Есть – меня упрекают, что был я гулящим, что «развратную» юность свою я воспел, что по жизни прошёлся я ненастоящим, и скулить мне о прошлом достался удел. Отвечать этим шавкам, конечно, не буду! Ну, зачем мне их злобную зависть корить? Отдавался я радостно страсти – не блуду! И об этом не стыдно в стихах говорить. И при этом жену я любил бесконечно, и «люблю!» говорил только ей я одной. Мы, подранки войны, знали: жизнь быстротечна! Сколько их, не любивших, сожрато войной! Сколько их, не изведавших девичьей ласки, на российской земле перебито в боях! Не спасали солдат ни молитвы, ни каски, и ни патриотизм в комиссарских словах. Кто остался в живых и подросшие дети, мы боялись, что жизнь может вдруг прекратиться, и старались все радости выпить на свете, за недолюбивших любовью напиться. Жизнь проживший, я это грехом не считаю, упрекающих нас благодушно простил. Книгу жизни своей благодарно листая, поместить, как умею, стараюсь я в стих.