Глава 16 Гордон вёл машину на предельной скорости. Управление предупредило дорожную службу и сыщикам дали зелёный свет на всём протяжении трассы. Заметив автомобиль с зажжёнными фарами и проблесковым маяком, все попутные и встречные машины сбавляли скорость и прижимались к обочине. — Лари, позвони в службу. Узнай, на каком сейчас участке наш журналист. Мужчина, сидевший на переднем сидении, снял трубку телефона с панели автомобиля. Набрав номер, он задал этот вопрос дежурному. — Парень уже недалеко,- сказал Лари, получив нужную информацию от дежурного и положив трубку телефона на место.- Скоро подъедет к птичьему переходу. — Что за птичий переход? — Там озёра, а между ними птицы натоптали себе дорожку и ходят к соседям в гости. Вот в этом месте и поставили светофор, чтобы не давить глупых пернатых. — А ты откуда это знаешь? — Я здесь вырос. А в Брандоре живёт мой старший брат. У него большая ферма. Он разводит овец. — А почему ты не остался на ферме? — Потому, что не баран,- нараспев произнёс голос с заднего сидения. — Фидли, ещё одно такое замечание, и я тебе все рога пообломаю!- Лари искоса посмотрел на молодого парня, лежавшего на заднем сидении. — Ну вот. Я его, можно сказать, похвалил. А он почему-то решил обидеться. Гордон, тебе не кажется, что у нашего Лари комплекс? Ему всё время мерещится, что его кто-то хочет обидеть! Лари замахнулся левой рукой и попытался ткнуть Фидли кулаком в живот. Но тот был готов к такому повороту событий и успел отскочить в дальний угол машины. Вместо живота насмешника кулак Лари вмялся в заднее сидение автомобиля. — Сидите спокойно,- прикрикнул на них Гордон.- У нас бешеная скорость, а вы как дети потасовку устроили. Вам что, жить надоело? Лари показал кулак улыбающемуся Фидли. В ответ тот скорчил обезьянью рожу и затряс головой. — Вчера этот журналист сильно петлял по городу. Мне кажется, он заметил, что мы его ведём,- Гордон потянулся за сигаретой. — Угу,- кивнул головой Фидли,- потому и прыгнул в колодец. — Честно говоря, я до сих пор не пойму, как ему это удалось сделать,- прикуривая, сказал Гордон.- Я в это время глядел на него достаточно пристально. Он исчез в тот момент, когда раздался взрыв. — А может, он знал, когда произойдёт взрыв,- Лари поглядел на Гордона,- и заранее к этому приготовился? — Конечно, Лари,- убеждённо воскликнул Фидли.- Он подложил под цистерну радиоуправляемую бомбу и пошёл поболтать с пожарником! Лари хмуро скосил глаза на заднее сидение. — За каким хреном Борку сдался этот журналист?- неизвестно кому задал вопрос Лари.- Он что, кого-то убил или ограбил? — Лари, это — шпион. Сто процентов,- ответил ему Фидли.- Ты заметил, как он вчера менял грим? — Да,- усмехнулся Гордон,- вид у него после пожара был экзотический. Но Борку он для чего-то нужен. Нам приказано следить за ним и днём и ночью. Так что приготовьтесь — придется работать и по ночам. — А в канализацию он больше прыгать не будет?- спросил Фидли у Гордона, как будто тот знал всё наперёд.- Я туда за ним не полезу. У меня аллергия на такой запах. — У тебя аллергия на всё, кроме баб и выпивки,- сказал Лари. Фидли ответил ему широкой улыбкой. — Чёрт его знает, куда он полезет,- Гордон стряхнул пепел в чуть приоткрытое окно.- Он вертлявый, как угорь. За ним очень трудно следить. Вчера мы прокололись, оставив без внимания его машину. — Но мы искали его труп,- напомнил Фидли. — Да. А этот "труп" уехал на своей машине в неизвестном направлении,- подвёл итог Лари. — Нам нужно менять тактику,- сказал Гордон.- Сельская местность и столичный город — две разные вещи. Я взял рации и нам нужно разделиться. Будем наблюдать за ним с разных сторон. Фидли, как только мы его догоним, ты пересядешь на попутку. Лари, свяжись со службой. Пусть притормозят грузовик, который идёт в Гутарлау. — И не забудь их предупредить, чтобы машина была повышенной комфортности,- Фидли опять улёгся на заднем сидении. — Специально для тебя они подберут грузовик с дерьмом,- набирая номер телефона, пообещал ему Лари. Гордон усмехнулся. Он давно знал этих парней. Они всегда были вместе и, вероятно потому, что прекрасно дополняли друг друга. Лари — рослый, крепкий и немного флегматичный. Типичный сельский парень из провинциальной глубинки. Фидли — худой и щуплый, но очень подвижный и пронырливый. Он уступал Лари в силе, зато был ловок и увёртлив. И, как многие столичные жители, говорлив и ехиден. — Лари, ты был когда-нибудь в Гутарлау?- спросил Гордон, когда тот положил телефонную трубку. — Да, пару раз ездил туда с братом на рыбалку. Но это было до того, как там устроили курорт. — И что оно из себя представляет? — Не знаю как сейчас, а раньше это был небольшой рыбацкий посёлок. Маленькая церковь, два или три магазинчика, школа и бар. Тихое и спокойное место. Но рыбалка и охота там просто исключительная. — И ты, конечно, поймал там во-от такую рыбину!- развёл руками Фидли. Лари тяжело вздохнул, и устало покачал головой. — Не забывайте,- Гордон затушил сигарету,- что журналист родился и вырос в Гутарлау. Он прекрасно знает эту местность. И, кроме того, у него там много друзей и знакомых. А следить за ним надо осторожно, чтобы не спугнуть. Хорошо, что сейчас на Панка много курортников — будем маскироваться под отдыхающих. — В такой одежде?- Фидли принял вертикальное положение.- Гордон, ты не мог сказать об этом раньше? — Одежду, и всё что нам необходимо, купим на месте. Борк не дал мне ни одной минуты на сборы. Впереди на обочине показались патрульная машина с включёнными огнями и большой рефрижератор. — Фидли, ну вот как ты и просил,- Гордон выключил скорость и начал притормаживать.- Холодильник в такую жару — вещь просто незаменимая. Лари довольно захохотал. — Эх, Лари. Ты снова перестарался,- Фидли пристегнул к поясу рацию.- Ну, куда мне одному столько? Пойдём со мной. Я буду наблюдать из кабины, а ты из кузова. — Выходи, турист,- Лари обернулся к приятелю, который уже открывал дверь машины.