берег. Империя тогда треснет, от сильного напряжения по всем недоделанным швам, вздрогнет, лихорадочно затрясет и, наконец, развалится с далеко идущими последствиями. Но только не для них - вождей, а для нас - народа… Долой товарищ пессимизм, Отнесись к нему предвзято, У нас в стране Социализм, В едином государстве взятом! Многие скорбят по той эпохе: стабильность, норма, аккурат. И жили, говорят неплохо, партийный хвалят аппарат. Привыкли жить в бараньем стаде, новый нравится пастух. Деспотизм слегка затух, представим Брежнева к награде! Такой теперь стоит вопрос: Миру мир и нет войне! Целует Леня всех в засос, как главный гей по всей стране. Куда ни глянь - немытые руки, забыли про совесть и продали честь. Круговая над всеми над нами порука, и взятки ох гладки, и чину есть лесть. И на собрании, помнишь же, слушали: крепнет рабочая стая! А знали: верхушка давно ведь гнилая мозги наши жрет, а думали - кушает. Где же вы скрижали божьи? Ты, искать теперь не смей, зря читал их Моисей… - правду заменили ложью. Брови черные, густые… - гласит народный телефон. Речи длинные, пустые, марионетка видно он. Кто-то дергает за нитки, с трибуны машет всем рукой, пальцем тычет за строкой, в те написанные свитки. Опять бардак и беспредел, кто даст России путь простой? Хрущев таких насрал нам дел, а теперь в стране застой. Демонстрация - первое мая, на портретах Политбюро! Идет отара довольно большая, которой уже все равно. Несешь портрет, так день отгула, транспарант, так целых два. Кругом ментовская братва, чтобы не было разгула. Ура! Дедам на мавзолее, их дурость в башнях не поменяна. Заулыбались, повеселели, и стоят… - над трупом Ленина! Россия - матушка, краса! Заслужили жить мы вроде, но мчится поезд - колбаса, так поезд прозван был в народе. Забитый доверху, битком, в Столицу поезд мчится. Летит он, словно птица, стучат колеса молотком. Вот и Москва, вот и перрон... - нас встречает с миром. Двери, распахнул вагон… - выходят пассажиры. С гиканьем и свистом с мешками на плечах, бегут парашютисты с баулами в руках. Разбегайтесь по домам дорогие Москвичи, мчится туча саранчи, стране Советов стыд и срам! Местным мы не нравимся, здесь ответ простой: в очередях толкаемся за мясом с колбасой. Но нам, куда с голодным ртом, простым провинциалам? Разве мы виновны в том, что ничего не стало? В магазинах пустота, дико так нутро кричит… - процветает дефицит, как в тундре вечно мерзлота. Из-под прилавка достаем: шмотки, снедь и рады книгам. Свою душу продаем жиреющим барыгам. А Брежнев, тот в Кремле сидит, заботы наши видывал. На дочку деньги просадИт и рванет в Завидово. Дочка Галя штучка та,любит украшения, конечно без сомнения, важнее красота! Камней и блата полный стол, и все от нас баранов, и муж под стать ей подошел - Генерал Чурбанов. Портным Кремлевским дан заказ, подумать над костюмом прежним… - в Политбюро лежит указ на звезду для Брежнева. Подумать только, срочно надо, необходимо как не будь, расширить плечики и грудь, чтоб разместить, награды. Весь мир смеется над страной, костюмчик отутюженный, во главе страны больной, да еще заслуженный! Целина и Возрожденье – писанина знаковая, внедрялась в мозг наш без сомненья, заболеванье раковое… Уважим Леню, как ваятеля! Вне всякого сомнения, включим в сочинения нового писателя. Сижу за партой, рядом Света, кричу подружку веселя: «Нужна мне точно в жопу эта - ваша Малая земля!» Любил я школу, но успели на годА, аж пристыдить. Знак комсомола снять хотели… - успел на фабрику свалить. Я славлю героев «Малой земли», живущих доселе и павших, за нас тогда воевавших, приближавших мир как могли. Но для истинной культуры, тесня писателей и сея интриги, средь Российской литературы не должны быть Брежнева книги. Ударные стройки бегут по стране, комсомол впереди – закаляйся, как сталь! Пусть засверкает хотя бы к весне, Байкало - Амурская Магистраль! Народ, созывая, комсорг говорит, прославляя новую веху: «Смотрите, на стройку приехал наш друг, наш идейный Дин Рид! Основная, впрочем, сила - наши доблестные зеки! Хоть ума-то не хватило, повернуть вспять реки. Ну что ты там еще задумал, ведешь себя, как в стае волк? Запутать, чтоб следы придумал - «Интернациональный долг». Клеймо тебе от многих стран, за это нет прощенья, жестокого желаю мщенья, за то, что влез в Афганистан. Позор России на века… - незаживающая рана. Как поднялась твоя рука, губить детей в Афганистане? Начудил немало Леня, наплодил разбойников… - до сих пор следы от вони, на наших, блин, чиновниках. Что теперь для жизни важно? Ответ на это очень прост: был бы чтоб карьерный рост, и чтоб гульнуть разнообразно. Ты мне мясо я в ответ: путевку в Ниццу в октябре. Засело прочно как привет: Ты мне сегодня - я тебе… Холодная война - тонкая штука, хвалиться бы этим не очень-то надо. Ведь для людей, непосильная мука… - пахать для ядерных зарядов. Описывать все это нудно, плевать на них - идет игра. Олимпиада и жара, дышать довольно трудно. У Таганки вереница, поэта славят сквозь года. Убитые от горя лица - ушел Высоцкий на всегда… Не буду, Леня перечислять заслуги, они задавлены воровством. Сидим в застое, подтянем подпруги, все остальное на потом. Дождливый ноябрь, повестку прислали. По телевизору балет, что-то скажут или нет? «Покинул Брежнев нас», - сказали. А вот гроб в яму опускают… - как бухнет днищем и ушел. Землей Кремлевской засыпают… Ну все, я в армию пошел.