Ох, уж это бабье лето! Такое очаровательное и обворожительное, такое умопомрачительное и бесподобное. Налетело бурно и внезапно. Легко, непринужденно и беспощадно вскружило всем без исключения головы, которые уже бесповоротно приготовились к предстоящей, стремительно надвигающейся осени. Окружило своими неповторимыми и непередаваемыми красками - всех цветов радуги. Обложило непредсказуемым шармом своей удивительной, ни с чем несравнимой и обожаемой природой. С нескрываемой, искренней нежностью и безответной любовью бросило к нашим ногам: всю свою душу, все голоса, все незабываемые ароматы навсегда уходящего лета. Утренняя прохлада осени 1998 года. Утренняя прохлада, сквозь упавшую на грешную землю дымку тумана, бесшумно заползла в ветхий вагончик, который одиноко стоял на опушке сосновой полосы. Эта самая прохлада, недолго думая, стала напористо проникать под одеяло, лежащего под ним человека. Это означало, что наступило настоящее, осеннее утро. Ваня вышел потягиваясь из приютившего его на ночлег домика и, совершив всем известные процедуры, пошел неторопливо вдоль охраняемой бахчи. Вскоре показался самый большой, а значит самый вкусный арбуз. Рука - убийца нетерпеливо вздернулась над головой, измученного жаждой человека. Она, с невероятной силой, обрушилась на красивое и зеленое чудо. Чудо раскололось пополам. На свет божий сверкнула сочными красками, алая мякоть с коричневыми семечками. Обе ладони, с нескрываемой жестокостью, врезались в сердцевину одной из половин обворожительной ягоды. Рот не стал кусать, он просто влез, с последующим за ним лицом, прямо внутрь сердцевины и, захлебываясь, стал всасывать в центр вожделенных возможностей легкодоступную, чудодейственную и умопомрачительную влагу. - Спасибо тебе, о боже, я в вечном долгу перед тобой! - пронеслось, в получивших огромное удовольствие мозгах. Кулак, как бы между прочим, вдарил по рядом лежащему пузатому соседу. Сосед не выдержал такого сильного напряжения и тут же лопнул. Естественно продолжились, уже всем известные действия. Живительная влага стремительно неслась по всему телу, до краев наполняя истосковавшиеся по ней клетки, тем самым принося нужный оздоровительный вклад всему организму. Далее, наш любитель сочных и сладких арбузов, вдохновенно прочитал целую тираду, посвященную настоящему времени, в котором он и находился: - Есть, все же счастье в этом жестоком мире! Пусть маленькое и в таком маленьком месте, но есть. Тем временем, все выше и выше вставало солнышко. Оно приподнималось над сосенками, неумолимо предвещая погожий и теплый денечек. Солнце, по-своему оценивала все происходящие события на не простом пути. Дойдя своим взглядом до места нашего рассказа, солнышко мило, по-доброму заулыбалось и как бы невзначай, покрутило одним из своих прелестных лучиков у своего солнечного виска. Покончив с умыванием из пластиковой бутылки, висевшей на сосне, Ваня снял с ветки не совсем свеженькое, я бы сказал совсем не свеженькое полотенце, которым и вытер лицо, шею и руки. - Тук-тук-тук… - раздалось с верхушки дерева. - Дятел, - подумал Иван. - Сам ты, дятел, - подумал дятел и перелетел на другую ветку, мертвой хваткой, закрепившись около ствола. Да, это был настоящий, живой дятел, с красной шапкой на башке. Причем так близко, что можно было рассмотреть его со всех сторон. - Тук-тук-тук, - долбило пернатое чудо, не обращая никакого внимания на вылупившегося сторожа. - В какой красоте живем. И ни хрена не видим, - вздохнул Ваня. Рядом с вагончиком стоял вкопанный в землю столик. Это место еще в позапрошлом году, было подготовлено местным председателем колхоза «Тихий Дон». Рабочие притащили вагончик и оборудовали место стоянки. Это было сделано для того, чтобы их непосредственный начальник, тут, в этом месте - изволил отдыхать, и наслаждаться первозданной природой. Ваня прикурил сигаретку и пошел по направлению к вагончику, смачно вдыхая вместе с сосновым, лесным ароматом, вонючий дым дешевых и противных сигарет. Он выбросил половину недокуренной сигареты, отряхнул со штанины пепел и, хотел было, уже уйти в сторону, то черт его дернул - оглянулся назад. - Твою мать, Белочка! - пронеслось в голове. Это была не та белочка, о которой все привыкли думать. Это была настоящая, взаправдашняя белочка. Настоящая лесная белка, причем в пяти шагах ходьбы. Темно- рыжий окрас зверька всеми переливами играл под сверкающими лучами солнца. Беленькая, сияющая, импозантная манишка, заманчиво выделялась на грудке, подчеркивая и так уже неподкупную красоту местной лесной жительницы. Белка сидела прямо на столе. Ушки у белочки интересно шевелились, мордочка то и дело интенсивно дергалась, задние лапы твердо уперлись в стол, пушистый хвост прочно зацепился за краюху черного хлеба, лежащего позади ее, а передние лапы с огромным усилием пытались оторвать приличный кусок арбуза. Жалко, что видеокамеры с собой у нашего сторожа не было. Да, такой кадр очень дорогого стоит. - Вот дает, бестия! – прошептал наш новоявленный Дроздов. Он притаился и, затаенно, боясь вспугнуть, наблюдал за диковинным зверьком. - Запасы себе на зиму готовит. Вон же хлеб лежит, печенье, конфеты, консервы, колбаса. Нет, видите ли, ей кавуна подавай. Вот зараза рыжая! - любовался Ваня, боясь лишний раз пошевельнуться. Белка, тем временем, оторвала себе заветный кусочек лакомства и вместе с ним поковыляла аккуратно взбираться на близстоящее, здоровенное дерево. Наш любитель животных начал подкрадываться, чтобы не пропустить, ничего интересного. Легонечко ступая по земле, чтобы не хрустнула, ни одна веточка, он подошел вплотную к месту наблюдения, и стал всматриваться вверх. Увиденное превзошло ожидания. На всех ветках, которые более или менее были покрепче, начиная от ствола, находились целые залежи продовольствия. - Вот сучка, воровка драная! А я - арбузы, почему она только арбузы? Да, тут на случай ядерной войны запасов сложено. Я, вместе с ней любую зиму, не голодая, проживу, - ворчал наш верный наблюдатель за пушистыми белками. И, действительно, на дереве было все: и хлеб, и колбаса, и печенье с конфетами, и даже макароны, но больше всего место занимали, конечно арбузы. Их было видимо невидимо: на разных высотах, и большие куски и маленькие, и уже засушенные, и на половину, и конечно свежие, только что принесенные. Чудо - белка водрузила в веточную расщелину очередную, украденную добычу и, увидев не прошенного, посетителя, перепрыгнула на соседнее дерево и поскакала с ветки на ветку по своим беличьим делам. Только и было слышно со стороны убегающей рыжыхи: - По-о-о-ока! До следующего бабьего лета!