- Шагай веселей, а то замёрзнешь! Прошло совсем немного времени и сыщики уже спускались в долину с птичьим переходом. Светофор моргнул красным глазом и переключился на зелёный свет. Машины, стоявшие у перехода, начали медленно набирать скорость. — Лари, возьми-ка бинокль. Посмотри, где там наш объект. Тот принялся разглядывать идущие впереди машины. — Вот он,- сказал, наконец, Лари.- И мне кажется, что он собирается остановиться. — Вот чёрт. Слишком близко подъехали — придется его обойти. Скажи Фидли, чтобы он притормозил рефрижератор на пригорке. Они проехали мимо стоявшей на обочине машины Герона. — Вот отсюда мы его и будем разглядывать,- Гордон свернул на просёлочную дорогу, идущую вдоль берега озера. — Чем занят наш шпион?- спросил он у Лари, который всё это время не прекращал наблюдать за журналистом. — Парень, кажется, хочет искупаться,- ответил тот.- Он разделся и собирается нырнуть в озеро. — Дай-ка посмотрю,- Гордон взял бинокль.- Да он уже выскочил из воды. Слушай, а что это за мужик в шляпе и с палкой стоит рядом с его машиной? Лари снова посмотрел в бинокль. — Откуда он взялся? Там никого не было! Журналист был один, когда раздевался и шёл к воде. — А когда мы его объезжали? В машине кто-нибудь сидел? — Да нет же! Если только этот мужик нее в багажнике ехал. А кроме газетчика у перехода никто больше и не останавливался. — Что же он, из-под земли, что ли вырос? — Может это рыбак? Лежал на берегу в траве. Поэтому мы его и не видели. — Возможно,- Гордон опять взял в руки бинокль.- Он что-то налил журналисту, а тот весь скорчился, как будто замёрз. — Там же холодные ключи,- захохотал Лари.- В этом месте купаются только "моржи". — Такая холодная вода? — Холоднее, чем в проруби. Этот рыбак, наверное, из Брандоры. Подошёл посмотреть, как будет купаться "морж". — Ну-ка посмотри. Может, ты знаешь этого рыбака? Лари долго вглядывался в фигуру незнакомца. — Далековато,- сказал он, наконец,- но мне кажется, что я его вижу, впервые. Хотя, я ведь не могу знать всех жителей Брандоры. — Да, конечно. Что они там делают? — Журналист фотографирует рыбака на фоне озера. — Вот это уже лучше. Борк найдёт способ забрать у парня плёнку. И тогда мы узнаем кто этот рыбак. Смотри внимательнее. Как бы журналист ему что-нибудь не передал. — Нет, он уже садится в машину. Гордон взял рацию. — Фидли, поезжай за нашим приятелем. Только не обгоняй его. Гордон уже разворачивал машину, когда Герон проехал мимо них по автостраде. — Слушай, Гордон. Давай подъедем к этому рыбаку. Может, я и впрямь его знаю?- предложил Лари. — Ладно. Сейчас пропустим Фидли и подъедем. Пропустив рефрижератор, они повернули к птичьему переходу. Остановив машину у места купания Герона, они подошли к берегу озера. — Что за хрен? Где рыбак-то?- Гордон недоумённо крутил головой по сторонам. — Ты иди по правому берегу, я по левому,- махнул он рукой Лари. Они разделились и пошли искать незнакомца в шляпе. Через десять минут сыщики встретились у машины. — Ни рыбака, ни удочек, ни лодки. Вообще никого и ничего!- сказал Лари, удивлённо разводя руками. — И машин-то ведь не было,- сказал Гордон.- Он не мог никуда уехать. Кроме нас, журналиста и рефрижератора никто ещё не проезжал! Он бросился к рации. — Фидли, вы пассажира у перехода не брали? — Нет, мы никого не брали. У нас спецзадание — мы пассажиров не берём. — А когда вы проезжали светофор, то на обочине кто-нибудь стоял? — Да нет же. Никого там не было. Кого вы потеряли? — Ладно, потом объясню,- Гордон положил рацию на место и посмотрел на Лари. - Он мог сесть только в машину журналиста. — Гордон, ну я же не слепой! Я хорошо видел, как рыбак стоял на берегу, когда журналист уже ехал по дороге! Гордон снова схватил рацию. — Фидли, ты хорошо его видишь? — Он у меня как на ладони. А что? — У него в машине кто-нибудь сидит? — Нет, он один. Если только кто-то не залёг на заднее сидение, как это иногда делаю я. Эй, ребята. Наш журналист решил снова остановиться! — Не обгоняйте его, Фидли. Он должен постоянно быть в поле твоего зрения. Сообщай мне о каждом его движении,- Гордон повернулся к Лари. — Бери в багажнике плед и ложись на пол. Нам нужно подъехать к журналисту очень близко. Гордон достал парик и накладные усы. Вскоре он превратился в пожилого мужчину с седыми усами. Развернув машину, сыщики помчались вслед за Героном. Обойдя рефрижератор, Гордон сбавил скорость и подъехал почти вплотную к стоявшему на обочине автомобилю журналиста. Тот неподвижно сидел, сложив голову и руки на руль и кроме него в салоне машины никого не было. Лари, во время разговора Гордона с Героном, затаился под пледом. То ли плед был пыльный, то ли Лари уже где-то успел простудиться, но ему страшно захотелось чихнуть. Он зажал пальцами нос и задержал дыхание. Но желание чихнуть от этого меньше не стало. "Гордон меня убьёт. Если я сейчас чихну — мне конец!"- с ужасом думал сыщик, из глаз которого уже катились слёзы. Наконец, машина тронулась. Лари корчился и терпел ещё, сколько мог. И, в конце концов, не выдержав этой пытки, оглушительно чихнул. — Чёрт, Лари! Ты другое время для этого не мог выбрать?- Гордон опасливо посмотрел в зеркало заднего вида на машину журналиста. Но она была уже далеко. Лари ничего не ответил. Он никогда ещё не получал такого удовольствия от чихания. К тому же, в носу у него всё ещё свербело. — Вылезай из укрытия — опасность миновала,- Гордон посмотрел в зеркало на заднее сидение и, увидев лицо встающего с пола Лари, дико захохотал. Багрово-красная физиономия Лари, мокрая от слёз, с приоткрытыми веками и закатившимися глазами, выражала состояние абсолютного дебилизма. Лари набрал в лёгкие воздуха и чихнул ещё раз. — Я думал, что вот-вот сдохну,- сказал он, вытирая лицо носовым платком.