Здравствуйте, взрослые! Здравствуйте, дети! Впрочем, приветствие только для связки. Слышали сказку про Вальцмана Петю? Что ж вы, родимые, верите в сказки... Было у Пети весьма прозаично, как у любого в «совковом застенке», детство: сопливо, плаксиво, типично, содраны локти да сбиты коленки. Петя впадал в эйфорию от лета, пляжных наяд загорелого тела, тягу имел к шоколадным конфетам – Ах, детство… Ах, юность…А время летело… Так бы и кончилось, если б не папа – белая кость с криминальной натурой. Если не папы мохнатая «лапа», Петя не стал бы солидной фигурой. Так бы и рос, туповатым балбесом, не нарушая вселенской идиллии, но в девяностые «годы прогресса» над ним опрокинулся рог изобилия. Папа тянулся, пупок надрывая, средств не жалел на полезные связи. Видите, детки, как часто бывает: ветви князей прорастают из грязи. Долго решали в каком направлении строить для денег широкие трассы: в скудный спартанский паёк населения лавой пошла шоколадная масса. Сладкая жизнь началась у народа, у стоматологов кончился кризис: не портится Петин продукт по три года… здоровью вредит, только… бизнес есть бизнес. Сладостей – горы и «бабки» – рекою… Кажется, вот долгожданное счастье. Но, Вальцман не ведает ночью покоя – жаждет покрыт быть короною власти. Знамо, безвыходных нет положений. Как утверждал прощелыга Коровьев (дело касается происхождения) - сложен вопрос в нас заправленной крови. Где – то подмазал, а где – то прогнулся, не упустив золотого момента: в общем, однажды Петюня проснулся: кем, угадайте? Ага, президентом! Только, ведь, что за владыка без бунта? Фи, моветон, не шарман, не прикольно. И воцарилась кровавая хунта, смерчем железным кроша недовольных. К тысячам душ, от велика до мала Смерть протянула костлявую руку: резала, жгла и, калеча, кромсала. Калигула – Вальцман блаженствовал, сука! И, находясь в алкогольной прострации, дико страдая от пьяной икоты свору взбесившихся западных «наци» слал на восток, превращая в «двухсотых». Был он надысь в состоянье «под мухой», в сон, словно в омут речной, провалился: с красноармейцем товарищем Суховым, будто бы с ровнею, разговорился. Дескать, бунтуют, проклятые парии, люмпены, блин, маргиналы да шлюхи… Даден ответ был, совсем по сценарию: «Восток - дело тонкое… Так – то, Петруха…» Но, кем бы он ни был, сатрап – бедолага: приятель, коллега, отец, одногруппник, скажу вам, что плачет по Пете Гаага, ведь Вальцман – матёрый военный преступник.