- И надо же было этому случиться именно в такой момент! — Ты чуть было не провалил всю операцию,- смеясь, сказал Гордон. — Я ведь не специально, Гордон. Если бы ты только знал, какая это пытка! Как ты думаешь, он меня не услышал? — Даже если и услышал, то это вполне мог сделать и я. Главное то, что журналист в машине был один! Понимаешь? — Бред какой-то! Куда же делся рыбак? — Исчез, провалился, растворился, утопился! Я не знаю, куда он ещё мог деться. Но нас с тобой обвели вокруг пальца, как маленьких детей! Вот что теперь говорить Борку? Рассказать всё как есть — подумает, что мы с тобой или перепились, или травкой обкурились. Чуешь, чем это пахнет? Лари молчал. Гордон свернул на просёлочную дорогу и остановился в зарослях кустарника, сквозь который им было видно автостраду. — Фидли. Что делает наш репортёр?- нажав кнопку на рации, спросил Гордон. — Завёл мотор. Сейчас, наверное, поедет дальше. — Держись пока за ним. Если нужно будет, то мы тебя подменим. Гордон выключил рацию и стал снимать грим. — Ну что, Лари,- посмотрел он на своего помощника.- Что нам делать с этим рыбаком? — Слушай, Гордон,- наконец, ответил Лари.- А зачем рассказывать об этом рыбаке Борку? Они с журналистом просто разговаривали. Ничего друг другу не передавали. — Да? А если к Борку попадёт эта плёнка? Он ведь сразу спросит нас, чья это рожа на фотографии! Что тогда ему скажем? — Ну и расскажем всё, как было. Только вот о том, что рыбак вдруг куда-то исчез, мне кажется, говорить не стоит. Нам не то, что Борк — Фидли и тот не поверит! Кстати, ему тоже говорить об этом не надо. Слишком уж он болтливый. — Да, язык у него, конечно, без костей! Давай-ка забудем, что мы искали этого рыбака. Где он был — там и остался. А мы с тобой поехали за журналистом. Некоторое время они сидели молча. Гордон курил, а Лари взял бинокль и стал наблюдать за дорогой. "С этим журналистом постоянные заморочки,- думал Гордон.- То он исчез на пожаре, то сейчас этот рыбак куда-то пропал. А что будет на озере — одному богу известно". — Вот он,- Лари протянул Гордону бинокль.- Не похоже, чтобы он куда-то торопился. "Да, так едут люди, которые хотят осмотреться и полюбоваться окрестностями. Но он смотрит прямо перед собой и не крутит головой по сторонам,- Гордон внимательно вглядывался в бинокль.- А может, его кто-то должен догнать. И у них перед Брандорой назначена встреча?" — Гордон,- послышался из рации голос Фидли.- Он, что там, уснул, что ли? Мы везём скоропортящиеся продукты и давно уже выбились из графика. Свен волнуется, что ему нагорит за это дело. — Не переживай, Свен,- обратился Гордон к водителю рефрижератора.- Ты выполняешь ответственное поручение Полицейского Управления. И не несёшь никакой ответственности за последствия. Мы оформим тебе все необходимые оправдательные документы. Гордон отключил рацию и посмотрел на Лари. — Позвони в Брандору. Пусть служба подберёт нам другой грузовик, который не очень торопиться в Гутарлау,- он отдал бинокль Лари и завёл двигатель.- И посмотри по карте, сколько ещё километров до города. — Я тебе и без карты это скажу,- Лари положил бинокль в футляр и снял трубку телефона.- До центра города ровно пятнадцать километров. Гордон вывел машину из укрытия и, не спеша, поехал вслед за Героном и рефрижератором. — Может журналист пообедать остановиться в городе?- мечтательно произнёс Лари. — А ты о ком беспокоишься? О нём или о себе?- улыбнулся Гордон. — Он меня и вчера без обеда оставил! Я весь день пирожки на ходу жевал. — Работа такая,- изменив голос, с хрипотой произнёс Гордон, и оба сыщика засмеялись. — Гордон, он опять тормозит!- завизжала рация голосом Фидли. — Тьфу. Да чтобы он сдох!- Гордон взял рацию.- Фидли, мы за ним последим, а вы езжайте в Брандору. Там тебе подобрали другую машину. Напиши Свену сопроводительную записку и пусть служба поставит на неё свою печать. Дождись нас на выезде из города и поедешь первым. Лари опять взялся за бинокль. — Вижу журналиста,- вскоре воскликнул он.- Машину останавливать он не стал и снова набирает скорость. Может, он нас уже вычислил? — Чёрт его знает,- Гордон прибавил скорость.- Он вчера по городу петлял как заяц, и сегодня ведёт себя, как ненормальный. Пообедали полицейские агенты в том же ресторане, что и Герон, заняв столик в противоположном углу. Гордон незаметно, но очень внимательно наблюдал за объектом, пытаясь понять, заметил журналист за собой слежку или нет. Но тот вёл себя совершенно непринуждённо и естественно. И, в конце концов, старший сыщик успокоился. Остаток пути до Гутарлау они проехали без приключений, и Фидли снова пересел в машину Гордона. — Ну, так кого вы потеряли на озере?- удобнее устраиваясь на заднем сидении, спросил Фидли. — Никого мы там не теряли,- лениво и равнодушно ответил Гордон, доставая сигарету.- Журналист на берегу разговаривал с каким-то рыбаком, и мы подумали, что рыболов попросил вас или репортёра довезти его до города. — И что, журналист его тоже не брал? — Нет, не брал. Наверное, этот рыбак залёг где-нибудь в траве рядом со своими удочками. Вслушиваясь в этот разговор Лари крутил головой по сторонам, делая вид, что разглядывает магазины и рестораны, мимо которых они проезжали. — Ну, что Лари. Узнаёшь знакомые места?- спросил Гордон, желая быстрее сменить тему разговора. — Какой там узнаёшь! У меня такое впечатление, что я здесь никогда и не был! — Верно. Так оно и было. Ты в тот день так надрался, что уже не отличал озера Панка от лужи рядом со своим домом,- объяснил ему Фидли. — Гордон, посади его опять в какой-нибудь грузовик,- устало попросил Лари. Они уже проехали посёлок и следовали за Героном по лесной дороге. — С грузовиком пока подождём. А вот на дерево тебе Фидли, кажется, придётся карабкаться. — Зачем это ещё?- нахмурив брови, спросил Фидли. — Затем, что ты у нас самый ловкий и самый лёгкий. Видишь, куда нас завёл журналист? Не иначе, как дом его отца стоит в лесу. Поэтому, возьмёшь бинокль, рацию и будешь искать себе хороший наблюдательный пункт. А мы с Лари попробуем подобраться к дому поближе. Гордон выехал на пригорок и остановился. Отсюда хорошо было видно залив и дом, стоявший среди больших деревьев. — Классное место,- цокнул языком Фидли.- Гордон, может, попросимся к старику на постой? Заодно и за сыном приглядим. — Забудь об этом,- усмехнулся Гордон.- Борк уже навёл о нём справки в местном отделении и сказал мне, что старик живёт отшельником и никого к себе не пускает. — Как? Живёт совсем один? А чем же он занимается? — Пугает заблудившихся туристов,- улыбнулся Гордон. Фидли и Лари удивлённо и вопросительно посмотрели на своего командира. — Эта земля уже давно принадлежит ему. Он объявил её заповедником и не пускает сюда никого из отдыхающих. Этот старик — крепкий орешек. Из-за него даже строительство курортной зоны пришлось направить в другую сторону. Борк предупредил, что с ним надо быть очень осторожным — он может выкинуть любой фортель. — Ого,- Фидли покачал головой.- А когда я залезу на дерево, этот божий одуванчик из ружья в меня стрелять не будет? Очень бы не хотелось получить в задницу заряд крупной соли. — Старик никогда не нарушает закон, поэтому с ним и не могут справиться. Так что можешь сидеть на дереве спокойно. — А если он меня сослепу перепутает с каким-нибудь зверем? — Фидли,- повернулся к нему Лари.- На медведя ты не похож, а обезьяны в этих местах не водятся. — Ты бы лучше о себе подумал! Что касается меня, то я буду сидеть в нейтральной зоне. А вот тебе придётся нарушить границу частной собственности. Там тебя не то, что солью — крупной дробью могут нашпиговать. И всё будет по закону. Ордера на обыск у нас ведь нет. — Да,- кивнул головой Гордон.- Ордер на обыск мы получим лишь в том случае, если найдём там вещи, которые ищет Борк. А пока мы действительно вне закона и старик имеет полное право в нас стрелять. Поэтому, при первой же опасности бегите прочь от дома со всех ног. — А собака в доме есть?- спросил Лари. — Нет. В прошлом году отец журналиста похоронил старого пса, а нового ещё не заводил. — А что о нём ещё рассказали Борку?- поинтересовался Фидли. — То, что он хороший охотник и прекрасный следопыт. Так что, постарайтесь не оставлять после себя никаких следов. — М-да,- протянул Фидли.- Если сынок нам уже второй день голову морочит, то папаша, мне кажется, будет покруче его. Они замолчали, глядя на дом, в который им предстояло пробраться. Заметив что-то, Лари взял в руки бинокль. — Что там случилось?- спросил Фидли. — Старик закрывает ворота. А в доме, похоже, разжигают камин. — О-о, праздничный ужин,- мечтательно произнёс Фидли.- И по рюмочке за встречу, за здоровье, за присутствующих дам... — Каких дам?- Гордон покосился на Фидли.- Старик давно вдовец, а сын пока ещё холостяк. — Ну и что? Я тоже холостяк. Но одно другому не мешает. — Вот и будешь сегодня по-холостяцки дерево обнимать,- улыбнулся Гордон. — Ты будешь обнимать дерево, а старик тебя из ружья трахнет,- захохотал Лари. — Что-то ты стал очень разговорчивый?- подозрительно посмотрел на него Фидли.- Посмотрим ещё, из чего старик трахнет тебя. — Ну, ладно,- закончив смеяться, сказал Гордон,- уже темнеет. Сейчас спрячем машину и подойдём ближе к дому. Лари, возьми микрофон. Поставишь его на окно и сразу назад. Я зайду с другой стороны и дам тебе знать, если что-то замечу. А ты не забудь взять верёвку,- повернулся он к Фидли,- а то свалишься с дерева и сломаешь себе шею. И следи внимательно за домом. Вдруг старик начнёт стрелять из окна. Гордон развернул машину и, съехав с дороги, спрятал её в густом ельнике. Захватив все, что им было нужно, они направились в сторону дома. В лесу быстро темнело. Лари остановился недалеко от изгороди, прислонился к дереву и стал ждать сигнала. Из его правого уха торчала капсула наушника соединённая с рацией, а в кармане брюк лежал микрофон с присоской. Благодаря высокой чувствительности, он улавливал звуки по вибрации оконного стекла. — Я готов,- услышал он голос Фидли. — Понял,- ответил Лари, и стал ждать сигнал от Гордона. — Лари, можно начинать. Всё спокойно,- подал голос Гордон. — Я пошёл,- ответил тот и направился к изгороди. Высота живой изгороди была не больше полутора метров, и Лари хорошо видел все, что происходит на участке перед домом. Он выбрал место в изгороди, которое показалось ему менее заросшим, и, не отрывая своего взгляда от дома, начал пробираться сквозь кустарник. Десятки шипов впились в его тело. Но он, стиснув зубы, продолжал раздвигать сцепившиеся между собой ветки. Внезапно по его телу прошла волна дрожи, от которой на лбу выступил пот. И в следующую секунду возник страшный зуд. Он шёл от конечностей и быстро распространялся по всему телу. Сыщика охватило безумное желание чесаться. Он пулей выскочил из кустов и стал корчиться и извиваться, расчёсывая себе всё тело. — У-у,- тоскливо и жалобно завыл Лари. Он уже ничего не соображал и кроме желания чесаться, ему хотелось только одного — поскорее уйти от этого места. — Сволочь, сволочь, сволочь,- бормотал сыщик единственное слово, не зная даже сам, к кому оно обращено. То ли к кустарнику, то ли к тому человеку, который соорудил из него изгородь. Первое время Фидли внимательно следил за домом, глядя на него через окуляры полевого бинокля. Он сидел на ветвях старого дуба, обвязавшись для страховки верёвкой, и держал в левой руке рацию, готовый в любую секунду предупредить Лари. В окне дома Фидли хорошо видел двоих мужчин, которые пересаживались из-за стола к камину. Убедившись, что опасности нет, он перевёл взгляд на Лари и недоумённо застыл. Не понимая, что происходит, он вглядывался в телодвижения своего товарища. Вскоре Фидли понял, что у несчастного Лари сильный приступ чесотки. А, увидев выражение его лица, Фидли задохнулся от припадка безумного хохота. Он судорожно вцепился в большую ветку, боясь сорваться с дерева. И если бы не страховочная верёвка, то так бы, наверное, и случилось. Понимая, что ему нельзя шуметь, Фидли хохотал молча. Он трясся как в лихорадке и бился головой о ветку, за которую держался. Вскоре он пересилил себя и прекратил смеяться. Но, взглянув на танцующую походку Лари и его искажённое гримасой лицо, Фидли снова забился в припадке. Масла в огонь подлил Гордон, который в это время находился за домом и не видел, что происходило с Лари. — Фидли, ну как там? Всё в порядке?- прозвучало в правом ухе у Фидли. Тот, словно отвечая Гордону, согласно закивал головой. Он не мог выдавить из себя ни одного слова и уже начал подвывать, так же как и Лари. — Фидли, почему ты молчишь?- встревожено звучал голос Гордона. Фидли нажал кнопку рации, но смог выдохнуть только слабое "ы-ы". — Лари, что случилось? Но Лари давно уже вырвал из уха капсулу, расчёсывая себе голову, и не мог слышать этого вопроса. Бедняга ничего не слышал и почти ничего не видел. Ноги сами несли его прочь от этого жуткого кустарника. А тело натыкалось на встречные деревья. У Фидли от смеха свело мышцы живота, и он совершенно обессилил. И всё же он сумел включить рацию и прошептать: — Гордон... Отбой... К машине. Посидев ещё несколько минут на ветвях, Фидли начал осторожно спускаться вниз, стараясь не вспоминать ни походку Лари, ни выражение его лица. Гордон выбежал на дорогу и увидел едва заметный в темноте удаляющийся силуэт Лари. Он бросился вслед за ним. Но, не добежав до Лари нескольких метров, остановился. Необычные телодвижения, сопровождаемые стоном и рычанием, насторожили Гордона. — Лари, остановись! Ты слышишь меня? Лари! С таким же успехом старший сыщик мог бы разговаривать и с деревом. Не зная, как ему дальше быть, Гордон медленно пошёл вслед за Лари. За его спиной раздался хруст сухой ветки — из темноты леса вынырнул запыхавшийся Фидли. — Гордон, у него сильная чесотка,- делая после каждого слова передышку, сказал Фидли. — Какая чесотка? Отчего она у него? — Живая изгородь. Я читал о таком кустарнике. Так и называется — чесоточник. Лари получил приличную дозу этой отравы. — Чёрт! Что же теперь делать? — Надо тащить его к озеру. Солёная вода поможет нейтрализовать яд. — А ты раньше не мог сказать нам об этой гадости? — Я же говорю тебе, что я только читал о нём, а вижу это растение впервые. Гордон и Фидли подхватили извивающееся тело Лари под руки и потащили к воде. Добравшись до озера, они вытащили из карманов его одежды документы и толкнули беднягу в воду. — Надо его подстраховать, а то ещё захлебнётся ненароком,- торопливо снимая с себя одежду, сказал Фидли. Оказавшись в воде, Лари сразу почувствовал облегчение и стал погружаться в неё с головой. Рядом с ним плескался Фидли, сочетая полезное с приятным. — Сволочь,- к Лари вернулась способность говорить и соображать.- Я убью этого садовода! Фидли захохотал, но, увидев бешеное лицо повернувшегося к нему товарища, поспешно отплыл в сторону. Гордон присел на камень и закурил. — Один — ноль,- сказал он, выпустив изо рта облако дыма. Но, вспомнив случай на пожаре, добавил.- Хотя нет, два — ноль. У них сильная команда, ребята, и мы можем вылететь из этого турнира. — Гордон, мне что-то совсем расхотелось лезть в это осиное гнездо,- натягивая на себя брюки, сказал Фидли.- И Лари, мне кажется, думает точно так же. Лари молчал. Он разделся прямо в воде и выкинул мокрую и изодранную одежду на берег. Всё его тело было в красных полосах и пятнах. Кое-где кожа была расцарапана до крови. — И что ты предлагаешь?- Гордон посмотрел на Фидли,- Отказаться? Это означает уйти в отставку без выходного пособия и пенсии. Или у тебя на примете есть работа лучше? Полицейское Управление не только хорошо оплачивало эту работу, но и предоставляло своим служащим большие социальные льготы. Это была одна из самых престижных профессий в обществе. — М-да. Любишь кататься — люби и саночки возить,- задумчиво произнёс Фидли и, посмотрев на расцарапанное тело Лари, добавил.- Только вот саночки-то слишком тяжеловаты — не надорваться бы. — Ну, как, оклемался?- спросил Гордон, выходящего на берег, Лари. Тот в ответ только устало махнул рукой и повалился на траву. —Вот что, Фидли,- повернулся к нему Гордон.- Шагай на передовую. А мы сейчас поедем искать Лари одежду. И будь осторожен. Не дай бог у старика бессонница, и он выйдет на тебя поохотиться. Не забывай — у него большой опыт в этом деле. Сообщай мне обо всём, что увидишь и услышишь. Подменю тебя, когда приеду. Пойдём Лари. Лари с трудом поднялся на ноги и побрёл вслед за Гордоном к машине. Глава 17 В тени старого, развесистого вяза, на деревянной строганной скамье сидел Адам. Его левая нога, закованная в броню гипса, была выставлена вперёд, словно он хотел кому- то подставить подножку. Рядом с ним лежали деревянные костыли, без которых он пока ещё не мог обходиться. Археолог неподвижно смотрел в одну точку. Со стороны можно было подумать, что он наблюдает за каким-то зверьком или насекомым, ползущим в траве, и боится спугнуть его неосторожным и резким движением. Но, посмотрев в его остекленевшие глаза, можно было сразу понять, что в этот момент они ничего не замечают вокруг себя. Адам смотрел на траву, но видел перед собой совершенно иную картину. Комната с купольным потолком, каменный алтарь, фигурка бога, протянувшая к нему пустые руки, и всё это на фоне лиц людей погибших в катастрофе. Это видение преследовало археолога постоянно, днём и ночью. Оно лишило его сна и покоя, и он был не в силах заставить себя думать о чём-то другом. Пронзительный и суровый взгляд бога ясно говорил о том, что Адам совершил преступление и теперь несёт за это наказание, от которого невозможно спрятаться и укрыться. Угрюмый и молчаливый археолог стал похож на высохшую мумию. Родные со страхом и состраданием смотрели на него, не зная, чем ему можно помочь. Он ни с кем не разговаривал. На вопросы, если и отвечал, то лишь движением руки или головы. Пищу принимал плохо, словно по инерции, и всё время о чём-то думал. Адам давно уже понял, что совершил большую ошибку, сняв фигурку бога с алтаря и вырвав из его рук драгоценный камень. Лучше бы он оставил всё как есть и довольствовался тем, что видел и знал, где находится тайная комната. Пусть это и был бы его самый надёжный тайник. Теперь же, благодаря своему невежеству и страсти коллекционера, он разрушил и потерял то, чего добивался и нашёл с таким трудом. Его ошибка была в том, что он отнёсся к своей находке как к обычной вещи, неодушевлённому предмету, и вторгся в мир ему совсем неведомый. Адам стал виновником землетрясения и гибели людей, а сам не погиб лишь потому, что должен нести наказание за это преступление. Сейчас бы археолог отдал всё на свете, чтобы исправить свою ошибку. Но как это сделать, если всё утеряно и он не может передвигаться без помощи костылей? Если бы он смог найти статуэтку и камень, то с огромной радостью вернул бы их на прежнее место. Археолога недавно выписали из больницы и, по рекомендации врачей, родственники привезли его сюда — в санаторий на берегу озера Панка, в надежде, что лечебная вода и чистый воздух помогут поправить его здоровье. Адама всю жизнь знали как энергичного и деятельного человека, который ни минуты не мог сидеть без дела. Всегда бодрый, подтянутый и общительный, он заражал своей энергией окружавших его людей. Сейчас же, глядя на него, родные и друзья не могли поверить, что перед ними тот самый Адам. Этот человек изменился и внешне и внутренне, отказавшись от общения с кем бы то ни было. Если он не лежал на кровати с закрытыми глазами, то уходил в дальний угол парка и сидел там, в одиночестве на скамье под большим вязом. Видение, неизменно стоявшее перед глазами, совсем измучило Адама. Оно преследовало его днём и ночью, и он не знал, как ему от этого избавиться. Не помогали никакие, даже самые сильнодействующие лекарства. Археолог стал бояться, что сойдёт с ума и его увезут в Шестое Управление. Вчера он попросил жену съездить домой и привезти медную книгу из его коллекции. Ему пришлось рассказать ей, где находится тайник, но у него не было другого выхода. Он надеялся на то, что может быть старинная книга даст ему какой-нибудь совет — ведь она написана этим богом. И больной ухватился за эту мысль, как утопающий за соломинку. Археолог понимал, что Бернар вряд ли поверил в ту басню, которую Адам сочинил для него в больнице. И опасаясь, что за ним ведётся наблюдение, дал жене подробные инструкции, как незаметно доставить в санаторий опасную книгу. Адам просидел на скамейке до самого ужина, пока за ним не прислали медсестру сообщить, что ему пора идти на ужин. "Надо подчиняться распорядку санатория,- подумал он,- а то на меня и так уже все смотрят, как на ненормального". Он встал и, опираясь на костыли, медленно направился к зданию главного корпуса. И хоть ему было совсем не до еды, он всё же заставил себя проглотить котлету и выпить стакан сока. После ужина археолог лёг на кровать в своей комнате и закрыл глаза. На него в упор смотрел сердитый бог. Под его пронзительным взглядом Адам чувствовал себя как кролик перед удавом. Вся его душа корчилась и извивалась, а он смотрел на бога не в силах оторвать взгляд. Адам открыл глаза, когда услышал скрип двери. В комнату осторожно вошла его жена. Она присела на краешек кровати и положила ему руку на грудь. Он вопросительно и настороженно посмотрел ей в глаза. Увидев, как она кивнула головой, супруг с облегчением накрыл её руку своими иссохшими ладонями. До темноты оставалось ещё достаточно времени, поэтому Адам попросил жену взять инвалидную коляску, и они отправились на побережье. Там, вдоль длинного пляжа, выгнувшись дугой, пролегла ровная и широкая пешеходная дорожка. В это время она была совершенно безлюдна, и здесь Адам мог не бояться, что его книгу кто-нибудь увидит. Он сел в коляску и, раскрыв книгу, начал искать молитву о раскаянии в воровстве. Жена стала медленно толкать перед собой коляску, внимательно глядя по сторонам. Она была готова в любой момент подать ему сигнал об опасности. Со стороны озера дул лёгкий ветерок. Он нёс с собой мягкую прохладу и запах воды. Иризо уже клонилось к закату, освещая лишь верхушки деревьев и горы. Над озером иногда слышался крик чаек. Адам листал медные страницы, пока не нашёл нужную молитву. Лицо бога неотступно стояло у него перед глазами. Оно проступало на каждой странице и археолог начал читать молитву, глядя богу прямо в глаза. Он действительно во всём давно и искренне раскаялся, поэтому в его голосе и душе не было и тени фальши. Читая слова молитвы, Адам мысленно говорил богу, что он совершил это преступление не по злому умыслу, а только из-за своего незнания и невежества. К концу молитвы лицо бога стало менять своё выражение. Он смотрел теперь на Адама задумчиво и немного устало. Так смотрит на провинившегося ребёнка старый и умудрённый опытом человек. Закончив читать молитву, Адам положил руки на книгу, словно давая клятву, и закрыл глаза. Вдруг он увидел как в протянутых руках бога, вспыхнув ярким светом, появился его шар. Видение стало бледнеть и вскоре исчезло. Адам неподвижно сидел в коляске, всё ещё не веря в то, что кошмар закончился. Наконец, он обернулся и посмотрел на жену. Впервые после катастрофы его глаза светились радостью, а на губах была улыбка. Увидев своего прежнего Адама, женщина тихо заплакала. С этого дня здоровье археолога стало резко улучшаться. У него появился аппетит. Он подолгу со всеми разговаривал, шутил и смеялся. Адам чувствовал себя так, будто родился заново. Он опять радовался жизни и окружающей его природе, но на закате дня обязательно уединялся и читал медную книгу. Археолог выучил наизусть не только спасшую его рассудок молитву. Адам дал себе клятву запомнить всю книгу и с присущей ему настойчивостью и упорством добивался поставленной цели. Он чувствовал, как с каждым днём меняется его сознание и мировоззрение. Многие вещи и понятия приобрели для него совершенно иной смысл. Внешне оставаясь прежним Адамом, он медленно превращался в другого человека. С горечью и сожалением археолог вспоминал свою прежнюю страсть. Много лет он потратил на поиски уникальных вещей, чтобы потом снова спрятать их от всего мира. И ради этого ему приходилось лгать, изворачиваться, прятаться и всех подозревать! Но так жили все в этом обществе, и если бы не Нарфей и медная книга, то Адам никогда бы не понял, что в мире существуют другие ценности и понятия, которые очищают душу человека и поднимают его сознание на другой уровень. С этого дня археолог решил, что посвятит весь остаток своей жизни на то, чтобы отыскать и вернуть людям забытого бога. Конечно, Адам понимал, что это путь бунтарства, и что если он будет кричать об этом на каждом углу, то не доживёт и до следующего дня. Но жить прежней жизнью он уже не мог. Каждый раз, повторяя про себя заповеди и молитвы Нарфея, археолог всё больше понимал и убеждался в том, что люди выбрали для себя неверный путь и миром правит обман, страх и невежество. Все законы и правила, по которым живёт это общество, служат для подавления и контроля, вместо того, чтобы дать человеку возможность обрести истинную свободу. Адаму очень хотелось поделиться с кем-нибудь своим открытием. И самым близким для него человеком была его жена Зара. Они теперь каждый вечер гуляли вместе по пустынному пляжу, разговаривая обо всём на свете. В один из таких вечеров Адам и начал разговор на эту тему. — Скажи Зара. Ты действительно веришь в бога Армона и во всё то, что говорит наша церковь? Супруга пристально посмотрела на мужа. Вопрос был явно провокационный, но он доказывал и то, что степень доверия Адама к жене очень велика. Если бы её муж задал этот вопрос другому человеку, то нет никакой гарантии, что тот не побежал бы в церковь с доносом на Адама. — Ты хочешь сказать, что ты в чём-то сомневаешься? — Зара. Я, конечно, ценю твоё умение уходить от ответа. Мы все в нашей жизни преуспели в этом искусстве. Но я никогда бы не стал говорить на эту тему с человеком, которому не доверяю целиком и полностью. Я просто хочу разобраться в том, что вижу собственными глазами. Думаю, именно для этого бог наделил нас способностью мыслить. Но если ты мне не доверяешь, то нам лучше не говорить о боге. Это слишком опасная тема. — Адам я не знаю, что ощущает человек, который ни во что и ни в кого не верит. В бога я верю лишь постольку, поскольку в него верят все, и другой веры я не знаю. А в тебя я верю потому, что мы прожили вместе больше тридцати лет, и у меня нет никаких оснований тебе не доверять. Можешь говорить всё, что думаешь. Я только боюсь, чтобы ты не начал рассуждать на эту тему с кем-то другим. — Ну что ты. Я же не враг сам себе и прекрасно понимаю, где и в какое время мы живём. Но если мы не можем говорить свободно, о чём думаем, значит, мы живём хуже, чем в тюрьме? — Не мы с тобой придумали правила этой игры. И я не знаю такого места, где жили бы по другим правилам. — Такое место, Зара, было когда-то на Дагоне. Наша церковь утверждает, что бог Армон был и остаётся единственным богом. И о существовании других народов никто из нас тоже не слышал. Но они были. И другие народы, и другие божества. Я в этом уже убедился и у меня достаточно доказательств того, что наша церковь лжёт! Зара стала испуганно оглядываться по сторонам. — Адам, я тебя умоляю, не говори так громко! Некоторое время они, молча, шли по дорожке, выложенной из искусственного камня. Первой заговорила Зара. — Скажи, зачем тебе всё это надо? Неужели ты не можешь жить так, как живут все остальные? — Это — не жизнь. Это — её подобие, суррогат. Такая жизнь недостойна человека, если он хочет считать себя таковым. Жить, постоянно озираясь и знать, что тебя обманывают, обманывают во всём. Разве это нормально? Разве это можно назвать жизнью? Обманутым быть легко, когда не знаешь, что тебя обманули! Представь себе, что на Дагоне когда-то жили люди, которые не обманывали, не воровали и ни на кого не нападали. Вот такие у них были правила! — Это ты узнал из медной книги? — Да. Я давно уже её нашёл, но прочитать полностью смог только сейчас. Мало того. Я нашёл статую бога Нарфея. Того самого бога, которого почитал этот народ. Но по своему невежеству я натворил кучу бед, из-за которых погибли люди. Да я и сам сошёл бы с ума, если бы не эта медная книга. — И что ты теперь намерен делать? — Во-первых, я должен исправить свою ошибку и вернуть фигурку бога на прежнее место. Во-вторых, я хочу знать всё об этом народе. — Это очень опасно, Адам. Если об этом узнает церковь — она не станет с тобой церемониться. — Да, я знаю. Поэтому и хочу тебя предупредить, что за мной давно наблюдают люди Корвелла. И если им станет известно о медной книге или о статуэтке, то на мне можно будет ставить крест. Будь осторожна Зара — моя жизнь и в твоих руках тоже. Уже почти стемнело, когда они повернули на дорожку, ведущую в санаторий. Медную книгу Адам выучил наизусть, и Зара увезла её обратно в тайник. Всё так же вечерами они гуляли по пустынному пляжу, и археолог рассказывал жене то, что узнал из этой книги. Он заметил, что с каждым разом Зара всё внимательнее вслушивается в его слова. И вскоре понял, что у него теперь есть единомышленник и он уже не одинок в своей вере. Осознание этого воодушевляло археолога и окрыляло его. Однажды после обеда, когда Зара ушла в городок за покупками, а он вышёл прогуляться в тенистую аллею, Адама догнал молодой мужчина. Одет он был, как и почти все курортники — панама, лёгкая футболка, шорты и спортивные тапочки. — Простите, вы — Адам Форст?- обратился к нему незнакомец. — Да,- археолог посмотрел на мужчину,- вы не ошиблись. Он никогда прежде не видел этого человека среди отдыхающих. "Вероятно, он недавно приехал",- подумал Адам. — Позвольте представиться. Корвен Борк,- мужчина показал Адаму полицейское удостоверение. — И что же вас ко мне привело?- спросил археолог, скользнув взглядом по пластиковой карточке. — Наверное, правильным будет сказать, что я пришёл к вам от имени Бернара Корвелла, поскольку действую в его интересах. Адам, молча, и вопросительно смотрел на детектива. — Вы, конечно, помните тот рубин, что нашли в лабиринте? Адам всё ещё молчал, явно ожидая дальнейшего разъяснения. "Не очень-то разговорчивый этот археолог",- подумал Борк. — Так вот. Корвелл нашёл его, но камень вновь исчез, причём при загадочных обстоятельствах. — Мне об этом Бернар ничего не говорил,- наконец, ответил Адам. — Возможно, он просто не успел это сделать. — И теперь он нанял вас, чтобы отыскать рубин вновь? — Совершенно верно. — При каких же обстоятельствах камень исчез на этот раз? — Увы! В интересах следствия... дальше по протоколу. — Боюсь, что я ничем вам не смогу помочь. Всё что я знал, я рассказал Бернару и добавить к этому мне нечего. — Просто мне хотелось бы услышать это от вас. Корвелл мог что-то забыть или не так понять. Они сели на ближайшую скамейку, и Адам пересказал Борку ту историю, которую придумал для Бернара. — А вы уверены, что вас никто не видел, когда вы нашли рубин? — Абсолютно! Кроме меня в эту часть лабиринта никто не заходил. Если не считать того, чьи кости остались лежать на земле. — А на выходе из лабиринта вы тоже были один? — Во всяком случае, я никого не видел. А после того, как выбежал оттуда, я уже и не смог ничего увидеть. — Да, конечно,- Борк понимающе кивнул головой.- Огромное вам спасибо за ваш рассказ. И у меня к вам большая просьба — дайте мне знать, если вам станет что-то известно об этом рубине. — Хорошо. Только если его не может найти Корвелл и полицейское управление, то мне и подавно этого не сделать. — В жизни всякое бывает,- вставая со скамьи, сказал Борк.- До свидания. Желаю вам скорейшего выздоровления! — Спасибо. А я желаю вам удачи в ваших поисках. Всего хорошего! Адам смотрел вслед удаляющемуся детективу. Здесь было, о чем задуматься! "Зачем нужно было сыщику ехать такую даль, если всё, что я рассказал, он уже узнал от Бернара? Может он не доверяет Корвеллу? Или хотел проверить мой рассказ? Вдруг я что-нибудь перепутаю или придумаю что-то новое! Хотя, в этой басне не так уж и много подробностей, чтобы можно было что-то перепутать. Говорит, что камень исчез при загадочных обстоятельствах. Что бы это могло означать? Надо позвонить Бернару. Может он что-нибудь прояснит?" Археолог поднялся со скамьи и направился к зданию санатория. Там находились телефоны для отдыхающих. Дойдя до главной аллеи, он увидел жену. Она шла к нему от центральных ворот с большим пакетом, из которого торчали продукты. — Зара, ты опять накупила всякой всячины. Неужели тебе не нравится, как здесь кормят? — Я всегда была сладкоежкой. К тому же есть однообразную пищу — выше моих сил. Здесь редко подают фрукты, не говоря уже о конфетах и шоколаде. А ещё я купила кофе, печенье и сыр, без которого ты жить не можешь! — Сдаюсь! Я был неправ! Без этих продуктов я действительно могу умереть,- засмеялся Адам.- Зара, а ты не встретила случайно у входа мужчину лет тридцати в бежевой футболке и шортах? У него в руке была кожаная папка. — Да, я его видела. Он направлялся к машине, стоявшей у входа. Это что, твой знакомый? — Кажется, теперь уже да. Это — сыщик, Зара. Его прислал Корвелл. Запомни его лицо хорошо — он для нас очень опасен. А в машине ещё кто-нибудь находился? — За рулём сидел мужчина. Я увидела только его затылок с короткой стрижкой. Кстати, это было не такси. В марках машин я не разбираюсь, но это могу сказать тебе определённо. Номер не запоминала, так как у меня нет такой привычки. Но если это нужно, то с сегодняшнего дня буду делать и это. — Тебя нужно отправить на курсы разведчиков, ты — прирождённый шпион! — Шпионка,- поправила его Зара.- И это благодаря тому, что у меня такой непоседливый муж. — Я хочу позвонить Корвеллу. Не приготовишь ли ты к моему приходу чашечку кофе? — Тогда поторопись, если не хочешь пить его холодным. Желающих разговаривать по телефону, в это время дня всегда было мало, и Адам быстро дозвонился до Корвелла. — Алло, Адам. Как твои дела?- услышал он голос Бернара. — Пока ещё хромаю. Но в основном я уже почти здоров. Ко мне только что приходил человек из полицейского управления. Он интересовался рубином и сказал, что действует в твоих интересах. — Если его фамилия Борк, то это верно. — Да, его зовут Корвен Борк. Но он мне сообщил, что камень пропал во второй раз. — И это верно. Просто всё произошло слишком быстро. Я уже собирался позвонить тебе о находке, как рубин снова исчез. — А как это произошло? — Извини Адам. Я дал слово детективу не распространяться на этот счёт. Он говорит, что это может помешать следствию. — Да, конечно. Я рассказал всё, что знал. Хотя, честно говоря, не понимаю, зачем ему нужна эта история, когда рубин пропал совершенно в другом месте? — Не знаю, Адам. У сыщиков свои методы. Меня тоже не всегда посвящают в детали следствия. — Ну, ладно. Остаётся надежда на то, что и в этот раз рубин не исчезнет бесследно. — Для этого он слишком заметен. Приезжай ко мне, когда будешь здоров. Мы собираемся организовать ещё одну экспедицию в Пески. — Когда это произойдёт? — Я не хочу начинать без тебя. Думаю, у тебя есть полное право возглавить и эту экспедицию. — Спасибо, Бернар. Я обязательно к тебе приеду. До встречи! — До встречи, Адам! Археолог положил трубку. "Новая экспедиция. Если в тот же район, то это связано с рубином. Кстати, у меня появится шанс найти статуэтку, если она всё ещё там. А вдруг это всё ложь, и Бернар с Борком затеяли какую-то игру? Интересно, какую роль они отвели мне?" Адам взял костыль и медленно пошёл по аллее. "У меня слишком мало информации, чтобы делать какие-либо определённые выводы! Ну, хорошо, начнём всё сначала. Пристальное внимание ко мне в больнице говорит о том, что Бернар знал о рубине и камень был уже у него. Если история с очередной пропажей — ложь, значит, Бернар заподозрил, что камень является лишь частью моей находки. И теперь он хочет узнать, что я ещё нашёл в лабиринте. Может быть, для этого он и хочет организовать вторую экспедицию? Чтобы я сам нашёл для него статуэтку. Ловко. В таком случае посмотрим, кто кого перехитрит!" Адам усмехнулся. Если он найдёт статуэтку, то никто не сможет помешать ему, поставить её на алтарь. Но камень, как вернуть камень? "Теперь допустим, что рубин действительно исчез во второй раз. В таком случае, сообщая мне об этом, Бернар хочет, чтобы я тоже принял участие в поиске. А вдруг мне повезёт? Вот тут-то меня и возьмут тёпленьким люди Борка! Да, как ни крути, а я у Бернара с Борком в роли живца". Археолог остановился и вздохнул полной грудью, ощутив при этом едва уловимый терпкий запах. "Ах, чёрт, кофе стынет!"- вспомнил он и поспешил к Заре.